Академия Ранмарн

Рассказать?! Мне хотелось кричать от ужаса, но...

— Ран, это детская страшилка, обучающиеся пошутили, — с нервной улыбкой проговорила, забирая и отключая сеор.

— А-а-а,— он устало сел на мою кровать, — помню, мы так знающих тоже доставали. У нас было такое страшное аудиопослание, типа: ' Возродившийся дух смерти ровно через восемь оборотов Талары приходит за тем, кто прослушает запись'. Ну, и там было семь признаков приближения смерти, которые мы рисовали на столе знающего, и надписи, и, типа, капельки крови... Смешно...

Да уж, смешно. У нас даже был предмет 'Детская жестокость: Виды и методики борьбы'. Странно, что знающий, который преподавал в группе Рана, попался, потому что мы эту 'невинную детскую шалость' изучали в разделе 'Последствия просмотра видеоалов и их влияние на психику обучающихся'. На мой взгляд, такое видео стоило бы запретить, но правительство считало иначе, и я только сейчас начинала понимать, почему — в видеоалах ужасов нам показывали, как плохо и страшно было жить раньше! Не было ни одного видеоала ужасов, где действия происходили в современную эпоху. И каждый раз, просмотрев подобное видео, мы все искренне радовались, что живем в такое светлое и чудесное время!

'Мы все рабы и ждет нас смерть! Кто бы ты ни был, мой продолжатель, беги!' — сейчас, когда в комнате находился Ран, я уже более спокойно воспринимала это, потому что очень четко осознала... что бежать некуда! И это осознание заставило вздрогнуть... Некуда бежать!

— Эля, — Ран внимательно посмотрел на меня, — что с тобой?

Я задумалась — говорить, или не надо? Решила все же спросить, но о том, что беспокоило чуть меньше этого страшного послания:

— Ран, у вас с Оли... если бы ты знал, что она не твоя и в ее сердце другой, ты бы ее отпустил?

Странный взгляд моего теперь уже родственника и задумчивое, но очень искреннее:

— Нет! — Ран очень серьезно смотрел на меня. — Эля, мы все понимаем, как много Шен значил для тебя, но поверь моему опыту — Киен Шао гораздо лучший вариант. Это как... как быть младшей знающей и стать старшей знающей. Киен на многое пошел, чтобы быть с тобой, цени это!

'Поверь моему опыту' — как легко говорить тому, кто не задыхался в оге под напором целеустремленного ведущего. Тебе просто, Ран, а для меня прошедший оборот Талары стал испытанием, откровением и...

— Ценю, — я посмотрела на свои руки, вспомнила то, как ладони Киена легли поверх моих, больно сжимая...— Но, Ран, ты ради Олини согласился жить у нас, пока она не завершит образование. Ты даже от повышения отказался, чтобы не уезжать далеко, а ведь мог бы забрать ее, и все... И никто бы не осудил, потому что это твое право, а ты обучение уже завершил и тебе можно. Ты пошел на жертвы ради нее... Шен также ценил мое желание работать, а если я останусь с Киеном, больше не буду знающей.

Я больше не буду знающей... понимание придавило, лишая сил даже говорить.

— Знаешь, Эля, — Ран поднялся, положил руки мне на плечи и прошептал. — Может, это и слухи, но говорят, что знающие, специализирующиеся по 'Истории Талары', долго не живут. Будь с Киеном и будь благодарна за то, что он с тобой. И, Эля... в вашей семье уже есть отступник... подумай, что станет с твоими родителями, если появится второй!

Прозрение! Какой точный древний термин, характеризующий тех, кто перестал быть слепыми! Прозрение... страшное и жуткое, которого не желаешь и страшишься, прозрение, разбивающее иллюзии на осколки, потому что:

— Ран... — я простонала,— ты не законник! Ты только что использовал методику наблюдающих!

— Я совмещаю, Эля,— тихо сказал тот, кого я так любила и уважала, которого я приняла в свою семью... — Иначе мне никто и никогда не позволил бы взять в спутницы познающую искусство, такую прекрасную Олини Манире, точнее, ее бы просто отняли у меня, как отняли тебя у Шена! — Он больно сжал мои плечи.— Не делай глупостей, а сеор верни завтра же главе академии инору Осане... Ты не первая, кто прочитал надпись, но ты первая, взломавшая базу и выяснившая имена всех. Считай это шуткой, детской и безобидной! Ложись спать, Эля, не копай яму себе и своим родным!

