Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Божественное вмешательство


Опубликован:
17.11.2015 — 15.01.2016
Читателей:
2
Аннотация:
Студент из нашего времени устал от жизни. Он жаждет битв, средневековой романтики и прочих глупостей. Боги или, по крайней мере один из них, переносят его в параллельный Земле мир. Все там напоминает Алексею Древний Рим. Вот только сам город уже давно разрушен галлами. Текст полный.Не судьба издать) Эксмо отказало) Читайте, кому интересно, только не растаскивайте по интернету)))
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Так обвинил он сенат в бездарном управлении и услышал в ответ от Апия:

— Что делать нам, если легионы разбиты, а враги на пороге дома?

Тогда Мастама и сообщил Сенату о подвиге Септимуса Помпы. Ему даже не пришлось поведать ни о гарнизоне, что послал Помпа на Ильву, ни о патронате новоявленного легата над Тарквиниями. Умело играя на страхах отцов города, Мастама получил согласие на консульство для Септимуса Помпы, а для себя председательство — senatus consultum (большинством голосов и никем не было опротестовано).

Вспоминая рассказ отца, Мариус размышлял, не навредит ли Септимусу сближение с сабинянами? Остановив коня, он развернул послание консулу Септимусу Эмилию Помпе от сената Этрурии, прочел: "... пусть консулы примут меры, чтобы государство не потерпело ущерба (dent operam consules, ne quid res publica detrimenti capiat)".

"С такими полномочиями он может делать все, что захочет, лишь бы ноги врага не было на земле Этрурии", — решил Мариус и, спрятав свиток в тубус, пустил коня шагом. До Квиринале оставалось совсем немного.

Если дома у стены большей частью стояли уже под крышами и выглядели привычно, то тут, в долине у форума, заложенные фундаменты могли сравниться размерами разве что с храмами в Этрурии. Да и на участках, размеченных колышками, мог разместиться не один дом нобиля тусков.(Нобилитет от лат. nobilitas — знать — в Древнеримской республике правящее сословие рабовладельческого класса из патрициев и богатых плебеев. Нобилитет пришёл на смену родовой знати — патрициям. К началу III века до н. э. у нобилитета оказалась вся полнота государственной власти).

Наконец Мариус увидел Септимуса и Руфуса. Они сидели за низким столиком прямо на улице и наблюдали за работой строителей, степенно попивая вино. Руфус первым заметил Мариуса и поднял кубок, приветствуя возращение друга. Септимус ответил тем же, но, почувствовав что-то, обернулся и не смог усидеть на месте. Он с нетерпением ждал возвращения Мастамы, готовясь к худшему. И утешал себя тем, что и без одобрения сената теперь он обладает достаточным влиянием и силой, чтобы позаботиться о себе, друзьях и солдатах.

— Аве консул! — выкрикнул Мастама, спешиваясь.

— Тебе удалось задуманное! — переживая невероятное облегчение, Септимус обнял друга. — Пойдем же к столу! Утоли жажду и расскажи нам обо всем.

Мариус, напившись вдоволь, с азартом вдохновенно поведал друзьям историю смерти Прастиния и назначения консулами Мастамы-старшего и Септимуса.

— Спуриния наказана? — от этой мысли помрачнев, спросил Септимус.

— Нет, что ты! Кто бы позволил наказать вдову и отомстившую за отца дочь из патрициев? Ее отправили в поместье, подальше от разговоров и пересудов. Что дальше, Септимус?

— Я так рассчитывал на то, что ты мне расскажешь об этом, — Септимус ответил с улыбкой, будто извиняясь. — А пока взгляни вот туда, — он указал рукой на свободный участок за своим домом. — Тут ты построишь для себя дом.

— Спасибо друг! Эта земля — целое состояние!

— А вот мой дом, совсем рядом! — не удержался Руфус. Схватив Мариуса за пояс, потащил показывать участок и первые ряды кладки на фундаменте.


* * *

Умудренный жизненным опытом предводитель сабинян Саллюстий должно быть хорошо знал историю своего народа. Пока солдаты-этруски, отложив скутумы и пила, взялись за кирки и лопаты, в строящийся Рим с каждым днем приезжало все больше и больше женщин-сабеллок (самоназвание; племена марсов, марруцинов, пелигнов, вестинов, которые все вместе известны под общим именем сабеллов). Они знали, чего хотели. Встревоженные центурионы не раз докладывали Септимусу о настроениях подчиненных. Многие из них захотели взять в жены именно сабинянку. А после того, как Септимус женился на дочери самого эмбратура, хоть этот брак по большей мере явился демонстрацией дружбы между народами и залогом военного союза, удержать лавину свадеб уже не рискнул никто.

