* * *
— Валерий Александрович, а позвольте полюбопытствовать,— начал из далека майор Губкин,— что это за такие орудия у Вас странные, я не один год служу царю и Отечеству, но чтобы такое — так вижу впервой, да вот и артиллерийские офицеры со мной наверное согласны.
— Андрей Васильевич, Вы в своей жизни имели секреты, тайны, ну скажем мальчишеские, юношеские, тайные свидания с барышнями?
— Ну, а кто же не имел? Я даже нынче имею,— хмыкнул Губкин подкручивая ус,— не понимаю к чему это?
— Андрей Васильевич, Российская Империя, так же как и прочий живой человек, имеет свои тайны и секреты, придание огласки которых нанесет неисправимый ущерб державе и...ну Вы я надеюсь меня поняли? Посему предлагаю разговор на данную тему,— и ладонью показал знак, который в 21 веке означает "стоп",— и как альтернативный вариант хотелось бы обсудить с Вами и господами офицерами план, так сказать завтрашних мероприятий.
— Каких мероприятий?— не понял майор Губкин,— у меня задание заблокировать данный населённый пункт и не допустить присоединение находящегося здесь отряда к основным силам врага и нарушать данный приказ я не намерен,— жёстко ответил он.
— Ради Бога Андрей Васильевич, ничего крамольного у меня и в мыслях не было, я лишь предполагаю, что после нанесения моими экспериментальными орудиями удара по этому аулу-переростку, враг будет деморализован, и мы, совместными усилиями его сможем зачистить, избегая неоправданных потерь. И как говорили еще древние римляне "победителей не судят".
— В авантюрах я участвовать отказываюсь и не допущу участие в сомнительных операциях подконтрольных мне воинских отрядов,— довольно резко заговорил он, и смягчив тон,— в случаи неудачи, помощи мне ждать просто неоткуда, потому окромя тех артиллеристов, что предоставлены Вам помочь ничем не могу, не имею права,— как бы оправдываясь сказал он.
— Да да,— облом в самом начале,— в таком случаи постараюсь обойдусь своими силами, пойду вносить изменения в план действий, честь имею,— коротко кивнул Валерий направился в расположение своего отряда, пройдя совсем немного:
— Валерий Александрович,— услышал он, оглянулся, — подождите,— его догонял сотник Бойченко.
— Да, я Вас слушаю Афанасий Демьянович.
— Я с Вами.
— В каком смысле,— не понял Валерий.
— Иду с Вами на штурм этого аула.
— А как же майор Губкин?
— Так он не мой командир, я здесь как бы сам по себе, направлен в помощь, к тому же у этого хлыща кишка тонка, надоел он мне, все время боится, хотя с виду человек как бы решительный, но только заговори с ним о наступлении, он сразу находит множество причин для отказа, не нравиться он мне, и я решил действовать с Вами за одно, ежели Вы не возражаете.
— Хм интересный Вы человек сотник Бойченко, в таком случаи прошу в мою палатку, обдумаем план действий, у Вас к стати сколько сабель?
— 63, и не совсем сабель, большая часть вооружена пиками.
— Отчего так?
— Казаки у меня в основном из небогатых станиц, где добыча получше, туда более опытные отправились.
— Ясно, в таком случаи у меня имеется для Ваших людей приятная новость, у меня иметься некоторый запас кавалерийских шашек, которые я смогу по сходной цене уступить,— улыбнулся Валерий,— с условием оплаты после взятия аула, другими словами — расчет трофеями.
— Посмотреть нужно, что за шашки Вы нам предлагаете,— стал сразу серьезным сотник,— с казаками посоветоваться.
— Так не проблема, пусть подходят в мой лагерь, там и потолкуем.
— Гриднев, Гриднев твою мать,— вдруг сначала громко сказал, а потом крикнул Афанасий,— ходь сюды, да живо.
К нам приблизился молодой казак.
— Скажи нашим, чтобы направлялись к палатке товарища командира,— сказал он, указывая на меня,— он обещал шашки показать, может кому приглянется.
