— Динозавры, это древние животные такие. Когда либо, позже, расскажу о них. Они давно вымерли. Задолго до Вашего появления на Земле. Еще и человека, как вида, в помине не было. Потом, потом расскажу.

— Откуда вообще взялась Луна? — напомнила девушка.

Профессор задумался.

— Есть несколько гипотез, одинаково могущих быть справедливыми. По первой, у Земли некогда были кольца из мелких камней и всякого космического мусора, которые за миллиард-другой лет, за счет взаимной силы притяжения собрались в огромный ком, который, по мере нарастания массы и всё возрастающего внутреннего давления и взаимного трения мелких частиц в нем разогревался. В какой-то момент этот сплотившийся ком раскалился настолько, что начал плавиться и под действием силы собственной гравитации принимать шарообразную форму. Следующие несколько десятков миллионов лет понадобились на остывание этой вновь образованной планеты. Остающиеся на орбите Земли камни притягивались силой притяжения этой новой планеты и падали на нее, оставляя на поверхности следы, которые мы и называем цирками или кратерами.

— Но, как я поняла, это не единственная "гипотеза"?

— О да! Чего-чего, а гипотез в науке всегда в избытке. Больше чем ответов. Есть и другие. Например, что Луна уже более-менее в готовом виде была притянута силой тяготения Земли, когда пролетала мимо нее по своей, первоначально очень вытянутой эллипсом вокруг Солнца, орбите. Все это сопровождалось страшными катаклизмами как на самой Земле, так и на Луне. По третьей: некое значительное по размеру космическое тело, пролетая мимо Земли ударилось о неё с такой силой, что энергия удара, согласно законам термодинамики, перешла в тепло и расплавила ее поверхность, одновременно выбив в космос часть раскаленного земного вещества. Оно образовало на орбите Земли шар, который принялся опять-таки постепенно остывать. Представляете, какое необычайное, завораживающее зрелище представляла в тот период Луна на нашем ночном небе. Ещё одно солнце! К сожалению и сама Земля была раскалена до такой степени, что никто, при всем желании, не смог бы сесть на ее поверхность, чтобы полюбоваться невероятным зрелищем. Есть гипотеза и об одновременном образовании двух тел из первоначального космического мусора, которые по мере их роста раскалялись и принимали шарообразную форму. Два этих огненных раскаленных шара, составив общую планетную систему, вращающуюся вокруг общего центра, одновременно неспешно, миллион за миллионом витков по орбите вокруг Солнца, остывали. Луна, имея меньший размер, остыла, разумеется, скорее. Земля внутри по-прежнему горяча.

— А кратеры — это следы той самой бомбардировки остатками земного кольца?

— Скорее всего, скорее всего. Хотя... свою лепту, несомненно, внесли и огромные газовые пузыри, формировавшиеся в остывающем магмообразном теле Луны и протискивающиеся из ее глубин на уже остывшую, покрытую корочкой поверхность.

Шуке не прерывал рассказа Профессора. Ему и самому интересно. Он хоть и инопланетянин, но не ученый, ни астроном, ни планетолог, ни астрогеолог, в конце концов. Когда Профессор закончил, Шуке указывая рукой в сторону, сообщил:

— Вот он.

Роман и Савелий Михайлович разом обернулись. У обоих мелькнула одна и та же мысль — как это они его сразу не заметили.

* * *

Корабль огромен. Не меньше пятидесяти (а то и всей сотни, трудно на глаз определить точно) метров в высоту и метров пятнадцати-двадцати в диаметре. Он представлял собой совершенно гладкий черный цилиндр, опирающийся о скалистую почву десятками коротеньких изогнутых дугой ножек. И только потому, что находился он в резкой черной тени скалы и сам был черный как уголь в ночи, он смог до сих пор скрываться от взоров людей. Направились к нему. Дорогу всего в пару сотен метров осилили без труда. По мере приближения корабль словно рос в высоту.

