"Конец света" (Война стариков 6)

— Я, кажется, припоминаю, что вы настаивали на спасении дипломатов-людей, — сказал Тарсем. — И я последовал этому совету.

— Вы собирались попытаться спасти дипломатов, несмотря на то, что я советовала, — сказала я, и Тарсем улыбнулся. — И решение спасти их было важнее, чем просто политика. Тем не менее, их спасение будет воспринято вашими врагами как доказательство вашего уважения к людям, а не как признак элементарной порядочности.

— Не понимаю, почему меня должно волновать, как они это воспримут. Любой, у кого есть разум, поймет, что произошло.

— Любой, кто не ослеплен амбициями и разочарованием в Конклаве, поймет это. Но те, кто ослеплен, предпочтут не замечать этого, как вам хорошо известно. Они также предпочтут рассматривать спасение колонистами землян как чрезвычайно важное событие, каковым оно и является.

— Вы не думаете, что какой-нибудь корабль, находящийся так близко, предпринял бы попытку спасти этих дипломатов?

— Нет, — сказала я. — Думаю, что люди все равно предприняли бы попытку. По крайней мере, эти конкретные люди.

— Вы хорошего мнения о колонистах.

— Я хорошего мнения о после Абумве и ее команде, включая их представителя по связям с СОК, — сказала я. — Я бы не доверила их правительству приготовить пищу на костре, и не советовала бы вам делать это, независимо от того, что скажет посол Абумве во время вашей встречи с ней.

— Принято к сведению, — заметил Тарсем.

— Даже если две группы людей прибудут на расстояние одного километра друг от друга, это будет иметь большое значение, — сказала я, возвращаясь к обсуждаемой теме. — И этого было легко избежать, поскольку я предупреждала вас не встречаться с колонистами.

— И если бы я не согласился, то все люди, скорее всего, были бы мертвы, потому что наша спасательная миссия могла провалиться. И я мог бы добавить, что вы погибли бы вместе с ними.

— Вы бы не послали меня на спасательную миссию, если бы там не было колонистов, — заметила я. — И если бы люди с Земли погибли, это действительно было бы трагично, но тогда это не стало бы рычагом давления ваших врагов.

— Остался бы тот факт, что их корабль был уничтожен в нашем пространстве.

— Это то, с чем мы могли бы справиться, проведя расследование и, при необходимости, отправив кое-кого в отставку. Торм Аул был бы не рад остаться без работы, но с этим легко справиться.

— Этот разговор вызывает у меня улыбку, потому что люди, которые вас не знают, хвалят вашу аристократичность, — заметил Тарсем.

— Вы держите меня при себе не из-за аристократичности. Вы держите меня при себе, потому что я не лгу вам о вашей ситуации. И ваше положение сейчас еще хуже, чем было, когда мы проснулись сегодня утром. Дальше будет только хуже.

— Мне следует отослать обе группы людей?

— Теперь уже слишком поздно для этого. Все решат, что у вас были тайные встречи с обеими группами, а ваши враги скажут, что вы встречались с обеими сразу, потому что в их глазах они функционально одинаковы.

— Так что, несмотря ни на что, мы прокляты.

— Да, — сказала я. — Да, это так. Хотя, как всегда, я просто предоставляю вам информацию. Важно то, что вы с ней сделаете.

— Я мог бы подать в отставку.

— Извините?

— Я сказал, что могу уйти в отставку, — повторил Тарсем. — Раньше вы говорили, что я был наиболее эффективен, когда создавал Конклав, когда был символом великой идеи, а не администратором-бюрократом. Хорошо, хорошо. Я ухожу в отставку, остаюсь символом и позволяю кому-то другому стать администратором.

— Кому?

— Вы могли бы взяться за эту работу, — сказал Тарсем.

— Что в этой мрачной вселенной навело вас на мысль, что я когда-нибудь захочу этого? — спросила я, искренне потрясенная.

— Возможно, у вас это хорошо получается.

