Игры магов: выбор поля (дебют)

— Терпи, сейчас пройдет!

Боль ушла так же резко как и появилась. Одним прыжком, я оказался на ногах. То чувство, которое я смог описать только как "веселая ярость", никуда не делось, но теперь я мыслил кристально ясно, и, прогоняя перед внутренним взором сцену у ворот, был готов согласиться с тем, что поступок Кааса был, может, и жесток, но все-таки верен. Однако это было уже не важно.

— Что это? — спросил я, пытаясь отдышаться как после затяжного нырка.

— Боевой коктейль, — спокойно ответил разведчик. — Нравится?

— В жизни не чувствовал себя лучше, — вполне искренне ответил я.

— Держи, — в руку мне легли три шприц-ампулы. — Эффект аналогичный.

Спрятав в карман ампулы, я стал озираться по сторонам. Тело требовало движения. А мозг только одно — цель.

— Хочешь чего-нибудь? — вкрадчиво поинтересовался Каас.

— Цель.

— Пошли.

Вслед за разведчиком я двинулся по тускло освещенным факелами коридорам к неведомой "цели".

Пройдя несколько поворотов, мы оказались перед обычной, ничем не отличающейся от остальных, дверью из грубых досок.

— Заходи. Времени даю час. Потом погоню спать. Понадобится — пинками. Понял?

— Да, — ответил я, не отводя взгляд от заветной двери.

— Пошел.

Толкнув дверь, я вошел в еще более скудно освещенное помещение, но глаза прекрасно видели в темноте даже без ПВН и заклинания "кошачий взгляд". Буквально через пару мгновений я выловил из тьмы то, чего мне сейчас больше всего хотелось — местный аналог боксерского мешка.

— Не скромничай, руки подлечу, — успел услышать я перед тем как дверь закрылась, а тело словно разжавшаяся пружина рванулось вперед.

* * *

— Что это было? — Катя как всегда не признавала право других на сон.

— Я сплю.

— Идиот, — кто-то больно пнул меня в бок. — Мы вчера чуть сума не сошли. Только нас проводили в замок, как сзади выстрел. Смотрим, тебя Каас уводит, а сегодня вот это...

"Мы или ты?", — промелькнула неожиданная мысль, пока мозг удивлялся столь бурной реакции. Я медленно обвел взглядом окружавшее меня пространство. Ну да, вчера я руки стер чуть не до кости, так что крови вокруг меня не мало. Подушка так вообще пропиталась ей, сменив цвет с условно белого на красный. Прикоснувшись к лицу, я ногтями содрал чешуйки запекшейся крови.

— Мне надо умыться, — пробормотал я вставая.

Как ни странно, тело было полно сил и энергии, а вчерашнее происшествие будто покрылось туманом. Словно страшный сон, который вроде бы был, но так давно, что уже и не вспомнить, что именно в нем было страшного. Чем это меня так вчера накачали?

— Постой, — Джек остановил меня у самого выхода из комнаты. — Что вчера произошло?

Остановившись на мгновение, я в двух словах обрисовал ему ситуацию. Заканчивал я историю уже скрывшись за дверью пристроенной к залу, который выделили на мою команду. Благо, тонкая дверца ничуть не мешала разговору.

Смыв засохшую кровь с рук, я обнаружил множество участков свежей не загорелой кожи. Не соврал Каас, подлечил. Тремора тоже не было заметно.

Какое-то время, стоя под небольшим ручейком едва теплой воды, я размышлял о том, что произошло накануне. Каас, конечно, сволочь редкостная, но... я понимал, что сделанного не вернуть. Удивляло другое — в отличие от вчерашнего дня, сегодня я не слишком переживал об этом. Нет, осадок, конечно, был. И не малый. Но вот от вчерашнего отчаяния, что ли, и даже истерики, не осталось и следа. Что это? Моя природная душевная слабость и равнодушие, работа тонкого психолога из разведупра или химия "боевого коктейля"? И спросить не у кого...

