— Этот переулок как раз упирается в тот дом, где нас держали некоторое время, там и склады были не большие, но несколько штук. Вот этот дом, я хорошо запомнил это место.
Перед домом возвышались два гигантских ствола многовекового платана, раздвоившегося у основания. Глухая стена дома, выходящая на улицу, огораживала строения и тянулась вдоль нее метров триста, посередине стены-забора ворота, которые были сейчас закрыты. С другой стороны стены угадывались строения и большой сад, переходящий на небольшие холмы которые затем переходили в горы. Видимо с гор тек ручей, который заперли в желоб и от него по краю улицы расходились еще желоба по другим дворам переулка.
На звук машин отворилась небольшая калитка, и показался мужчина преклонных лет.
— Да пошлет Аллах удачу вашему дому — поприветствовал я хозяина.
— Все мы в руках Аллаха. Вы точно ко мне, не ошиблись?
— Нет уважаемый, не ошиблись. Власти узнали, что здесь происходят нехорошие дела и прислали нашу даста (команду) с целью проверить, так ли это?
— Никого дома нет, кроме меня, жены и невестки с детьми. Я не могу пригласить вас в дом с оружием. Аллах не позволяет этого.
Старик с испугом смотрел на Николая, видимо узнавая того. Николай не понимая таджикский язык, на котором мы и разговаривали со стариком, с гневом обратился к последнему:
— Что, говнюк, узнаешь меня, не ожидал, что буду живой. Да, как видишь я пришел со своими друзьями, чтобы вас сук повесить на этих деревьях, с твоими сыновьями мы уже разделались, осталось с тобой старый басмач поквитаться.
Он, выскочив из машины, бросился к старику, который упал на колени и заверещал:
— Не подходи ко мне шурави проклятый, тебя Аллах накажет, и твоих детей, если они будут, за убийство.
Я, тоже выскочив из машины, едва успел удержать Николая, пытавшегося ударить ногой старика.
— Стой, стой тебе говорят. Не надо делать того, о чем потом пожалеешь.
— Его не жалеть надо, а убивать, долго и мучительно. Он сволочь на моих глазах мучил какого-то русского мужика, каленым железом. Тот не выдержав боли, умер. Они и нас хотели отдать ему, но потом решили, что мы можем на них поработать и отправили на перевал.
Я дал команду связать на всякий случай старика и, оставив двоих солдат с машинами, с остальными вошел во двор.
— Оружие держать в готовности к стрельбе, начинаем осмотр территории и дома.
Дом, расположенный буквой "П" имел три двери, которые выходили на небольшой дворик, выложенный цветной мозаикой посередине и цветочными клумбами по краям. Не смотря на то, что старик сказал о присутствующих в доме только женщин и детей, расслабляться не стоило. Я это помнил еще по Афганистану, где при осмотре бывало, не обращали внимания на детей и получали в результате очередь из автомата в спину. Поэтому после проверки комнат дома мы собрали всех в одной комнате и заперли ее на засов, хоть и пришлось с женщинами чуть ли не драться.
В одной из комнат нашли коллекцию оружия. На одной стенке висело холодное оружие, а на другой огнестрельное. Все это я велел снять и сложить в мешки, пригодится нам, подумал я. Затем стали проверять другие строения. Николай с Дмитрием уверенно подвели нас к одному из сараев и сказали, что здесь есть подземелье, где держали захваченных людей. Сам сарай был аккуратно поделен на клети, где была различная живность. Здесь стояли две коровы, один ишак, несколько баранов и коз. Лаз в подземелье был закидан травой, которую усердно поглощал ишак. Дмитрий быстро очистил пол и открыл вход в подпол.
— Надо фонарь, там темно видимо — предположил я.
— Нет, там есть небольшое оконце и полумрак обеспечен. Я хотел тогда посмотреть в это окошечко, но не мог, оно под потолком и узкое. На первый взгляд тут никого не было, только ворох соломы в углу, но когда стали откидывать ее, то обнаружили лежащего под ней парня в солдатских обносках. Он был страшно худой и почти не дышал.
