-Ваш доклад будет принят к сведению, Карнавал-2.
-Надеюсь, я не хочу облажаться в следующий раз также.
* * *
Здание НИИ Пастера, некогда сиявшее белыми колоннами и витражами в холлах, теперь выглядело, как декорация к фильму ужасов. Стекла выбиты, стены испещрены следами от пуль и копотью, крыша в одном месте провалилась из-за артобстрела. На асфальте перед входом валялись носилки и перевернутые койки, видимо, в первые дни здесь пытались устроить карантин. Но все давно брошено.
-Добро пожаловать в царство науки, -хмыкнул Вадим, поправляя ремень автомата.
Исаев, несмотря на респиратор и защитный костюм, шагнул внутрь с горящими глазами. Для него это место было сродни храму: он узнавал коридоры, схемы размещения лабораторий, даже потрепанные указатели.
-Если аппаратура уцелела... -шептал он, почти благоговейно. -Мы сможем поставить хоть подобие нормального анализа. Центрифуги, секвенаторы, холодильники для образцов...
Вадим осмотрел первый этаж. Пыль, битое стекло, на стенах — следы биомассы, но свежих зараженных не было видно. Дружок осторожно обнюхивал коридоры, Настя шла чуть позади, ее голубые фотофоры тихо пульсировали в полумраке.
-Все не так просто, -выдохнул Вадим, когда они дошли до одной из лабораторий. За дверью обнаружился целый ряд стеллажей и тяжелого оборудования. -Это ж не аптечку стянуть. Тут каждый ящик весит по полтонны.
-Мы справимся, -уверенно сказал Исаев. -Нам нужны именно эти боксы. Если их аккуратно разобрать, модуль за модулем, можно перевезти.
Вадим устало потер лицо:
-Да это ж десятки ходок, даже с нашей армией помощников.
Настя, склонив голову, внимательно следила за диалогом, не вмешиваясь. Лишь изредка от нее исходили тихие волны поддержки, будто она готова была хоть сейчас собрать полсотни своих собратьев и тащить это железо.
-Ты понимаешь, что мы тут, как рабочие муравьи? -буркнул Вадим, оглядываясь на громадные шкафы. -Ладно бы что-то компактное, но тут же половина здания в хламину придется разнести, не все пролезет через двери.
-Наука требует жертв, -пробормотал Исаев, но глаза его сияли. -И мы обязаны это сделать, если хотим понять, что с тобой и твоим штаммом.
Вадим тяжело вздохнул, махнул рукой.
-За дело...
И тут, словно в ответ, где-то на верхних этажах протянулся знакомый низкий вой. Зараженные. В этом мертвом институте они были не одни.
-О, еще бесплатные грузчики. Очень кстати.
Они с Исаевым только наметили список оборудования, как к зданию по мысленному призыву начали подтягиваться толпы зараженных. Сначала десятки, потом сотни. Серые, худые, опухшие, кривые с пустыми глазами, но дисциплинированные, словно колонна рабочих муравьев. Настя быстро взяла на себя функцию надзирателя: фотофоры пульсировали командами в дополнение биорадиосигналам, и каждый мутант понимал, что тащить, куда нести.
Дружок склонился над тяжелым модулем центрифуги, в треть его самого. Вцепился длинными конечностями и, словно для него вес ничего не значил, закнул на спину и легко потащил через коридор. За ним два десятка развитых, согнувшись, выносили холодильные боксы для образцов. Внизу на площади уже росла импровизированная колонна носильщиков: аппаратура выносилась и аккуратно складывалась прямо на асфальт. Вадим с иронией почесал затылок:
-Да уж, вот это логистика. Без Насти и Дружка я бы с этими идиотами один не управился, они бы все разбили на хер.
-Это бесценно, -почти дрожал голосом Исаев, стоя рядом. -Ты понимаешь, если мы все это восстановим... пусть даже наполовину, это будет полноценная лаборатория! В полевых условиях!
-Если, -хмыкнул Вадим. -Мы это железо только до Дома Советов переть будем несколько дней.
