Беги, Василич, беги

— А как они нас опознали? — спросил я.

— Захочешь из рая выбраться, друзей будешь по тени опознавать, — мудро изрек старый чекист.

А ведь он прав.

Глава 60

Вот так, сработала старая поговорка: не матерись, а то боженька язык отхуярит. Рядом с нами были семь человек: два телохранителя Гудымы и пять омоновцев в повседневных балахонах и без признаков рта на лице и. Глаза, нос и всё. Просто апостол Петр не любит хамства и беззакония, чем отличаются практически все, кто поставлен на стражу закона. Кто на консервном складе сторожит, тот завален консервами и родственники обеспечены. Кто на чём стоит, тот тем и пользуется как своим. И законники не исключение. У нас законы суроваты, да законники тороваты. А это во сто крат хуже откровенного беззакония. При беззаконии знаешь, что нет законов, которые тебя защитят и поэтому человек волен в выборе средств для своей защиты. А когда человек опутан законами, которые как бы приняты в его интересах, но в отношении него творится полное беззаконие, а цари на любые челобитные отправляют в суд, то человек вообще в безвыходном положении. Всё как в раю, совершенно не знаешь, кто для тебя опаснее, бандиты или законники.

Я начал догадываться, что рай — это не просто то место, куда человек попадает за особые заслуги и за смирение перед своей долей на земле. Рай — это запасная площадка для отстоя тех, кто шибко накуролесил там. Мне кажется, что и ад такой же. Интеллектуалы в раю, а маргиналы в аду. Или наоборот?

Мы неспешно шли по дорожке, и я вдруг увидел, что вместе с нами идет и Жучара.

Я поманил его пальцем к себе и спросил:

— А вы что делаете здесь, уважаемый?

Тот на некоторое время замялся с ответом, а потом сказал с улыбкой:

— Моя бабушка всегда говорила, если не знаешь, что сказать, то всегда говори правду. Гуня послал меня к вам как бы глядеть за вами. Соглядатаем быть при вас. Вы ко мне относитесь вроде бы неплохо, может, когда узнаете расстановку сил, то примкнете к моему боссу, а если вам это не понравится, то он хотя бы будет знать, что вы замышляете.

Однако, ловок шельмец. Мне тоже не помешало бы узнать, что тут за общество собралось и чем оно дышит.

— Ну, рассказывай, что тут интересного, — сказал я.

— Интересного тут очень много, — оживился наш проводник. — Рай он не безграничен. Границы рая в виде заборов, отделяющих одну страну от другой. В каждой стране есть свой рай.

— Ты-то откуда знаешь всё это? — усомнился старый чекист.

— Так боссы наши всё время встречаются для координации действий, — сказал Жучара. — Всё как на земле. Правительства договориться не могут, а организованная преступность по всем вопросам договорится и ещё своих премьеров везде поставит. Так что, движущей силой того мира являются не учёные с артистами, а мы, кто продает наркоту, руководит сутенёрами и проститутками, открывает игорные дома и вообще даёт возможность всем людям проявить самые низменные качества и побуждения. За ваши деньги всё, что угодно. А раз мы всем руководим, то мы и министров ставим, чтобы нам никто не мешал.

— Ну-ну, — как-то многозначительно сказал Гудыма, — я так высоко ещё не поднимался. На областном уровне мы, конечно, ставили своих министров, даже губернаторов избирали, но вот на такой верх я ещё не вылезал.

— Так и мы тоже не вылезали, — согласился соглядатай, — а тут вот пришлось на всю жизнь свою поглядеть как бы сверху. А раз мы созданы по образу и подобию Божьему, то всё Божье свойственно и нам.