Неожиданно волнами нахлынула какая-то усталость. Хоть семье все не рассказывай. Я даже тихонько рассмеялся, представив как во время следующего еженедельного сеанса связи (если, конечно, к тому времени вернусь из Феода) докладываю маме о всех своих злоключениях. Презабавный должен быть диалог:

— Мам, посоветуй как быть! Тут на моих глазах мозги девушки по стене размазали с намеком, что дальше такими вещами я должен заниматься самостоятельно. Что мне делать?

— Не волнуйся, сынок! Ты, главное, близко не подходи, чтобы самого кровью не забрызгало, да не забывай чистить и смазывать оружие, чтобы без осечек... Ты хорошо кушаешь? Как учеба, сынок?

— Да я не в Москве, мам. Я тут по соседним мирам мотаюсь...

Бред. Мама — не вариант. Возможно, я бы смог довериться Алекс и, хотя бы в очень общих чертах обрисовав ситуацию, попросить совета или... хотя бы просто поговорить. Однако с момента моего отъезда у меня не было возможности связаться с ней. А за почти 9 месяцев могло многое измениться. У нее ребенок уже мог родиться. А, может, и были у нее дети... Кто ее знает?

Мысли перескочили на оставшуюся где-то там Алекс. Если раньше я вспоминал о ней чуть ли не каждую ночь (днем было банально некогда), то сейчас... В общем, мне уже сейчас сейчас полагается две недели отпуска в родном мире. Как появлюсь — попробую связаться. От этой мысли стало чуть легче, да и "гусиная кожа" давала понять, что под холодной водой я застоялся.

Выйдя из ванны, я застал свою четверку о чем-то перешептывающимися с угрюмыми лицами. Завидев меня, они моментально свернули разговор.

— Так, прохиндеи, — начал я. — Давайте-ка на чистоту. Чего тут удумали?

— Да не успели мы ничего надумать... — сознался Джек.

— Пытаемся понять, зачем Каас устроил тебе такое испытание, — подтвердила Катя.

— Испытание, — задумчиво протянул простой как перпендикуляр Тор и тут же с прямотой, простительной только ему одному, бухнул. — Именно!.. Ты когда-нибудь убивал?

— Что? — удивленно протянул я, и весело добавил, принимая сказанное за шутку. — А у вас тут клуб юных убийцев, ага?

Воцарилось неловкое молчание.

— Жизнь на карьерах Булыжника никогда не была легкой. Право на нее отстаивается с кулаками... а иногда и с ножом, — отвел взгляд в сторону Дариус.

Тор лишь равнодушно пожал плечами.

— Смерть на дуэли между аристократами — дело обычное, хоть и вовсе не обязательное, — глядя прямо мне в глаза, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Джек.

Я перевел взгляд на Катю. Та смотрела в пол. Расскажет?..

— Он хотел изнасиловать сестренку... От полиции откупился, а за Ирой пообещал вернуться... Ей всего 9... Я не жалею...

Наступила неловкая пауза.

— Знаешь, Сергей, что меня удивляет в твоем мире? — неожиданно спросил Джек. — У вас, если судить по рассказам, так много мелкой, мстительной бытовой жестокости и насилия, но при том так много трусости... У вас очень немногие имеют понимание насилия необходимого.

— Вот, — торжествующе поднял палец вверх Тор, довольный своей догадливостью. — А то в чем ценность снайпера, если он не может нажать на курок?

Это выглядело как-то... черт побери, логично. Интересно, как бы я отреагировал на эту мысль еще несколько месяцев назад?

* * *

Форпост защитников Сорано, расположенный недалеко от берега живописной речки примерно в километре от замковых стен, больше всего напоминал разрозненный муравейник. На первый взгляд казалось, что адъютанты, солдаты в диковинной смеси доспехов и камуфляжа, порученцы, посыльные и прочий военный люд носятся по лагерю без всякой системы. Однако через минуту в этом, на первый взгляд, хаотичном движении обнаруживался свой порядок. Будь бы у меня больше времени, я бы даже разобрался какой именно. Нашел бы закономерности и выстроил бы схему. Не зря же мы еще на Уно столько времени провели с местным стройбатом на стройках неподалеку от нашего тренировочного лагеря. Они возводили здания, а мы лежали неподалеку, вычисляя главных, изучая распорядок и выискивая "слабые" места. Уже через два дня я мог точно назвать всех офицеров и прорабов гражданских строителей, и с высокой долей вероятности определить, где кто находится в данный момент. Если на объекте появлялся новый, человек, то первыми его замечали мы.