Его бока не то что черные. Они глубоко черные. Какие-то тусклые, полностью поглощающие свет, крадущие его. Иногда казалось, что гигантский корпус теряется на фоне черноты неба, становясь невидимым, словно черная дыра в пространстве, в которой вдруг исчезли все звезды... слева и справа есть, а тут нет. Роман встряхивал головой, и... корабль вновь возникал — мрачный и величественный в своей простоте и массивности. Ни одной выступающей части (кроме упомянутых "ножек"). Ни следа какого либо отверстия или шва.

— И ты говоришь, что это "малый" корабль? — удивляется Роман, — Какой же тогда должен быть "большой"?

— Больше. Гораздо больше. Много, много больше. Ты просто не видел настоящих звездных кораблей. — отвечает вместо Шуке Зоя, — Десантный или транспортник раз в двадцать длиннее и раз в пять больше в диаметре. А этот — так себе. На десяток-другой человек рассчитан.

Подойдя вплотную, обнаружили, что казавшиеся издали малюсенькими многочисленные ножки чуть ли ни с метр толщиной и около четырех в длину. Они дугой отходят от нижнего края корабля и упираются в землю имевшимися у каждой круглыми площадками-основаниями. Днище корабля возвышается над грунтом не меньше чем на два с половиной — три метра, поэтому путники свободно прошли под него. Роман ожидал увидеть некие циклопические дюзы, но дно такое же ровное, как и бока. Пока Роман пытался разглядеть хоть что либо, указывающее на наличие двигателей, Шуке направил вверх руку и часть днища корабля — круг диаметром метра в три мягко отделился и опустился вниз, едва не коснувшись грунта — этакий приросший к кораблю цилиндр с едва различимыми прозрачными стенками. Стенки нереально тонкие, слегка переливающиеся желтизной, чем-то напоминающие поверхность мыльного пузыря. Шуке ткнул в двух-трех местах в прогнувшуюся под его пальцами пленку — часть её растворилась. Друг за другом вошли внутрь. Площадка даже не колыхнулась под их весом. Отверстие, пропустив последнего, исчезло. Цилиндр, выждав секунду-другую, втянулся обратно в корпус корабля.

Глава 14. Отлёт.

Топливные элементы, некогда выгруженные с корабля в целях безопасности, хранились в гигантской искусственной пещере с грубо обработанными скалистыми стенами за двумя плотно закрывающимися большущими дверными створками. Каждый такой элемент представлял собой ярко желтый куб со стороной около полутора метров. Ровными их рядами пещера заполнена доверху, теряясь там во мгле. Пожалуй не меньше сотни — на глаз оценил Роман. Работа по перемещению кубов оказалась не столь сложной, сколь нудной. Шуке с помощью специального устройства хватал очередной куб с двух сторон, осторожно грузил его на лежащую на полу пещеры платформу. Затем пинал ногой по углу платформы и та, неспешно всплывала вверх, замирая вместе со своим грузом на полуметровой высоте. Всего имелось четыре таких платформы. Стоявший рядом Профессор отпихивал загруженную платформу в сторону, устанавливая на ее место новую, опуская ее на грунт указанным Шуке методом. И пока Роман с Зоей, подталкивая нагруженную платформу, транспортировали ее под космический корабль, первая команда загружала новый куб. Савелий Михайлович при этом с интересом посматривал в сторону стоявших в глубине пещеры нескольких чудного вида коренастых машин, с помощью которых Шуке некогда создал и саму лунную станцию, и эту пещеру. Одна из них, пояснял между делом инопланетянин, каким-то образом размягчает породу, позволяя с легкостью выгребать её. Другая из этой породы производит необходимые для строительства материалы. Две оставшиеся занимаются более тонкой работой.

Доставленную к кораблю платформу с кубом загоняли на край опустившегося сверху языка с горизонтальной площадкой на конце, предварительно сняв с нее точно такую же, но уже пустую. Затем язык беззвучно поднимался, сливаясь с поверхностью дна корабля, словно тут никогда ничего и не было. Когда Роман с Зоей возвращались с новым топливным элементом, язык с пустой платформой на конце уже ждал их.

