Сокровище северных герцогов.

Возле дома буйным цветом цветет мальва. Странно, еще же только конец весны, мы же экзамены сдаем. Мальва начинает цвести ближе к середине лета. Мы что сейчас намного южнее находимся, где-то в Запретных горах что ли? Или здесь какие-то другие времена года?

Сестры с отцом скрылись в доме. Следом за ними засеменила пара домовых, возникших из неоткуда прямо во дворе их дома. И тут же мне показали картинку внутренностей жилища. Да-аа... Уже привычная, благостная до тошноты картинка домашнего уюта. Занавесочки, покрывальца. Посуда расписная. Плевать мне на все эти интерьеры. Что с девочками?

'Папа, папа, расскажи нам еще раз про Отца нашего' — теребят девочки мужчину.

Лица их улыбаются, просто светятся от счастья. Должно быть им хорошо здесь?

Только вот что-то странное во взглядах обеих малышек... Не могу понять, что... Зрачки расширены, как будто на дворе сумерки. И взгляд какой-то... Не такой должен быть взгляд у детей.

У малышей взгляд живой, глаза светятся. А у Мисси с сестрой он словно остановился на чем-то. Глядят, не отрываясь на что-то, абсолютно важное и нужное, но совсем не ребяческое... Страшно как-то мне от такого взгляда делается.

'Ну что с вами поделаешь'. — Ласково улыбается их отец. — 'Слушайте, доченьки. Когда-то давно Отец наш был просто таким же, как я, папой. Была у него дочь-красавица Милена. От женихов отбоя не было. Только не торопился Отец выдать дочь единственную замуж за первого встречного'

'А почему не торопился?' — голосок Рисси звенит неподдельным интересом.

'Мечтал найти ей мужа достойного, богатого и уважаемого. Да вот случилось так, что на ярмарке городской в том городе, где жили они, появился проклятый эльф'.

'А как город тот назывался, пап?' — Мисси очень любопытна.

Хммм, мне вот тоже интересно, что это за город такой, и как звали там Отца этого?

'Сие неизвестно, доченька. Да и не суть важно это. Того города уже и в помине нет. Тыщу лет назад это ж все было'.

Тысяча??!! Это ж сколько лет Отцу тутошнему? Аж присела я от удивления, как собачонка на задние лапы. Хорошо сохранился, однако. Хотя, понятно, он же маг, да еще и неслабый такой!!

'Пап, а почему эльф прокля-аа-атый?' — протянула Рисси. Или Мисси? Вообще-то их можно различать. По характеру они немного разные. Рисси боевая, как пацанка. А Мисси более спокойная и рассудительная. Но сейчас различать их мне было сложно. Во-первых, они обе просто слушали рассказ отца. А во-вторых, видела я их через воспоминания домового, чье восприятие явно отличалось от человеческого. Я видела людей словно через бледно-зеленое выпуклое стекло. Пропорции были слегка неверными, и цвета искаженными. Хотя и совсем чуть-чуть, так что я сразу даже и не заметила этих отклонений.

'Вот слушай, и поймешь, почему!' — Строго ответил отец девочек. — 'Он соблазнил Милену. И уговорил ее сбежать от отца и уехать с ним'.

'А-аа... А что такое 'соблазнил'? Это очень плохо?'

'Очень плохо, дочь. Он увез ее от отца далеко-далеко'.

'А он скучал, наверное, сильно. Да?'

'Да, очень. Тосковал прямо. Искал ее везде. Спрашивал у всех. Но никто ему так и не сказал, где его дочь'.

'Бедненький...'

Да уж! Бедненький... Что-то по нему не скажешь, что он — горем убитый отец...

'А потом она вернулась к папе? Да?'

'Вернулась. Нескоро, но вернулась. Да только не одна пришла, а с дочкой. И очень-очень печальная'.

'Почему печальная?' — Тормошат малышки отца, чтобы рассказывал побыстрее.

'Да потому что эльф тот обманул ее. Увез, обещал, что женится на ней. А сам... А сам женился на своей эльфийской принцессе какой-то знатной'.

