| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Тем не менее, после того, как люди забрали наружные концы спиц, они ничего не сделали. У горстки выживших солдат Тайрака, находившихся по другую сторону герметичных аварийных дверей внутреннего жилого кольца, не было бы ни единого шанса против боевой мощи, которая пробилась к ним через центральный узел, а затем по спицам. Но до сих пор люди не предприняли никаких попыток взломать эти двери. Последнее сообщение от Юны пришло почти три миртала назад, и нервы Тайрака напрягались все сильнее и сильнее по мере того, как каждый тискар отправлялся в вечность. Когда они успели?..
— Командир дивизии, выдвигаются шаттлы людей!
— Всем подразделениям, "Хоук-один", — объявил майор Гиллеспи с командной палубы Оракула. — Генерал Уилсон подтверждает, что мы переходим к "Вудпекеру". Выполняйте по моей команде.
Он помолчал, наблюдая, как стрелка часов опускается вниз. Отсчет времени начался, когда 2-й батальон Рэймонда Льюиса достиг своей цели на первом этапе, отставая от 1-го батальона почти на час. Потери второго были незначительно больше, чем у первого, когда он проходил через центральное веретено, но Льюис извлек выгоду из тактики Мэйлэчея Дворака, когда добрался до назначенной точки. Насколько могли судить космодесантники, большинство защитников на пути Льюиса покинули свои позиции вдоль грузовой шахты и укрепились у ее основания, где они могли наиболее эффективно сосредоточить огонь.
Это не помогло. Не тогда, когда "Черные вдовы" и "Туннельные крысы" бросились прямо им в лицо, а за ними по пятам следовали солдаты Льюиса в доспехах Хайнлайн.
Теперь пришло время покончить с этим, если предположить, что у щенков есть хоть капля здравого смысла.
— Всем Хоукам — выполнить! — рявкнул он.
Тринадцать штурмовых шаттлов Стархоук внезапно устремились к "Орбиталищу-1".
Они не сделали ни единого выстрела. Они только резко ускорились, затем с такой же силой затормозили и ударились о внешнюю обшивку внутреннего жилого кольца. Открылись люки, и из них высыпали огневые команды рот и саперы, которые с нетерпением ждали, ненавидя каждую минуту бездействия, пока 1-й и 2-й батальоны прокладывали себе путь к жилым комплексам. Они рассредоточились, определяя свои точные позиции, а инженеры тщательно устанавливали штурмовые шлюзы. Герметик-нанотех приварил переносные воздушные шлюзы к корпусу огромной платформы, их стенки заскрипели, когда инженеры открыли клапаны, наполняя их избыточным давлением в две атмосферы, в то время как они внимательно следили за утечками, и один за другим значки на главной схеме Гиллеспи замигали зеленым, указывая на исправность уплотнений.
— Огонь в дыре! — объявил он и кивнул лейтенанту Кристин Ортега, своей оперативной сотруднице.
Ортега нажала на кнопку. На самом деле она постучала по сенсорному экрану, но результат был тот же. Круговые взрывные заряды под воздушными шлюзами воспламенились, пылая с такой яростью, что любая термитная смесь, существовавшая до Гегемонии, казалась ничтожеством. Они без особых усилий пробили себе путь сквозь корпус толщиной в полтора метра, и избыточное давление в шлюзах выбросило массивные куски синтетических сплавов внутрь жилого отсека.
Крики паники вырвались из внезапно открывшихся проемов, когда гражданские жители шонгейри, сгрудившиеся за тонкой, истекающей кровью линией своих последних защитников, поняли, что враг уже близко.
Но за кругами разбитого корпуса с зазубренными краями ничего не последовало.
Ничего, кроме тишины.
Командир дивизии Тайрак в ужасе уставился на изображение на своем дисплее.
Операция людей по проникновению была проведена идеально, безукоризненно. Ни у кого из защитников не было времени среагировать, а бреши были настолько обширны, что нарушили почти треть внутреннего кольца жилых кварталов. Все, что нужно было сделать людям, — это открыть воздушные шлюзы, и атмосфера всего обитаемого кольца с визгом улетучилась бы в космос. У большинства гражданских лиц, находившихся под защитой Тайрака, были, по крайней мере, аварийные скафандры, но они были гражданскими лицами, без безжалостных тренировок в скафандрах, которые проводили его военные. И слишком многие из них были детьми, напуганными и слишком уязвимыми для разного рода несчастных случаев, которые имели фатальные последствия при "смертельном давлении". Или же они могли просто забросить гранаты или еще больше своих адских беспилотников в отверстия, чтобы скосить всех на своем пути. Если...
— Командир дивизии! У вас входящее сообщение!
Тайрак оторвал взгляд от дисплея и посмотрел на офицера связи.
— Это... это от людей, сэр.
— Выведи это, — сказал кто-то хриплым, надломленным голосом, который Тайрак смутно узнал как свой собственный, и его дисплей изменился, когда на нем появилось плоское человеческое лицо без намордника. Это был не тот, кто представился как Дворак, отметил какой-то уголок мозга командира дивизии.
