Торопливые шаги замедлились. Теперь женщина почти спокойно ступала на каждую ступеньку. Рука легла на лестничные перила и ощутила дорогую гладкость полированного дерева. Бешено бившая струя энергии превратилась в тоненький ручеек так же быстро, как появилась.
Кэтрин, Кэтрин. Ты ведь уже очень давно была несчастлива. Ты понимала, что в жизни нет счастья. Даже сын был немножко чужим, вечно далекий, редко видимый. Ты стоически перенесла вдовство, но не забыла его. Ты так и не оправилась после чудовищного ожидания во время похищения Алекса. А еще жизнь певицы, постоянные стрессы, легкие в сравнении с коллегами, но злоупотребления алкоголем. Кокаиновые, будь они прокляты, вечеринки, которые не проходят бесследно даже один раз. Кэтрин, Кэтрин, а вдруг ты сбрендила, неадекватно отреагировала и сейчас с безумными глазами ворвешься в вестибюль и пристрелишь ночного портье?
Да нет же. Нет! Она просидела в номере целый день. За это время сто раз должен был прийти Джейс, забрать ее на встречу с таинственным спонсором и клиентом. Но он так и не пришел. А обслуживание номеров? Нет, она не сошла с ума. Она просто испугалась. Только что. Сознание до ужаса, до истерики перепугалось инцидента в номере, побочная реакция на адреналин.
Не останавливаться.
А может, ты все-таки не в себе, Кэт? Ведь ты не просто так бежишь куда глаза глядят. Ты подсознательно ждешь, что с тобой рядом побежит он. Не так ли?
Может, и так. Но нужно бежать.
А вдруг не нужно? Вдруг и с Джейсом, и с Алексом, и с тобой все будет хорошо? Вдруг ты всего лишь видишь дурной сон, навеянный подавленными воспоминаниями о прошлом?
Несмотря на внезапно появившиеся сомнения, Винтерс продолжала торопливо спускаться вниз по лестнице. Она понемногу начинала уставать, дыхание становилось тяжелым и прерывистым. Проклятый отель был слишком многоэтажным! Кэтрин уставала, даже несмотря на прилив сил, ибо никогда не была очень уж большой спортсменкой. И с каждым новым выдохом росла неуверенность. Правильно ли она поступает? А даже если правильно, что делать дальше? Побег вышел спонтанным, за весь день она придумала только, как пробраться вниз. А что внизу?
Мучавшие Кэтрин вопросы и сомнения развеялись в один миг, когда на лестнице показалось подтверждение ее самых страшных опасений. Во время спуска к очередной площадке с выходом на этаж, дверь в коридор отворилась, и на лестницу вышел мужчина. Высокий, узкоплечий и обладавший той усредненной комплекцией, что никогда не бросается в глаза. Первыми Винтерс увидела его волосы, набриолиненные и зачесанные назад как у какого-нибудь итальянского мафиози из старых-старых фильмов. Потом, когда женщина машинально спустилась еще на несколько ступеней, незнакомец поднял к ней лицо. Оно было совершенно невыразительным, с крохотными глазами-пуговками, тут же впившимися в беглянку. Только чуть широкие скулы и острый нос выделялись на сером пустом пятне его физиономии. Аккуратный черный костюм с галстуком и белоснежная рубашка делали мужчину похожим на преуспевающего дельца средней руки. Пиджак был расстегнут, демонстрируя впалый живот.
Кэтрин едва удалось могучим волевым рывком назад заставить себя остановиться. Перед ней был трикстер. Она поняла это каким-то внутренним шестым чувством. То, как он двигался, несуразно уверенный разворот узких плеч, спокойствие гремучей змеи — все напоминало тех чудовищ, с которыми Винтерс когда-то довелось столкнуться. А еще взгляд. Этот мертвый взгляд мясника на свиную тушу, которым безликий тип одарил женщину. Незнакомец узнал ее. И это было узнавание жертвы охотником.
— Миссис Винтерс, — произнес трикстер неприятным каркающим голосом. — Я не думаю, что вам стоит идти дальше.
