Путь чужака

— На его место придет другой. Я так велю.

— А кто велит тебе?

Элор не отвечала.

Дорога тянулась и петляла. Лес сменила лесостепь, деревья поредели и держались группками, то здесь, то там из земли торчали покрытые мхом скалы, маленькие и большие, как трехэтажный дом.

— Дикие края, — заметил Стас. — Здесь хоть кто-нибудь живет?

— Кажется, нет. Я здесь никогда не была, а люди не селятся так далеко от города.

Зато погода была превосходной, небо ясным, и шагалось легко, без проблем. По крайней мере, Стасу. Менее привычная к пешим прогулкам Элор шла медленно, и Стас был вынужден подстраиваться под ее шаг. Видно было далеко, и Стас первым заметил на горизонте движение.

— Там кто-то едет. Смотри!

Элор вгляделась, и лицо ее просветлело:

— Это он, Мечедар, он! Мортерн! Бежим! Эй! Эй! — Элор бросилась к выползавшему из-за скал отряду. Стас отбросил дубинку и осторожно последовал за ней. Бежать не стоило: еще подумают: безрогий преследует девушку. Сначала подстрелят, а потом разбираться будут. Да и будут ли? Ставром больше, ставром меньше...

Их заметили. Несколько всадников на единорогах отделились от отряда, направившись к ним. Элор радостно бежала навстречу им:

— Мортерн! Позовите Мортерна!

Воины переглянулись. Откуда неизвестной оборванке знать, кто едет? Один поскакал обратно, остальные окружили беглецов. Стас затылком ощущал тяжелые взгляды, чувствуя: неловкое движение — и его изрубят мечами.

От повозок скакал всадник. Один только взгляд — и стало ясно, что это командир. Мортерн. Стас внимательно рассмотрел человека, о котором так много говорила Элор. Да, пожалуй, красив. Густые черные волосы спускались до плеч, гордо поднятый подбородок указывал на породу. Лицо Мортерна было столь невозмутимым и бесстрастным, что почти не изменилось, когда он увидел Элор.

— Мортерн!

— Элор?! Ты как тут оказалась? В каком ты виде? Где свита?

В ответ Элор только ахала.

— Мортерн, я все тебе расскажу! Ты должен выслушать меня!

— Разумеется! Эй, разбить лагерь! Остановимся здесь! — Мортерн спрыгнул с единорога и подошел к девушке. — О боги, как ты исхудала! Я прикажу приготовить ужин!

— Это было бы неплохо, — благодарно улыбнулась Элор. — Благодарю, Мортерн!

— За что? Идем, — он подал ей руку в кожаной перчатке и словно впервые заметил ставра.

— А это кто? — палец Мортерна указал на Стаса.

— Это Мечедар, он помог мне бежать!

— Бежать? От кого?

— Я все тебе расскажу.

— Раб пусть остается в лагере, — милостиво разрешил Мортерн. Стас сжал зубы. Укололо не то, что назвали рабом, а то, что Элор ничего не сказала в ответ. А могла бы. Теперь за ним никто не смотрел, и Стас присел на траву. Отдохнуть не мешало бы. Аллери суетились — видимо, Мортерн привык, что его приказы исполняются быстро и точно. И вот взметнулся полосатый шатер, повозки выстроились в полукруг, а все всадники спешились.

Мортерн увел Элор в шатер, и Стас не мог знать, о чем они говорят, но надеялся, что посланник Порты не откажет в помощи.

О нем, похоже, забыли, но Стас был этому рад. Он послонялся по лагерю и сделал вывод, что посольство изрядное. Человек двадцать охраны, не считая слуг, и пять закрытых тентом повозок позволяли сделать вывод, что ехал Мортерн не с пустыми руками. А значит, с самыми серьезными намерениями. Элор спасена. Почему же ему так плохо?

— Эй, ставр! А ну, пошел прочь!

Грозный оклик охраны отогнал Стаса от шатра. Ему стало грустно. Все же он привязался к Элор и, наверно, не просто привязался. И дело не в том, что между ними было. Не только в этом.

Что они делают там сейчас? О чем говорят? Плотная ткань шатра непроницаема для взгляда.

Ты влюбился? — спрашивал себя Стас и не находил ответа. Что это за любовь и можно ли так любить? Совершенно расстроенный, он прилег на траву под одной из телег и заснул.

— Эй, раб! — кто-то пребольно пнул под ребра, и Стас вскочил, чтобы проучить негодяя. Светало. Перед ним стояли трое.

— Будешь таскать воду, — объявил один из аллери. — Ручей там.

Стас хотел их послать, но понял, что парни не станут повторять дважды. Их руки недвусмысленно лежали на рукоятях мечей, на губах змеились презрительные усмешки. Они тоже считали ставров за скотину.

Стас взял ведра и пошел.

— Быстрее! — раздалось вслед. — Бегом, скотина!

Звать Элор? Как-то глупо. И стыдно. Проклятье! Почему стыдно ему, а не им? Он побежал к ручью, а вернувшись, замер с ведрами в руках. Два воина выводили Элор из шатра.

— Негодяй! — донеслось до Стаса. — Подлый предатель!

Он все понял.

— Успокойся, Элор. Крики не помогут, — сказал, выходя за девушкой, Мортерн. Элор замахнулась, и он отшатнулся.

— Ты не благороден, в тебе нет ни капли благородства! — она пыталась добраться до лица Мортерна, но слуги держали ее за руки. — Ублюдок! Лжец!

— Заткните-ка ей рот! — велел посланник Порты. Челядь мигом исполнила приказание. — И собирайтесь в путь. Айрин ждет нас.

Ведра упали, выплеснув воду. Ведь чувствовал! Стас попятился, уходя за повозки. Не хватало, чтобы и о нем вспомнили. Он огляделся. Бежать, бежать, пока не поздно! Но как бросить Элор? Один я все одно ничего не сделаю. Но кто поможет?

Он отбежал метров двести, как за спиной раздалось:

— Стой, раб! Стой!

Но Стас лишь прибавил ходу. Впереди маячил перелесок, и Стас рассчитывал скрыться там. Но аллери не собирались отпускать раба. Он услышал стук копыт, обернулся: за ним скакали трое. Убьют. Точно убьют! Он бежал так быстро, как только мог, вбежал в перелесок, но в казавшихся издалека густых зарослях было не спрятаться.

Всадники настигали, верховые животные утробно хрюкали. Раздавят, как клопа. Ветки деревьев хлестали по лицу Стаса, но он не останавливался. Пока он на свободе, есть шанс и у Элор. Мысли о девушке прибавили сил, и он сделал последний рывок, не зная, что ожидает впереди.

Чахлый лесок кончился, и Стас выскочил на берег реки. Каменистый отрог был слишком крут, чтобы спускаться по нему на ногах. Покатишься — сломаешь шею.

Внизу бурлила река.

— Вот он!

Стас оглянулся. Ближайший всадник раскручивал над головой аркан.

— А-а-а! — он оттолкнулся и полетел вниз.

Ему повезло. Упади Стас на валун — и его изломанное тело поглотила бы река. Но он вошел в воду легко — глубина оказалась достаточной, чтобы не удариться о дно и не свернуть шею. Он вынырнул, глотая холодную воду. Река тащила быстро, и он со злобной радостью проводил взглядом застывших на обрыве воинов: что, взяли?

Через несколько минут Стас выбрался на берег и осмотрелся. Он находился у подножья горы, черной и высокой. Река огибала ее, уходя на восток, к городу.

Стас не заметил, как три тени медленно отрезали его от ручья.

— Ты кто такой?

Он вздрогнул. Повернулся: ставры. Все, как и он, безрогие. Беглецы! В голове стал складываться план.

— Чего молчишь? Откуда сбежал?

— Оттуда.

— Идем с нами к вождю!

Почему б не пойти? Идем! Стас карабкался в гору за проводником. Места здесь были обжитые, судя по тропкам и кучкам навоза. Здесь они и живут. Безрогие. Сколько у него времени? День? Сутки? За это время отряд Мортерна достигнет Ильдорна. Или встретит людей Айрин, что, в общем-то, одно и то же. И Элор умрет. На этот раз сестра не сделает ошибки.

Но что он сможет? Сейчас его приведут в лагерь ставров, таких же беглых рабов. Он может попросить их о помощи. Нет, не годится. Биться с аллери ради аллери они не станут. Что же делать?

Вот и лагерь. С десяток драных шатров из шкур, камней и валежника. Сколько тут ставров! Одни сидели у костров, другие слонялись вокруг, но при явлении новичка живо окружили Стаса.

— Откуда, брат?

— Из какого клана?

— Буйногривые, — отвечал Стас. Ставры разошлись, разочарованно переговариваясь. Стас догадался: они скучают по родным кланам и ждут хоть каких-то новостей. Видимо, из его клана здесь не было никого.

— Ага, это ты! — к Стасу подбежал ставр, и он узнал раба, освобожденного им в лесу. — Ты все же пришел!

— Ты его знаешь? — спросил проводник. Бывший раб кивнул:

— Да. Он освободил меня и Голошкура!

— Вот как? — проводник уже смотрел по-иному. Уважительно.

— Да. Он убил аллери, нашего хозяина! — явился, не запылился, Голошкур. — Привет, брат!

— Привет! — радостно сказал Стас. Хорошо, когда добро возвращается. Сейчас ему нужна поддержка!

— Что, убил хозяйку? — спросил Голошкур.

Стас замер.

— Нет, — медленно ответил он, чувствуя, что, если он хочет чего-то добиться, придется следить за словами. — Я просто сбежал. И я хочу говорить с вождем. Кто здесь вождь?

Ставры расступились.

— Я вождь.

Стас встретился с ним глазами. Ставр был немолод, седая грива заплетена в десятки косичек. Рогов нет, на морде — косой извилистый шрам.

— Мое имя Двупал. Как твое?

— Мечедар.

— Ты на вольной земле, Мечедар, — торжественно объявил Двупал. Стас глянул на его руку: на изувеченной кисти вождя было всего два пальца. — На горе живут те, кто не хочет подчиняться аллери, почти все мы — бывшие рабы. Многие из нас не могут вернуться домой, и потому у нас свой клан. Клан Безрогих!

Ставры рявкнули так, что Стас поежился. Они любили свой клан, но любили от безысходности, потому что им некуда было идти. Изгои, подумал Стас, бывшие рабы.

— Ты такой же, как все: безрогий и бывший раб, поэтому мы принимаем тебя, Мечедар!

Снова восторженный рев.

— Ты — один из нас. Живи и будь свободен!

Стас огляделся. Потрепанная одежда, худые изможденные морды — свобода давалась непросто.

— Свободен? — произнес он так, чтобы услышал не только вождь. — В чем же ваша свобода?

— В том, что это наша гора! Мы тут хозяева!

— Вы тут хозяева, потому что это дикий, заброшенный край, и он не нужен аллери. Но настанет время — аллери придут и сюда. И куда тогда вы пойдете?

Зацепило. Стас увидел, как ставры подтягиваются ближе, желая послушать новичка.

— Мы давно здесь, и аллери нас не трогают. А мы не трогаем их, — сказал кто-то.

— Мне говорили, что здесь ставры, а я вижу трусливых животных.

Вокруг гневно зароптали. Стас понял: если остановится — в лучшем случае его изгонят, в худшем — спустят с горы кувырком. И, не теряя времени, продолжил:

— Знаете, почему аллери не приходят и не трогают вас? Потому что они боятся! Вас боятся! А почему? Потому, что за вами — правда! Никто не может быть рабом — так говорили наши предки, почему же вы позволяете помыкать вами? Вы, сильные, могучие ставры? Да каждый из вас стоит десятка аллери!

— Верно!

— Правильно говорит!

Вот и первые голоса. Всегда найдутся те, кто поддержит. Даже самую бредовую идею. Воспитанный на коммунистических лозунгах, Стас знал, чем зацепить толпу.

— Вы сидите на этой горе. Сколько еще вы собираетесь сидеть, когда ваши братья сейчас умирают в цепях в Ильдорне и по всей долине? У вас было все, вся эта долина, а теперь вы сидите на горе и довольны, что аллери вас не трогают! Кем вы стали, ставры? Ваши отцы бились с аллери в Последней битве, а вы? Разве вы жалкие трусы?

— Нет!!

— Мы не боимся аллери!

Во-от. Уже теплее. Стас приободрился и, непроизвольно зацепив пальцы за жилетку, продолжил:

— Знаете, чем страшны аллери? Не стрелами и мечами! А тем, что учат вас быть покорными, слабыми, безропотными рабами! Потому что им это выгодно. А выгодно потому, что они боятся вас! Так говорил великий вождь Яробор!