— А мне кажется, это получается отвратительно.

— До сих пор у вас неплохо получалось.

— Это потому, что я знаю свои таланты, — сказала я. — Я консультант. Я член совета. Иногда становлюсь ножом, который вы вонзаете кому-то в бок. Вы хорошо меня используете, Тарсем, но это вы меня используете.

— Тогда кого бы вы могли предложить?

— Никого, — ответила я.

— Я не собираюсь жить вечно, вы же знаете. Рано или поздно кто-то другой должен стать главным.

— Да, — согласилась я. — И до этого момента я собираюсь убедиться, что это останетесь вы.

— Это и есть верность, — сказал Тарсем.

— Да, я верна вам, — ответила я. — Но еще больше я предана Конклаву. Тому, который вы построили. Тому, что построили мы, вы и я, и каждое государство-член, даже те глупцы, которые сейчас пытаются разрушить это ради собственной выгоды. И прямо сейчас верность Конклаву означает, что вы остаетесь на своем месте. И не даете определенным людям проголосовать за вотум недоверия в Великой ассамблее.

— Вы думаете, мы настолько близки к этому? — спросил Тарсем.

— Думаю, что многое зависит от того, как будут развиваться события в ближайшие несколько сур.

— Что вы предлагаете?

— На данном этапе вам следует ознакомиться с докладом посла Абумве, — сказала я. — Вы сами втянули себя в это действие.

— Да.

— Абумве рассчитывает связаться с вами напрямую.

— Она так и делает, — сказал Тарсем. — Полагаю, ожидает, что вы будете там, как и все остальные, либо лично, либо через тайное подслушивающее устройство.

— Она не ожидает, что доклад будет долго оставаться конфиденциальным.

— Да, такие вещи редко случаются.

— Тогда я предлагаю перейти к этому вопросу немного раньше, чем ожидалось, — сказала я.

* * *

— Вы по-прежнему считаете, что это хорошая идея, — сказал мне Внак Ой.

— Это полезная идея, — ответила я. — Это нечто отличное от хорошего.

Мы с Ой сидели в дальнем конце зала заседаний Великой ассамблеи, на уровне, обычно предназначенном для наблюдателей и помощников представителей, последние из которых время от времени спускались во внутренние помещения зала, подобно кометам, находящимся на долговременной орбите, чтобы выполнить поручение своего представителя. Обычно, когда я была в зале, то сидела на центральной трибуне, подсчитывая голоса, пока Тарсем проводил свой обычный раунд вопросов и ответов. На этот раз Тарсема не было на трибуне, и я хотела, чтобы подсчет голосов происходил с несколько иной точки зрения.

Зал заседаний Великой ассамблеи был заполнен. Тарсем сидел один на скамье, обычно отведенной для канцлера и ее персонала; для этого конкретного выступления канцлер была понижена до своего места обычного представителя, а ее штат был распределен на уровне чуть ниже моего. Я видела выражение лиц некоторых из них; они были слегка шокированы своим понижением.

На уровень ниже находились люди. Дипломаты Колониального союза сидели по одну сторону дуги, люди с Земли — по другую. Между ними был существенный разрыв.

— Мы все еще не знаем, что содержится в этом докладе, — сказал Ой.

— Факт, который я нахожу весьма впечатляющим, учитывая, кто вы такой, — ответила я.

— Да, хорошо, — сказал Ой и сделал раздраженный жест. — Ну, мы предприняли попытку.

— Что вы сделали?

— Мы пытались проникнуть в систему "Чандлера", — сказал Ой. — Нас зашвырнули в "песочницу" с единственным файлом, озаглавленным "Для Внак Ой".

— Осмелюсь спросить, что в нем было?

— Видеоролик, в котором человек обнажает свой зад, и надпись "Жди, как все остальные".

— Приятно, что они подумали о вас.

— Менее приятно, что их компьютерные системы теперь защищены слишком хорошо, чтобы мы могли в них проникнуть.