Сэм мягко затормозил у самого края красной ковровой дорожки, что встречала всех гостей "Крита". Услужливый парковщик дернулся было в сторону приличной машины, но вид суровой физиономии вылезшего с водительского места толстяка дал понять, что сервис не требуется. Внушительных объемов и габаритов мужчина держал в руках дорогую коробку роскошных роз. Опытный работник сферы услуг разбирался в подобных товарах. Со стороны пассажира на улицу выбралась женщина. Азиатка, молодая, красивая, но одетая совершенно не по форме, принятой в приличных местах. Дамы-постоялицы носили юбки, а не штаны. Как минимум.
— Не вздумай трогать руль, — предупредил молодого человека толстяк и жестом велел азиатке следовать за собой.
— Э, но, сэр... — начал было протестовать работник отеля, пытаясь объяснить, что автомобиль помешает парковаться остальным. Незнакомец молча ткнул рукой ему в грудь. Несчастный вздрогнул, ожидая мучительной боли, но вместо этого ощутил в кармане нечто бумажное и свернутой трубочкой. Молодой человек нервно сглотнул и посмотрел на пудовые кулаки прошедшего мимо толстяка. После чего парковщик утешился внушительной для чаевых суммой.
Мегуми шла за Ватанабэ и смотрела в выпуклый затылок, переходящий в широкую шею. Они успели обговорить все детали предстоящей операции. Настолько, насколько это было возможно в подобной спешке. В том, что ей нужно было сделать, не было ничего слишком уж сложного. Хотя и прогулкой в парке назвать такое деяние не получалось. Как всегда, девушка почувствовала, как пересыхает во рту. Стоит им пересечь порог вестибюля, как начнется.
Ватанабэ небрежно толкнул одну из широких красивых дверей, на вид очень дорогих и украшенных замысловатыми узорами. Толстяк поправил коробку с цветами под мышкой и важно зашагал вперед.
Ночной портье не изнывал от скуки. В гостинице имелся замечательный зал для торжественных мероприятий, два ресторана, маленький кинозал, спортивный зал и еще множество самых разных полноразмерных мест проведения досуга богачей. Ночные пташки сновали туда-сюда, сотрудники охраны бдительно несли службу, прислуга деловитыми тараканами бегала вдоль стен, стараясь не попадаться на глаза высшему классу. Когда с улицы показался какой-то пухлый тип в черном костюме, и почти сразу за ним — симпатичная грудастая азиаточка, портье не встряхнулся сонно, а подобрался, готовый услужить. Но толстяк вовсе не горел желанием зарегистрироваться. Вместо похода к столу регистрации он двинулся прямиком к дверям, ведущим в ночной ресторан. Азиатка же замешкалась, но тоже не пошла к стойке.
Не только портье заметил наглость толстяка. Приди тот днем, можно было бы не обратить внимания. В конце концов, мало ли кто приходит в вестибюли и рестораны отелей на деловые или дружеские встречи. Но сейчас была глубокая ночь. И присланный владельцами "Крита" мистер Валентайн, глядя своими крохотными глазенками, строго велел контролировать всех посетителей. Охранники, конечно, привычно гаркнули "Так точно!!!" и продолжили работу в обычном полусонном режиме, но какой-то осадок остался. А толстяк выглядел подозрительно.
Молодой охранник по имени Грегори еще не успел растерять задор и служебное рвение, превратившись в грубого стража чужих денег и тел. Он искренне надеялся выслужиться, обезвреживая преступников и хамов, доказывая собственную доблесть и удаль. Когда мимо прошмыгнул массивный тип с цветами под мышкой, Грегори вспомнил наказ важного человека, перед которым стоял навытяжку его начальник.
— Эй, мистер, — не очень вежливо позвал молодой страж человека в черном. Когда тот свернул в коридор, ведущий к ресторану. Толстяк не обернулся и не замедлил шага. Он нагло продолжал идти вперед. — Сэр!
Грегори чувствовал себя несолидно, переходя на быстрый шаг, больше похожий на трусцу. Он нагонял ставшего еще подозрительнее незнакомца. Они вместе миновали двери ресторана и двинулись к закрытым дверям служебных помещений: прачечной, кладовок и выхода на лестницу. Наконец, Грегори приблизился настолько, что смог протянуть руку с намерением взять толстяка за плечо. Но тот вдруг остановился сам. Мужчина не разворачивался. Поэтому Грегори пришлось говорить с затылком. Молодой человек не имел опыта церберовского рыка, поэтому сразу ощутил неловкость и неуверенность.
