Пальцы Уго уже вовсю теребили светлый ежик волос на голове Ниро, а тот довольно жмурился и только что не урчал. Вид у обоих был такой радостно предвкушающий, что сделать гадость хотелось просто нестерпимо. Удерживая себя диким усилием воли, я сполз со стула и поплелся на выход. В конце концов, они не виноваты в моем плохом настроении. Уже стоя на пороге, я понял, битву с собственной вредностью я проиграл. И закрывая за собой дверь, крикнул.
— А обед через час!
Уходя по коридору, я с удовольствием слушал матюги Ниро и смех Уго.
— Мы успеем!
Гы, кто бы сомневался.
Глава 36. Нари.
Я решил не рисковать, и потому на обед не пошел, а закопался в свои архивы. Первая партия товара была готова к аукциону, и я подумал, пока есть свободное время, заняться следующим каталогом. А то такая жизнь пошла, то похищают, то корабль захватывают, то в обмороки я падаю... Делами заниматься решительно некогда. Ударно проработав до ужина, я понял, что все-таки придется идти сдаваться на милость Уго, потому как есть хотелось просто зверски. Стоя у двери каюты, я раздумывал, сейчас пойти или еще немного подождать, и что предложить в виде контрибуции. Мои размышления прервал стук в дверь.
С опаской ее открыв, мало ли, последнее время кругом сюрпризы, я обнаружил на пороге улыбающегося Униса. С подносом в руках.
— Привет, Алис. Уго сказал, что не сердится, и в знак дружбы шлет тебе обед тире ужин.
— И в чем подвох? — Еда пахла восхитительно, но брать поднос я не торопился. Зная Уго, лучше сразу оговорить условия сдачи.
— Уго сказал, с тебя возобновление уроков и первое занятие сегодня вечером. А что за уроки?
Любопытство плескалось во взгляде обычно собранного и отстраненного Униса. И вообще, после памятного припадка, мы как-то неожиданно сблизились. Я ощущал Рива, если не как родственника, то как давнего друга точно. И чувство это было взаимно, что отчетливо читалось в его глазах.
Уго оказался на удивление милосерден, уроки мне были совсем не в тягость, а провести вечер в приятной компании и вовсе в удовольствие.
— Уроки танцев. Уго учится танцевать. Ну, ты видел, как я танцую.
Все-таки я здорово оголодал, набросился на поднос, как с голодного края. Забравшись на постель, я как хомяк запихивал в себя еду, едва успевая жевать.
— Мда... Хорошо ты вчера выложился...
Унис с улыбкой смотрел на мое обжорство.
— В смысле? — Не понял я, и даже перестал есть от удивления. — Как это, выложился? Куда?
— Ни куда, а на что. — С усмешкой поправил он меня. — Похоже, твоя аномальность повлияла на перемещение корабля.
Мои квадратные глаза были ему ответом, так как ничего вразумительного придумать я не мог.
— А... Уго же сказал, мы попали в какое-то аномальное поле, при чем тут я?
— Аномальные поля — это фикция, Алис, выдумка скучающих космолетчиков, а вот ТЫ здесь, и ТВОЯ аномальность не пустой звук.
— Это я еще с одной проблемой не разобрался, а вы мне уже другую вешаете?! Ни фига у вас не выйдет! Это наглый поклеп и инсинуация! — Моему возмущению не было предела. Хотелось визжать и топать ногами. — Официально заявляю, я здесь ни при чем! Выдумали тоже, корабль я переместил... Слушай, Рив, это честно не я. Да с чего вы вообще решили, что это моя вина?
— Ну сам посуди. — Унис сел рядом. — Пока ты не пришел в рубку, все было как обычно. Так?
— Так.
— Потом, ты вошел в транс. Так?
— Куда вошел? Слушай, я не знаю, что такое транс и как нормальные люди туда входят, так что этот вопрос остается открытым.
— Осознанно или нет, Алис, но в транс ты вошел. Это я вполне могу определить, насмотрелся... И получил тяжелейшее ментальное истощение. Причем такое, что тебя пришлось нести на руках. Так?
— Ну... так, наверное...
