Хордыш Кам

— Не переживай, иноземец, никто девушек не обидит. Просто я заметил, как на привале, мои парни на девчат посматривали. Да и сами спасённые красавицы, — сам посмотрев, как "кот на сметану" на одну из стоявших у машин девиц, решил уточнить Серьга, — моим молодцам глазками строят.

— Добре, спросим у самих девочек. Кто изъявит желание остаться у тебя, неволить не буду. Только смотри, за всех оставшихся у вас девчат, ты, головой отвечаешь.

В итоге, треть спасённых девчонок остались в лагере Селезня, что было вполне ожидаемо, так как девушки видели в этих парнях своих спасителей. По этой причине, в машинах, смогли комфортно разместиться тяжелораненые бойцы и все те, кто решил остаться с Камом. Эти две трети девушек и молодых женщин, вновь набившись в фургоны, молчали и задумчиво посматривали на поднятую колёсами грузовиков пыль. В кузове замыкающего Б-101, лежали и сидели раненые бойцы, из числа тех, кто согласился на переезд на базу Хордыша. К сведению, почти все имеющих лёгкие ранение бойцы, решили остаться со своим лидером — Серьгой. Так они поступили после того, как узнали, что среди примкнувшим к их подразделению молодых женщин есть один врач, и пара весьма симпатичных медсестёр. А ещё, в их распоряжении оказался полностью укомплектованный госпиталь странного укрепрайона.

Через двадцать минут петляний по грунтовке, Кам, убедившийся в отсутствии ненужных свидетелей, послал Первуше ментальный приказ на обработку его пассажиров парализатором. После чего, настроив свой станнер на глубокий сон, сделал со своими спутниками то же самое. Ещё через пятнадцать минут, оба грузовика подъехали к запасному выезду базы ЗЭБ — 2, и когда открылась въездная рампа, скрылись в ней. (ЗЭБ 1,было решено на случай предательства, оставить как запасную базу.) Самым удивительным было то, что благодаря временно активированному силовому полю, не позволившему машинам примять траву и грунт, не осталось никаких следов от шин. Ещё через сорок минут все спящие пассажиры были помещены в медкапсулы, где прошли диагностику и тесты на лояльность и способность хранить тайну. Только после этого, гостей начали лечить. В этом лечении было небольшое исключение, у двух бойцов и четырёх женщин, с кем Хордыш, по разным причинам был вынужден расстаться, излечение соответствовало уровню местной цивилизации. В последствии, когда после длительных, примитивных методов приведения организма к норме, здоровье не прошедших проверку кандидатов, будет в относительном порядке, то их, отправят в отряд Серьги. Этих шестерых, не долеченных людей было немного жаль, но, какими словами объяснять отсутствие на их телах шрамов от ранений? Впрочем, нет, не всё было так несправедливо, как могло показаться на первый взгляд. Непрошедших отбор, ещё в медкапсуле избавили от хронических заболеваний, которые ещё не проявились, однако, в ближайшее время могли отрицательно сказаться на качестве их жизни.

Новые бойцы необычного партизанского отряда, не покидая медблок, где им сделали какую-то необычную "прививку от столбняка", вновь улеглись в свои "гробики". Там, они пробыли ещё несколько суток, и пробудившись, были удивлены появлению в левом глазе необычных "галлюцинаций" , которые мешали им полноценно смотреть на окружающий мир. Благо, суетящиеся рядом помощники врача, им быстро всё объяснили, научили сворачивать какой-то непонятный для их понимания интерфейс.

Жунка Дикова, в тот же день, как её научили убирать и возвращать странную помеху в своём глазу, разгуливала по светлым и широким коридорам своего нового дома. По крайней мере, весьма обходительный помощник доктора Красавы, ей об этом сказал. И, девушка ему поверила. На подходе к столовой, Жунка встретила медленно идущего, и немного рассеяно смотрящего перед собою Кама. Его она приметила ещё в партизанском лагере Серьги, только Хордыш, решая с Селезнем какие-то проблемы, её не замечал. Лишь сейчас, поравнявшись с девушкой, он, вернувшись в реальность, посмотрел на неё. Их взгляды встретились ...