А ведь он прав. Человек не является идеальным созданием. От своего Создателя он унаследовал всё самое лучшее и всё самое худшее. Следовательно... Вот именно — следовательно. Возьмите, к примеру, языческих Богов, живущих на Олимпе. Почему они языческие, никто не знает. Вероятно, потому, что у них есть язык и они разговаривали с простыми смертными, внушая им свои истины. Точно такие же Боги были и у древних славян. Такое же многобожие сохраняется и у китайцев, но никто не говорит, что китайцы язычники. А сейчас скажите, в чём отличие статуй Христа и святых у католиков от таких же статуй Богов у римлян и греков. Римляне ваяли скульптуры из мрамора, а католики из гипса. Римляне приносили жертву Богам в виде животных, а католики в виде денег, на которые можно купить таких же животных. У древних славян все лики божеские вырезались из стволов деревьев, но суть оставалась такая же с молениями и жертвоприношениями.

А помните, какие были взаимоотношения между Богами на Олимпе? Богиня памяти Мнемозина не даёт никому забыть об этом. Отношения богов были такими же, как отношения политических партий в России и не только в России: они грызли друг друга и устраивали различные козни.

Сначала зародился Хаос. В нём были перемешаны земля и вода, воздух и огонь. Затем появилась Гея — Земля, Тартар — мрачная подземная бездна и Эрос — Любовь. Из Хаоса зародилась чёрная Ночь и угрюмый Мрак — Эреб, которые породили Эфир и сияющий День — Гемеру. Гея-Земля родила Урана, звездное Небо, нимф, лесных богинь и Понт — шумное и безбрежное море.

Мужем Геи стал её сын Уран.

Греческие боги произошли от Урана и Геи. Три поколения детей, одни — великаны, у каждого по пятьдесят голов и по сто рук, вторые — циклопы, а третьи — шесть титанов-сыновей и шесть титанид-дочерей. Потом там была хитроумная история с рождением Зевса и его братьев, которых от пожирания титанами спас один из титанов по имени Кронос. Потом была война между различными потомствами и в войне победил Зевс, который поделил со своими братьями власть над миром. Братья-боги бросили жребий. Зевсу досталась власть над небом, Посейдону — над морем, Аиду — над царством мертвых. А земля и Олимп стали общим владением братьев. А о вражде между братьями и их потомками написаны сотни баллад, поэм и страшных сказок. Один Гомер столько написал, что мало кто до конца прочитал всё им написанное.

А разве в других религиозных книгах написано не тоже самое? Один к одному, только переписчики разные. Ранние сказители говорили обо всём подробно, и поэтому каждый земной человек знал, кто такие боги и чем они живут, чем питаются и с кем сношаются. Поздние переписчики древних сказаний наложили вето на многое сказанное, вернее, засекретили всё былое и сказали, что это не про тех писано, и начали историю с нового листа, но всё-таки старое просачивалось и просачивается до сих пор. Оказывается, что у нас всех много родителей и черты этих родителей мы находим в характере каждого человека и в его судьбе.

Глава 61

Внезапно мне послышалось какое-то далекое пение. Я приложил руку к уху, чтобы понять, о чём поётся, но Жучара сказал:

— Всё равно не поймете, что он поет. Это муэдзин собирает всех жителей их рая на приём питания Святым Духом. Минут через пять и у нас зазвонит колокол на эту же тему. Тут вот безротым этим туго придется. Они, правда, обидятся, по всё равно посоветуйте им делать так, как делают все наказанные за матерщину.

— А что же делают наказанные? — спросил я.

— А очень просто, — сказал наш экскурсовод, — задирают рубаху и подставляют задницу к небу.

— Что, это помогает? — изумился я.

— Ещё как помогает, — сказал Жучара, — когда была борьба с пьянством и алкоголизмом, некоторые люди спринцовкой загоняли туда водку. Кайф тот же, а запаха никакого. Закуска доставляется в желудок обычным способом. От человека пахнет жареными котлетами, а он уже нарезался. Да и опьянение приходит быстрее и меньше расходов на продукт. По этому поводу придумали даже анекдот про Чапаева. Да сейчас сами посмотрите.

И действительно, через несколько мгновений раздался густой звук колокола, и все задрали вверх головы с открытыми ртами. Я поглядел и увидел в толпе десятка полтора сверкающих задниц на фоне безликого неба, не показывающего ни состояния погоды, ни времени суток.