-Донесем, -уверенно сказал Исаев, глядя на дисциплинированный поток мутантов, выходящих из здания с оборудованием. -У тебя есть инструмент, которого ни у кого больше нет. Да и нападений зараженных бояться не приходится.
Вадим вздохнул и махнул рукой, глядя, как серые фигуры слаженно разбирают бокс секвенатора на части. Каждый винтик аккуратно складывался, каждый блок вытаскивался, словно под контролем профессионалов, хотя вчера эти существа могли только рычать и кусаться. Объединяясь в группы, жертвы Хронофага синхронизировались в ''хор'', их сообразительность резко возрастала, особенно под управлением двух разумных альф и одного частично разумного субальфы. По одиночке каждый зомби оставался клиническим дебилом, не способным и двух слов связать, но в коллективе они проявляли чудеса организации.
Глава 13. Исследования
Близилась середина августа. Питер стоял в тягучем, затхлом тепле, и только редкие дожди приносили передышку. За последние недели никто особенно на них не нападал, засада наемников стала исключением, но не правилом. Тем не менее, в небе все чаще появлялись БПЛА: мелкие разведывательные ''стрекозы'' с пропеллерами, едва заметные среди облаков, и тяжелые крылатые аппараты, зависающие на высоте, как черные точки.
Вадим научился их различать по звуку: у одних треск, у других низкий гул, как будто огромная оса зависла над кварталом.
''Значит, не забыли про меня. Следят. Выжидают.''
Внутри Дома Советов кипела работа. Настя руководила зараженными, которых использовали как носильщиков и грузчиков до парадного входа, Исаев с остальными врачами, рукастыми помощниками из выживших обустраивали лабораторию. Половину из доставленного оборудования удалось оживить: сервер со специализированным ПО, центрифуги, инкубаторы, часть холодильников, пара электронных микроскопов с ультравысоким разреением. Но главного не хватало — секвенаторов нового поколения, позволяющих раскладывать штамм Хронофага по молекулам. Без них все анализы были в лучшем случае топтанием на месте.
-Нам нужны реактивы, -бормотал Исаев, перебирая ящики. -Кюветы, праймеры, ферменты, запасные колбы... Нужны стерильные боксы, иначе любая проба будет загрязнена. А без нормального секвенатора мы слепы, старые не имеют ряда важных функций. Мы не сможем детально понять, что именно у тебя в крови, Вадим.
-Я понял, -отрезал тот. -Список составь.
-Уже, -Артур показал ему листок, исписанный мелким почерком. -Тут половину хрен достанешь даже в мирное время.
Вадим усмехнулся:
-А сейчас у меня, между прочим, личный зоопарк. Двадцать развитых, сотни первой стадии, и все носят. Достанем. Хоть стены снесем, но достанем.
-Не все так просто, -вздохнул Исаев. -Я знаю, где точно были хранилища с реактивами, в старом филиале института на Аптекарском острове. Но это территория — чертов ад. Там улей, огромный, и плюс рядом постоянно бродят стаи...
-Ничего, -Вадим пожал плечами. -В ад так в ад. Мне не привыкать.
Он говорил спокойно, но внутри понимал: ставки становятся все выше. Чем больше они восстанавливали из старого мира, тем сильнее тянули на себя внимание тех, кто следил с неба. Деятельность последователей Самуила не могла остаться без внимания сторонних наблюдателей...
Вечером, сидя у окна бывшего кабинета чиновника, он глядел на медленно ползущие облака и думал.
''Я им нужен живым. А если нужен им, значит, нужен всем остальным. Вопрос только, как долго у меня будет простор для действий?''
Не забывал Соколовский про другие дела.
Айтишники Самуила работали взаперти, в бывших подсобных помещениях, которые превратили в импровизированную ''лабораторию радиоэлектроники''. Двери обили листовым металлом, окна заложили шлакоблоками, по углам торчали самодельные антенны из медного кабеля. Не поленились. Все это вместе составляло клетку Фарадея, чтобы никакой сигнал не просочился наружу и обратно.