— Сэр, извините... — пробормотал он. — У нас небольшие мероприятия по безопасности... Скажите, вы к кому.
— Я по приглашению, — донеслось из-за затылка.
— По приглашению? — не понял Грегори.
— От дирекции отеля, — был ответ. — Меня пригласили как раз в связи с вашими мероприятиями.
— Э... — Грегори замялся. — Сэр, вам лучше пройти со мной.
Толстяк все еще казался очень и очень подозрительным. Грегори готов был поспорить, что он врет.
— Мне некогда, — нагло заявил подозрительный тип. — Меня же пригласили.
— В таком случае, можете ли вы засвидетельствовать ваше приглашение?
— Конечно. Вот мое приглашение.
Что-то темное, тяжелое и быстрое прилетело из неизвестности и очень больно ударило Грегори в лицо. Боль была такая, что нос отчетливо захрустел, сминаясь в пятачок. Хотя, возможно, виной тому был сам удар, мгновенно сломавший переносицу. Грегори уже не мог понять, ибо чья-то рука дернула его за одежду и толкнула прямиком к двери на лестницу. Несчастный молодой страж протаранил лбом косяк и безвольно осел на пол.
Ватанабэ, не сменивший позы и не уронивший цветов, опустил руку, которой ударил охранника, не глядя, и оттащил к дверям. Педантично поправив галстук, толстяк перешагнул через невнятно мычащего Грегори и двинулся к чисто выметенным ступеням. Начав подниматься, мужчина извлек из кармана пиджака темные очки с царапиной на одной из линз.
— Не нужно пытаться убегать, — сказал трикстер, мягким кошачьим шажком ступив вперед. — Вы знаете, что это бесполезно.
— Уж извините, — вырвалось у Кэтрин, когда она машинально попятилась, поднимаясь по ступеням. Трикстер пересек площадку и стоял у подножья лестницы, не выказывая ни малейших признаков стремления схватить женщину. — Я невежливая и глупая.
— Вы просто нервничаете, — он говорил без улыбки, противно каркая на конце каждого слова, будто пытался закашляться. — Это простительно.
— Чего вам от меня надо?
Винтерс продолжала подниматься спиной вперед, нащупывая ступени пятками и благодаря бога за то, что побежала не в туфлях. Хотя кроссовки вряд ли могли помочь сейчас, когда ноги подкашивались от страха.
Певицу обуял ужас. Настоящий примитивный ужас, вырывающийся из подкорки и затапливающий сознание тяжелой мутной водой, мешавшей думать и грозящей утопить существование. Перед ней стоял трикстер, существо, пришедшее прямиком из ада пятнадцатилетней давности. Ада, от которого Кэтрин когда-то уберегли, заплатив очень высокую цену. Тварь, спрятавшаяся под маской человека, ходила. Говорила, общалась. Но человеком трикстер не был. Так всегда считала сама Винтерс, боясь этих существо до смерти. Пятнадцать лет ей удавалось жить, не соприкасаясь с кошмарным вторым дном реальности. Большой срок. Но теперь он кончился.
— Вы прекрасно все понимаете, миссис Винтерс, — трикстер укоризненно покачал головой, встав на нижнюю ступеньку. — Не стоит изображать неведение. Ведь мы обходимся с вами вежливо.
— В гробу я в-видела в-вашу вежливость, — от страха и напряжения, скрутившего каждую клеточку тела, Кэтрин начала заикаться.
— Не стоит быть такой резкой, — каркающий голос зазвучал угрожающе. — Всякой вежливости есть предел. Я настаивал с самого начала на полном обездвиживании. Это все еще можно устроить, если вы не будете сотрудничать.
— Надо б-было сразу ус-страивать.
Винтерс все пятилась, добравшись уже до самого верха лестничного пролета. Трикстер поднимался следом, неторопливо, уверенно. Кэтрин вдруг вспомнила, что за поясом у нее пистолет. Но что в нем было толку? Трикстера не убить простой пулей, даже двумя, даже сотней. Они живучи как тараканы
— Все еще можно решить мирно, — сказал он. — Мы можем сотрудничать вполне по-дружески. Меня зовут Валентайн, приятно познакомиться. Пожалуйста, остановитесь и не заставляйте себя захватывать.