План Саллюстия удался: теперь получив и женщин, и землю, туски не только возведут стены, храмы и дома, но и будут защищать их. В свою очередь, и Септимус, хоть и не был рожден в семье патриция, но выгоду от такого союза видел: Клузий, Перузия, Тарквинии дали солдат и обязательства в обмен на защиту; контроль над рудниками Ильвы позволял диктовать условия Популонии; Рим и военный союз с сабинянами сделали его, Септимуса Эмилия Помпу, очень влиятельным человеком. Он ждал вестей из Умбрии. Если эквы Мамерк и Нумерий приведут велитов, то Септимус тут же намеревался занять Остию. И пусть тогда Лавиниум, Арея и Ариций, Анций, Лаций и Капуя попробуют оспорить его решение силой оружия. Теперь же, получив от сената Этрурии консульство и призыв гарантировать Этрурии мир, Септимус стал сомневаться. "Может, стоит вначале собрать легионы в Популонии, Пизе, Ареции, Капене, Фалерии и Цере?" — размышлял он, пока Руфус занимал Мариуса Мастаму.


* * *

Мамерк и Нумерий явились, когда их уже ждать перестали. Они привели полторы тысячи велитов из Умбрии (умбрийские племена за исключением разве, что осков, отождествляли себя с этрусками).

На холмах Рима распустились цветы, Септимус, все чаще выходя на двор, отдавал предпочтение тунике, радовался ранней весне.

С приходом весны римляне стали испытывать нужду в хлебе и мясе. Порции каши из нута, гороха и ячменя с каждым днем становились все меньше и меньше, а сыры, регулярно доставляемые из Этрурии зимой, уже как месяц закончились. Велитов кое-как расквартировали, но обеспечить новоприбывших едой город не мог.

Помпилий Нума не пожалел, что отправился с легатом Помпой в Рим. Пока он не получил обещанной премии, но стал владельцем недвижимости в Риме и интендантом легиона консула Этрурии. Завтра ему предстоит не долгая (25км — около 17 римских миль), но очень опасная дорога в Остию. И в случае успеха он получит свою премию — должность для сына в порту Остии. Вот только условия, выдвинутые Септимусом, вряд ли понравятся латинам.

— Мыслимое ли дело! Допустить в Остию римский гарнизон и откупщика (сборщика налогов)! Доставить в Рим сто тысяч либров (libra — 327г) пшеницы! Пусть демоны заберут умбрийцев, обрекающих его огласить в Остии условия консула Этрурии! — брюзжал Помпилий, собираясь в дорогу.

Собирался в дорогу и трибун Руфус. Завтра он поведет в Остию две манипулы.

— Не ввязывайся в драку, — наставлял его Мастама. — Охраняй посла и, в случае успеха его миссии, займи порт и крепость.

— Не переживай, с двумя манипулами я сравняю этот городок с землей! — отвечал Руфус.

Часть пятая

Враги Рима

— Вон, Арес, вон! Пойди прочь! — Зевс в гневе вскинул руку и метнул молнию в кутающегося в черный плащ Ареса. Молния ушла в бездну, отраженная щитом, который Арес с ловкостью фокусника извлек из-под плаща.

— Не гневайся, Громовержец. Что плохого в том, что дикари сожгли Трою? Ведь потом они воздвигли куда больше храмов в твою честь, чем старик Приам!

— Молчи! Иначе прикажу Тифону расправится с тобой! Рим будет возрожден во славу Трои, а дикарей твоих настигнет месть!

— Я ухожу, всесильный Громовержец, а что до дикарей, так в честь твою Эсхил сложил поэму:

...Стоглавое чудовище — Тифона,

Рожденного землей. На всех богов

Восстал он: шип и свист из челюстей

Грозил престолу Зевса, а из глаз

Сверкал огонь неистовой Горгоны,

Но Зевса неусыпная стрела —

Пылающая молния сразила

Его за эту похвальбу. До сердца

Он был испепелен, и гром убил

Всю силу в нем. Теперь бессильным телом

Он под корнями Этны распростерт,

Недалеко от синего пролива,

И давят горы грудь ему; на них

Сидит Гефест, куя свое железо,

Но вырвется из черной глубины

Потоком пожирающее пламя

И истребит широкие поля

Сицилии прекрасноплодной...