— Уверена, у вас есть другие источники в Союзе колоний.

— Есть, — сказал Ой. — Но не для этого. Вот почему это плохая идея, Хафте. Вы понятия не имеете, что собирается сказать этот человек. Вы не представляете, какой ущерб это может нанести.

— Это решение генерала, а не мое, — сказала я, что, по сути, было правдой.

— Пожалуйста. — Ой бросил на меня короткий взгляд. — Это все пропитано вашим запахом. Не притворяйтесь, что я не знаю, кто вбил ему в голову эту идею.

— Я вложила в его голову множество идей, — сказала я. — И вы тоже. Это наша роль. Он решает, что с ними делать. Это его роль. И посмотрите. — Я указала. Посол Абумве вышла из-за центрального поста и направилась к трибуне, которая была отведена для нее. — Пора.

— Не очень хорошая идея, — повторил Ой.

— Может быть, и нет, — согласилась я. — Мы как раз собираемся это выяснить.

Звуки, издаваемые сотнями видов разумных существ, стихли, когда Абумве подошла к трибуне и, что было необычно, положила на нее несколько листов бумаги. Обычно дипломаты-люди вели свои записи на портативных компьютерах, которые они называли компадами. Эта информация, по-видимому, была достаточно конфиденциальной, и Абумве решила сохранить ее в формате, который труднее воспроизвести в электронном виде. Я услышала, как Ой, сидевший рядом со мной, издал раздраженный звук; он тоже увидел бумагу.

— Генералу Тарсему Гау, канцлеру Ристин Лаузе и представителям государств, входящих в Конклав, я, посол Союза колоний Оде Абумве, направляю почетное приветствие и выражаю скромную благодарность за предоставленную возможность обратиться к вам, — начала Абумве. В наушниках ее слова переводились на сотни разных языков. — Я бы хотела, чтобы эти обстоятельства были более счастливыми.

— Как многие из вас знают, совсем недавно в распоряжение многих ваших правительств поступила информация. Эта информация, по-видимому, содержит подробные исторические записи, касающиеся деятельности Союза колоний против многих из вас и против Конклава в целом. В ней также излагаются планы на будущее, направленные против Конклава и нескольких ваших наций в целом, а также против Земли, изначального дома человечества.

— Большая часть информации в этом отчете — в частности, информация, касающаяся прошлых действий — соответствует действительности.

В ответ на это в зале поднялся шум. Я поняла, почему, но все же не была впечатлена. Абумве, по сути, признала, что то, что мы уже знали, на самом деле было истиной; что Союз колоний воевал против многих из нас и против Конклава. Это ни для кого не было новостью, или не должно было быть. Я оглядела зал в поисках оскорбленных, а не впечатленных.

— Однако... Однако, — продолжила Абумве, подняв руку, призывая к тишине. — Я пришла сюда не для того, чтобы оправдываться или извиняться за наши прошлые действия. Я здесь для того, чтобы предупредить вас, что остальная информация в отчете является ложной и что она представляет опасность для всех нас. Для Союза колоний, Конклава и народов Земли.

— Мы верим, и всегда верили, что каждый из нас является врагом другого. Позвольте мне сегодня высказать предположение, что существует еще один враг, который угрожает как людям, так и нациям Конклава. Что этот враг, несмотря на свою малочисленность, был необычайно искусен в стратегии, используя драматические действия для достижения невероятного эффекта, терроризируя каждого из нас и позволяя нам думать, что мы терроризируем друг друга. Что этот враг намерен уничтожить и Союз колоний, и Конклав ради своих собственных догматических целей.

Абумве посмотрела на своих сотрудников, сидевших двумя уровнями ниже меня, и кивнула. Один из них, в котором я узнал Харта Шмидта, постучал по карманному компьютеру, который он держал в руках. Рядом со мной Ой хмыкнул и вытащил свой собственный компьютер. — Будь я проклят, — тихо произнес он, а затем полностью уткнулся в экран.