На полу стоял стол, уставленный добычей с мертвых наемников: тяжелый КПК, угловатые навигаторы, пара планшетов в толстых корпусах и те самые рации с чужим логотипом. Каждый предмет уже успел разобрать дотошный инженер Вася, худой мужик с припухшими веками, в толстых очках с трещиной на линзе. Рядом копошился его напарник, молодой парень, некогда айтишник-фрилансер, которому теперь досталась роль ''хакера''.
Вася кряхтел, ковыряясь в КПК тонким паяльником и пытаясь снять экран.
-Да это не техника, а какой-то чертов инопланетный артефакт, -буркнул он. -Ничего знакомого. Чипы маркировки не имеют. Платы как будто кастомные, таких я даже в статьях не встречал.
-Ну? -Вадим скрестил руки, наблюдая. -Есть шанс вытащить хоть что-то?
-Шанс? -фрилансер усмехнулся и постучал ногтем по корпусу навигатора. -Да эти штуки защищены так, будто их собирали на секретном объекте, а не на заводе Apple. Во-первых, весь софт под уникальным шифром. Во-вторых, система самоуничтожения, при любом вмешательстве вся память мгновенно перезаписывается мусором.
Вася добавил, не отрываясь:
-Тут криптография уровня, которого я не видел даже у военных, когда работал с ними. Такое ощущение, что использовали квантовые алгоритмы или что-то близкое. Не взломать простыми методами.
-То есть ноль? -уточнил Исаев, заглянув через плечо.
-Не ноль, — буркнул айтишник. -Мы смогли понять лишь одно: все устройства связаны между собой в единую сеть. Каждое имеет свой идентификатор. Вот эти метки -''SPR-6-8-DELTA'' и прочие — это часть распределенной системы. Но ключей доступа нет, а сами каналы связи идут по закрытому протоколу.
Фрилансер махнул рукой на антенну, подключенную к навигатору:
-Даже перехватить сигнал нельзя. Все зашифровано, да еще и с переменной частотой. Мы видим только пустой спектр с кучей белого шума.
Вадим нахмурился.
-Иными словами, вы даже подтвердить не можете, кто ими управляет?
-Даже это. Но точно не армия. У военных таких технологий не было... То, что вы притащили, опережает нынешний уровень лет на пять... А то и десять.
Исаев поджал губы и сказал то, что крутилось у всех на языке:
-Это не бандиты и не сектанты. Это структура. Организация. Слишком сложная и богатая, чтобы просто собирать отбросы бывшей армии.
Вадим разглядывал трофеи еще минуту, потом отодвинул их, как ненужный мусор.
-Значит, будем считать, что в городе завелась ЧВК с доступом к передовым разработкам, разграбившая перед концом света секретные полигоны и лаборатории.
-И следят они за тобой, -напомнил Василий, снимая очки и протирая их краем рубашки. -Это факт.
Вадим кивнул. В груди неприятно заныло.
* * *
Секта Самуила жила строго по распорядку: утренние и вечерние молитвы, общие собрания, дежурства на баррикадах, распределение пайков. ''Пророк'' умело держал людей в тонусе, придавая смысл их бедственному существованию. Его проповеди гремели в зале заседаний, где над главной трибуной теперь висела деревянная икона с Иисусом, грубо вырезанная из фанеры. Самуил возвышался над толпой, размахивая руками, и голос его катился эхом по рядам:
-Господь явил нам знамение! Вадим — первый из новых, кто войдет в Царство Божье и поведет нас! И как он управляет тварями зараженными, так поведет он и нас в светлое будущее!
Толпа ревела ''аминь'', женщины плакали от восторга, мужчины били себя в грудь и крестились. Новость о том, что врачи трудятся над ''даром благословения'', возможностью повторить путь Вадима и сохранить разум при заражении, обрести силу и потенциальное бессмертие, стала для людей новой верой. Они грезили, что скоро каждый истинно верующий получит ''божественный иммунитет'' и ''услышат божественный голос'', и Самуил искусно подкармливал эти надежды.
