Бегство наугад в неизвестном направлении вывело его в битком набитый людьми зал, оказавшийся залом ожидания космопорта, до удивления похожим на земной зал ожидания какого-нибудь крупного европейского аэропорта. Много пространства, много света, много удобных кресел, небольшая обзорная, частично застекленная галерея в два яруса вокруг зала, вдоль стен под потолком, с которой, как на ладони, можно было наблюдать за жизнью этого людского муравейника, продажа еды и напитков, терминалы с информацией, расписания вылетов... Люди, заполнившие зал ожидания, сосредоточились преимущественно в центре зала, на мягких и удобных креслах, оставив практически свободными края зала у стен и галерею. Входные двери открывались и закрывались, впуская очередные порции мужчин и женщин, тут же проходящих в центр зала и занимающих пустующие места. Сбросив скорость с очень быстрого шага на просто быстрый, Андрей уверенно направился в скопление копошащейся людской массы.
Пассажиры, в отличие от охранников, внимания на Андрея практически не обращали. Люди занимались своими делами, лишь изредка бросая на него заинтересованный взгляд — короткий, оценивающий, чтобы тут же отвернуться, не сочтя его достойным своего внимания и продолжить заниматься своими, прерванными ненадолго делами. Андрей начал было успокаиваться, спокойно пересекая зал, адреналин постепенно уходил из крови, бешеный стук сердца замедлялся, как вдруг острое чувство опасности и чужого взгляда опять обожгло его затылок.
Не прекращая движения, Андрей осторожно огляделся по сторонам, и увиденное ему однозначно не понравилось. Рассекая хаотично движущееся людское стадо, зал стремительно заполняли неизвестные люди в одинаковой светло-серой одежде, скрывающей не только тело, но и голову, оставляя открытой только верхнюю часть лица. В отличие от чисто женского коллектива охранниц таможенного терминала, среди этих бойцов — а появляющиеся в зале люди однозначно являлись обученными бойцами какого-то армейского подразделения — было достаточно много мужчин. Неизвестное подразделение работало на редкость слаженно и грамотно — буквально за несколько десятков секунд, не привлекая особого внимания гражданских лиц, его бойцы перекрыли все выходы, рассредоточившись по краям зала и заняв на боковых площадках галереи выгодные и очень удобные для снайперов позиции. Вооружение у них больше напоминало земные автоматы и, похоже, обладало значительной мощностью и дальностью поражения — об этом прямо-таки кричали и форма оружия, и внешний вид бойцов, вставших на одно колено или легших на пол на галерее под потолком, направив на Андрея сверху вниз своё оружие. На прицел его взяли даже те бойцы, что находились вдалеке и, если только это не снайперы, не могли сделать прицельного выстрела. Плохо, очень плохо...
Усилившееся ощущение давящего взгляда в спину означало, что он находится на прицеле множества хорошо обученных стрелков. Каким бы крутым терминатором ты ни был, увернуться от веера пуль ты не сможешь. И ещё неизвестно, по какому принципу работает оружие оканийцев — специально этот вопрос Андрей не изучал, но в программе-симуляторе звездолета, скопированной с академического курса, штурмовой орбитальный крейсер был оснащен световым, кинетическим, плазменным, гравитационным, радиоволновым, термоядерным оружием, плюс имелись неактивные позиции для мезонных стволов... Применять аннигиляцию или ядерное оружие в условиях массового скопления людей для его уничтожения вряд ли будут, а вот всё остальное вполне может находиться в арсенале спецслужб, и на каком принципе работало направленное в него оружие, Андрей мог только догадываться. То чувство уверенности, с которым неизвестные солдаты взяли его на прицел, позволяло предположить, что он находится для них в зоне уверенного поражения. Похоже, шансов у него нет, надо идти сдаваться. Побег не получился, причем не по его вине — силы оказались слишком неравны, один боец в поле — не воин. Андрей уже всерьёз начинал обдумывать вариант сдачи. Пока серьёзных преступлений за собой он не видел — людей он по возможности старался не убивать, а обезвреживать, причем гражданское население не трогал вообще. А если посмотреть с другой стороны — так по большому счету в сложившейся ситуации виноват не он, а оканийцы. Он никого не трогал, не обижал, сидел себе смирно в клетке. Измываться над живым человеком, ни за что ни про что тыкая его шокером в места, которые в культурном обществе вообще не называют, никто не имеет права. Такие действия вообще можно квалифицировать как нападение на гражданское лицо с целью убийства, а Андрей однозначно считал себя в этой ситуации безвинно пострадавшим гражданским лицом.
Окончательно приняв решение не предпринимать дальнейших попыток к бегству, а сдаться властям и попытаться спокойно во всём разобраться, Андрей выбрал для себя одну из групп бойцов, перекрывших входные двери в зал ожидания и единственный его путь к свободе, и не спеша, прогулочным шагом направился к ним. До солдат оставалось пройти чуть более десятка метров, как шелестящее холодком на периферии сознания чувство опасности вдруг резко взвыло, бросая его в сторону. Падение сопровождалось вспышкой боли в правом боку — по нему все же выстрелили без предупреждения. От всех выстрелов уйти не удалось, часть достигла цели, повредив ему шкурку. Рука, инстинктивно прижатая к поврежденному боку, окрасилась в красный цвет. Похоже, разговаривать с ним никто не собирался — решили пристрелить, как бешеную собаку...