Хольц, бывший штаб-сержант, ныне первый лейтенант, неделю как вернулся с полугодового обучения на офицерских курсах, на место прежней службы. И надо же, почему-то именно он был отправлен со своим взводом на поиск двух пропавших автомобилей, в которых перевозили свежий контингент проституток. Заодно, его подразделение должно было найти лагерь обнаглевших партизан, несмотря на то что прошедший ночью кратковременный дождь, мог смыть все следы. Более всего удивляло то, что эту задачу повесили именно на него, только что получившего звание "не допечённого офицера". Тем более странно, в роте имеются более опытные офицеры. Пытавшийся понять причину такого решения командования, Хольц сидел в кабине грузовика и пальцами выбивал нервную дробь на своём колене. (Первый лейтенант. В отличии от всех офицеров, четырёх лучевая звезда была не на погонах, а на щите, расположенном по центру круглого нарукавного шеврона. Отчего, все кто был выше по званию, называли первых лейтенантов "не допечёнными офицерами".) Когда машина остановилась в заданной точке, младший офицер, лихо покинул кабину авто, чуть не поскользнувшись на мокром грунте, и тут же отдал приказ: "К машине!" — Как только он приступил к выполнению поставленной командованием задачи, все его переживания были мгновенно забыты, а мысли стали чёткими. Оказавшийся в привычной среде, офицер наблюдал за тем, как по его приказу, одетые в лесной камуфляж бывалые воины, споро выпрыгивали из кузова и строились перед ним в две шеренги. Всё это, давно было делом привычными, как дышать воздухом. (В имперской армии, штаб-сержант, как заместитель взводного офицера, может командовать взводом.)

"Бойцы, — когда взвод построился, негромко заговорил Хольц, — поставленную перед нами задачу я вам довёл ещё в казарме. Значит, каждый из вас проинструктирован о том, что ему надлежит делать, и повторяться я не намерен. Вперёд."

Повинуясь кивку командира, десять егерей, готовых в любой момент вступить в бой, разошлись по обе стороны лесной дороги, где замерли в боевой стойке. Застыв, они взяли под контроль противоположную относительно себя сторону леса. Одновременно с этим, другие их товарищи, разделившись на две группы разошлись по обе стороны от грунтовки, после чего, скрылись в подлеске, и как будто в нём растворились. Оставшийся на обочине дороги Хольц, выждав около минуты, взмахом руки, разрешил оставшимся с ним ветеранам начать движение. А сам же, заранее приведя к бою переделанный оружейниками под имперский пистолетный патрон трофейный П.П. пошёл в арьергарде. (У трофейных П.П. рассверливалась только камора, так как калибр пистолетных патронов, у обеих армий был одинаковым.)

Через час, не желая дожидаться подтверждения аксиомы, утверждающей что при длительном ожидании нападения, солдат, если допустить чтоб у него "замылился глаз ", пройдёт рядом с врагом, так и не заметив нависшую над ним угрозу. Именно по этой причине лейтенантом был объявлен короткий привал. По команде, поданной условленным пением лесной птицы, егеря собрались вместе. Затем, ощетинившись стволами и вернувшись метров на сто, свернули на ближайшем съезде на второстепенную дорогу. Там, они, немного углубившись в подлесок, стали на отдых. Бывалые, привыкшие к дисциплине егеря, после тихой команды офицера, споро расстелили на мокрой земле прорезиненные коврики. Только после того, как распорядившись об очерёдности охраны, их командир присел, облокотившись спиною о ствол дерева, разбившиеся по парам егеря умостились на свои подстилки, расположившись спина к спине.