'Вот гад!' — негодованию сестренок не было предела.

'Точно гад! Не то, что наш дедушка. Он у нас сам принц!'

'Не ругайтесь плохими словами. Отец наш не одобрит это'. — Застрожился папа сестричек. — 'И забудьте вы про деда. Он такой же, как и все они. Проклятый эльф!'

Слово 'эльф' в устах отца девочек звучало как самое худшее ругательство. Гораздо хуже, чем 'гад'. Он-то за что так эльфов 'любит'? Что они ему-то сделали? Вон и жена у него полуэльфийка. И дочери соответственно на четверть эльфы.

'Почему, пап? Дед хороший. Он нам подарки какие дарит. И на каникулах обещал в королевский дворец нас с мамой взять'. — Рисси попыталась защитить деда.

'Представить ко двору'. — Важно прокомментировала Мисси.

'Обман все это. Он ведь и сам вашу бабушку соблазнил. На обычную человеческую девушку потянуло. Мало ему своих там эльфиек было!! Так им еще и наших женщин подавай. А у нее жених был уже. Нормальный человек, как я. Она его из-за этого красавчика белобрысого бросила. В лес их проклятый укатила. А жених ее после этого совсем пропал'.

'Как пропал?'

'Да как? Запил по-черному. Пропил свою лавку, что от отца ему досталась. Совсем опустился. Да так по пьянке и сгорел вместе с избой. А она даже на похороны его не явилась. Род свой забыла. Совсем ей там голову этот эльф задурил. И не принц он вовсе. Так, графчик какой-то. А вот, поди ж ты, Сарина за ним из дома родного сбежала. Приворожил ее, проклятый. А теперь и дочь свою, маму вашу, к себе тянет. Не нравится ему, видите ли, зять'.

В голосе мужчины звучала такая злобная ирония, что хотелось заткнуть ему рот, чтобы не расстраивал своими мерзкими наговорами дочерей. Голова раскалывалась от усталости. Все-таки ментальная передача, да еще и от столь отличных от меня существ, отнимает много сил. Почувствовав, что сейчас потеряю сознание, я отдернула руку от домового и провалилась в блаженную темноту.

* * *

Какая-то традиция уже просто чуть что, сразу падать в обморок. А затем, открывая глаза, видеть перед собой эти зеленые стены. Сколько ж я на этот раз провалялась в отключке? Судя по бурчанию желудка, долго. Хотя, после расхода магии всегда есть хочется. Так что определиться во времени не удалось.

Да... есть хочется. И сильно.

А рядом как назло никого. Домовые куда-то подевались.

Встала, размяла затекшие кости. Потянулась. Проверила свою 'книгу' человеческой магии. Меньше вроде не стала, но как-то свечение поугасло. Надо б помедитировать, но так есть хочется, что аж погулять негде.

Да и насчет 'погулять'... Тоже б не помешало. У меня ж 'потребности'. Молодой растущий организм требует, знаете ли...

Прошлась вдоль стен с полками. Принюхалась. Может, где найду что-то съестное. Должно же тут что-то быть, что можно в пищу употребить.

Вот! С голодухи уже стихами заговорила.

На одной из полок увидела связку сушеных плодов. Не пойму, что это, но пахнет вроде вкусно. Чем-то вроде яблок или груш сушеных. Только по форме напоминает маленькую сморщенную дыньку.

А-аа... была не была... Голод как тетка, подстегивает плеткой...

На всякий случай слепила слабенькое заклинание распознавания ядов, что завалялось в голове с уроков по целительству в Белой башне. Хотя, оно тут не совсем подходит. Ведь кроме растительных или иных ядов оно ничего другого распознать не может. А в растениях ведь могут содержаться просто вредные для организма вещества, которые хоть и не яды, но тоже приятного мало... алкалоиды там всякие, галлюциногены... Но я понадеялась на свой полудраконий организм. Авось пронесет... Хммм... как-то двусмысленно... 'пронесет'... неееет... этого нам тоже не надо.

Ладно! Ем!

У-уум... вкусно... сытно...

Только теперь вот пить хочется...

