| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Духовная поддержка: молитва, святые женщины и угодники
Все женщины могли оказывать крестоносцам духовную поддержку, участвуя в организованных молитвах или литургиях, религиозных процессиях и соблюдая пост при подготовке к экспедиции. Когда известие о захвате реликвии Истинного Креста Саладином в битве при Хаттине 4 июля 1187 г. дошло до папы Григория VIII, он не только призвал к крестовому походу, но и предписал каяться и поститься в течение пяти лет, а также учредил специальный порядок проведения мессы, которую следовало служить по вечерам от Адвента до Рождества. В следующем году, после того как Саладин захватил Иерусалим и завоевал большинство государств крестоносцев на Востоке, папа Климент III приказал поститься и дал указание всем церквям, включая приходские, по всему христианскому миру читать 78-й псалом (начинающийся со слов: "О Господи, язычники пришли в наследие Твое") после молитвы Господней, прося Бога освободить Иерусалим и христиан, захваченных мусульманами. Молитвы совершали только священники, но их слышала вся община; и всем было предписано поститься. Были и другие публичные проявления благочестия и обращения к Богу с просьбой о помощи в Третьем крестовом походе: во Французском королевстве в августе 1191 г. регенты Адела Шампанская, мать короля, и ее брат, архиепископ Реймсский, дядя короля, организовали церемонию в Сен-Дени, чтобы помолиться об освобождении Иерусалима и здоровье короля и его армии, которые к этому времени возвращались из Акры, хотя во Франции об этом еще не знали. Святые мощи были выставлены на алтаре, а верующие христиане смотрели на них, плакали, воздевали руки к Небу в мольбе и молились. Папы римские Целестин III и Иннокентий III повторили распоряжения своих предшественников о том, чтобы во время ежедневной мессы не только в религиозных учреждениях, но и во всех общественных церквях звучали воззвания от имени Святой Земли, и чтобы в них принимала участие вся христианская община: мужчины, женщины и дети 88.
В 1212 г., готовясь к походу короля Кастилии Альфонсо VIII против мусульман в Испании, папа Иннокентий III повелел проводить литургические процессии, в которых мужчины и женщины формировали отдельные группы и молились Богу о Его поддержке кампании. В своей энциклике с призывом к Пятому крестовому походу "Quia Maior" (1213 г.) Иннокентий предписал проводить ежемесячные литургические шествия по тому же принципу, в ходе которых мужчины и женщины должны были молиться Богу об освобождении Святой Земли от мусульман. Мужчины и женщины должны были принимать участие в ежедневных молитвах во время мессы и раздавать милостыню в пользу крестового похода. Среди мирян женщинам отводилась особая роль, отличная от роли мужчин, и, хотя это разделение было символом смирения и покаяния населения, оно также подчеркивало, что женщины должны играть равную с мужчинами роль в духовном очищении христианского общества. В 1217 г., в поддержку Пятого крестового похода, папа Гонорий III повторил инструкции Иннокентия о проведении ежемесячных шествий мирян во Франции и Германии 89. Такие молитвы и шествия в поддержку крестовых походов стали нормой во всем латинско-христианском мире, как в связи с отдельными крестовыми походами, так и в ответ на любые известия о победах мусульман на Святой земле, хотя в разных регионах были приняты несколько отличающиеся формулировки и практика.
Даже после падения Акры под натиском мамлюков в 1291 г. папство продолжало призывать к произнесению особых молитв, чтобы защитить Армянское королевство и помочь госпитальерам в борьбе с мусульманами. В 1309 г. папа Климент V приказал духовенству включать в каждую мессу молитвы с просьбой к Богу защитить христиан от язычников, чтобы каждый раз, когда христианин-католик посещал мессу, ему напоминали, что христианство находится под угрозой со стороны нехристиан. По сути, Климент сделал крестовые походы и борьбу с язычниками неотъемлемой частью жизни христианина 90. Эта религиозная война посредством молитвы усилилась в XV в. перед лицом растущей угрозы со стороны турок-османов в Восточной Европе. Были разработаны новые виды служения месс, посвященные спасению Европы от нехристиан, с молитвами, умоляющими Бога о помощи против турок и аргументирующими, почему Бог должен помочь Своему народу. Эти "военные мессы" обвиняли в победах турок грехи христиан, выражали покаяние, умоляли Бога о милосердии и просили Бога, чтобы враг был побежден силой Его имени. Много использовалось сюжетов из Ветхого Завета (включая историю Юдифи, которая собственноручно убила ассирийского полководца Олоферна) и риторики, направленной против врагов Бога. В этих мессах также говорилось о последних временах и подразумевалось, что приход турок является признаком начала конца света. Целью мессы было убедить христиан-католиков, что война против османов была духовной войной со злом 91.