Через полтора часа после окончания отдыха, злые и промокшие бойцы повторно остановились. К их сожалению, на этот раз, причиной этого был не очередной привал. Инициаторами этой остановки, стали идущие по лесу следопыты, неожиданно обнаружившие необычную грунтовку. Она, явно была рассчитана для проезда грузового транспорта, но, некуда не вела. А также, почему-то не заросла молодой порослью, так как вопреки здравому смыслу, обрывалась примерно в трёх метрах от основной дороги. По их мнению, тут творилась какая-то необъяснимая "дичь", так как детально рассмотреть перекрывающие проезд деревья не получалось. Взгляд человека пытавшегося присмотреться к необычной аномалии, постоянно скользил в сторону. Именно об этой странности, первому лейтенанту рассказал стрелок, отправленный младшим капралом для доклада командиру. Не поверив в небылицу, прозвучавшую из уст солдата, скорчив недовольную мину, офицер изъявил желание лично посмотреть на эту, так сказать аномалию. Через минуту, мысленно ругая тупую солдатню, Хольц шёл по сырой земле неухоженного леса, следуя за бойцом, который, как казалось, специально вёл своего командира по самой труднопроходимой грязи. Никто не обратил внимание на то, что ни младший офицер, ни его подчинённые, даже не подумали о том, что к странному тупику можно пройти через более удобную и на вид, более сухую и относительно легкопроходимую преграду из вековых деревьев.

— Младший капрал Шоль, — строго посмотрев на капрала, поинтересовался вышедший на тупиковую дорогу Хольц, — поясните мне. Что за небылицы рассказывает ваш подчинённый?

— Господин первый лейтенант, разрешите доложить?

— Что здесь произошло? Докладывайте, Шоль.

— Мы наткнулись на странную дорогу. Несмотря на то, что она тупиковая, видно, что по ней активно ездили. — с этими словами, низкорослый, жилистый Шоль с выпирающим кадыком на худой шее, указал на две накатанных колеи. — Только из-за прошедшего дождя, я не могу сказать, когда делали это в последний раз.

— Действительно странно. Зачем гонять телеги и машины к тупику, который, в конце пути перекрывается лесополосой?

— А сейчас, господин первый лейтенант, посмотрите на перекрывающую дорогу посадку. Вам ничего не кажется странным.

— Действительно, деревьям не один десяток лет, а колеи до сих пор не осели. И ничем не заросли.

— Всё это так, господин первый лейтенант. Вы попробуйте рассмотреть какое ни будь из деревьев. — с этими словами, младший капрал указал на перегородившие грунтовку гра́бы.

— Действительно. Стену из деревьев вижу, а отдельный граб, рассмотреть не могу. Капрал, приказываю, как выйдем на основную дорогу, сделайте на стволах несколько зарубок. А я, помечу этот тупик на карте.

И на этот раз, ни один из егерей не смог пройти через преграду, они, по неведомой причине, обогнули странное препятствие. Одни прошли его с правой стороны, другие с левой. Поэтому, сильно удивились тому, что вошли в лесополосу вместе, а вышли порознь. Нервно оглядываясь по сторонам, с завидным постоянством боязливо выводя на своей груди защитный круг, и проклиная и грающую с ними лесную нечисть, егеря метили деревья там, где они вышли. Лейтенант, также недоумевал. По карте, где-то в этом месте было ответвление дороги, ведущее к недавно сожжённой вспомогательным подразделением деревне. Это же, подтверждал стоящий на обочине, покрытый мхом, каменный идол. А здесь, творится какое-то непотребство.

"Карту с необходимыми ориентирами недавно обновили. — бледнея думал Хольц. — Не мог лес так быстро зарастить проезд. Если только, здесь не порезвились лесные духи."

Понимая, чем для него может окончиться подобный рапорт, он, просто поставил на карте вопросительный знак. Пусть командование само разбирается с подобными чудесами, и делает соответствующие выводы о том, какие силы здесь резвятся. После этого, отойдя от аномального места где-то на километр, ошарашенный взвод постоял, приводя свои нервы в порядок. Когда солдаты, после полученного ими стресса, смогли прийти в себя, они, вновь рассредоточившись, продолжили движение.