И все настойчивее... 'погулять'....

Что делать?

Попыталась мысленно 'позвать' своих знакомых домовых. Отчаянно попыталась.

И еще раз... и еще... и снова...

'Лариша!!! Помоги!! Что делать-то?'

Отчаяние захлестнуло сознание. Прошлось по телу удушливой волной паники.

Тут в стене 'протаяло' отверстие, в которое протиснулся один из давешних, 'старший' медвежутик.

Вскочив со всей прыти с лежанки, вцепилась рукой ему в плечо, мысленно передавая отчаянную свою нужду... Ну да, ну да... а что вы хотели? нужда...

Медвежутик как-то колобком подкатился к противоположной стене, приложил к ней ладошку. И я с облегчением увидела в образовавшейся норе невысокий лаз, оканчивающийся тупичком, в котором угадывалось нечто, напоминающее мне самые необходимые в данный момент 'удобства'.

Пробовали когда-нибудь ходить 'гусиным шагом'? а быстро?..

Решив свои насущные проблемы, я решила попытаться все-таки попасть на волю.

Вернувшись в 'складское' помещение, я уже повежливее притронулась к своему соседу, и мысленно попросила вывести меня на экскурсию по деревне.

Домовой в ответ показал мне, что снаружи уже ночь. В домах не светится ни одно окно. И что самое странное, на небе видно звезды, но они какие-то... ненастоящие как будто. Какие-то совсем неподвижные, словно в стазисе. Ни одна даже не мерцает. Свет от них есть, но какой-то словно замерший. Что за шутки Дианура?

Ой! Мне ж нельзя его поминать...

Хотя... Если уж Лариша меня здесь не слышит. То, наверное, и Дианур вряд ли засечет мое мимолетное поминание его имени 'всуе'.

Однако, на медвежутика мои мысленные призывы к богам произвели интересное воздействие. Он словно съежился, втянув голову в плечи, стал похожим на мохнатый колобок. А картины, передаваемые мне им, стали очень резкими, контрастными. Словно с них сдернули эту зеленоватую вуаль, что отличала восприятие домового от моего.

И показывать он стал мне не только виды деревни, но и какие-то другие места. С пейзажами, вполне знакомыми мне, хотя и не совсем. Я увидела улицы города, так похожие на столицу, только многие каменные дома были совсем новыми, и было их гораздо меньше. Зато деревянных домов с огородами было больше. Словно деревенский поселок только начал превращаться в городское поселение.

Я видела в подвалах деревянных старинных домов небольшие группки домовых. Они занимались теми же делами, что и здесь. Только вот глаза у них не отсвечивали зеленым светом. А были просто блестящими черными сливами.

Домовой показал мне площадь в центре селения, на которой стояла красивая деревянная церковь. Украшенная такой замысловатой резьбой, что казалось кружевной.

Оказалось, церковь-то была посвящена Диануру. Во всяком случае, статуя, вырезанная из какого-то светло-сероватого дерева, очень напоминала мне моего партнера по шахматам во сне. И несколько горожан весьма усердно возносили молитвы моему знакомому. И, что самое удивительное, среди них я увидела коленопреклоненную фигуру местного Отца. Только нынешний Отец отличался от того, как парадный портрет моей мамы герцогини Лийсы от меня в детстве. В том смысле, что этот был такой же красивый как мама на портрете, зато тот был более живой что ли.

Мужчина в церкви шептал неистово:

'Дианур всемогущий, всевидящий, всезнающий, помоги найти дочь. Помоги вернуть ее домой. Дай силу отыскать ее'.

И вдруг статуя Дианура окуталась серебристым свечением. А люди вокруг словно замерли на полувздохе. Только неутешный отец все так же шевелил губами, шепча свою душевную молитву. И пришел голос. Тихий, словно звучал он внутри тебя, но раскатистый, словно резонанс басов внутри грудной клетки. Красивый и завораживающий голос:

'Обратись к домовым. Они везде. Они найдут. Они передадут твой призыв'.

'И как я им передам свою нужду?'