Через пол часа, у моей палатки собрались все казаки, вертели в руках, доставшиеся нам из польских складов шашки, нахваливали и соглашались, что:
— Хороша шашка то, Василь ты посмотри какое железо доброе, Петро вон им брить бороду собрался.
— Да знатная шашка,— и уже тише чтобы не все слышали,— денег у меня нету.
— Так товарищ командир знает, что денег ни у кого нету, а сотник уговорил его, что после боя расчет будет с трофеев.
— Какой бой, какие трофеи, ты что этого труса Губкина не знаешь, будет здесь сиднем сидеть, ничего мы здесь не получим, только штаны протрем.
— Та нет же, этот командир спецназа не дарма сюда явился, он хочет завтра аул этот из пушек стрелять, а его хлопцы на штурм пойдут, вот когда сотник это услыхал, так и напросился в помощники к нему, добрый Афанасий Демянович у нас атаман знает, что денег ни у кого нет, а так хоть какой хабар будет. Да и дело стоящее, ты видел какие у них пушки? — по шесть стволов огромных, и еще две здоровенные, точно тебе говорю, разнесут они аул.
— Так, что делать то нужно, чтобы шашка эта у меня осталась, уж очень хорошая и в руке ладно сидит.
— Иди к писарю, он тебя запишет, там к бумаге палец нужно грязный приставлять, что мол согласен после боя расчет держать, аль вернуть обратно.
— Ага вернуть обратно, шыш, я об такой шашке всю жизнь мечтал, а ты отдать, сколько они за нее хотят то не знаешь?
— Откуда я знаю, аул вон какой большой, шашку точно выкупишь, не боись.
А в это время в командирской палатке Валерия:
— Смотри сюда Клебанюк, вот здесь, здесь и здесь будут наши корректировщики, пристрелку с пушки, потом шестистволка, пока первую перезаряжают — снова пушки, за ними вторая шестистволка, опять пушки и первая шестистволка, тебе ясно?
— Да, Вы хотите беспрерывным огнем на них еще и морально воздействовать?
— Молодец, правильно понял мой замысел, так вот, с минометов три пачки когда выстреляешь, сделаешь перерыв, когда они повылазят с нор, сделаешь еще один залп, по указанной схеме, и лишь после этого,— обернулся к казаку,— и только после сигнала, Бойченко, ты слышишь?, после сигнала, что артиллерия стрелять больше не будет выдвигаешься вот сюда, атака — на добивание, когда они побегут или по моей команде.
— А как я узнаю, что артиллерия стрелять больше не будет?
— С тобой будет один из спецназа, Левченко, направить одного к сотнику.
— Так точно товарищ командир,— ответил Левченко.
— Этот Ваш чего, мысли читать умеет,— ехидно спросил казак,— и почему атака отсель? а не здесь?,— не унимался сотник.
— Мысли он читать не умеет, но когда нужно будет, он поможет тебе услышать мой голос.
— Свят свят свят,— сделал совершенно круглые глаза сотник и как бы отстранившись, Афанасий демонстративно перекрестился,— чревовещатель.
Все заулыбались, Щепицин, чтобы не рассмеяться, прижал кулак к своим губам.
— Сотник Бойченко, ведите себя подобающе великому званию казак Российской Империи и не болтайте всякую ерунду, совсем одичали здесь, последние достижения в области науки и техники не изучаете!,— гневно высказал ему Валерий Александрович.
— Так ведь, товарищ командир, образование у меня всего три класса церковно-приходской школы, а потом всю жизнь за царя, за Отечество, когда учиться?
— Левченко, покажешь ему рацию, а то и в правду черте что себе на мыслит,— и уже более сосредоточено продолжил:
— По задумке они начнут отступать, вернее бежать, и бежать им как раз вот сюда,— указал место на карте,— другого подходящего места как бы нет, так вот, когда они побегут ты должен будешь ударить им во фланг и частично пленить, частично рассеять.