Это ежедневное напоминание обычным христианам-католикам о важности крестового похода нашло отражение в упоминаниях Иерусалима или Святой Земли в правилах благотворительных гильдий (или gilds) в Англии. Это были общества взаимопомощи, основанные для достижения взаимовыгодных целей, таких как поддержка своих членов, попавших в трудную ситуацию, и организация похорон умерших собратьев. Постановления гильдии портных Линкольна, основанной в 1328 г., гласили, что "если кто-нибудь пожелает совершить паломничество в Святую Землю Иерусалима, каждый брат и сестра должны дать ему по пенни". Братство Святого Христофора в Норидже, основанное в 1384 г. и объединявшее как "братьев", так и "сестер", начинало каждое собрание с молитвы за состояние Святой Церкви, мир на земле, папу римского и его кардиналов, за патриарха Иерусалимского, за Святую Землю и Святой Крест, а также молитву о том, чтобы Бог в Своем могуществе и милосердии вывел ее из-под власти язычников и подчинил Святой Церкви. Братство Успения Пресвятой Девы Марии в Виггенхолле на реке Уз, также основанное в 1384 г., начинало собрания с аналогичных молитв, умоляя Бога, чтобы Иисус Христос отдал Святую Землю во власть Христа. В это братство входили как мужчины, так и женщины, причем половина из двадцати восьми членов, перечисленных в конце списка, были женщинами 92.
Переходя от общего к частному, отдельные святые женщины также поддерживали крестовый поход, либо давая советы крестоносцам, как это делали Хильдегарда Бингенская или Биргитта Шведская, либо агитируя за крестовый поход, как Екатерина Сиенская или Жанна д'Арк, либо путем пожертвований, либо молитвенной поддержкой. Елизавета Венгерская, жена Людвига IV (ум. 1227), ландграфа Тюрингии, завещала больницу, которую она основала для бедных больных в Марбурге, госпиталю Св. Иоанна Иерусалимского. Однако ее шурин Конрад, сменивший Людвига на посту ландграфа, приказал передать больницу в Марбурге Тевтонскому ордену, которому он покровительствовал и в который позже вступил. Конрад и великий магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальца выступали за канонизацию Елизаветы, и Тевтонский орден почитал ее как одну из своих святых покровительниц, считая, что она поддерживает орден на небесах благодаря своему прямому заступничеству перед Христом 93.
Более полутора веков спустя Доротея Монтау (ум. 1394), затворница и мистик на прусских землях Тевтонского ордена, имевшая много общего со своими ближайшими современницами Биргиттой Шведской и Екатериной Сиенской, использовала свои пророческие высказывания для критики выдающихся деятелей и пропаганды крестового похода, хотя, в отличие от них, она не пропагандировала конкретную кампанию. Как и Биргитта, она была замужем, родила девять детей и почитала пример Биргитты; как и Екатерина, она ежедневно причащалась и предпочитала питаться исключительно облатками, символизирующими тело Христово. Как и у Екатерины, ее семья была достаточно обеспеченной, но не знатной: ее отец был инженером из Голландии, эмигрировавшим в Пруссию, вероятно, в ответ на щедрые условия переселения, предложенные Тевтонским орденом в Пруссии фермерам, имеющим опыт осушения болот и строительства плотин, которые могли помочь в освоении завоеванных орденом территорий. Монтау (ныне Монтовы-Вельке в Польше) была новой деревней в устье Вислы, основанной в 1340-х гг. в рамках программы ордена по развитию водного пути через Вислу 94.
Доротея, седьмой ребенок в многодетной семье, в возрасте 16 или 17 лет вышла замуж за мужчину гораздо старшее ее, Адальбрехта из Гданьска, опытного кузнеца-мечника. Согласно биографии брата Иоганна фон Мариенвердера, в которой подчеркивалась преданность Доротеи Христу и преуменьшались ее мирские интересы, Доротея проводила в церкви больше времени, чем в заботах о муже или детях, молясь и слушая мессы с раннего утра и до полудня 95. После смерти мужа она посвятила себя молитвенной жизни в приходской церкви Гданьска, где, согласно свидетельствам, полученным во время процесса канонизации Доротеи после ее смерти, ее глубокое благочестие вызвало некоторые враждебные комментарии со стороны двух священников, которые считали духовные переживания и видения Доротеи признаком ереси. Как объяснил позднее следователям, собиравшим доказательства для канонизации Доротеи, один из свидетелей, Меца Хугише из Гданьска: "Поскольку означенная Доротея рассказывала указанным священникам на исповеди вещи, совершенно неизвестные людям, а также вследствие чрезмерной и непривычной преданности богослужебным обязанностям и божественным делам, которые были за пределами понимания других людей, они считали ее сумасшедшей"96. Доротею обвиняли в ереси, но оправдали, и в 1391 г. она переехала в церковь в Мариенвердере (ныне Квидзын), где при поддержке священника Тевтонского ордена Иоганна фон Мариенвердера ей удалось построить келью, в которой она жила отшельницей.