Дикарь он или просвещенный человек, достойный милости Владыки Зевса?

— Нет места на Олимпе для того, кто прославлял при жизни Прометея. И тень его поныне бродит в огненном Тартаре.

— А все же, Громовержец, ты его запомнил! — торжествующе воскликнул Арес и сбежал в тень еще до того, как Зевс отправил ему вслед парочку молний.

Глава 17

Неподвижные в синем просторе небес облака отражались в прозрачной глади успокоившегося моря. Септимус Помпа стоял на поскрипывающем причале и смотрел на стремительные триремы (трирема — основной тип боевого корабля Средиземноморья периода Пунических войн 264-146 годов до н. э.), входящие в порт.

Три года пролетели как один день и только сейчас, когда, наконец, сенат Этрурии во главе с Мастамой старшим решили посетить Рим, он с восторгом вспоминал о славных битвах с латинянами, кампанцами и самнитами. Тогда он защищал строящийся Рим, а сенаторы не спешили с помощью. Даже новые земли и дома у Капитолия не прельстили их. Но это было раньше, а сегодня они увидят величие нового Рима. Даже Фурии (греческий город — яблоко раздора с Тарентийской республикой) попросил Рим защитить город от лукан.

Четыре обученных и уже успевших повоевать легионов готовы по его приказу сражаться с кем угодно. Вот только на юг их направить Септимус не решался. Протекторат над греческими городами раздражал тарентийцев. После того как римский гарнизон остался в Фурии, только луканы сдерживали республику от войны с Римом. По этой причине Септимус до сих пор и не расправился с луканами. Он мечтал о плодородных землях долины Пада и этот визит отцов Этрурии должен закончиться небывалой военной кампанией: слишком много золота хотят галлы, слишком долго Этрурия платит им за мир.

Траниты (гребцы верхней палубы) флагманского корабля убрали весла, кормчий умело вел корабль к пристани. Септимус сошел на берег, пропустив на причал швартовщиков. На корабле запела дудка, с кормы в воду полетели якоря, а на причал — канаты. Швартовщики пропустили канаты под балку над опорами пирса, дружно потянули. Трирема качнулась и ударилась бортом о причал. Кое-кто из швартовщиков полетел в воду. Не обращая внимания на барахтающихся в воде товарищей, удержавшиеся на ногах сноровисто привязывали корабль к пирсу.

— Я вижу отца! — услышал Септимус за спиной.

Мастама-младший — легат Первого Римского сбросил на руку пурпурный плащ. Золоченый панцирь и шлем засияли на солнце. На миг Септимусу показалось, что сам Юпитер сошел на бренную землю. Конечно, Септимус тоже увидел Мастаму-старшего, осторожно ступившего на шаткие сходни, но внимание консула привлекла высокая женщина с ребенком на руках, идущая за сенатором.

— Ты видишь ее? Прямо за твоим отцом?

— Да. Это Спуриния, — равнодушно ответил Мариус.

— Жена Алексиуса!

— Его вдова.

"О Боги! Как она красива!" — прошептал Септимус и пошел за Мариусом, бросившимся почти бегом на причал встречать отца.

Сенатор обнял сына. На мгновение в его глазах появилась гордость. Подбородок взлетел вверх так, что складки под ним почти разгладились.

— Аве, консул! — прокричал Септимус.

Мастама услышал его приветствие. Бросил в ответ:

— Аве, — потом, устыдившись, должно быть, испытывая к Септимусу благодарность за сына, повторился, но уже громче: — Аве, консул!

Они обнялись без неприязни, почти как старые друзья, хоть и увиделись впервые.

Спустя пару часов прибывшие на кораблях сенаторы Этрурии, их жены и дети, компаньоны и рабы покинули шумную Остию в паланкинах, пешком и за редким исключением верхом. Гости и сопровождающие их, растянувшись разноцветной змеей на целую милю, двигались по дороге в Рим.

Септимус верхом ехал за паланкином Спуринии, размышляя о том, как вовремя он спровадил Фелицию к тестю и что стоит пригласить сенатора Мастаму в свой дом. Приняв решение, он догнал Мариуса.

— Наверное, ты намерен пригласить отца в свой дом? — пытаясь не выдать волнения, спросил Септимус.

— Конечно! Мой дом больше и богаче, чем у отца. Хочу похвастаться. Он будет рад.