Наконец, к вечеру второго земного дня, загрузили последний топливный элемент. Можно отчаливать. Ничто и никто их больше здесь не держит. Шуке еще в первое свое посещение корабля отключил телепортационную платформу на нём, что бы избежать возможного визита нежданных гостей.

Несмотря на то, что капитаном космического судна по умолчанию становился Шуке, как старший из зартенаррцев, пилотом и, по совместительству штурманом, признана Зэнь-Ди, так как сам Шуке в пилотировании межзвездных кораблей понимал не больше, чем в судовождении земных океанских лайнеров. Это вам не катер провести от Земли до Луны и обратно. Здесь визуального контакта с объектом мало. Да и скорости и характер движения в пространстве совершенно иные. А о прыжках в подпространстве Шуке, как выяснилось, знал не намного больше Романа с Профессором.

* * *

Корабль взлетает неожиданно медленно, едва-едва, словно нехотя, отрываясь от поверхности планеты, неспешно дрейфуя вверх. Легкое облачко пыли вьется за его ножками, надолго зависая над серебрящейся пустыней. И только набрав высоту в сотню-другую метров, исполинское тело начинает двигаться с постоянным, не возрастающим и не замедляющимся, а до тошноты равномерным ускорением. Теперь это ускорение ни на йоту не изменится в течении ближайшего года, но оно же позволит не только со временем набрать необходимую скорость но и установит на корабле привычную силу тяжести для его команды (вернее чуть большую, чем привычная для землян).

Едва-едва корабль оторвался от поверхности и втянул в себя многочисленные лапки, которыми столько столетий опирался о неё, Роман с Савелием Михайловичем пристали к Шуке с требованием объяснить им принцип действия двигателей. Их поразило полное отсутствие какого либо рёва или вибрации. Лишь едва уловимое ощущение движения в желудке, словно опускаешься в скоростном лифте. Шуке и сам не очень сведущ в этом вопросе. На издевательские замечания друзей отвечал:

— А вы сами можете рассказать мне принцип действия двигателей ваших автомобилей или самолетов?

— Ну, в общих чертах, пожалуй.

— Вот и я, в общих чертах. Пожалуй. Да и слов, технических понятий мне не хватит сказать, а вам понять.

— Спасибо за доверие, друг.

Вздохнув, Шуке принимается что-то горячо объяснять, крутя перед собой пальцами, сердито ворчать, сбиваясь и начиная с начала. Временами, забывшись, он переходит на зартенаррский, сглатывая концы слов. Роман с Профессором пытались понять его, растопыривая в стороны руки, рисуя ими в воздухе перед собой, кивая либо качая головами.

По словам Шуке принцип работы двигателей однозначно не реактивный. Двигатели не выбрасывали вещества из корабля, заставляя его тем самым устремляться в другую сторону. Напротив, они высасывали некую энергию из пространства впереди корабля, используя эту работу для движения с постоянным ускорением, пока вещество в топливных блоках не насыщалось полностью некой таинственной субстанцией, как насыщается водой опущенная в неё губка. Корабль как бы всасывался в пространство перед собой, проваливаясь в образовавшуюся пустоту в пустоте. Что это за энергия — Шуке не знал. Да и зачем ему. Что-то он помнил из уроков астрофизики школьного уровня, о чем-то читал в популярной литературе или слышал от других.

Профессор предположил, что используются гравитационные поля, пронизывающи все вокруг и образующиеся от искривления пространства под воздействием на него значительных масс вещества. Шуке не смог ни подтвердить, ни опровергнуть эту его теорию.

— Не знаю, дорогой Михалыч, не знаю. — и, увидев, что Профессор разочарован, добавил, — Вам бы лучше поспрашивать об этом Зэнь. Она больше меня во всём этом разбирается, — нехотя сознался он.