— Премного б-благодарна, но не пош-шли бы вы к черту, — выдавила из себя женщина, опуская руку к боку, где, под выпущенной рубахой, покоился пистолет. — Я хочу прогуляться.
— Моя хозяйка настаивает на том, чтобы вы отправились на встречу с ней, — Валентайн напоминал эмоциональностью кирпичную стену. — Нам не нужны лишние глаза и уши.
— Н-не нужны, говоришь, глаза?
Винтерс понимала, что ее трясет настолько ощутимо, что это заметно даже внешне. Дрожать певица начала почти сразу, но только теперь, когда за спиной кончились ступени, позволявшие тянуть время, трясучка перешла все пределы. Трикстер не прошел еще и половины пути, продолжая лениво вскарабкиваться следом за жертвой. Такой подход был для них характерен, эти твари обожали играть с беспомощными жертвами, внутренне упиваясь чужим страхом, предвкушая глумление над поверженным человеком. Наверное, Джейс уже испытал на себе что-то из жуткого арсенала безжалостности трикстеров. А следом придет ее очередь. И Алекса...
Обмякшая было рука вдруг налилась силой и скользнула под рубашку. Валентайн заметил движение и безразлично произнес:
— Не стоит.
Но Кэтрин уже выдергивала свой маленький пистолетик из-за пояса и некрасиво тыкала дулом в силуэт перед собой. Она стояла сверху, мишень была прекрасно различима и чрезвычайно удобна. Но стрелять Кэтрин почти не умела. Певица резко надавила на спусковой крючок, и пистолет негромко кашлянул старомодным пороховым патроном. Трикстер медленно и вальяжно изогнулся, уходя с директрисы.
Именно это уверенное движение стало для Валентайна ошибкой. Кэтрин выстрелила почти не прицельно, и пуля полетела практически по своим делам. Но самоуверенный трикстер неожиданно уклонился недостаточно хорошо. Пуля кровожадно свистнула, чиркнув Валентайна по уху. Стреляй в него кто-то более меткий, предсказать полет было бы легче. Но эта слепая курица пальнула наугад!
Кэтрин не стала дожидаться результатов. Едва спустив курок, женщина мощным рывком бросилась вверх, к следующему пролету, на лестницу. Пистолет остался зажатым в руке. Когда чудовищное мгновенное напряжение стряхнуло с мышц оцепенение страха. Винтерс снова была полна энергии. Но на этот раз женщину подпитывал настоящий страх.
Валентайн не предпринял ни малейшей попытки последовать за беглянкой. Он медленно поднес руку к кровоточащему уху. Пуля оторвала мочку, упавшую куда-то вниз между перилами. Плечо и рукав неприятно испачкались красным. Трикстер посмотрел на окровавленные пальцы.
— Сука, — сказал он и шагнул вверх по лестнице.
Канзаки никогда не любила исторические байки о ниндзя, существовавших когда-то у нее на родине. Но вот умение тихо и быстро проскользнуть куда-нибудь, минуя бдительные и, чего скрывать, похотливые взоры охраны японка ценила. Когда Ватанабэ пошел напролом к лестнице, увлекая за собой какого-то охранника, девушка тихой мышкой юркнула к лифтам. К счастью, ни один припозднившийся обитатель отеля не запрыгнул в кабину в последний момент.
Мегуми нажала на кнопку нужного этажа. Пока лифт медленно поднимался, она поправила куртку и убедилась, что пистолет, вынутый из бардачка машины, можно выхватить достаточно быстро. Игривая ненавязчивая мелодия, звучавшая во время подъема, почему-то нервировала Канзаки. Хотя, конечно, еще больше ее нервировала необходимость рисковать. Наконец, двери открылись, и перед девушкой возник уютный дорогой коридор, освещенный крупными лампами, устланный пышными коврами и стиснутый роскошно отделанными стенами. Мегуми вышла из лифта и торопливо направилась к видневшемуся справа повороту.