— А потом оказывается, что корабль совершил прыжок до Сороса, покрыв расстояние равное недельному переходу и без затраты топлива. Тебя случайно на Сорос не тянуло?
Вздрогнув, я вспомнил мягко сияющую громаду Сороса... и джунгли... и развалины, ё-моё... Еда застряла в горле, и я сидел, нервно теребя кончик косы. Логические выкладки Униса звучали вполне разумно. Но, если это правда... то это полное попадалово. По мне и так лаборатория плачет, а с таким бонусом, меня либо на сувениры раздерут, либо в каком-нибудь подвале замучают, пытаясь выяснить, как это работает.
— Кстати, ты гару ел вчера? Хотя, судя по общему состоянию твоей стервозности, нет. Ментальный баланс у тебя так и не скорректирован. Забыл что ли?
Унис слегка толкнул меня плечом. Я уныло вздохнул.
— Забыл? Да я не помню, как в кровати-то оказался. Представляешь, просыпаюсь утром под одеялом и в двух полотенцах. — Поймав недоуменный взгляд Рива, я пояснил. — Я никогда не ложусь спать, не просушив волосы. Никогда, в каком бы состоянии не был. Потому что альтернатива равносильна самоубийству. А тут не помню...
— Совсем? — Хитрый прищур Униса вызывал во мне неясное беспокойство. — А до какого момента помнишь?
— Помню, как ты меня нес, помню, как ты воду наливал, как ты ушел, помню... Ну, и все... кажется...
Глядя на очень интересную улыбку Рива, я бы даже сказал, весьма многозначительную, я ощущал, как на периферии сознания царапается какая-то мысль. Но звонок комм-браслета Униса ее спугнул, и она скрылась, весело помахивая платочком. Ну, ничего, может позже вернется... Прежде чем ответить, Унис похлопал меня по плечу.
— Съешь пару ягод. Я сейчас... Да? С Гархара? Хорошо... сейчас подойду. Извини, Алис, я побегу. С Гархара пришел запрос на разговор. — Тут Рив солнечно улыбнулся. Ну надо же, и у этого ямочки на щеках! — Наверное, мама звонит. Увидимся еще.
И Унис выскочил за дверь, оставив меня переваривать в прямом и в переносном смысле.
После его ухода я еще долго просидел, обдумывая наш разговор. А потом решил, к черту! Пугаться заранее, так никаких нервов не хватит, буду разгребать проблемы по мере их возникновения. Но с Учителем надо обязательно познакомиться, судя по всему мужик много знающий и общение с ним обещает быть интересным. А пока, мурлыкая немудреную песенку, я готовился к вечернему уроку. Разложив на кровати шальвары и достав пояс и бусики, кстати, Сали мне новые выдал, взамен оставленных на 'Зулиссе'. В этот раз мне приглянулся пояс яркого золотисто-оранжевого цвета.
После того, как я съел гару, мне и впрямь полегчало. Мир уже не казался таким мрачным и внутри зрела уверенность, что и в этот раз выход найдется. Стук в дверь был ожидаем, только вот гость ввергал в ступор. Вернее, не сам гость, а его состояние. Вид Униса был страшен. Бледное до землистого цвета лицо, стиснутые зубы и глаза, горящие безумием. Потрясенный, я даже не нашелся, что сказать. Впрочем, он пришел не за разговорами.
— Алис, мне нужна твоя помощь.
Я видел его побелевшие пальцы, вцепившиеся в косяк, и понимал, случилось что-то плохое. Что-то очень плохое. И только один вопрос волновал меня.
— Кто?
Унис сглотнул, на секунду прикрыв глаза.
— Нари... Он в очень плохом состоянии. Он здесь, в Храме Айюмы, недалеко от Дворца амина. Ты ведь поможешь ему?
Я растерялся, но сообразил затащить Униса внутрь и усадить в кресло.
— Конечно, Рив, но чем? Что с ним случилось?
Унис метнул в мою сторону затравленный взгляд.
— Он попал в руки к одному... скоту. Физически сейчас он почти здоров, так сказала мать, но вот ментально... Он не может смириться с тем, что произошло. Он жить не хочет... — Рив помолчал. — Он лидис, Алис, и они никак не могут к нему пробиться. А у тебя может получиться. Он уже несколько дней там. И я... я ужасно боюсь, Алис.