— Сержант Петренко! Это сержант Петренко! — Потрясенный Николай не мог совладеть с собой и продолжил, почти крича — А вы говорите не бей этого старика. Я же говорю что он чистый живодер. Вампир он, а не старик.
Мы осторожно вытащили на воздух так и не пришедшего в себя сержанта. Его лицо носило следы побоев, и худоба тела только подчеркивала его бледность.
— Да, впечатление такое, что как будто действительно с него кровь пили. Надо сюда аптечку.
Оставив Николая с Дмитрием приводить в порядок и оказывать медицинскую помощь Петренко, мы продолжили осмотр других помещений. Одно, из которых было складом разнообразных вещей, тут были и обувь, и чемоданы с вещами, какие-то баулы, сумки, три велосипеда, две швейные машинки, несколько ковров. В общем, всякий хлам прихваченный видимо в результате грабежей. В другом помещении было то, что я и искал. Снятое с машин оборудование и запчасти для ремонта автомашин. Загнав машину во двор, мы загрузили ее этим оборудованием и оружием. Хоть и старались складывать аккуратно, стараясь уместить все, что тут было навалено кучей, но машина заполнялась быстро. Захватили и велосипеды со швейными машинками и ковры. Опять получилась загруженная машина, а кое-что и в БТР пришлось загружать. Осторожно туда же загрузили и сержанта.
Ребята все порывались прикончить старика, но я не дал, велел только закрыть его в подвале, а его женщин и детей так и оставили закрытыми в комнате. Соседи придут, откроют. Не знаю почему, но не стал убивать старика, хотя и понимал, что это корень зла в этой семье и грехов у него накопилось достаточно. Но то, что он лишился опоры, своих сыновей, которые были убиты на перевале уже большое наказание для него.
Глава пятнадцатая. Утро в каньоне.
Пока все загрузили и доехали до спуска в каньон, день перевалил за полдень и вечер был не за горами. Подъезжая, я заметил колонну машин, спускающуюся с перевала. Видимо решили ночевать здесь, ну и правильно, уж больно на перевале ночью прохладно, а у нас дети. Разбивали лагерь по ходу спуска машин с перевала и закончили уже в сумерках.
Собрались опять втроем. Новостей было много. Во-первых, я узнал, что табун почти догнал наш караван, так как мы двое суток потеряли на зачистку перевала. Почему колонна не выехала раньше? Оказывается, из-за обещанных Мирзо стройматериалов и трактора. Пока решали этот вопрос, пока грузились и пока уговорили тракториста, чтобы проводил хотя бы до спуска в каньон, прошло время и поэтому только к вечеру добрались до перевала.
Женщину поместили в больницу, и Мирзо обещал помочь семье после выздоровления Марины. Мальчишек решили забрать с собой. Хоть и рассказали нашим, что на перевале было, но мне пришлось все повторить заново, а потом делились впечатлениями, короче спать легли уже заполночь. Впереди ждал трудный день.
Наш табор проснулся рано, и мы стали готовиться к спуску в каньон. Я этого очень опасался. Для пробы вперед пустили трактор, чтобы он подчистил дорогу и где нужно расширил ее, если это не повлечет за собой оползней. Затем по одной стали проезжать все легкие машины. На тяжелые машины посадили опытных водителей. Провозились до обеда, но фортуна к нам в этот раз благоволила, и все обошлось благополучно.
Как заверял Рустам дальше дорога хоть и петляет среди камней и три раза пересекает речушку, но вполне проходима, а при наличии трактора и вообще беспокоится нечего. Действительно мы до вечера доехали до кряжа, и теперь осталось проехать только ущелье, которое и приведет нас в то место, где предстоит нам зимовать. А пока решили заночевать здесь.
Мне спалось плохо, вся эта нервотрепка последних дней явно сказывалась для меня негативно, и было не до сна. Проснувшись затемно, поворочался, повозился и решил встать. Все равно уже не усну.