Когда Ран вышел, я тихо заплакала, закрыв лицо руками — мы все рабы и заложники, оступится один, упадут и те, кто привязан к нему цепью!

В этот миг я даже не могла ненавидеть Рана — он и сам стал заложником своей любви, пойдя ради нее на все. Я не могла его ненавидеть, но у меня не осталось к нему родственных чувств и уважения — ты больше не член моей семьи, Ранандан Ашедо!

Устало приняла омовения и легла спать, невольно сжавшись в позу эмбриона — счастливы не ведающие!

* * *

Не знаю, как я уснула, помню, что снился мне тот самый сказочный сон, в котором я бежала по траве, и не было никаких дорожек... совсем никаких. Только деревья и реки... реки текли правильно и все в одном направлении, как наши водоканалы, а по берегам росли деревья, все одинаковые. И я копала яму сеором, было тяжело, и яма очень медленно увеличивалась, а земля оказалась серой, как бетон. И вдруг прозвучала сирена... И тут же поверх рек и деревьев легли белые дорожки, а по ним побежали люди... Глупо улыбающиеся, слепо верующие, на что-то надеющиеся таларийцы...

— Эля, Эль, бежим, пора уже! — Олини трясла меня за плечо, одетая в форму для физических упражнений.

Устало поднялась, стараясь не думать о том, сколько же я спала. Сегодня был второй день отдыха, но только первый выходной мы отдыхали, а второй уже являлся днем подготовки к трудовой ган, состоящей из восьми оборотов Талары. Кое-как встала, переоделась, и, умывшись, выбежала на улицу вслед за сестричкой.

Обычно на площади занималась только молодежь, все после пятидесяти делали упражнения дома, под трансляцию на передатчики, но в выходные дни было много и пожилых, которые, словно желая вспомнить молодые годы, старались бежать наравне со всеми. И они бежали, радостно улыбаясь и слепо веря... Во что?

Я остановилась. Просто замерла, не в силах продолжать этот стремительный каждодневный бег по белым дорожкам... Мимо меня, иной раз больно задевая, но чаще раздраженно взирая, бежали таларийцы, молодые и старые... И все улыбались... И все были счастливы... или казались такими. А я стояла, не в силах улыбнуться и позволить людскому потоку увлечь себя вперед....

— Эля,— крик Олини заставил сбросить странное оцепенение,— догоняй!

Подбегая к Олини и Рану, заметила неподалеку Шена, и, не обращая внимания на выразительный взгляд Рана, побежала к нему. Шенондар стоял, как и я кан назад, он не улыбался, он не радовался новому дню, ему тоже было плохо...

— Лирель...— Шен выглядел очень бледным, под глазами залегли тени, руки дрожали.

Еще несколько оборотов Талары назад он был центром моей вселенной, он был моим будущим, моим партнером по отношениям и моим другом. Единственным, кроме мамы, с которым я могла говорить, не прикрывая рот ладонью от страха быть неверно понятой.

— Шен, я не...— не знала совершенно, что сказать, но и промолчать, сделав вид, что не заметила, тоже не могла.

— Я знаю, что ты не хотела... — Шен взял меня за руку, чуть погладил пальцы, как делал всегда, чтобы меня успокоить.— А я ничего не смог сделать...

И я посмела сказать то, что не решилась бы сказать никому, кроме него:

— Мы все рабы системы...— я говорила очень тихо, но он услышал и чуть кивнул.

На площадь мы побежали вместе, сзади догоняли Ран и Олини...

Странно, но сейчас, в потоке бегущих людей, я впервые ощутила не радость единения, а чувство дикого острого одиночества... Я была совсем одна и не имела права оступиться... Оступлюсь, со мной упадут скованные узами родства...

Площадь Пяти Воинов... мне казалось, впервые так долго бежала до нее. Я, Олини и Шен направились к части Воина Огня, Ран традиционно занимался с Воином Воздуха.

— Займите место! — прозвучал приказ того, кто уже двенадцать тысяч лет не ходил по земле Талары, и мы встали по центру расчерченных белым квадратиков, готовые приветствовать своего учителя. — Утренний свет это энергия светила. Светило это огонь. Готовы ли вы впитать силу огня?

— Да, Великий учитель! — прозвучал хор почти шести сотен тысяч человек, сливаясь с общим гулом на площади.

Отбросив все мысли и все переживания, я сконцентрировалась на упражнениях и вскоре снова стала частью этого мира, который жил по расписанию, любил по разрешению и был счастлив.