Здесь народу было гораздо больше. Неуловимый пулеметчик снова отработал по передовому дозору и скрылся, оставив после себя несколько убитых и раненых. Однако хуже всего, по мнению местного командира Дорна, то, что диверсанты сумели повредить оба (!) только что присланных им из Ордо легких бронемобиля, сделанных по чертежам знаменитого БА-27, на которых в свое время раскатывали бойцы РККА. Пули очень неудачно пробили двигатели бесценных здесь агрегатов. Видно, что работали мастера своего дела, знающие куда и зачем стрелять.

Мы с Катей опоздали на час. Остальных Каас занял каким-то другим делом.

— Били из траншеи на том холме, — показал нам на противоположный берег реки смертельно уставший hauptmann (капитан, стало быть) Дорн (нас снабдили такими "бронебойными" документами, что первоначально пославший нас подальше старший офицер теперь едва не вытянулся во фрунт). — Обстреляли выставленные у воды машины, вместе с осматривающими их офицерами. Рота охранения почти не пострадала. Они просто не ожидали нападения с воды, поэтому и расположились на... иных направлениях.

Да, ширина реки тут где-то километр. В этом мире нет оружия, способного на прицельный огонь на таком расстоянии. Вернее, не должно было быть.

— Офицеры? — по-деловому спросил я.

— Погибли все, — безнадежно махнул рукой он. Казалось, что за последний час этот 40-летний седой мужчина постарел лет на пять.

— Кто-нибудь из тех, кто был с ними около машин выжил?

— Да. С ними был вахмистр. Ему оторвало руку, но он остался жив. Перед операцией успел рассказать все, что запомнил. Я позову писца...

— Подождите. Сколько было офицеров?

— Трое.

— А в момент нападения они стояли рядом друг с другом?

— Нет, они как раз осматривали машины.

— И что, с ними не было вообще никакой охраны?

— Неподалеку стояли восемь человек телохранителей графа Тавроса. Но они стояли спиной к автомобилям. Я же говорил, что их интересовали другие направления.

— Сколько выжили?

— Все. Никто серьезно не пострадал. Только одного рикошетом задело.

— Вот как?

— На войне всякое случается. Подчас бывает, что твоего друга взрывом убьет, а ты хоть и рядом сидел. Да не пострадал совсем... Судьба.

Я лишь кивнул, подтверждая то, что понял его, и он отправился за протоколами допроса вахмистра.

— Что скажешь? — впервые за последние полчаса спросила непривычно молчаливая Катя.

— Не нравится мне это...

— Да ну?! — к ней возвращалась привычная насмешливость.

— Ну да, — серьезно кивнул я, вращая в руках гильзу предположительно оставленную на одной из позиций неуловимым расчетом. — Смотри, от того холма, до места где стояли офицеры примерно полтора километра...

— Я бы сказала, тысяча семьсот...

— Не буду спорить, — глазомер у Кати реально лучше развит.

— И что?

— Есть у меня подозрения, сейчас убедимся, — кивнул я в сторону Дорна, принесшего копию протокола допроса везучего вахмистра.

Воспринимать текст на неродном языке, да еще и накорябанные от руки письмена было очень сложно, поэтому я попросил Дорна зачитать протокол вслух.