— А ты пригласи его на ужин как-нибудь. Дело в том, что нам с твоим отцом есть что обсудить в спокойной обстановке, наедине. Пусть он поживет у меня. Что скажешь?

Мастама-младший задумался, потом кивнул, соглашаясь:

— Пусть будет по-твоему раз надо. Снова война?

Добившись нужного ответа, Септимус не стал отвечать. Хлопнув друга по плечу, он ускакал вперед к паланкину сенатора, радуясь, что теперь сможет видеть Спуринию когда захочет.

От пыли, поднявшейся под копытами лошади, сенатор Мастама чихнул, но эта мелочь не испортила ему настроения. Он улыбнулся Септимусу. Тот, все больше раздражаясь, осаживал жеребца, так некстати проявившего норов.

Мастама приказал рабам остановиться, и высокий экв, взяв под уздцы лошадь консула, помог Септимусу спешиться.

Рабы подняли паланкин, движение возобновилось. Септимус шел рядом, ведя коня на поводу, и все не решался завести разговор.

— Море было неспокойным. Никогда больше никуда не поплыву! — пожаловался Мастама и рассмеялся: — Но все же я рад, что увижу Рим. Как там сейчас?

— О-о! Я не хотел бы ничего плохого сказать о других городах Этрурии, но наш Рим просто великолепен. Вы сами должны увидеть все то, о чем я мог бы рассказать, — ответил Септимус. — Мы дойдем до Рима к ночи, и я с радостью приму вас в своем доме. А вот с утра...

Приглашая соправителя, председателя сената и консула Этрурии Тита Мастаму Мания, к себе в дом, Септимус все еще не был уверен, что получит согласие. Однако Мастама-старший искренне обрадовался приглашению.

— Как приятно, что ты меня пригласил! Ведь я и сам хотел попросить об этой услуге. Надеюсь, что ты не будешь возражать, если и дочь достойного Спуриния воспользуется твоим гостеприимством?

— Нет! Конечно, нет! — воскликнул Септимус, радуясь, что все так сложилось. Он не заметил встревоженного взгляда Мастамы-младшего, ехавшего за ними.


* * *

"Этот неугомонный старик липнет, как рубаха на вспотевшее тело!" — сетовал Септимус. Любой бы на месте Мастамы в его-то возрасте, после столь долгого путешествия попав под крышу, уснул бы, а этот потребовал вина и зрелищ. С утра его раб разбудил Септимуса: "Сенатор Мастама хочет осмотреть Рим". Пришлось показывать. Он ходил по широким улицам города пешком, осматривал дома и храмы, что все еще строились, разговаривал с прохожими, интересуясь абсолютно всем, что Септимусу и в голову не могло прийти. Потом он захотел посмотреть на военных. Пришлось тащиться за три мили в лагеря. Трубить тревогу и устраивать смотр первому и четвертому легионам, тренирующимся неподалеку от Рима. И лишь сейчас, когда Гелиос покраснел и приготовился к прыжку в бездну, Мастама выразил желание перекусить только в компании своего соправителя, консула Этрурии Септимуса Эмилия Помпы. Септимусу, надеющемуся, что хоть во время вечерней трапезы он сможет снова увидеть Спуринию, едва удалось скрыть разочарование.

Мастама почти ничего не съел. Он попивал вино и терпеливо ждал, пока Септимус разделается с тушеным поросенком. Когда раб налил консулу вина в кубок, Мастама приказал ему удалиться. Септимус, недоумевая, взглянул на сотрапезника. Тот положил перед ним на стол золотой статер (античная монета, имевшая хождение в Древней Греции и Лидии в период примерно с начала V века до н. э. до середины I века н. э., также имела большое значение для кельтских племён). Септимус предполагал, что за ужином Мастама может начать разговор об оккупации сенаторами Этрурии земель, принадлежащих Риму. Во все времена часть земли была собственностью города-государства; она не обрабатывалась и считалась общей — ager pubiicus — общественное поле. Ее можно было оккупировать от слова — занимать, внося государству небольшую арендную плату. Этим правом оккупации государственных земель широко пользовались патриции. Увидев перед собой золотую монету, он решил, что таким образом его соправитель хочет начать разговор именно на эту тему. Взяв статер в руку, Септимус почувствовал, как сжалось сердце, капелька пота потекла по виску, вторая повисла на кончике носа. Он смотрел на монету и узнавал профиль своего командира Алексиуса Спурины.

123 ... 1718192021 ... 323334
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх