В течение нескольких дней оказался уничтожен отряд Кёппеля из остатков частей 12-й танковой дивизии: остатки 25-го пехотного полка, остатки 2-го противотанкового дивизиона, 2-й батальон связи, 2-я дивизионная колонна снабжения — всего 500 человек, которые пошли в бой южнее Спасской Полисти. Та же участь постигла 'сводный полк Барнера' — два батальона, сформированных из обозов и канцелярии 20-й моторизованной дивизии, находящиеся в подчинении 'группы Хендришке'. От сводного батальона 12-й танковой дивизии этой группы у Мясного Бора, насчитывающего 15 января почти 900 человек, к 22 января осталось в строю всего 25 человек!
Подобным же образом сгинула и 'группа Варнера' из обозников, канцеляристов и тыловиков 20-й моторизованной дивизии, которая имела задачу оборонять Замошье, Теремец-Курляндский и Мясной Бор на 2-й линии обороны.
Понятно, что вся эта 'каша' и 'сборная солянка' из разных частей и подразделений вокруг Волховского плацдарма 2-й Ударной армии заваривалась не для того, чтобы запутать советскую разведку, которой было весьма непросто разобралась что к чему. Это не образчик высокого военного искусства, а результат того, что хвалёная разведка Abwehr, в частности Abwehrgruppe-I из 18-й полевой армии прозевали быстрое сосредоточение 2-й Ударной армии на восточном берегу Волхова. В результате в первые дни наступления 2-й Ударной армии пехотные дивизии Лаукса и Книза потеряли в общей сложности более 5000 тысяч человек из боевых подразделений, часть артиллерии полкового звена, запасы снарядила и мин, и почти утратили боеспособность. Кроме того остатки дивизии Лаукса оказались отрезаны от 16-й полевой армии Буша. Надвое оказалась разрезана 20-я моторизованная дивизия Яшке. Их остатки передали в 18-ю армию Линдеманна. От 12-й танковой дивизии тоже отрезало ряд подразделений...
2-я Ударная армия не имела специальных подразделений прослушки телефонных переговоров или радиоэфира, переводчиков для этого у связистов не имелось. Переводчики по штату имелись в соединениях, начиная со стрелковой бригады и выше. Всю информацию о гитлеровцах получали из сведений от пленных, 'языков', партизан, авиаразведки. Сведения партизан чаще всего оказывались неточными, порой даже вводящими в заблуждение. Авиаразведка в лесистой местности действовала малоэффективно. По сути Клыков воевал на ощупь...
В тот же короткий зимний день 20 января продолжились бои за расширение 'Волховского плацдарма' на север и юг. Освобождено село Ямно. После этого 10 танков T-60 и два лыжбата и группы 23-й стрелковой бригады двинулись к Бирисово и Плотишино. Опорный пункт в деревне Борисово гитлеровцы из дивизии Лаукса обороняли отчаянно. Успех штурма решили грамотные действия штурмовиков Ил-2 из 175-й штурмового авиаполка Валивахина и миномётчики.
Сержант Дудчанко произвёл разведку пяти ДЗОТов и установил 82-миллиметровый батальонный миномёт БМ на дистанции 200 метров от них. Затем он все их по очереди уничтожил вместе с гарнизонами. Наводчик миномёта Рехновец взорвал склад боеприпасов и несколькими минами разрушил пулемётное гнездо в доме, где к тому же обогревались около 50 оккупантов. Здесь, как и в других местах, советские воины с ужасом и брезгливостью находили в захваченных или взорванных ДЗОТах штрафников, прикованных к пулемётам. За своих капиталистов многие немцы воевали подневольно...
Опорный пункт в Коломно снова атаковал бойцы 57-й отдельной стрелковой бригады Веденичева. На этот раз они сначала выбили подлецов из леса перед Коломно. Эти позиции, обеспеченные от атак с фронта и флангов, оказались не приспособлены для отражения атак с тыла. Разделив бригаду на две части, Веденичев атаковал опорный пункт с юго-запада и юго-востока сразу.
Перед атакой молодой политрук Бакиновский попросил перевести его из медицинской роты в стрелковый батальон, чтобы непосредственно сражаться с врагом. В критический момент боя он как комиссар 3-го батальона поднялся с пистолетом в руке. Навстречу ударили пулемёты. Не пройдя десяти шагов комиссар упал в снег, будто споткнулся. Но кругом уже ширилось победное 'ура!' Бойцы батальона в рукопашной схватке опрокинули гитлеровцев и ворвались в опорный пункт.
В Коломно стрелки Веденичева и 'антюфеевцы' до темноты вели ожесточённейший ближний бой, переходивший в рукопашные схватки. ППШ и РГД проявили себя непревзойдёнными городскими бойцами. Также тактика штурмовых групп тоже показала себя превосходно. Гитлеровцы? Куда подевались их наглость и самодовольство! Они запаниковали. Остатки гарнизона попытались пробиться в Кузино, бросив орудия и пулемёты, но их уничтожили на открытом месте. На поле боя осталось более 350 фашистских трупов, много оружия, боеприпасов, снаряжения. Важный опорный пункт удалось наконец-то взять, а 'группы Лихтенфельса' перестала существовать.
Так же решительно вёлся бой за освобождение Плотишно. Группа храбрецов пробралась в этот опорный пункт и захватила ключевой ДЗОТ. Подлецы их отрезали. Тогда разведчик Драбин, как связной, под ураганным огнём пробрался в захваченный ДЗОТ и передал приказ командира о дальнейших действиях. На обратном пути храбреца окружили фашисты и попытались взять. Но Драбин убил троих гранатами и огнём из ППШ. Остальные трусливо бежали. Герой вернулся к своим. Не числом, а уменьем! При захвате Плотишно погиб лишь один боец, в раненых оказалось двое...
Советские части широко использовали для доставки раненых по снежной целине на батальонные медицинские пункты собачьи упряжки. Овчарок запрягали по четыре. Дворняжек, лаек — по пять-семь. Раненые, тяжелораненые целовали собак и плакали. Кинологи водили упряжки на передовую под огнём. Упряжка собак под бешенным пулеметным огнём фашистов ползком подавала раненому нарты. 100-150 метров ползком! Туда и обратно — по рытвинам, снегу, земле. Вот на батальонном медпункте тяжелораненый мужчина кричит медсестре мне:
— Стой, стой, сестра, стой!
Она думает: 'Надо перевязать!'
А он из последних сил говорит:
— Сестричка, у меня колбаска в вещмешке и сахар, отдай собачкам! Сейчас, при мне отдай!
Собаки снимали минные поля, доставляли донесения, разматывали связь. Они гибли как солдаты. Ноя или молча. Смотрели только на людей, словно говорили: 'Вот уж простите, не получилось у меня!'
После неудачных для себя боёв, 20 января гитлеровцы начали силами 204-го сапёрного батальона, 677-го строительного батальона из 'Организации Тодта' лихорадочно строить отсечную позицию от Волхова до шоссе Новгород — Чудово фронтом на юг. Остановить 2-ю Ударную армию у Волхова у них не получилось невзирая ни на какие грозные приказы, 'мясные штурмы', расстрелы отступающих, прикованных к пулемётам штрафников, пушечное мясо обозников и стройбатовцев.
Героический прорыв армии Клыков стал возможным благодаря высочайшей осознанности смысла совершаемого, внутренней наполненности духом самопожертвования ради народа и его социалистического счастья. Осознанность борьбы, настроенность на подвиг ради народа словом и делом прививали советским людям большевики, комиссары, политработники. Это создавало из простых людей чудо-богатырей. Так же как политрук Клочков сказал перед знаменитым боем 28 панфиловцам: 'Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва!', смысл всего сказанного бойцам 2-й Ударной армии Клыкова комиссарами и политруками сводился к одному: 'Спасти Ленинград!'
Но призыв — одно, пример — другое. Не болтунов, а товарищей и героев видели красноармейцы в комиссарах и политруках — они стали совестью, эталоном отваги, принципиальности, примером беззаветного служения Отчизне. Инструктор политотдела 23-й стрелковой бригады батальонный комиссар Геращенко остановил отступающих от деревни Ямно бойцов и повёл их в повторную атаку. Бойцы ворвались в деревню, уничтожили засевших в домах и траншеях гитлеровцев, удерживали деревню сутки. Политрук Чистяков из 57-й стрелковой бригады несколько раз водил бойцов в атаку, бесстрашно увлекая их за собой. Погиб смертью героя. Политрук Бакиновский из той же бригады попросил перевести его с должности комиссара медроты в стрелковую часть, чтобы принять непосредственное участие в наступлении. Став комиссаром стрелкового батальона, в первом же бою у деревни Коломно Бакиновский всех воодушевлял личным примером. Погиб смертью героя, ведя батальон в атаку...
В ночь на 21 января эскадрилья капитана Силаева из 660-й легкобомбардировочного авиаполка, базирующегося в Горнешно, бомбила Спасскую Полисть и опорные пункты на шоссе. Сброшено более 700 килограммом бомб, разрушено 5 ДЗОТов и землянок, убито 70 оккупантов, взорван склад боеприпасов.
С утра 'харьковчане' и бойцы 58-й стрелковой бригады наконец-то прикончили гарнизоны последних участков 1-й линии обороны в совхозе 'Красный ударник'. 'Харьковчане' атаковали с запада, то есть с тыла, при поддержке 5 танков Т-60. В ходе ожесточённого боя, то и дело переходившего в рукопашную, в ДЗОТах, блиндажах, избах, сараях, на огневых позициях и при попытке удрать убито почти 250 подлецов. Уйти берегом на север удалось немногим. Захвачены трофеи, пленные, в основном раненые. В ДЗОТах обнаружены солдаты-штрафники, пристегнутые к пулемётам наручниками. То же происходило в опорном пункте в Лобково.
24-й стрелковая бригада уничтожила оккупантов в опорных пунктах в деревнях Старые Быстрицы и Новые Быстрицы. Военные преступники, которые две недели назад расправились здесь с мирным населением, перебиты. Штурмовые группы 267-й 'белгородской' стрелковой дивизии выбили оккупантов из пионерлагеря 'Онег'. После этих зачисток, в которых убито более 650 фашистов, общая ширина плацдарма составила 30 километров. Плацдарм теперь годился для глубокого прорыва в тыл группы армий 'Север'.
Книз по-прежнему не оставлял попыток контрнаступлением закрыть прорыв. Утром после длительной артподготовки III батальон 423-го пехотного полка Кёппеля и батальон из этой же 61-й пехотной дивизии с танками повели атаку вдоль дороги Спасская Полисть — Селищи, ведущей на восток к переправе через Волхов. Советские части контактировали подлецов танками Т-60 и штурмовиками Ил-2.
Недалеко от реки Полисть шестёрки собак, тащили волокуши с тяжело раненными красноармейцами. Когда снаряды рвались близко, собаки сами прижимались к земле, скулили. Падал на землю вместе с ними и санитар-собаковод. Вот волокуша поравнялась с ротной колонной, идущей на запад. Красноармейцы стали разглядывать раненых. У одного нога завёрнута в плащ-палатку, у другого голова забинтована, безвольно содрогается в такт толчкам на кочках и колдобинах. По закрытым глазам, заросшим щетиной лицам трудно определить кто они — русские, украинцы, татары? Но ясно одно — это защитники Ленинграда...
Под серым низким небом будто звучала величественная музыка Presto, tempo impetuoso d'estate из концерта No. 2 соль минор 'Лето', RV 315 цикла Вивальди 'Времена года'. В бурной музыке неистовствовали грозовые раскаты, вспышки молний, отчаянные, испуганные интонации в неистовых восходящих и нисходящих гаммах и арпеджио. На фоне кажущегося хаоса в басах обнаруживалась структурирующая роль басов. И всё это заканчивалось грозным унисоном всех инструментов...
Подлецы Кёппеля не выдержали контратаки и отошли в Спасскую Полисть, бросив подбитые танки, оружие, убитых и раненых. Советские части после этого начали продвигаться через эту дорогу на север по руслам ручьёв Большой и Малый Ёглино, а также Дыменка к отсечной позиции гитлеровцев. В район Спасской Полисти тем временем прибыла 3-я батарея 604-го зенитного батальона Luftwaffe со своими самоходками Flakpanzer I и Sd.Kfz. 10/5 с 20-миллиметровыми автоматическими пушками Flak 30 и Flak 38. Подошёл из Чудово артиллерийский бронепоезд гитлеровцев, но к атаке Кёппеля он не успел.