Я думал, что один такой ранний буду, а оказалось, что восходом солнца уже любуются Матсур и Алия.
— Вы что так и не ложились спать?
— Меня Матсур разбудил. Пойдем, говорит, я тебе что-то покажу. Вот и любуемся на эту красоту...— Она плавно повела рукой, как бы показывая все что видит, и мне.
Смотреть действительно было на что. Когда мы вышли из каньона, нет не правильно. Когда каньон плавно перешел в каменистое плато, то перед нами возник резко уходящий вверх горный кряж, который хребтом своим уходил вправо и влево, а мы находились как бы на острие выступа, вот и все что запомнилось. Рассматривать более подробно было недосуг. Требовалось организовать ужин и хоть какие-то минимальные условия для ночевки под открытым небом. Тем более что ночами было уже прохладно.
Сейчас же перед нашими глазами была величественная крепость, созданная не руками строителей, а самой природой. Скалы, нависающие над небольшой равниной, напоминают зубчатые крепостные стены, которые, как и положено, в крепости, идут уступами влево и вправо. Стены настолько реалистичны, что диву даешься, насколько добротно постарались мастера, создавая такую красоту, и они уходили от нас далеко-далеко, скрываясь где-то в утренней дымке. За ними видны еще более высокие городские строения в виде усеченных пирамид, которые вроде бы как специально сделаны из разной величины камней. Они смотрелись хаотично разбросанными, разной высоты, разной конфигурации даже расцветка этих "строений" внутри крепости была разной. Эта хаотичность настолько правильной формы бросалась в глаза и завораживала своей грандиозностью и симметрией.
" Дворец правителя" — первое, что пришло на ум в результате увиденного, находился на возвышенности среди других строений, открытый взглядам и ничто его не загораживало, а снежная крыша, кое-где нарушаемая скальными выступами, как бы говорила, что в ее окнах-башенках сидят наблюдатели, которые уже наверняка нас заметили.
Прямо перед нами были ворота и над ними надворотные башни. Ущелье не бросалось в глаза, как ущелье. Это было небольшое по ширине и высокое по высоте углубление в скалах, уходящее метров на двести вглубь этой стены "крепости". Продолжения прохода в глубине гор, во всяком случае, было не видно. Может, просто резко свернуло в сторону или скрадывалось нагромождением скал.
А над городом крепостью, превращенным злым дивом в камни, появлялся огромный диск раскаленного красно-желтого металла, который сразу же превращался в теплое, а затем в горячее солнце, заливая своими лучами всю эту неземную красоту.
Все мы стояли и молча любовались этим зрелищем. Ничего подобного я нигде не видел. Алия где-то даже со всхлипом прошептала:
— Это останется со мной на всю жизнь. Непередаваемое и очень впечатляющее фантастическое произведение матушки природы. Не надо быть художником, чтобы почувствовать эту красоту и увидеть такую богатую палитру красок собранных в этом месте.
Мы наблюдали еще минут десять смену этих красок, пока солнце окончательно не залило своим светом все в округе.
— Я еще в детстве, когда приезжал сюда с отцом, стал свидетелем этого чуда и с тех пор заболел всем этим. Я пробовал все это на фотографии перенести, но не получалось у меня, а рисовать, к сожалению, не умею. Но, я рад, что вы это увидели и вместе со мной прочувствовали восторг и восхищение творением всевышнего, ибо только он может так прекрасно создать такое чудное видение местности. — Матсур нежно обнял и прижал к себе девушку, а я, чтобы не мешать влюбленным, потихоньку удалился в сторону просыпающегося лагеря.
Глава шестнадцатая. Арена в горах.
Рустам, ковыляющий на где-то раздобытых костылях, шел мне навстречу и уже издали что-то пытался мне сообщить. Я поприветствовал его и попросил повторить, что он хотел мне сказать.
— Я говорю, что уже надо всех поднимать. Пока они будут готовиться к выдвижению дальше, мы с тобой, на твоей новой таратайке, успеем смотаться по ущелью и проверить дорогу.