Вадим стоял сбоку, на возвышении, рядом с охраной ''пророка''. Его молчаливая фигура в черной куртке и с автоматом на плече вызывала у людей трепет, будто он и вправду был живым чудом. Сотни глаз смотрели на него снизу вверх, и в каждом блестела смесь страха и надежды.
Сам он чувствовал себя неуютно. Весь этот религиозный бред вызывал раздражение, но Вадим понимал: спорить смысла нет. Толпа жила этим, и Самуил был ее нервной системой. Он умел манипулировать людьми мягко, почти искусно: где-то поднять голос, где-то приобнять старуху, где-то дать ребенку конфетку. Люди в нем видели отца и пророка.
Вадим же видел больше. За всей театральной напыщенностью Самуил на самом деле болел за своих, искренне хотел, чтобы эти сотни выживших не померли от голода и отчаяния. Он распределял пайки, организовал медпункт, оборону, заставил людей работать на общину, а не только на себя. Да, он прикрывался религией, но в глубине это был не психопат, а скорее фанатик, которому удалось превратить фанатизм в инструмент выживания.
''Неплохой менеджер, только с перекосом в сторону Библии,'' -думал Вадим, наблюдая, как люди жадно ловят каждое слово проповедника.
Ему самому было не по душе, что его выставляют ''первым из новых апостолов''. Но он молчал. Союзники нужны были позарез, и лучше толпа, которая заглядывает тебе в рот, чем толпа, которая готова разорвать. К тому же врачи реально работали, пусть и под лозунгами ''божественного промысла''.
А если Самуил зайдет слишком далеко? Вадим невольно усмехнулся. Тогда все просто. Весь Дом Советов держался на вере, что он, Вадим, избранный. Стоит ему щелкнуть пальцами, и те же самые фанатики перекинут свою веру на него. Переворот был делом одного слова и подмоги со стороны зараженных. Но пока что он играл роль.
Жизнь в Доме Советов текла в странном равновесии. Водой обеспечивал старый насос, работавший от генератора и качавший воду из скважины. Продукты — в основном консервы, крупы и сухпайки добывали рейдами по складам и супермаркетам, иногда за бартер выменивали у соседних групп выживших. Электричество выдавалось строго по расписанию: вечером на пару часов включались лампы и обогреватели. Кухня была в бывшей столовой, где за большими алюминиевыми котлами круглосуточно дежурили женщины и подростки, вываривая похлебки из того, что удавалось раздобыть.
Дети бегали по коридорам, играя в ''зараженных и благословленных'', где ''зараженных'' всегда разгоняли палками, а ''благословленные'' спасали всех, громко подражая Вадиму. Мужчины дежурили на баррикадах и крышах, где стояли самодельные турели из сваренных вместе труб и найденных пулеметов.
Снаружи, на площади, бродили орды обычных зомби, сектанты их не трогали. Люди верили, что зараженные слушаются Вадима и значит, бояться нечего. Но иногда ночами к стенам подходили развитые или стаи бешеных собак, и тогда дежурные открывали огонь.
Внутри царил почти порядок, но Вадим четко видел: все это держалось на хлипкой нитке веры. Люди выживали не только благодаря пайкам, а потому что Самуил заставлял их верить в смысл, а вера держала психику от краха.
Исаев, однако, был мрачнее обычного. Несколько дней он наблюдал за одним из ''иммунных'', мужчиной лет тридцати пяти, которого Самуил не раз ставил в пример. Тот много раз возвращался из вылазок исцарапанным, с укусами и рваными ранами, но всегда восстанавливался без признаков заражения. Настоящий герой общины. Теперь все изменилось.
-Вадим, -тихо сказал Исаев, когда они вдвоем проходили мимо медпункта. -У меня плохие новости.
-Ну, выкладывай, -нахмурился тот.
-Видел Левченко? Того, что ''неуязвимый''? У него пошли пятна на коже. Серые, плотные. Появились судороги, лихорадка и светобоязнь. Я проверил кровь, там мутировавший штамм. Он прорвал защиту.