— Приветствую, командир дивизии Тайрак, — сказал человек. — Я генерал-лейтенант Роберт Уилсон. На вашем языке это означает, что я командующий экспедиционными силами Уилсон, военный командующий экспедиционными силами Шонг.
Уши Тайрака слегка прижались. Он ненавидел это предательское выражение напряжения, но ничего не мог с собой поделать, когда невероятно голубые глаза человека впились в него. Если утверждения людей о том, что командующий флотом Тикейр сделал с их родной планетой, были правдой, то убийство каждого шонгейри на борту "Орбиталища-1" было бы меньше, чем капля дождя во время грозы по сравнению с их потерями, и этот человек, этот Роберт Уилсон, только что доказал, как легко он может это сделать.
Но они также могли бы сделать это одним ракетным ударом, не посылая ни одного воина на борт станции, Тайрак, — произнес голос в глубине его сознания. — Им не нужно было платить цену собственными жизнями, чтобы достичь этого. Они действительно понимают нас настолько хорошо, что...
— Приветствую вас, командующий экспедиционными силами, — произнес он вслух. — Что вы хотите сказать?
— Ваши люди сражались хорошо, командир дивизии, со всем мужеством и решимостью, которых только мог от них потребовать джукарис. Они проиграли. — Выражение лица пришельца было невозможно прочесть, но его голубые глаза были холоднее ледника. — Ваши гражданские лица, вся ваша платформа в нашей власти. Если нам будет необходимо доказать вам это, мы это сделаем. Нужно ли это?
Тайрак снова посмотрел в эти застывшие глаза, и его уши медленно прижались к черепу. Затем он склонил голову, прикрыв глаза в формальном жесте подчинения вожаку стаи.
— Это не нужно, командующий экспедиционными силами, — сказал он. — Я сдаюсь.
Императорский дворец,
Город Шерикаат,
Планета Шонгару,
Система Шонг,
241,5 световых года от Земли,
2 мая 41 г. Земной империи
Тишину в зале совета можно было разрезать ножом.
Шатира Хэймар обвел взглядом сидящих за столом совета старших министров своего правительства... и командующего системой Брата, сидевшего напротив него в дальнем конце стола в окружении командующего армией Урдаара и командующего армией Теркаара. Трое одетых в форму шонгейри не были новичками в палатах совета и тронных залах, но сегодня они явно предпочли бы столкнуться с вражеской атакой, чем со своим шатирой.
И Хэймар не мог их за это винить.
— Итак, это ваше взвешенное мнение, командир системы? Вы и армейское командование согласны с этим?
— Ваше величество, каждый из наших воинов готов сражаться и умереть. Но правда в том, что мы не можем победить людей. — Брат твердо встретил взгляд Шатиры, его уши были напряжены. — Даже в пределах первого орбиталища они нанесли солдатам командира дивизии Тайрака непропорционально большие потери. Практически все случаи, когда наши собственные воины могли нанести сколько-нибудь значимые потери людям, были засадами с близкого расстояния. В дальнем бою они были не более чем мишенями, а индивидуальная боевая броня людей намного мощнее — и ее труднее уничтожить — чем все, что есть у нас. Учитывая, что наши самые тяжелые противотанковые ракеты с трудом справлялись с их броней, мы можем только предполагать, что они будут практически бесполезны против бронетехники людей. Их беспилотники гораздо более эффективны, чем все, что есть у нас, и они вооружены, чего нет у большинства наших. И, учитывая, что у нас не осталось средств орбитальной обороны, мы не имеем возможности помешать их звездолетам и ударным кораблям занять позиции на низкой орбите и оказать точечную огневую поддержку их наземным силам.
Командующий системой глубоко вздохнул.
— Ваше величество, самое большее, на что мы могли бы надеяться, — это нанести им дополнительные потери, но даже это было бы возможно только при самых чрезвычайных тактических обстоятельствах. Как старший офицер ваших вооруженных сил, я обязан сказать вам, что ваши воины старались изо всех сил, как того требует джукарис, и мы потерпели неудачу.
Снова воцарилось молчание, еще более напряженное, и настала очередь Хэймара перевести дыхание.
— Благодарю вас, командир системы, — просто сказал он. — Знаю, как трудно вам было сказать мне это, но я также знаю, что, как всегда, вы сказали мне только правду. Благодарю вас за это, и я также благодарю всех ваших воинов. Они отдали все, и даже больше, чем все, о чем мог попросить шатира. Передайте им мою глубокую признательность. Если представится возможность, для меня будет величайшей честью сказать им об этом лично.
— Ваше величество, вы не можете...
Поднятая рука Хэймара пресекла протест Брата.
— Я шатира всех шонгейри, командир системы. Ваш долг был перед короной; мой долг — перед всем нашим народом. Я могу — и сделаю — все, что потребует от меня этот долг, точно так же, как вы и ваши воины сделали все, чего требовали от вас клятвы, и даже больше.
Брат поджал губы. Долгое мгновение он глядел на своего императора. А затем медленно склонил голову.
— Думаю, вам следует вернуться к своим обязанностям, — сказал Хэймар, жестом указав на обоих командующих армией. — Прикажите своим воинам отступить. Я больше не допущу, чтобы они погибали, пытаясь победить врага, который может безнаказанно убивать их.