Хотя, я думаю, раз уже здесь наши заготовители присутствуют, то они наверняка не раз проезжали по ущелью. Колея есть и даже видно, что наезженная. Но проверить все равно надо.
— Ну, что же надо так надо, куда без "незаменимого" прапорщика вы денетесь. Жди здесь, я подгоню машину, и мы поедим. Может еще, кого взять?
— Нет, не надо, думаю, справимся вдвоем.
Захватив, на всякий случай оружие, и сказав часовому, куда мы поехали, я подрулил к Рустаму и мы направились к ущелью. Впечатление было такое, что мы стоим на месте. Мне казалось, что мы прямо рядом с ущельем находимся, настолько горы были большими и нависали над окружающей местностью, а оказалось, что еще около двух километров надо ехать. Горы как-то резко приблизились и эффект крепости пропал. Ущелье, пробитое в этой стене, оказалось достаточно широким, где-то метров пятьдесят, забитым разной величины камнями. Сель видимо постаралась. Но, тем не менее, мы потихоньку двигались по вполне проходимой дороге еле угадываемой по следу проезжавших ранее машин. Высокие обрывистые склоны, моментально нависнув над нами, создали полумрак и мрачность этому месту. Я почувствовал какой-то страх и неуверенность. Обычно меня подобное посещало, когда я заходил в незнакомый дом, в который никто меня не приглашал. Как видно не один я испытывал неприятное ощущение, Рустам вдруг спросил:
— Впечатление, что мы заехали в пещеру. Не правда ли, очень похоже? Я всегда немного побаиваюсь этого ущелья. Боюсь, а вдруг стены сомкнуться и я останусь тут, да и там, дальше, в долине, куда мы едем, если останешься, то выбраться можно только с альпинистским снаряжением. Ты сейчас убедишься в этом сам, стоит только увидеть.
Ущелье шло зигзагообразно и поэтому вдаль не просматривалось. Два поворота, довольно таки крутых, пришлось проехать, прежде чем показался просвет. Было до этого сумрачно, неуютно, даже страшно, и вдруг как-то неожиданно резко, мы выехали на просторную и зеленую местность, по своему очертанию слегка напоминающую гигантский стадион со зрителями на трибунах, которые уходят круто вверх. Или арену цирка, окруженной почти со всех сторон высокими трибунами — скалами, и лишь с одной стороны вдаль уходил достаточно пологий склон. Постепенно уходя ввысь, он уже совсем далеко переходил в возвышенности и затем в ледник. Ледник только угадывается, а так, просто снежная крыша, которую издали мы, приняли за крышу замка.
— Какой диаметр этой арены для гладиаторских боев? — Первое, что пришло на ум, в результате увиденной картины, я и спросил у Рустама.
— Мы как-то специально не замеряли, но, судя по небольшим размерам тех вон строений, которые стоят на противоположной стороне, этой как ты выразился арены, размер не малый. Просто высота окружающих гор скрадывает размеры и создает впечатление маленькой поляны, но поверь мне, тут не меньше трех километров в диаметре. Во всяком случае, по спидометру машин выходит так.
— Я тебе верю. Я тут уже перестал удивляться всяким несуразностям. Я ведь в горах только в Афгане был. А у себя на Родине, ты не поверишь, но ни разу в горах не был, как-то не получалось у меня выбраться сюда и походить с рюкзачком. А почему вы решили строиться на той стороне этой чудненькой поляны? Не лучше разве около выхода из ущелья?
— Да такой вариант рассматривался, но потом подумали, подумали и решили, что правильнее будет строиться именно на той стороне. Почему? Сейчас скажу. Наше джайлау это не эта поляна, как ты подумал, а те склоны, покрытые до сих пор зеленой травой, которые питаются водой с ледника и поэтому круглый год зеленые, даже под снегом в зимнее время. В этом уникальность этого места и что интересно про него знает очень мало людей. Видимо потому, что проезд сюда только с одной стороны. И то его надо знать. А раз пастбище там то и дома тоже решили строить поближе к выпасу.