Хотя именно поддержка Тевтонского ордена позволила ей получить отшельническую келью в Мариенвердере, Доротея резко критиковала одного великого магистра Тевтонского ордена Конрада фон Валленрода, который пытался удалить ее из церкви в Мариенвердере. Доротея предсказала его смерть, "и так, как она предсказала, она произошла", и заявила после его смерти, что видела, как его душа мучилась в аду 97. С другой стороны, она оказывала духовную поддержку кампаниям Тевтонского ордена против литовцев. Брат Конрад фон Лихтенштейн, великий командор Тевтонского ордена, объяснил в ходе процесса канонизации в июне 1404 г., что она предсказала успех кампании брата Конрада фон Юнгингена, великого магистра ордена. По словам великого командора, она предсказала, что
"Во время этой кампании Великому Магистру придется пройти через четыре опасности: на море, на острове, перед замком и в лесу, и что, если он будет полагаться на свою армию, то не минует их благополучно, но если он будет уповать на Бога, он выйдет из них без потерь. Все произошло так, как сказала блаженная Доротея, и он верил, что великий магистр избежал этих опасностей благодаря ее заступничеству"98.
Ведущие члены Тевтонского ордена хорошо осознавали, какой престиж могло придать общение со святой женщиной их ордену и его призванию — священной войне в Пруссии, особенно учитывая, что эта священная война после заключения в 1386 г. брака между королевой Польши Ядвигой и королем Литвы Ягелло и официальным обращением Литвы в христианство имела сомнительную силу. В сентябре 1395 г. пять ведущих чиновников Тевтонского ордена обратились с письмом к папе Бонифацию IX в поддержку канонизации Доротеи. Начав с цитаты из ветхозаветной Песни Песней, они заявили, что святые женщины — жены, вдовы и девственницы — являются "novus genus milicie", новым видом рыцарства, установленным Господом Иисусом. Когда воины-мужчины были изнурены и побеждены, эти святые женщины, укрепленные стигматами в подражание смерти Христа, образовали линию крепостей против "плоти, крови и князей теней", то есть демонических сил. Защищенная своим щитом страданий, запятнанная кровью Христа, Доротея была "неутомимым рыцарем" ордена в этом сообществе собратьев-рыцарей 99. Папа не мог упустить из виду, что фразу "новый вид рыцарства" использовал святой Бернар Клервоский в 1130-х гг. для описания первоначального военно-религиозного ордена тамплиеров 100.
Крестоносцы не только поддерживали живых святых женщин, но и почитали небесных святых. Первой среди них была мать Христа Пресвятая Дева Мария, заступница за всех христиан. Мария считалась покровительницей Ливонии и Тевтонского ордена, выступавшей как "богиня-воительница", а священник-миссионер Генрих Ливонский описывал ее как "жестокую мстительницу своим врагам"101. Хотя в других местах ее обычно не изображали в столь воинственном виде, тем не менее она была выдающейся женщиной-покровительницей крестовых походов. Жан Жуанвиль записал, что оруженосец, упавший за борт во время возвращения во Францию после первого крестового похода Людовика IX, приписывал свое спасение Богоматери Воверской: она поддерживала его за плечи, пока его не спасли. Жан распорядился, чтобы изображение этого чуда было нарисовано на стенах его часовни в Жуанвиле и размещено в окнах его часовни в Бликуре 102.
В более широком смысле, в различных рассказах об отражении госпитальерами османской осады Родоса в 1480 г. приводятся различные версии видения Святого Креста, Пресвятой Девы Марии и святого Иоанна Крестителя (святого покровителя ордена), которые принесли госпитальерам победу в решающий момент осады 103. Эта история укрепила имидж ордена как священного ордена, участвовавшего в Божьих войнах, поскольку Богородица и Креститель не помогли бы им, если бы их дело не было справедливым и святым. По иронии судьбы, к Деве Марии взывали и враги крестоносцев, такие как русы, противники Тевтонского ордена в битве на Чудском озере в апреле 1242 г., которую Новгородская летопись описывала как победу "во славу Пресвятой Богородицы", в то время как еретики-катары также считали, что Мария играет важную положительную роль 104.
Мария была не единственной святой, почитаемой крестоносцами. Военно-религиозные ордена провозгласили своими покровительницами многих святых женщин, вероятно, потому, что они представляли ценные духовные примеры долготерпения и мученичества 105. После разграбления Константинополя в ходе Четвертого крестового похода мощи многих святых оказались в Европе и в руках латинских христиан. Вполне возможно, что реликвия святой Евфимии, хранившаяся у тамплиеров в их новой крепости Замок Паломника в конце XIII в., была вывезена из Константинополя в 1204 г.106 Реликвия святой Елены Атирской, почитаемая в соборе Труа в Шампани в XIII в., несомненно, была похищена из Константинополя в 1204 г. Гарнье де Траонелем, епископом Труа, и попала в Труа в 1215 г. Хотя Гарнье приобрел для своего собора и другие мощи более известных святых, это были лишь части их тел, тогда как тело святой Елены Атирской было целым. Благодаря введению и распространению ее культа как чудотворной святой, исцеляющей своих почитателей, епископ Гарнье смог собрать средства на восстановление и расширение собора после пожара 1188 г. и ущерба, нанесенного ураганом 1228 г. 107.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