С момента начала прорыва 'Волховского вала' прошло более недели, но использовал этот успех рывком на запад Клыков пока не мог. Плацдарм находился под угрозой фланговых ударов от Чудово и Новгорода, а 2-я линия обороны представляла собой серьёзное препятствие. Гитлеровцы тем временем продолжало воздвигать на пути советских войск на запад одну баррикаду из мороженого немецкого мяса за другой. С потерями не считались.
Клыков начал перегруппировку. Для улучшения управляемости и снабжения он разделил части и соединения 2-й Ударной армии на временные оперативные группы. 1-я опергруппа Коровникова действовала в районе Спасской Полисти. 2-я опергруппа Гусева после прорыва 2-й линии обороны имела задачу действовать в направлении Кречно, Финёв Луг. 3-я опергруппа Привалова предназначалась для боёв в районе Теремец-Курляндский, Мясной Бор, Любцы, Мостки, Любино Поле. То есть 2/3 армии Клыкова занимались флангами.
В этот день советские части с танками атаковали Любино Поле и Мостки. Между этими опорными пунктами здание кирпичной школы с круговой обороной. Там засели эсэсовцы 'группа Барнера'. Вокруг патрули автоматчиков. Между Любино Поле и Мясным Бором тоже опорный пункт и тоже патрули автоматчиков. Здесь уже ставшие привычными ледяные валы с амбразурами вдоль протянувшихся вдоль шоссе домов, превращённых в ДЗОТы. Брёвна ДЗОТов и блиндажей оккупантов скреплены коваными скобами, чтобы покрытие не раскатывалось при взрыве на нём. Между ДЗОТами окопы, огневые позиции танков, 20-миллиметровых Flak 30 и 88-миллиметровых зениток Flak 37, 37-миллиметровых и 50-миллиметровых противотанковых пушек Pak 36 и Pak 38, крупнокалиберных французских пулемётов Hotchkiss M1929, станковых и ручных немецких MG 34. Западнее железной дороги позиции миномётов и гаубиц leFH 18.
Через неплотную линию советских подразделений в Любино Поле смогли пройти по шоссе одиночные грузовики, а также небольшими группами усиленный I батальон 2-го полка SS Polizei-Division. Подлецы смогли провести с собой батарею лёгких гаубиц leFH 18. В отличие от оборванцев, которых пригнал в Люблино Поле Wehrmacht, эсэсовцы Гиммлера кроме всего прочего снаряжения имели валенки, меховые штаны, меховые куртки, маскхалаты, окопные печки на 10 человек каждая, финские палатки, дополнительное продовольствие, много медикаментов. На каждого дополнительно по две плитки шоколады с метамфетамином, по бутылке спирта на двоих. Эсэсовцы также смогли закупиться в своих полковых лавках перед отправкой шнапсом, сигарами, сигаретами и табаком. Гиммлер обожал своих полицейских, из которых состояла эта элитная дивизия. Это не стройбатовцы в простынях!
Атаки Любино Поля и Любцов принесли новые трупы оккупантов и превращённое в хлам оружие европейских производителей, но ворваться в опорные пункты советским штурмовым группам не удавалось. Каждый раз после уничтожения огневых точек советские штурмовые группы начинали атаку и каждый раз оживали новые огневые точки. Приходилось останавливаться, расстреливать их артиллерией на прямой наводке, отходить. Гаубицы крушили не добитые огневые точки и огневые позиции. Штурмовые группы опять начинали атакующие действия и всё повторилось: новые огневые точки, остановка атаки, подавление огня обороны, отход, новая артподготовка. Как бесконечная борьба с одуванчиками в мае. В качестве пушечного мяса эсэсовцы в Любином Поле использовали военных строителей 'Организации Тодта' и обозных работников. Основа обороны — остатки разбитого 426-го пехотного полка и II батальон 287-го пехотного полка.