Одно, что знал Шуке наверняка, так это то, что движение будет идти с постоянным ускорением, позволяющим поддерживать иллюзию тяготения чуть больше земного (равным тяготению Зар-Тенарра). И это будет продолжаться ровно столько, сколько потребуется для достижения определенной скорости и накопления в "кубах" определенного количества энергии. После этого экипаж разместится в специальных капсулах, а корабль совершит целый ряд заданных программой прыжков в "подпространстве" (такой термин предложил использовать с согласия Шуке Профессор). Именно для этих прыжков и потребуется то колоссальное количество загадочной энергии, что будет накоплено к тому времени в топливных кубах. Шуке, подумав, уточнил, что для входа в подпространство и совершения прыжка необходимо не только достичь нужной скорости и накопить нужное количество энергии, но и найти некую "ступеньку".

Там, в этой "ступеньке", пространство принимает вполне определенные характеристики, растягиваясь, истончаясь и преломляясь, позволяя пройти сквозь образующиеся разрывы, выбрав один из них. В появляющиеся на мгновенья трещины начинает активно засасываться вся оказавшаяся поблизости материя, выбрасываемая в тоже мгновение (по счету времени этой самой материи) в совершенно другом конце Вселенной. Но направление этого броска не хаотично, а имеет вполне определенные вектора и может быть предсказано при наличии соответствующих знаний. Вот в нахождении этих "ступенек", предсказании места и времени их образования, причем именно "ступенек" нужных экипажу, расчете направления вектора переноса материи и состоит главное искусство штурмана, опирающегося в своих расчетах на могучий искусственный интеллект корабля.

— Затем, на определенном расстоянии от цели, завершив серию "прыжков" со "ступеньки" на "ступеньку", — продолжил Шуке, — корабль начнет замедлять свою скорость опять же с постоянным, но теперь обратным ускорением, пока не прибудет в заданную точку, на орбиту нужной планеты.

— Так вот, на эти первый и последний этапы в основном и приходится затрата всего времени в пути. Таким образом, расстояние между конечными пунктами уже не играет особой роли. Общее время в пути зависит от потраченного на разгон и торможение времени. А оно, как правило, не сильно разниться и зависит от применяемого ускорения: для военных кораблей оно больше, для грузовых транспортников поменьше, для пассажирских — еще меньше, чтобы не изнурять путешественников излишней силой тяжести. Автоматические "беспилотники", двигающиеся по освоенным трассам с "небьющимся" грузом, вообще развивают невероятное ускорение, позволяя в разы экономить время в пути. Но их ускорение не выдержит ни один живой организм.

* * *

Когда тем же "вечером" Савелий Михайлович, воспользовавшись подсказкой Шуке, попытался поговорить с Зоей на заинтересовавшую его тему образования "ступенек" и повторил ей свою догадку о их гравитационной природе, она поначалу морщила нос, пытаясь отвязаться от него. Но поняв, что простым игнорированием ускользнуть от глупых вопросов землянина не получается, снизошла до объяснений:

— Я не ученый. И даже не была отличницей в училище. И астрофизика не была моим любимым предметом. Но, насколько помню из ускоренного курса астронавигации, именно то, что гравитационные волны по своей природе чрезвычайно, чрезвычайно, чрезвычайно коротки и, вместе с тем, имеют невероятно высокую частоту колебания, при наложении гравитационных волн от нескольких — трех-четырех достаточно мощных источников, в результате их интерференции в одних точках они гасят друг друга. Но в других амплитуда колебаний может резко, скачкообразно возрасти. Вот в этих-то местах и возможен разрыв ткани пространства-времени. Именно здесь и надо искать "ступеньки". Моя задача, как штурмана, а точнее астронавигатора, отследить источники гравитационных волн, предугадать место их наложения и точки, в которых возможен разрыв ткани пространства. Рассчитать вектора переноса материи через такие разрывы. Выбрать подходящую "ступеньку" из нескольких (иногда их возникает до десятка разом). И, в результате, успеть направить корабль в это место еще до её образования, маневрируя направлением движения, ускорением или торможением, чтобы подоспеть ни минутой раньше, ни минутой позже. Для этого корабль должен иметь соответствующую скорость, так как резко набрать ее, не навредив экипажу... — Зоя пожала плечами, — И без помощи расчетов машины, центрального процессора корабля, этого сделать попросту невозможно.