Толкнув одного из безротых спутников, я показал им на наглядные примеры и сказал, что если они не сделают так же, то им придется очень больно без порции Святого Духа. Потом, когда им вернут рты, они будут потреблять его так же, как все.

Поглядев на меня ненавидящими глазами, старший группы дал команду своим подчинённым, а мы целомудренно отвернулись, чтобы не смущать бывших служителей закона.

Подзаправившись Святым Духом, мы двинулись в бесконечное фланирование по дорожкам. Я их для краткости назову фланевег (от немецких слов фланирен — гулять и Вэге -дорога), а гуляющих — фланерами.

Фланерам это даже нравится больше, чем неподвижно стоять в кладовой комнате неизвестно зачем и для чего и неизвестно сколько. А так, как у акулы: движение — жизнь. Хотя, какая это жизнь в раю? С другой стороны, те, кто говорят, что лучше попить горячей кровушки и прожить полста активных лет, сильно кривят душой. Как раз эти кровопийцы сильнее всего цепляются за жизнь, стараясь нахватать себе ртом и ещё одним местом, из которого даже здесь выходит продукт переработки Святого Духа. Причём продукт этот очень ароматный, наподобие одеколонов "Красная Москва" или "Шипр". Первый был в бутылках, напоминающей сторожевую башню Кремля, а второй был зелёного цвета в плоской бутылочке и им всегда брызгали на клиента в старорежимных парикмахерских, а потом стали брызгать на покойников, чтобы отбить трупный запах.

На зелёных газонах по бокам фланевег росли цветы. В основном это были анютины глазки и колокольчики, а среди них возвышались большие кусты типа чертополоха с яркими и привлекающими к себе цветами.

Недолго думая, я шагнул на газон и взял в руки один из больших цветков, чтобы его запахом перебить стойкий одеколонный аромат заветного места. Последнее что я услышал, был крик Жучары:

— Не трогай цветы...

Глава 62

Передо мной на коленях стояла рыдающая женщина более чем бальзаковского возраста и умоляла меня сорвать её с места, на котором она стоит.

— Что значит сорвать? — недоумевал я.

— Возьмите меня за шею и как следует дерните на себя, — умоляла женщина.

— Да зачем вам это нужно? — не понимал я.

— Только так вы прекратите мои страдания и вернёте меня туда, где я должна пребывать всю жизнь, — умоляла она.

— Вы таким образом хотите попасть в рай? — спрашивал я.

— Какой к чертовой бабушке рай, — подвывала женщина, — я в ад хочу. Пустите меня в ад...

— Ну, извините меня, — пытался я быть галантным, — ад нужно заслужить точно так же, как люди заслуживают рай.

— Я заслужила, я заслужила, — стала быстро говорить женщина, не вставая с колен, — я больше всех заслужила.

— Чем же вы это заслужили? — степенно спросил я, чувствуя себя апостолом Петром у врат чистилища.

— А я чёрная вдова, — быстро сказала женщина, — а всем чёрным вдовам место только в аду.

— Ты хочешь сказать, что в чистилище ошиблись и поместили тебя не туда? — спросил я. — А вот в Книге судеб есть о тебе запись, что ты, жертвуя собой, излечила смертельно больного человека и сама отравилась, пробуя лекарственные средства, чтобы спасти его.

— Да уж, — как-то скорбно сказала женщина, — он мне был очень дорог. Пять миллионов долларов наследства и никаких других наследников, с кем бы я должна делиться. У него был рак в последней стадии. Я кормила его ядовитыми грибами, чтобы он побыстрее отправился именно сюда, как праведник, благодарный за то, что я кормила его с ложечки. Но грибы были как-то странно ядовитые и вместо того, чтобы отправиться в мир иной, он взял и выздоровел. Да и не только выздоровел, он ещё помолодел и взял меня с такой силой и страстью, какой я не видала со времен моей первой молодости. Что делать? И я хотела такой же молодости, как у него. Взяла и доела приготовленные ему грибы. И вот я здесь. А он каждый день ходит на могилку и поливает посаженные там цветочки, поэтому я здесь благоухаю как цветник, а все ходят, смотрят на меня, показывают пальцем и смеются, что я копала яму другому, а угодила в неё сама. Пусть цветы на моей могиле завянут, а я перемещусь в ад, где меня уже ждут подруги, чтобы вместе беззаботно проводить бесконечное время. Помоги мне, добрый человек, — просила она, — я же вижу, что и ты не от мира сего, не то что эти бестелесные, дерни как следует...