— Угу,— кивнув головой, угрюмо буркнул сердитый Афанасий, а сам подумал,— пленить, рассеять, слова какие то барские, как получиться так и будет, кто их не крестей сортировать будет? — А в лоб броневик поедет, при поддержке двух машин с пулеметами, Щепицин слышишь? тебе их напугать и погнать нужно под клинки казачков.
* * *
Утро началось артиллерийской стрельбой. Клебанюк бегал проверял наводку орудий и минометов после каждого выстрела, не доверяя молодым наводчикам, как и было договорено, сначала стреляли пушки, за ними залп с первого миномета, потом снова пушки и залп со второго миномета, после чего все повторялось. Посмотреть этот "концерт" явились почти все офицеры, солдаты предпочитали наблюдать из далека. Единственный из офицеров кто проявлял живой интерес и все время непосредственно находился у орудий сам пытаясь вникнуть в таинство новых артсистем был артиллерийский прапорщик Низовцев.
— Вот это сила, вот это да,— приговаривал он, а сам метался, от тех которые подготавливали заряды к выстрелу, до наводчика, пристально смотрел на процесс зарядки, сам неоднократно заглядывал в прицел, и как дитя радовался грому выстрела. Потом осмелев, потребовал чтобы ему самому позволили выстрелить. Удовлетворив же свое любопытство и устав от беготни, стал в сторонке и завел беседу с прапорщиком Семеновым.
— Ты смотри как ревет эта шестиствольная пушка,— говорил он стоявшему рядом с ним пехотному офицеру Семенову,— а дым какой страшный, от одного увиденного мурашки по коже, а каково тем, по ком стреляют эти монстры?
— И не говорите Андрей Николаевич, задаётся мне, что в ауле камня на камне не останется, пойду подготовлю своих солдат, может Губкин все же соизволит дать команду на штурм, хоть и мала надежда, но все же подготовлюсь и автомат свой проверить охота, хотя уже вижу, боя не будет,— в это время в ауле что то здорово взорвалось,— Ого, пороховые запасы рванули,— продолжил он обрадовано,— после такого точно не будет.
— Не скажите Александр Петрович, Валерий Александрович и сотник Бойченко вознамерились сами взять это селение, и после такого шквального артиллерийского удара, да после удачного попадания в пороховой склад, они это сделают, и не важно будете Вы им помогать или нет, вот попомните мои слова, возьмут они сегодня аул, этот Говоров достаточно решительный и опытный человек и не просто так сюда явился.
— Да знаю я, и многие офицеры так же думают, к тому же поговаривают, что он отпрыск знаменитого рода, непонятно только зачем ему все это инкогнито?
Пока они это говорили сражение продолжалось, артиллерия перестала стрелять, а к аулу, нещадно рыча начали выдвигаться три самодвижущиеся кареты. Аул молчал, кареты уже проехали первые дома, остановились, с них начали появляться солдаты спецназа, одетые в кирасы:
— Вот жиж, прозевал, — ругал себя прапорщик Семенов спеша к своим солдатам.
Старший унтер, которого за давностью лет службы все называли Семеныч, еще издали увидел спешащего к ним прапорщика Семенова, Александра Петровича.
— Не спроста, видать наш черед настал, а ну ка ребятки за мной, скомандовал он, их благородие не просто так к нам спешит.
Заметив, что его бойцы выдвигаются ему на встречу Семенов приостановился:
— Семеныч, помочь нужно нашим, видишь спецназ уже в аул вошёл, давай поспешай, прозевал я ух, прозевал.
— Ничего Ваш благородие, наверстаем,— и обернувшись уже солдатам,— давай братцы, поторопись, поможем нашим.
Солдаты же, еще с далека видя, что в их помощи не особо то и нуждаются, потому как частая стрельба уже переместилась к середину аула, бежали скорей не для помощи, а чтобы успеть на захват трофеев, потому старались изо всех сил, у некоторых даже появились крамольные мысли бросить мешающее ружье, но искоса глянув на пудовые кулачища Семеныча, желание улетучивалось само собой.
