Путь книга 1 с Игорем

Не надо грустить, господа офицеры,

Что мы потеряли — уже не вернуть...

Пусть нету отечества, нету уж веры,

И кровью отмечен нелёгкий наш путь...

Пусть нету отечества, нету уж веры,

И кровью отмечен нелёгкий наш путь...(2)

2. Романс Владимира Раменского, написан во второй половине ХХ века, как стилизация. Мне нравится в исполнении Жанны Бичевской: http://www.audiopoisk.com/track/janna-bi4evskaa/mp3/ne-nado-grustit-gospoda-oficeri/

Музыка стихла, и какое-то время в гараже стоит тишина.

— Да уж, душевнее некуда, — говорит Азат. — Прямо за душу берёт... откуда такая тоска, Игорь?

— Не знаю, Ази... предчувствия нехорошие какие-то, тревога на душе.

— А ведь и у меня что-то такое присутствует — будто мешает что-то, как камушек в сапоге, — говорит Али.

— Когда это ты её выучил играть и петь? — спрашивает Насар.

— Зимой ещё. Почему вам не спел, даже не знаю. Да и я предпочитаю играть на флейте.

— Какая грустная... неужели тогда было всё так плохо? Такие песни рождаются, только когда очень и очень тяжело, — проговорила Бина.

— Последствия этой трагедии, Бина, живы до сих пор. Весь двадцатый век для русских был очень тяжелым испытанием. Три тяжелейших войны, унёсшие около сорока миллионов жизней. Дважды половина моей страны лежала в руинах. И всё равно — мой народ поднялся из пепла, отстроил разрушенное, первым вышел в космос, стал одним из локомотивов нашей цивилизации и, в итоге, именно СССР стоял за созданием Альянса Систем.

— Слушайте, а может, вставим в программу этот романс? Пусть Игорь тоже споёт! А мы подыграем, как сможем, — спросил Алексей.

В гараже разгорелась жаркая дискуссия по этому поводу. В итоге Игорь поставил точку в обсуждении, сказав, что репетировать романс они будут только тогда, когда закончат с остальными песнями. И исполнять его он будет, только если зрители попросят спеть ещё что-то. Похоже, за этот короткий перерыв дети смогли восстановить силы и решили продолжить — из гаража снова зазвучала музыка.

— Миша, я нашёл, кажется, — говорит Аэгих. — Вот, смотри — в работе модуля стабилизации я нашёл сбой. Доставай, проверим тщательнее.

Вывинчиваю болты и снимаю модуль — контактная панель покрыта толстым слоем окислов.

— Отвал башки! Гидроизоляция рассохлась... как он вообще летать мог?! — задаю сам себе риторический вопрос. — И как теперь изолировать? Такую прокладку придется пару месяцев ждать! Игорь меня запилит...

— Ну, ты "инженер" — включай голову! — говорит Аэгих.

— Предлагаешь использовать герметик?

— Да ты гений, хоть и тормознутый слегка, пока не толкнёшь — не врубаешься. Хе-хе.

— Ну, у меня же нет такого богатого опыта в латании и ремонте разваливающейся от старости техники! Вообще не понимаю — как вы умудряетесь поддерживать свой флот в рабочем состоянии?

— Как у вас говорят, Мишаня, жить захочешь — еще не так раскорячишься! У нас просто выбора нет.

— Что слышно с флота?

— Конклав находится в состоянии, которое можно описать одним словом! Сказать, каким?

— Дай догадаюсь... они охуели, так?

— Ха-ха-ха-ха! Ну... примерно. Они оглушены новостями от нас. Все, кто сюда приехал, уже адаптировались и отписались на флот. Меня завалили письмами с просьбой походатайствовать перед корпорацией — уже около полутора миллионов заявок на поселение!

— А начальство что?!

— У-у-у! Там такая каша заварилась... но, думаю, тысяч сто принять согласятся. Ты же знаешь политику — поселенцы только под рабочие места. Под это дело даже новый комбинат хотят поставить, и, ты не поверишь — Белов сказал, что рассматривается вопрос о строительстве у нас верфи...