— Ученики, время огня завершилось. Удачного дня! — прозвучало сверху, возвещая окончание урока.

— Благодарим, великий Мастер Огня!

Поклон тому, кто пользуется уважением даже после смерти! Люди покидали площадь Пяти Воинов. А я смотрела на лица пробегающих мимо и невольно думала о ночном предостережении.

— Эля, идешь с нами на озеро? — тихо спросил Шен.

— Да, — не задумываясь, ответила я, — только давай сегодня на другое место пойдем?

Шен кивнул, посмотрел на меня с благодарностью, а мне... просто хотелось побыть рядом с друзьями.

— Тогда бежим домой, переоденемся, и я тебя жду, — и я подмигнула Олини, затем сорвалась на быстрый бег, обгоняя прохожих.

— Эля, — послышался сзади крик Рана.

Даже не обернулась! Ты больше не член моей семьи, наблюдающий Ранандар Ашедо!

* * *

К счастью, мамы не оказалось. Ничего предосудительного я не делала, но в свете последних событий она была бы против. Перехватила настой из трав и несколько конфет, быстро переоделась, положила в пакет полотенце, покрывало, свой сеор и выбежала из кимарти. Олини с Раном как раз входили. Оли весело мне подмигнула, Ран смотрел так, словно готов был убить... Странно, вот, кажется, знаешь человека, принимаешь его, но происходит всего одно событие, и перед тобой другой человек... и ты его совсем не знаешь!

— Эля, я бы не рекомендовал... — тихо произнес мой родственник.

— Ран, я бы тоже! — поцеловала сестричку и выбежала на лестницу.

Я впервые вот так сбегала из дома, не предупредив маму, но настроение от этого не испортилось, скорее даже наоборот.

Шен ждал меня внизу на стоянке, почти бегом приблизилась, сама села в кийт.

— Ты так быстро шла... Ты из дома сбежала? — поинтересовался Шен.

— Нет, Олини же знает, что я с тобой.

— Но Ран не одобряет.

— Ран... мне не важно, одобряет он или нет! — упрямо посмотрела в сторону, подозревая, что Шен в этот момент заинтересованно поглядывает на меня — Шен знал, как хорошо я отношусь к Рану.

И мы взмыли над городом, помчались над его прямыми улицами, над академиями и заводами, над темными рабочими кварталами... На Таларе все новые города похожи своей планировкой, и окажись я в соседних Отаге или Сайран, чувствовала бы себя как дома... странно, никогда раньше об этом не думала.

Мерцающее зеркало озера показалось, едва мы поднялись выше новых высоток, и Шен уверенно направил кийт к нему. Во второй выходной день мы всегда собирались здесь до обеда, поэтому, когда поставили кийт на стоянку и подошли к озеру, нас уже приветствовал гомон дружеских голосов.

— Эля, Шен, вы сегодня рано! — Иди подбежала ко мне, и мы радостно обнялись.

С улыбкой осмотрела нашу компанию — Идит и Винен сегодня без парней, значит, те опять на лабораторных, Сита Асшаго, зеленоволосая хранящая, и ее парень Юстаг Итомо, узкоглазый блондин, мы с ним часто устраивали соревнования по плаванию. Ну и все друзья Шена, без девушек.

— Чем сегодня займемся? — весело спросила, развязывая пояс на платье, и поймала хитрую улыбку Юстага — ну уж сегодня я буду первая!

— Есть два предложения, — Иди тоже сняла платье, — сначала устраиваем заплыв, потом играем в адаше, потом ты мне все рассказываешь про того красавчика, который подходил к тебе с Саней! Можно поменять пункты и сначала про красавчика ведущего.

Они ведь ничего не знают! Совсем! Они думают, что мы с Шеном все еще партнеры по отношениям.

— Идит, если я тебе расскажу, тебе это все равно не понравится, — говорить об изменении моего семейного положения не хотелось, — так что оставим данный вопрос на самый конец

Блондинка надула губки:

— Значит, сначала заплыв!

— И забег, — улыбнулся Шен, — давайте место поменяем.

Мне эта идея понравилась, остальным не очень. После недолгих споров решили, что девушки поплывут, а все вещи парни перенесут на противоположную сторону. Торжественно передала свой пакет Шену и нырнула первая. Рядом, взметая столп брызг, нырнула Сита, следом за ней Иди и самая последняя Вин.