— Пристрелить, значит, решили, — пробормотал Андрей, — ну что ж, хотели бешеную собаку — вы её сейчас получите...
И рывками, бросая тело из стороны в сторону, раскачивая маятник и сбивая прицел, он бросился обратно в гущу пассажиров, спокойно прохаживающихся по залу ожидания. Путь обратно в людскую массу оказался значительно быстрее — Андрей бежал изо всех сил. По нему уже не стреляли, явно боясь попасть в гражданских. "Это была самая большая ваша ошибка" — мстительно подумал Андрей. Оканийским бойцам надо было продолжать стрелять, невзирая на потери мирного населения. От одновременных выстрелов из десятков ружей уклониться практически невозможно, кто-нибудь да попал бы в цель, как бы быстро она не бежала. А теперь Андрей прошелся через толпу, как фреза по скашиваемой траве. Не думая о том, кто перед ним, но на подсознательном уровне не трогая, лишь сбивая на пол женщин и обходя детей, Андрей работал по возникающим перед ним людям, как по манекенам. Удар кулаком в висок... Следующий... Локтем в кадык... Следующий... Палец, вошедший в глаз, отбросить в сторону случайно оказавшуюся на его пути женщину, вырванная гортань, следующий... Захват головы, рывок с проворотом, хруст позвонков... Следующий, следующий, следующий ... Спина убегающего человека, догнать, прыжок, ёко-тоби гери чудан в позвонок, очередное тело изломанной куклой валится на пол...
Андрей метался, не покидая центра зала, кровавой косой проходя по визжавшему, орущему, мечущемуся в панике человеческому стаду. Он не выходил из людской толпы, умело прячась в ней от убийственного оружия снайперов. Практически каждый его удар достигал выбранной цели, и этого единственного удара было достаточно для её гарантированного поражения... Учитель мог бы гордиться своим учеником, сполна использовавшим иппон хисацу — основной принцип каратэ. Не прошло и минуты, как лежащими на полу зала ожидания Оканийского космопорта, крича, захлебываясь кровью, содрогаясь в агонии или неподвижно замерев, оказались десятки людей. Ничего не в состоянии противопоставить стремительно проносящейся по залу машине убийства, кричащие от ужаса люди разбегались в разные стороны, сталкиваясь между собой и затаптывая сбитых с ног и упавших. Паника захлестнула зал, многие люди, сминая малочисленный заслон из солдат, бросились к выходу из зала космопорта — путь к свободе был открыт. Андрей, умело продолжая поддерживать в толпе панику, прорвался вместе с ней к дверям выхода, по пути задержавшись на несколько секунд, чтобы убить столкнувшихся с ним бойцов — никого из них оставлять в живых он больше не собирался. Выдернутое из рук одного из лежащих на полу убитых солдат оружие, направленное Андреем для безопасности в пол перед собой, после короткого обследования и нескольких нажатий на различные выступающие части, чему немало поспособствовал внимательный взгляд на положение ствола в руке трупа, издало почти неслышный выстрел, сопровождавшийся почти незаметной отдачей, взметнувший перед ногами Андрея небольшое облачко пыли и оставивший в идеально ровном полированном каменном полу небольшую воронку. Оружие явно не кинетическое, возможно — гравитационное или плазменное, но явно эффективное и достаточно убойное.
Чаша весов опять склонилась в сторону Андрея — теперь, на равных, можно и повоевать. Окинув быстрым взором зал, вычленив среди пёстрой беспорядочной людской массы одинаковых людей в серых костюмах и постаравшись запомнить их местоположение, Андрей выбрал мишенью бойца, спрятавшегося на галерее под потолком, вскинул ствол и прицелился, не найдя прицельного устройства и интуитивно ориентируясь по направлению ствола, после чего плавно нажал на спуск. Выбранная мишень как будто резко приблизилась, покрываясь тонкими перекрестными линиями — похоже, при первичном нажатии активизировался голографический прицел. Небольшая коррекция ствола, заводящая голову спрятавшегося за колонной бойца в перекрестье прицела, второй выстрел... Голова кровавыми брызгами разлетелась в стороны.
Быстро переведя прицел на другого бойца, одним выстрелом в грудь Андрей снял и его. Между солдатами, похоже, было что-то вроде радиосвязи — бойцы в сером забегали, меняя занимаемые позиции. Это им не сильно помогло — под прикрытием бестолково мечущегося в панике гражданского населения, постоянно перемещаясь, Андрей спокойно, быстро и методично, как в тире, выбивал солдат в сером, не тратя на каждую последующую мишень больше двух-трёх секунд и не обращая внимания на гражданских — свою роль они сыграли, на пять баллов отработав функцию живого щита.