Стас сделал паузу и дождался вопроса:

— Кто этот Яробор?

— Это герой, которого должен знать каждый ставр! Я имел честь быть с ним рядом, когда аллери убили его. Меня поймали сетью, но Яробор бился, как зверь. Он убил множество аллери, прежде чем погиб. Вот он — истинный ставр и истинный вождь! Я горжусь тем, что знал его! Это был великий воин, не знающий страха. Мы пробирались сюда, к этой горе, мы думали: здесь собрались лучшие, те, кто не боится, кто готов биться за свободу! Если каждый ставр, каждый клан поднимется — аллери не устоять! Так он говорил!

Стас умолк, давая возможность высказаться.

— Верно говорит Мечедар! — крикнул Голошкур. — Я давно хочу убить аллери своими руками!

— А я уже убивал!

— Смерть аллери!

Двупал качал косматой головой. Стас видел: вождю не нравится происходящее. А еще меньше то, что ставры слушают пришлого чужака.

— Мы не станем сидеть на горе, как трусливые птицы! — продолжал Стас. — У нас достало смелости бежать, хотя аллери убивают беглых. Так чего же нам теперь бояться?

Двупал поднял руку. Ставры умолкли. Он еще имел какую-то власть.

— Ты хорошо говоришь, Мечедар. Но что мы можем? Мы безрогие, отверженные...

Стас ждал этих слов. И хорошо, что сказал их вождь!

— Так докажите, что вы лучше, чем те, кто презирает вас, а сами пресмыкаются перед аллери! Что вам терять? Землю, которой вас лишили? Рога? Аллери обесчестили вас, почему вы терпите? Ваша жизнь так и закончится на этой горе, а ведь вы можете встать и изгнать аллери, освободить долину, сделать то, что не смогли ваши отцы! И ваши дети никогда не будут рабами! А если кто-то обесчестил себя преступлением, он может смыть вину кровью, пролитой за своих братьев!

Стас иссяк. Но сказанного было достаточно. Ставры подхватили его и понесли, Стас еле вырвался. Вокруг кричали. Огромные кулаки взлетали в воздух. Ставры ликовали, и Стас понял, что попал в точку. Изгои слишком долго жили, мучаясь от затаенной ярости. Старый вождь был слишком осторожен, и слова Мечедара зажгли толпу, как спичка — облитые бензином дрова.

Все они слишком долго ждали, слишком долго боялись и не знали, что предпринять. Стас знал.

— Мы должны действовать! Я поведу вас на аллери, как хотел великий Яробор!

— Что? Ты в своем уме, ставр? Как мы начнем войну, ведь у нас нет ни оружия, ни военных машин аллери. Мы все погибнем! — Старый вождь не желал сдавать позиций и власть. Его сторонники встали вокруг, явно не желая присоединяться к Стасу. Они поддержали Двупала одобрительным гулом.

— Если бы Яробор был жив, он плюнул бы тебе в лицо, — Стас чувствовал, что перегибает палку, но уже не мог остановиться. Его вновь понесло. — Те, кто хочет остаться рабом, пусть остается. Ведь на этой горе вы все равно рабы, пусть и без хозяев. Я зову вас стать свободными, бросить вызов аллери и судьбе!

Один-ноль, старик, удовлетворенно подумал Стас, глядя, как вождя покидают последние последователи. Нет, три-ноль. Разгром!

— Ставр — это звучит гордо! — размеренно, так, чтобы запомнили, произнес Стас. — Аллери — подло. Мы — не рабы! Рабы — не мы!

Окружавшие восторженно взвыли, и Стас ощутил себя Спартаком, собирающим рабов на восстание. Ему всегда нравилась книга Джованьоли.

— Верно, Мечедар!

— Точно сказал!

— Мы не рабы!

— С нами правда! Мы сильнее!

— На аллери!

Стас простер руку. Толпа вмиг умолкла, глядя на нового вождя, и Стас понял, что значит быть им. Сотни глаз вливали незримую силу, он чувствовал каждое движение толпы, ощущал единение — тот незримый ток, пронизывающий всех единоверцев.