Топот множества лошадей, казачий свист, гиканье и улюлюканье солдаты услышали уже миновав первые дома поселения. Продвинувшись еще немного вперед они увидели товарища командира и его спецназовцев, лихо сгоняющих пленных в кучу:
— Семенов, Александр Петрович,— подбежал к нему Валерий Александрович,— хорошо, что ты здесь, помощь нужна, жмуриков охранять нужно, а у меня людей и так не хватает. Поможешь?
— Так точно, помогу,— и обернувшись,— старший унтер Семенов, организуйте охрану пленным,— срывающимся мальчишеским голосом прокричал он.
— Вот и отличненько, и еще, Александр Петрович, отправь своих проверить воон те дома, у мена на них уже ни сил, ни времени, ни свободных людей нет.
— Сделаем Валерий Александрович, не волнуйтесь, все сделаем, обрадовался Семенов оказанному доверию, беря автомат на изготовку,— первое отделение за мной,— прокричал он и быстрым шагом направился к стоящим в сторонке строениям, за ним потянулись солдаты.
* * *
Майор Губкин был в неважном, расположении духа с самого утра, но на позиции к артиллеристам пошёл. Там уже были многие офицера, а прапорщик Низовцев сам непосредственно участвовал во всем этом, даже выстрелить успел, для чего нужно было всего лишь дернуть за веревку. Стреляли они как то неправильно, вверх, но почему то попадали, даже не видя цель, потом в ауле взорвалось, здорово так рвануло, никак в пороховой склад угодило, и как так получилось у них,— думал Андрей Васильевич. Точно, как и говорили ему, не прост этот Валерий Александрович, не успел приехать, а уже все знает, никогда здесь не был, а карта у него новейшая, красочная, он такую хорошую даже в Тифлисе не видел, не говоря уже о крепости Грозной. Пребывая в раздумьях он пропустил момент, когда три самодвижущихся кареты, именуемые новым, модным словом машины, начали движение к селению, и не встречая никакого сопротивления проехали дальше, а потом случилось безобразие. Молодой, еще не нюхавший пороха пехотный прапорщик Семенов, Александр Петрович во главе своего взвода ввязался в авантюру и повел своих солдат в аул.
— Вот негодяй, вот подлец, я же категорически приказал в аул не соваться. Антип, крикнул он денщика, лошадь мою сюда, да поживей, каналья. Кто здесь,— обратился он к стоявшим на артиллерийских позициях офицерам,— подымайте людей, все в аул, мать его, прапорщика Семенова выручать будем. Низовцев сколько здесь Ваших артиллеристов?
— 20 человек нижних чинов,— бодро ответил тот
— Берите всех и за мной, остальные подтянутся,— и замер оглядываясь на лагерь с которого без офицеров и команды, гурьбой солдаты бежали к аулу,— вот жжешь мать ихню, артиллеристы — вперед, за мной,— и поскольку уже был на лошади помчался первым.
В ауле его встретила странная картина, посреди улицы на коленях, положив правую ногу на левую и сев на них, а руки заложив за голову, согнувшись, находились пленные горцы, много пленных, около сотни, среди них гордо ходили шесть охранников со взвода Семенова, а еще трое обыскивали и усаживали новую партию арестованных.
— Чего это вы их так высаживаете,— изумленно спросил майор.
— Так Ваш Высокоблагородие, спецназовцы сказали так сажать, очень удобно, один вона,— он указал на одиноко лежащего избитого пленника, связанного по рукам и ногам,— попытался вскочить, да нож вынул и на Савву, а ноги у него затекли, вот он и упал сразу, и Савва живой остался, а уж как он его опосля отблагодарил...так то вот, да и считать опять же удобно.
— А где прапорщик Семенов?— оглядев все вокруг спросил Губкин, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Воон те дома пошёл проверить, взял отделение и пошёл.
— Давно ль,— заволновался Андрей Васильевич
— Да не очень, а вона он возвращается,— говоривший указывал рукой с какой стороны, там действительно показались фигуры солдат, среди которых был и злощастный Семенов, шёл он бодро размахивал руками и что то возбужденно говорил или рассказывал, далеко, не слышно.