— Верфи! Верфь — это очень серьёзно... хотя с твоими соплеменниками это может стать сверхприбыльным делом! Ну и все остальные в накладе не останутся. Знаешь, дружище, а ведь на таких, как ты, мир и держится. Если бы не ты — твои кварианцы так и сидели бы на флоте, лелея мечту о возвращении на Раннох. Хотя я считаю, что вам с гетами помирится бы не помешало. Согласен?

— Я-то согласен, Мишка... но ты поди убеди в этом наших адмиралов, особенно таких "ястребов", как Раэль"Зора. Убедишь — может и помиримся. Хотя они с нами и не ссорились. Это мы сами отличились, как ни печально это сознавать...

Собираю обратно байк, Аэгих сидит в кресле и слушает музыку, доносящуюся из гаража. На губах его мечтательная улыбка — опять, наверное, о Хелен думает...

Игорь (конец июля 2366 год)

Пришло время улетать моим друзьям турианцам. Улетают на Палавен, в учебные полки. Азату остался последний год — и его ждёт служба. Как он сказал, в глубинной разведке, а где — то иерархам ведомо. Я с улыбкой напомнил ему старинную русскую пословицу про то, что наше дело воевать да помирать, а где — то ведомо царю. Где прикажут, там и будем. Азат посмеялся, обнял меня, я прижался к старому другу и с ужасной отчётливостью понял, что очень долго его не увижу... долго-долго!

— Ази, у меня такое чувство, что мы с тобой прощаемся очень надолго — может, и навсегда.

— Брось, Змей! На будущий год мне, перед отправкой в действующие части, положен трёхмесячный отпуск — и Азат мне пообещал, что проведет его здесь, с нами.

Подошла Басма, прижалась к Азату.

— Я тоже прилечу, Игорь, мы снова сыграем на конкурсе и таки возьмём главный приз, договорились?

— Договорились, — шепчу я в ответ.

Сильные руки обнимают меня за плечи. Правая вся покрыта сложной вязью татуировок — даже на щитках ороговевшей кожи предплечья всё в узорах. Низкий голос нашего лучшего солиста тихо спрашивает:

— Ты что, Змееныш? Как маленький прямо, весь испереживался!

— Не обращай внимания, Али. Просто настроение плохое, мысли в голову разные дурацкие лезут, а я их на вас вываливаю.

Друг разворачивает меня лицом к себе, и я смотрю прямо в его зелёные ехидные глаза. Он крепко обнимает меня. Перед глазами всё начинает плыть. Я просто не в состоянии справится с дурными предчувствиями... Перед глазами мелькают картины взрослого друга вместе с какой-то зеленоглазой девушкой турианкой. В эмоциях Али разгорается тревога. Глядя на меня, он ещё раз спрашивает:

— Всё нормально, Игорь? — я в ответ лишь мотаю головой.

— Нам пора, Али, — слышится от трапа голос Азата.

Друг уходит, но на нижней ступеньке трапа оглядывается, мы встречаемся глазами — и вся моя тревога, кажется, передаётся ему. Взгляд вспыхивает зелёным огнём, и он, повернувшись, скрывается на борту челнока.

Летим домой на нашем летуне. За управлением Денис, рядом с ним Лёшка, я с Насаром, Линой и девчонками, с Кассией на заднем сиденье. Тетя Касия обнимает меня и тихо спрашивает:

— В чём дело, Игорь? Ты в космопорте был сам не свой, что-то случилось?

— Тетя Касия, меня уже неделю мучают дурные предчувствия. И чем дальше, тем сильнее. Порой это просто невыносимо!

— А сны? Тебе что-то новое снилось?

— Нет. Только мой страшный сон, где я вас всех не могу найти — он снова снится мне почти каждую ночь, и я почти не сплю.

— Ты знаешь, у меня какое-то беспокойство уже давно — нас в учебном полку хорошо натаскали на использование интуиции. Нас девушек хоть и готовили больше как техников и инженеров с врачами, но основы выживания в нас вбивали крепко. И знаешь, интуиция просто кричит мне, что надвигается опасность!