На первом же развилке, бойцы, идущие по левому флангу, обратили внимание на то, что уходящая в их сторону грунтовка заминирована. Подав соответствующий сигнал, солдаты замерли на месте, и взяли на прицел округу. Предположение о том, что дождь "проявил" установленные на проезжей части мины, подтвердили оба сапёра. После чего, потребовав всем удалиться на безопасное расстояние, один из подрывников приступил к работе. Офицер, став так чтоб видеть действия минёров, внимательно за ними наблюдал. Приступивший к разминированию подрывник, присев на корточки, обходя вокруг обнаруженного фугаса, пристально его осмотрел. Затем, прощупал землю тонким щупом, после этого аккуратно очистив взрыватель от земли, выкрутил его. Когда вспотевший от напряжения взрывник направился к следующему заряду, его коллега, продолжил стоять неподалёку, в любой момент, готовый прийти товарищу на помощь. Вторая мина была обезврежена намного быстрее. Впрочем, взрывотехник не расслаблялся, по-прежнему, предварительно ведя осмотр взрывных устройств. Когда все расслабились уверовав, что минное поле скоро будет обезврежено, сапёр, обходя вокруг очередной мины, активировал ловушку. Что-то хрустнуло под его ногой, и произошёл подрыв нескольких зарядов. Причём, один из только что "обезвреженных" зарядов, подброшенный пиропатроном, подлетел на высоту метра, и детонировал, разлетевшись множеством мелких осколков. Впрочем, в разверзшемся огненном аду, этого никто не заметил. Лишь намного позднее, когда в госпитале оказывалась медицинская помощь нескольким искалеченным воинам, хирурги обратили внимание на странный угол поражения их тел. Позднее, они, осматривая четыре трупа, нашли подтверждение своим выводам. Касаемо "недопечённого офицера", так на нём, как это ни странно, не оказалось ни единой царапины.

Сразу после серии взрывов, дежуривший неподалёку от егерей водитель армейского грузовика, услышав в эфире запрос на экстренную эвакуацию, подъехал к месту трагедии. А через час, шофёр доставил всех егерей, в госпиталь. Немного погодя, в штабе, хмурый майор Гарц слушал доклад Хольца. На расстеленной на его столе карте, помимо непонятного знака вопроса, была отмечена дорога, на которой погибли оба взводных сапёра. И эта грунтовка, вела к лесопилке, которая уже несколько раз проверялась его ротой. Напрашивался вывод, или бандиты перебрались туда недавно, или где-то рядом, у них есть замаскированные ухоронки, в которых диверсанты отсиживались во время облав.

Прошло три дня, после того как шестеро излеченных по стандартам местной медицины аборигенов, были доставлены в лагерь Серьги. Тем временем, жизнь на ЗЭБ-2, шла своим чередом. Пополнение интенсивно обучалось в капсулах, Кам, заканчивал проверку готовности к эксплуатации возведённого в ста метрах от базы укрепрайона. Вернее, он вёл точную настройку параметров его маскировки. По этой причине, все эти дни он не показывался в экспедиционном бункере, проводя в нём сутки напролёт, лишь в условленное время посредством нейросети, обсуждал с Бортником бытовые, или организационные вопросы. И каждый вечер, перед сном, Хордыш, вспоминал брюнетку с миловидным личиком, которую не так давно повстречал в коридоре. Тогда, она, мило улыбаясь, неспешно шла в столовую, а он, общаясь с управляющим искином, споря по поводу приоритетов при выборе первоочередных задач, двигался ей навстречу. Почти поравнявшись с молодкой, он почему-то посмотрел на эту красавицу, которая его буквально очаровала. Взгляд в её бездонные, карие глаза, по какой-то неведомой причине пробудил в его душе тёплую тоску и приятную истому. Однако, пока наземный комплекс не будет окончательно введён в строй, увидеться с той незнакомкой он не сможет. Зато, по возвращению в подземную часть ЗЭБ-2, он обязательно найдёт ту девчонку, и непременно добьётся её благосклонности. Впрочем, бывший пилот космического разведчика слегка лукавил, он, первым делом "прошерстил" личные дела нового персонала и знал, что его зазнобу зовут Жунка Дикова и не только это. Было известно в какой комнате она поселилась, как и то, что Жунка, вместе с четырьмя новыми подругами, обучается на медика. А ещё, она одна, из всех новобранцев, выбрала как дополнительную профессию, оператора среднего ремонтно-строительного комплекса.