Картина начала проясняться. Вахмистр Хорост в этот день сопровождал высокородного графа Тавроса, чей адъютант намедни отравился. Когда все это началось он сказать точно не мог. Просто какая-то сила начала дырявить машины и людей. Первым упал капитан Стрим, а за ним, был сражен и сам Таврос. Самое страшное, что звуков выстрела не было! Казалось, что нечто выдирает из людей целые куски плоти. Лишь после того, как тело графа пало на землю, раздался приглушенный расстоянием звук очередей. Тут Хорост и сам упал, сбитый на землю какой-то чудовищной силой, прямо перед одной из машин. Последнее, что он увидел, перед тем как в первый раз потерять сознание, появляющиеся на капоте бронемобиля аккуратные дырочки.

— Спасибо, — кивнул я.

— Вы их убьете? — с какой-то не здоровой горячностью спросил вдруг Дорн, с надеждой глядя на наши СВД.

— Попробуем, — после небольшой паузы дипломатично ответил я.

— Что вы собираетесь делать? Вам нужна помощь ?

— Я хочу пообщаться с вашими медиками. Организуйте встречу.

— Сделаю.

Я лишь кивнул и вышел из командирской палатки, расположенной в самом центре лагеря.

— Надо связаться с остальными, Кать. Мы тут задержимся.

Катя не ответила. Я не настаивал. Тем более был уверен, что мои слова она услышала и про них не забудет.

Сюда Каас отправил нас двоих. Интересно, какое "развлечение" он припас для остальных.

— Эй, привет, — я обернулся на знакомый голос здоровяка Гиннеса, идущего к нам со своими молчаливыми товарищами. — Меня, Джина и Кабу прикомандировали к вам. Так что мы в вашем полном распоряжении.

Не знаю, что им сказал Дорн, но уважения во взгляде ордовских вояк явно прибавилось. Эдак на тонну.

— Ясно, — все еще обдумывая план действий, ответил я. — Тогда подготовьте несколько ростовых кукол и обрядите их в местную форму.

— Зачем? — искренне удивился Гиннес, но взглянув на нас, сразу же сдался. — Ладно, сделаем.

— Головы им арафатками замотайте как можно плотнее.

— Чем? — переспросил удивленный командир прикомандированной тройки.

— Ну этими... Платками, — указал я рукой на его шею. — И макеты ружей им найдите!

— Зачем?

— Что "зачем"?

— Зачем макеты готовить? У нас куча выведенных из строя стволов. Можем взять их.

— Годно, — согласился я. — Нужно штуки 3. И постарайтесь сделать это вдали от любопытных глаз. Ясно?

— Да чего в этом такого..., — хотел было посмеяться здоровяк, но, увидев наши лица, тут же поперхнулся. — Будет сделано. Не парься.

— Давайте.

Троица переглянулась и бодро зашагала куда-то в сторону временных складов.

— Чего ты задумал? — подозрительно сощурилась Катя.

— Во-первых, не будут путаться под ногами, — просто ответил я. — А во-вторых, чует мое сердце, пригодится. Пошли к медикам.

Весь остаток дня я разрывался между импровизированным моргом (можете себе представить, как выглядят раны, нанесенные пулей 50-го калибра? Лучше не стоит!), комнатой отдыха падающих от усталости военных фельдшеров и госпиталем, где опрашивал выживших после подобных пулеметных обстрелов. К концу дня я увидел столько крови, слез и гноя, что меня даже перестало мутить, когда я, при помощи местных хирургов, вскрывал некоторые тела, пытаясь найти подтверждения своим догадкам.

Катю же я отправил отдыхать. Ей еще предстоит выполнить основную часть работы, если я прав. Та поначалу сопротивлялась, но после второго визита в морг неожиданно решила, что ей и верно стоило бы прилечь.

К концу дня выводы были не утешительные. Расчет появлялся неожиданно. С расстояния, как правило, больше километра очередями обстреливал цель и скрывался. При этом стрелкам просто фантастически везло — 2-3 выстрела с дьявольской точностью поражали элементы инфраструктуры лагеря, антенны связи и тяжелое, по местным меркам, оружие и технику. Интересен факт, если рядовой и младший офицерский состав поражался с частотой, вполне похожей на случайность, то офицерам везло куда меньше, что явно противоречило банальной статистике. Забавно.