Глаза Рива были черными от переживания. На мгновение на его лице мелькнуло чувство полной беспомощности. Именно это и вывело меня из ступора. Я метнулся к шкафу в поисках подходящей одежды.
— Рив, посиди, я сейчас. Слушай, а как же карантин?
— Его сняли полчаса назад. Многие ушли в город.
— А Сали и Исмаэль?
— Ушли вместе, одними из первых. Я звонил капитану, его комм не отвечает.
— Уго и Ниро?
— Тоже.
Нутром чую, брат мне голову оторвет, если я хотя бы записки не оставлю. Быстро черкнув пару строк, я оставил листок на столе и поспешил за Унисом к выходу. Мы торопливо бежали по коридору, Рив молчал, мне собственно тоже было не до болтовни. У трапа нас ждал кар службы космопорта, и за всю дорогу до Храма мы не проронили ни слова. Унис сидел спокойный, лишь стиснутые кулаки выдавали его напряжение.
Храм Айюмы меня порадовал. Большое, мрачное здание, узкие стрельчатые окна, резкие ломаные линии... готичненько так, я бы сказал. В холле нас никто не встретил, и вообще, пока мы шли по коридору, нам не попалось ни одной души. Унис уверенно шагал, не путаясь в хитросплетениях коридоров, лично я сам заблудился после пятого поворота. И случись выбираться отсюда в срочном порядке, надежда была бы только на мыша. На мой вопросительный взгляд Рив пожал плечами.
— Я здесь пару раз бывал.
Унис был весь как натянутая струна, внешнее спокойствие давалось ему тяжело. Я чувствовал, как он задыхается от боли, что периодически накатывала на него. В такие минуты он лишь крепче стискивал зубы. Мда... Что тут скажешь...
Мы подошли к очередной двери и Унис вежливо постучал. На звук вышла женщина в темно синем балахоне. Фактически, это была первая женщина, которую я встретил в своей новой жизни, и я рассматривал ее во все глаза. И точеные черты лица, и длинную косу сложного плетения, и запястья, покрытые витиеватыми рисунками. Несмотря на балахон, статная фигура, гордая, но невыразимо изящная посадка головы, вообще весь облик женщины дышал благородством. Леди в истинном смысле. В ее присутствии хотелось оправить одежду и пригладить волосы. Женщина искоса глянула на меня, приподняв уголки губ в благожелательной улыбке, и обратила взор к Риву.
— Тихого дня, Хозяйка Теней.
— И вам, путники. Что привело вас под своды Госпожи? — Голос был под стать ее облику. Тихий, но сильный и исполненный достоинства.
— Меня зовут Рив. Это мой друг, Алис. Мы служим на корабле капитана Ино. Близкий Моему Сердцу попал в беду и обрел здесь милость Айюмы. Если возможно, мы хотели бы видеть его.
— Многие приходят сюда за милостью Госпожи. Как его имя?
— Нари.
Чуть помедлив, Хозяйка Теней мягким жестом пригласила нас зайти, и мы оказались в большом кабинете. В столбах света танцевали пылинки, в воздухе приятно пахло цветами, высокие закрытые шкафы, рабочий стол заваленный документами с удобным креслом, комм, несколько стульев, на которых мы и устроились. Пройдя к столу, она устало опустилась в кресло, положив руки перед собой.
— Значит Нари... Внук Учителя из Верховного Храма? Вы правы, он здесь. — В теплом голосе женщины проскользнула горькая нотка. — Мы сделали для него все возможное. Физические раны почти исцелены. Но проблема в том, что он сам не хочет жить. И с этим мы ничего не можем поделать. Он затухает...
Хозяйка говорила спокойно, но чувствовалось, что она искренне опечалена.
— Мы хотели бы его увидеть. — Сиплый, сдавленный голос Униса, как будто ему веревкой захлестнули горло, больно ударил по нервам.
— Конечно, я распоряжусь.
Чуть склонив голову, женщина щелкнула парой клавиш. Буквально через секунду дверь скрипнула, пропуская фигуру, полностью укутанную в покрывало.