— тетя Касия, что слышно от деда?

— Артур пишет, что поднял все свои контакты в разведке и контрразведке Альянса, подключил Стива. Но там что-то странное — такое ощущение, что на нас ополчились половина корпораций известного космоса. Даже саларианцы замешаны, не говоря про корпоратов-азари с Иллиума и батарианцев.

— А "Цербер" не всплыл?

— А как же без него! Ведь наше существование — прямой вызов их доктрине расового превосходства. "Экзо-Гени" замешана плотно, а они — отпрыск "Цербера". Кто-то нанял половину известных пиратских кланов Терминуса и куда-то увёл. А это — несколько тысяч отморозков.

— И что же делать?! Получается, что они уже готовят удар!

— Пусть приходят — у нас есть, чем их встретить, Игорек. Твой дед хорошо поработал с населением, даже для наёмников сегодняшняя милиция Мендуара — опасный противник, не говоря уж про пиратов, для этой братии мы можем стать смертельным сюрпризом. Заметь — приказом губернатора снят запрет на использование термоклипс в гражданском оружии, а если учесть, что большинство взрослого населения вооружено Богомолами Б, то по качеству ручного вооружения мы превосходим даже регулярную армию. Прибавь сюда предельную мотивацию — и ты получишь крайне опасного противника для любой сегодняшней армии Пространства Цитадели.

— То есть, мы отобьёмся?

— Должны.

— Должны?.. Это если ты готовишься к удару кулаком — а тебе прилетает бейсбольной битой... а то и кувалдой!

— У пиратов и корпораций нет кувалды, дочь... а вот бита может и найтись. И тогда — храните нас всех, Духи.

— Тетя Касия, а чем мы им всем помешали? Ведь в создании колонии участвовали все расы Пространства. Даже у ханаров — рыбные фермы на побережье океана. И удар по нам — это удар по всем расам одновременно. Плюс Мендуар в пространстве азари, а матриархи крайне болезненно относятся к атакам на их миры.

— Общество Республики расколото, и вообще, вся их цивилизация — в тупике. Мендуар — это попытка найти выход. Не только для азари — для всех остальных... и попытка удачная. Это очень многим в Республике (да и не только там) не нравится. Жаль, что Иерархия не может открыто вмешаться — наш успех многим открыл глаза на родине. Но отец связался с примархом Федорианом, и тот пообещал, что по первому сигналу несколько кораблей нашего Пятого флота придут на помощь колонии.

— Что?! Твой отец, вот так просто, связался с высшим руководителем Иерархии?

— Ну, не совсем просто... но да, они знакомы.

— твой отец знаком с примархом?!

— Игорек, ведь Федориан не всегда был примархом — он был когда-то Спектром Совета, тогда они с отцом и познакомились.

— Невероятно! Складывается ощущение, что в этой галактике все друг друга знают... ну или, по крайней мере, моих друзей.

Кассия с улыбкой смотрит на меня.

— А азари не возмутятся, тетя Касия?

— Пусть возмущаются. В этом случае Иерархия в своём праве, четвёртая часть населения колонии — турианцы. Наши просто ответят, что действуют согласно закону о защите соплеменников. Главное — продержаться несколько часов до их прихода.

— Будем надеяться, что держаться не придётся.

Тетя крепко прижимает меня к себе, в чувствах — тревога и страх.

— Будем надеяться, Игорек...

Земля, Сан-Франциско

Башня "Экзо-Тауэр", штаб квартира корпорации "Экзо-Гени", 220 этаж

Кабинет председателя совета директоров корпорации, Брэндона Чжоу

Полутёмный кабинет представлял собой удивительное смешение европейского, североамериканского и китайского стилей, однако, благодаря таланту дизайнера они, не конфликтовали, а дополняли и оттеняли друг друга. У огромного панорамного окна, выходящего на Тихий океан, стоял молодо выглядевший мужчина, одетый в дорогой двубортный костюм, и смотрел на огни моста "Золотые ворота". Слегка раскосые глаза выдавали его азиатские корни. Рядом, в висящем в воздухе инвалидном кресле, сидел старик. Старик имел ярко выраженную азиатскую внешность, на изборождённом глубокими морщинами лице яростным огнём горели карие глаза.