Казалось, мужчину совсем не удивляет диалог со статуей. Человек словно находился под чарами. Я вспомнила, как сама с трудом могла сопротивляться влиянию Дианура в своих снах. Только амулеты Шона и спасали, да помощь Матери Драконов. У этого же Отца в тот миг никакой защиты явно не было. Но Дианур, похоже, ничего плохого не хотел для своего поклонника. И явно искренне стремился ему помочь. Впрочем, Дианур вроде и мне ничего плохого не желал. Так, попользоваться только мною. Орудием своим типа сделать. А так-то ничего плохого... ага...

'Домовые мысленно общаются. Слышат и свои мысли, и человеческие. Потому им так тяжело среди большого скопления людей, что нагрузка ментальная велика. Вот они и прячутся в полуподвалах и норах. И показываются людям изредка, и только, если человек один'.

'Но я ведь не менталист. Как же я их пойму?'

Из глаз статуи словно вытянулись два луча зеленоватого света, скрестились в центре лба Отца, нарисовав зрачок в точке 'третьего глаза'. Человек распахнул широко глаза, словно получил резкий удар, а затем потерял сознание, повалившись ничком на пол церкви. Свечение погасло, статую окутал сумрак подступающего вечера. Люди вокруг задвигались. Кто-то, взволнованно вскрикнув, кинулся поднимать упавшего прихожанина.

Задержав дыхание, я просматривала ментальные картины далекого прошлого. Домовой показывал мне события тысячелетней давности. Именно столько лет назад, по рассказам отца Мисси и Рисси, безутешный отец пытался отыскать свою сбежавшую с эльфом дочь.

От увиденного мне захотелось пойти поджарить Отца драконьим огнем. Это ж надо было ТАК использовать дар Дианура, а! Бог дал Отцу очень сильную ментальную магию. Думаю, что он сдвинул магическую составляющую ауры в ту часть спектра, которая отвечает за воздействия на разум. А заодно и увеличил резерв магии вообще. Общение с богами и демиургами не проходит бесследно для магических способностей. Дианур хотел помочь отцу найти дочь, дав ему способ общения с домовыми. Но тот использовал этот дар не для общения, а для порабощения мохнатой расы.

Я видела, как Отец сначала спрашивал у медвежутиков о своей дочери. Но не получая ответов, становился все злее, и вместо просьбы о помощи стал давить на домовых, требуя, чтобы они ему подчинились. Маленькие существа, жившие тогда повсеместно, пытались сопротивляться давлению. Их ментальная мощь была достаточно высокой. Но домовые — существа мирные. Их магия служит только для общения и взаимопомощи. Их ментальные передачи связывают их друг с другом на очень больших расстояниях. А при непосредственном контакте они могут передавать мысли и образы и другим расам. А вот защита их оказалась весьма слабой.

Отец наращивал мощь своей ментальной магии день ото дня. И давил на медвежутиков все сильнее. Те, кто сопротивлялся его приказам, получали ожог нервных окончаний. Я вспомнила, как больно было Асу от моих ментальных передач после нашего контакта с Источником напрямую. Но мощь Отца была многократно выше. Он буквально выжигал домовым мозги. Некоторые умирали после такого. Другие становились полностью безвольными куклами. Как и некоторые люди, с которыми Отец пытался проводить свои ментальные опыты.

Он как одержимый метался по городам и поселкам, близким к эльфийским владениям, пытаясь всеми способами добыть информацию о своей дочери. Я могла бы его даже пожалеть, видя искреннее горе отца, потерявшего единственную дочь. Но то, что он творил, прощения не заслуживало.

И ни к чему его поиски не приводили.

Только вот однажды дочь вернулась сама. Взгляд девушки, увиденной мною через общие воспоминания домовых, был тусклым и безжизненным. Она ходила, что-то делала, но так, словно это ее совершенно не касается. Словно это все делать нужно. Но вот желания нет никакого. И только, когда она брала на руки маленькую, лет трех, девочку с волосами цвета спелой пшеницы и с огромными васильковыми глазищами, глаза матери приобретали осмысленное и даже счастливое выражение. Которое тут же затуманивалось слезами.