Я отшатнулся от женщины и увидел, что стою посреди клумбы, взявшись за тёмно-красную розу. Прямо передо мной стоял пожилой человек с седыми волосами, зачесанными назад на пробор, в смокинге с бабочкой и красной лентой через плечо, увешанной орденами с обилием красно-рубинового цвета.

— Здравствуйте, уважаемый, — сказал он мне, — я бы позволил обратиться к вам с огромной просьбой позвонить туда, — и он показал кулаком с оттопыренным большим пальцем куда-то за свое правое плечо, как показывают туда, где находится кто-то не совсем приятный, — чтобы на могилке моей посадили настоящие цветы, а не приносили всякую гадость в корзинках с аспириновой водой и непонятным сиропчиком. Учтите, я человек заслужённый, а что мне на памятнике могильном написали, а? Издевательство сплошное. Вот, послушайте:

Директор старого театра,

Всегда был в горе от ума,

Дела он оставлял назавтра,

Вчера с косой пришла сама.

И я даже знаю, кто это написал. Я всегда колебался с генеральной линией, я подписант всех писем от борьбы с безродными космополитами до поддержки освобождения от братской оккупации нашей исконно-посконной причерноморской территории. И учтите, я этого так не оставлю...

В это время меня отдернули от цветов и отвели на фланевег. В голове всё крутилось, была сильная слабость и я с трудом открыл рот по сигналу колокола, чтобы напитаться Святым Духом.

Глава 63

Кое-как придя в себя, я спросил у Жучары:

— Что это было?

— Этот из последних — самый ядовитый, — сказал Жучара, — недавно откинулся, поэтому почти весь яд наружу. Так и душу можно отдать по второму разу. Баба та не так опасна, весь яд ушёл. Муженёк могилку поливает, цветочки растут, вот и она тут благоухает как простой цветок. А раньше была, не приведи Господь, — сказал он и мелко перекрестился.

— Да...уж, — задумчиво сказал я, — у вас тут не соскучишься. А ещё какие особенности есть?

— Особенности, особенности, — начал бормотать соглядатай, морща лоб в напряженном раздумье. — А-а, вот есть. Ангелы стали делить всех по отношению к Крыму. Те, которые за аннексию, идут по правой стороне, а те, кто против — по левой стороне. Раньше все ходили в одну сторону, как на демонстрации, а сейчас каждый в свою сторону и навстречу друг другу. Не приведи Господь, кто-то с ноги собьётся, драка получится первостатейная.

Вдруг сверху налетела какая-та белесая фигура и стала махать руками, но Жучара шикнул на неё, и она улетела вверх, исчезнув так же быстро, как и появилась.

— А это ещё что? — удивился я.

— Да есть тут один, — как-то походя сказал мой просветитель, — там его при жизни канонизировали, а он ещё не откинулся. Вот он и летает здесь как бы один из начальников, командовать всё норовит, а та привязка всё не отпускает. Ни тут и ни там. Пока шугаем, а что дальше будет, хрен его знает. Тут ещё война намечается между твоей бандой и местными. Скучно жить не придется. У тебя эти безротые, похоже спецназовцы, на народ обучены бросаться, их первых лупить будут, а потом за вас примутся, если вы только потеряете связь между собой. Будут растаскивать в разные места и дырки закрывать, чтобы Дух Святой в вас не входил, а там вы и кончитесь, будете прахом на клумбе у этих цветочков.