— Ты делаешь ошибку, Брэндон. Атака на Мендуар может обернуться катастрофой. Если русские узнают (а они, рано или поздно, узнают), они ни перед чем не остановятся для того, чтобы отомстить. А ты — последний из рода Чжоу. Семья столетиями шла к сегодняшнему могуществу, и одна ошибка может всё погубить!

— Дедушка Хо, у нас всё учтено — следы уведут к "Церберу" и повиснут на Призраке. Этот наёмник, этот наглый лаовай, Джек Харпер, стал слишком многое себе позволять! Он даже смеет оспаривать решения совета директоров! Наглая тварь...

— За ним стоят влиятельные люди из конгресса, внук.

— Эти "влиятельные люди" должны нам столько, что по первому моему слову даже будут гавкать в унисон. Ничтожества, возомнившие себя господами. Ненавижу!

— Русские не такие. Ты же знаешь, что все эти их корпорации — ширма, за которой прячется промышленная машина Советского Союза, и сделано это для удобства работы с внешними рынками.

— Знаю! Но их надо остановить, или хотя бы замедлить — ведь они уже прорабатывают вопрос о создании ещё нескольких колоний подобного типа, только уже в пространстве Иерархии. А туда ни один пират не сунется — это верная смерть. Если русские с турианцами договорятся — станут сильнее всех в Альянсе и смогут диктовать свою волю нам всем. Это недопустимо!

— Может, стоило договориться и попробовать поработать совместно?

— Я пытался. Но мне ответили, что непременным условием совместной работы является разрыв контактов с Гегемонией и прекращение поддержки "Цербера". А я на это пойти не могу — слишком много проектов завязано на "Цербер", да и торговля с Гегемонией приносит нам треть прибыли.

— Значит, атака?

— Да. Это замедлит приток поселенцев, внесёт напряжённость в отношения между расами — ведь среди пиратов, которых мы используем, поровну батарианцев и людей.

— На Земле находится Артур Хакетт, и старый волчара роет носом землю. А благодаря тому, что половина генштаба — его друзья и ученики, он много может нарыть и создать нам нешуточные проблемы.

— Об адмирале позаботятся, дедушка Хо.

— Широко шагаешь, внук, смотри — штаны порвёшь! Тронешь адмирала — и даже дураку станет ясно, что его смерть связана с атакой на Мендуар.

— Выбора нет. Совет командиров "Цербера" одобрил операцию. Выделили даже наёмников для захвата нескольких объектов. Выделены деньги, с арсеналов длительного хранения вытащили гаубицы М777 и снаряды к ним.

— Это же несусветное старьё!

— Для колонистов хватит и этого старья.

— Всё равно. Это авантюра, причём безумная. Могут вмешаться пограничники, и вся эта грязь всплывёт, замазав всех вокругод Азари, узнав, поднимут крик в Совете Цитадели, ведь это их мир.

— С матриархами договорились — они придержат говорливых и крикливых. А пограничники не сдвинутся с места — это мне адмирал Рёдер обещал лично.

— Ты связался с Рёдером? С этим недобитым фашистом? Он же всех не белых за людей не считает, а к ксеносам относится, как к животным! Надеюсь, ваши контакты не зафиксировали?

— Нет. Я прекрасно знаю, дедушка, что, всплыви мои контакты с этим долбаным наци, от нас отвернётся вся семья.

Старик развернул кресло и быстро полетел к выходу из кабинета, но на пороге обернулся.

— Это безумие, внук. У меня такое предчувствие, что мы все очень скоро пожалеем о содеянном. Операцию точно нельзя остановить?

— Нет. Уже слишком поздно — корабли ушли к Мендуару, через две недели атакуют, и связи с ними, до самого окончания операции, не будет.

— Храни нас всех духи предков. Я надеюсь, это последняя такая операция. Семья не желает связываться с подобной грязью, и ты, Брэндон, я надеюсь, прислушаешься к нашему мнению.