— Я только что уполномочила своих сотрудников предоставить Внак Ой, вашему директору разведки, полный отчет Колониального союза о наших знаниях об этом общем враге, группе, которая называет себя Равновесие, — сказала Абумве. — Эта группа состоит из представителей рас, не связанных ни с Конклавом, ни с Союзом колоний, включая, в первую очередь, рраей. Но в ней также активно действуют предатели из других правительств и стран, в том числе Тайсон Окампо, бывший заместитель госсекретаря Союза колоний, Аке Бэ из эйр, Утур Ноув из элпри и Паола Гэддис с Земли. Их планы включают, среди многих других, запланированное убийство генерала Гау.

В зале воцарился хаос.

Я быстро просканировала место, где, как я знала, сидел Унли Хадо. Он вскочил со своего места и закричал. Вокруг него несколько других представителей кричали и жестикулировали ему. Я снова просканировала место, где сидел представитель эйр, Он Ска. Ска проталкивался мимо нескольких других представителей, пытаясь выйти из зала; другие представители напирали на него, пытаясь силой усадить Ска обратно на свое место. Я взглянула на людей; пара представителей с Земли кричали на представителей Союза колоний. В середине три фигуры стояли, наклонившись друг к другу, и, по-видимому, совещались. Я узнала в них Даниэль Лоуэн, Гарри Уилсона и Харта Шмидта.

— Ой, — сказала я, перекрывая шум.

— Она не лжет, — сказал Ой, все еще глядя на экран. — Я имею в виду, о файле. Он огромный. И это здесь.

— Разошлите это, — сказала я.

— Что? — Ой взглянул на меня.

— Разошлите это, — повторила я. — Все.

— У меня не было времени его проверить.

— У вас также не было времени проверить данные по Окампо, — сказала я.

— Это не рекомендация для рассылки.

— Чем дольше все это будет находиться исключительно в вашем распоряжении, тем в лучшем положении окажутся те, кого только что обвинили в том, что мы распространяем данные в сговоре с Колониальным союзом. Разошлите все. Сейчас.

— Кому?

— Всем.

Щупальца Ой заплясали по экрану. — Я все равно не думаю, что это хорошая идея, — проговорил он.

Я снова обратила свое внимание на Абумве, которая молча ждала за трибуной. Я уже начала задумываться, не следовало ли мне приставить к ней охрану. А еще мне было интересно, когда она снова заговорит.

По крайней мере, на этот вопрос был дан мгновенный ответ. — Никто из нас не невиновен, — решительно заявила она. Хаос начал рассеиваться. — Никто из нас не невиновен, — повторила она. — Союз колоний и Конклав, те, кто с Земли, и те, кто не входит в наши правительства. У всех нас есть люди, которые видели слабые стороны, уязвимые места, и видели способы использовать наши собственные методы и упрямство против нас. Эта угроза реальна. Эта угроза носит как практический, так и экзистенциальный характер. Если мы все не справимся с ней, то, скорее всего, все мы будем уничтожены.

— Вы враг! — крикнул кто-то Абумве.

— Может быть, и так, — сказала Абумве. — Но прямо сейчас я не тот враг, о котором вам следует беспокоиться. — Она сошла с подиума под нарастающий хор негодования.

* * *

— Как вы смеете, — выплюнул в Абумве Унли Хадо.

Мы находились в конференц-зале, примыкающем к общественному офису Тарсема, впечатляющему помещению, которое он использовал для официальных мероприятий. В зале были Тарсем, я, Ой, Лаузе, Абумве, Хадо, Ска, Бирн, Лоуэн и Гарри Уилсон; по сути, представители каждой группы, затронутой в речи Абумве. Тарсем собрал нас всех здесь сразу после выступления.

— Как вы смеете, — снова сказал Хадо. — Как вы смеете подвергать сомнению мою лояльность или лояльность моей нации Конклаву? Как вы смеете предполагать, что кто-то из моих людей будет участвовать в заговоре против этого или в сговоре с вами?