— Конечно, ваше величество. — Голос Брата был тихим, и когда он встал, он низко склонил голову и прикрыл глаза, приветствуя своего повелителя стаи.
Армейские командиры последовали за ним, и Хэймар откинулся на спинку своего удобного кресла, похожего на трон, когда резные двери зала бесшумно закрылись за ними.
— Ваше величество... — нерешительно начал военный министр Тимал, но Хэймар остановил его, дернув ухом.
— Я сказал, что Брат говорил только правду, Тимал, и именно это он и сделал. Я сам просмотрел большую часть видеозаписей той битвы. И, по правде говоря, называть это "битвой" слишком близко к лжи.
— Справедливость, сын мой, — сказал шатираким Юдар. Хэймар посмотрел на своего отца, и Юдар спокойно ответил на его взгляд.
— Битва, в которой никто не может победить, все равно остается битвой, — продолжил Юдар. — И люди пролили достаточно крови, прежде чем она закончилась. Не так много, как наши воины, нет. Но, учитывая количество их солдат, которые действительно вступили в бой, их потери были достаточно велики, чтобы задеть честь любого хирсара.
Кто-то резко вздохнул, когда шатираким употребил этот термин. На древнем шонгейрском языке слово "хирсара" буквально означало "высший". За всю историю шонгейри оно никогда не применялось ни к кому, кроме шонгейри.
До сих пор.
— Я всегда могу положиться на то, что вы говорите правду, сир, — сказал Хэймар. — И нет ничего такого, о чем бы я сам не подумал и не осознал. Но это даже сложнее, чем я думал.
— Не ты навлек это на наш народ, — сказал Юдар. — Если кто-то в этом зале — любой, кто все еще живет на Шонгару, — может претендовать на эту "честь", то это я. Тот факт, что я никогда бы не одобрил действия Тикейра, если бы был там, не освобождает меня от ответственности за то, что я отправил его туда. Мы думали, что поступили очень умно, попавшись на удочку пожирателей сорняков и надеясь обернуть это против них же самих. Но в тех водах водились более крупные и смертоносные тайскары, чем мы могли себе представить. И это лежит на моих плечах, а не на твоих.
— Я бы принял такое же решение, сир. Знаю так же точно, как то, что сижу здесь, что принял бы то же решение, что и вы, учитывая имеющуюся у вас информацию. Но сейчас важен не тот путь, который привел нас сюда. Важно то, какой путь ведет вперед с этого момента в истории нашего народа.
— Я боюсь, что это может оказаться темным делом, ваше величество, — мрачно сказал первый министр Уркал. — Если то, что, по их словам, Тикейр сделал с их родным миром, правда — а я, как и вы, до глубины души боюсь, что это так, — они были бы более чем смертны, если бы не стремились сурово наказать нас за это. И, честно говоря, я бы никогда не стал их за это винить, если бы они это сделали.
— Это правда, — уши Хэймара согласно закивали. — Но я молюсь — и, на самом деле, надеюсь — что это не та причина, по которой они пришли требовать нашего подчинения.
— Надеетесь? — слух министра колоний Кирамара уловил вопросительный оттенок, и Хэймар поднял руку перед собой.
— Они ждали, — сказал он. — Они ждали, пока солдаты командира дивизии Тайрака не отдали все свои силы. Пока мы не поняли, что потерпели нечто большее, чем просто "поражение". Пока мы не поняли, что нас раздавили. А потом они пробивали брешь за брешью в кольцах обиталищ, чтобы доказать, насколько беззащитны наши гражданские, насколько мы абсолютно неспособны их защитить.
Уши Кирамара кивнули, а уши Хэймара пожали плечами.
— И тогда они никого не убили, — тихо сказал он. — Ни одного гражданского лица. Они могли бы это сделать. В тот момент, даже при джукарисе, у них было бы оправдание в убийстве по крайней мере нескольких наших гражданских лиц, чтобы продемонстрировать всем свое превосходство. И они решили этого не делать. Они решили показать суукарму.
— Но они не... — начал Тимал, но тут же оборвал себя.
— Да, они не шонгейри, — сказал Хэймар. — Но я думаю, что они понимают нас гораздо лучше, чем мы когда-либо пытались понять другие виды. Так что, да, Тимал, я думаю, они точно понимали, что делают, и что они сделали, выбрав путь суукармы.
Он обвел взглядом стол. Суукарма было еще одним древним шонгейрским словом, которое пережило тысячелетия как часть джукариса. Когда-то это слово означало только "милосердие", но, как и сохранившиеся слова-компаньоны, за эти долгие и пыльные годы его значение выросло и изменилось. Сегодня оно означает не только милосердие, но и сострадание. И благодать.
— Я не могу знать, сделали ли они это намеренно, — продолжил шатира. — Никто из нас не может... пока. Возможно, это было просто совпадение, что они остановились именно в этот момент. Но, возможно, это было и не так. И, боюсь, у нас есть только один способ это выяснить.
КФПС "Безжалостный",
Орбита планеты Шонгару,
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