— Сестра, проводите путников в комнату к Нари. Рив, если вам что-то понадобится, вы можете спросить у сестер, они помогут.
И опять путаница коридоров. Торопливо идя вслед за неясной фигурой плечом к плечу с Унисом, я поймал его руку и чуть сжал дрожащие пальцы. Благодарный взгляд и судорожное пожатие в ответ. На душе было муторно.
Путешествие наше закончилось внезапно. Фигура указала на дверь и, поклонившись, быстро исчезла за очередным поворотом. Унис уже взялся за ручку, когда я перехватил его.
— Рив, подожди. Я думаю, мне не надо идти сейчас. Лучше тебе пойти одному. Поговоришь с ним, может все не так плохо.
Сбивчиво шепча, я понимал, что прав. И Рив это понимал тоже.
— Ты иди, а я подожду здесь в коридоре. Вон в той нише посижу. А буду нужен, позовешь меня. Иди же. Иди.
Рив осторожно толкнул дверь. С тихим скрипом она отворилась, и я увидел небольшую комнату, кровать и парня на ней. Обнаженный по пояс, сжавшийся в комок, он лежал к нам спиной, лучи света потерялись в золоте его волос, что спутанной гривой рассыпались по подушке. Эта трогательная линия позвоночника с выступающими косточками, светлая кожа, запятнанная уродливыми желтеющими кровоподтеками, тонкие линии недавно затянувшихся порезов... и хриплый голос Униса.
— Нари...
— Рив?
Я успел увидеть, как Рив встал на колени у кровати, как хрупкие руки обвились вокруг его шеи, а дрожащее тело плотно прижалось к его груди, как губы Нари накрыли рот Униса...
Дверь закрылась, отрезав все звуки.
Глава 37. Боль.
ТанАис спешил. Срочный вызов к отцу пришел по внутренней линии, что означало приватную беседу, поэтому принц торопился. Зайдя на жилую территорию Дворца, в личные апартаменты Старшей Ветви Дома, принц вздохнул, будто сбосив груз, чужие сюда не допускались, даже живых слуг не было, и ему всегда казалось, что здесь как-то легче дышится. Гулкие шаги эхом отдавались по широкому коридору, подгоняя его.
У двери в кабинет отца, ТанАис глубоко вздохнул, и, чуть помедлив, решительно постучал.
-Войди, сын.
Спокойный голос Императора был привычно ровным, но Тан уловил в нем усталые нотки, и его сердце сжалось, отец плохо выглядел в последнее время. Войдя в кабинет и, быстро осмотревшись, принц расслабился, вечной гвардии литусов не было. Император сидел в большом кресле в домашнем халате с меховой оторочкой. Руки, покрытые вздувшимися венами, глубокие морщины на лице, непокрытая голова тускло блестела в лучах светильников. Волосы он начал терять рано, лет в девяносто, когда только взошел на Трон из цельного камня саарэ. Да и сейчас отец еще не стар, сто шестьдесят, это не возраст для правителя из Императорского дома, но... Принц вздохнул. Плата Айюме была высока...
-Присядь, сын, я хочу с тобой поговорить. — Отец указал на соседнее кресло. Дождался, пока принц усядется, и продолжил. — Я знаю, как ты относишься к этому вопросу, но постарайся выслушать меня спокойно.
-Отец, если ты опять про это...
ТанАис было вскинулся, но повелительный жест Императора, заставил его замолчать.
-Ты знаешь, Тан, историю рода. Ты знаешь, чем мы платим Айюме и за что. — Император устало прикрыл глаза. — Это тяжелая ноша, сын. Но это — наш долг. Или ты думаешь, под пятой сарутов тебе будет комфортнее?
Принц подавленно молчал, не поднимая глаз. Отец был прав, тысячу раз прав, но от осознания этого было не легче.
-Я читал Хроники. До императора СанГорра все было иначе...
-Я тоже читал Хроники, сын. Я бы сам с удовольствием придушил его, несмотря на все уважение к предкам. Но мы живем сейчас. И сейчас, стоя на страже своего государства, мы несем бремя его вины. Кара Айюмы тяжела. А плоды греха СанГорра мы вкушаем вот уже тысячу лет... И нет иного пути, пока ОНА так не решит.