Ещё пара минут, и отстреливать стало некого — среди мечущейся толпы Андрею больше не удавалось вычленить ни одного вооружённого бойца в светло-сером костюме. В то, что все бойцы убиты, Андрей не верил — скорее всего, они или лежали неподвижно, притворяясь убитыми, или очень хорошо прятались. Первая цель была достигнута — Андрею удалось выиграть для себя несколько драгоценных минут форы, в течение которых он планировал хотя бы на чуть-чуть оторваться от преследования. Остатки разгромленного им подразделения были слишком потрёпанными, чтобы сразу же броситься за ним в погоню, и, по глубокому убеждению Андрея, сначала должны будут дождаться подкрепления. Путь к свободе после уничтожения пытающихся его подстрелить солдат был открыт, да и оставаться дальше в космопорту, дожидаясь прибытия к разбитым имперским солдатам подкрепления, было нельзя — Андрею однозначно не простят устроенного побоища. Ещё раз проанализировав свои действия, Андрей пришёл к выводу, что других вариантов у него в общем-то и не было — предпринятая им попытка договориться сорвалась, поэтому оставалось или наплевать на неизбежные жертвы и сделать то, что он сделал, или позволить оканийцам себя убить. Оправдание так себе — десятки убитых и покалеченных гражданских навсегда останутся на его совести тяжким грузом.
Бросив ощутимо нагревшийся ствол на пол, Андрей взял аналогичный из безвольных рук лежащего рядом тела. Сколько он сделал выстрелов? Семьдесят-восемьдесят точно. Из другого ствола, холодного на ощупь, похоже, вообще не стреляли или сделали не более двух-трех выстрелов. Значит, в запасе как минимум полсотни...
Быстрым шагом, не обращая внимания на испуганные крики и хаотичные перемещения мечущейся в панике людской толпы, Андрей вышел из космопорта, направившись к расположенной неподалеку стоянке флаеров. Возможно, Лина уже ждала его где-то здесь, на стоянке, однако Андрей, окинув внимательным взглядом окружающую его территорию, забитую разнообразными транспортными средствами, ожидавшей его девушки, как ни всматривался в ровные ряды машин, не увидел. Тем временем людская толпа, вырываясь из распахнутых дверей космопорта, тонкими ручейками растекалась по забитой транспортом стоянке. В небо начинали подниматься первые флаеры.
Времени на ожидание Айлирэни у Андрея не было. К тому же если бы не побег, он вместе с зоопарком покинул бы карантин как минимум на день позднее. Искать девушку тоже было опасно — пока его преследователи ещё испуганы и дезориентированы, но с минуты на минуту они придут в себя и отправятся в погоню. Поэтому Андрей принял решение уходить самостоятельно, тем более что, где найти Лину, он знал — не зря же девушка все уши прожужжала ему про свою работу в институте. Дойдя до стоянки и выбрав сразу же приглянувшийся ему небольшой симпатичный четырехместный флаер, очень похожий на заложенный в программу корабельного симулятора, Андрей вытащил из водительского кресла находящегося там и пытающегося возмутиться водителя, уже собиравшегося взлетать, успокоил его резким ударом кулака в живот и выкинул через дверь на дорогу. Совершив акт экспроприации транспортного средства, Андрей запрыгнул в водительское сиденье, закрыл за собой дверь, загерметизировав салон, убедился в работоспособности флаера, прогнав стандартный тест, и, глядя на появляющиеся в небе серебристые росчерки прибывающих военных десантных челноков, плавно поднял флаер в воздух. Бросив короткий взгляд на удаляющуюся землю, Андрей, плавно разгоняясь, аккуратно, как на тренировочных занятиях на симуляторе, вырулил на один из верхних эшелонов воздушной магистрали. Выбрав магистраль, светло-серой стрелой стелющейся по земле разметки убегающую в направлении Када — ближайшего из расположенных к северу от Окааны городов-спутников, Андрей до упора передвинул рычаг управления мощностью двигателей. Ускорение вдавило его в мягкую эргономичную спинку кресла, красно-зелёные огоньки разметки на проплывающей под ним серой ленты магистрали быстро слились в одну сплошную полосу. Пошел первый день прибытия Андрея на Окану...
Глава 5
Где-то далеко в имперской контрразведке...
— Танья Айлинэри, вы зря упорствуете! Неужели вам так хочется всю свою жизнь до следующего омоложения оставаться инвалидом или платить баснословные деньги за лечение, которых, как я подозреваю, у вас нет? Кстати, очередное омоложение для вас может стать несбыточной мечтой после того, как мы ознакомим с вашим делом матриарха Камэни. Не надейтесь, что клан станет оплачивать ваше лечение после того, что мы про вас расскажем. Поверьте, матриарху проще будет вообще изгнать вас из клана, чем быть обвинённой в пособничестве таурийским шпионам! Вы останетесь без поддержки клана, один на один с вашими болячками. На вас, кстати, вообще живого места нет, а множественные переломы так плохо срастаются...
— Я не упорствую! Мне больно! Я не понимаю, что вы от меня хотите! Я всё вам рассказала!
— Не всё, танья, не всё... Неужели вы думаете, что мы поверим в те сказки, которые вы нам здесь рассказываете? Мы хотим услышать правду, и мы её от вас услышим, чего бы это нам ни стоило.
