— Кольчонов? — с подозрением осведомилась Фуоко. — Дэй Дзии, а что вообще происходило? Чего я еще не видела?
— По какой-то причине в Арасиномэ начались процессы, приведшие к появлению большого количества волют и кольчонов над Паллой, — безмятежно проинформировал неб. — В настоящий момент ситуация более-менее нормализовалась.
— Из-за меня? — девушка почувствовала, что ее охватывает тяжелая усталость. — Из-за того, что я...
— Дэйя Винтаре, я не намерен вести разговор в духе "кто виноват и что с ним делать", — в голосе Дзии вдруг лязгнули стальные нотки. — Вы только что пережили тяжелый эмоциональный шок и все еще не отошли от него. Вы не в состоянии рационально мыслить, утверждаю как эксперт. Настоятельно рекомендую прекратить размышления в данном направлении, вы все равно ни до чего хорошего не додумаетесь.
— Но ведь я же должна понимать, что из-за меня происходит! — в отчаянии воскликнула Фуоко, и некоторые из волют, словно откликаясь на ее чувства, синхронно мигнули багровым.
— Дэйя Винтаре, если Арасиномэ действительно реагирует на ваши сильные эмоции, вам тем более не стоит бередить себе душу. Вы рискуете войти в автоколебательный цикл, в котором одни скверные эмоции взаимно провоцируют другие. Я не могу прервать его с помощью успокоительных, они на вас не действуют. Очень прошу, последуйте моему совету и перестаньте задумываться о глобальных материях. Просто расслабьтесь и постарайтесь успокоиться.
— Фучи, короче, кончай мандражить, — Кирис слегка толкнул ее кулаком в плечо. — Не у тебя одной башка о проблемах болит. Ты сенко снимать собираешься?
Фуоко вздохнула.
— Хорошо, попробую расслабиться, — покорно сказала она, тяжело поднимаясь из лежачего кресла и стягивая с головы капюшон. Папа умер, всплыла в голове непрошенная мысль. Папа умер... — Кир... слушай, можно, я одна побуду, а? Мне нужно.
Кирис осторожно обнял ее, и она на секунду приникла к его груди, но сразу же легонько оттолкнула.
— Я справлюсь, Кир, — твердо сказала она. — Мне просто нужно одной побыть. Топай давай. Foriri.
— Ладно, ладно, — буркнул тот — и замер с открытым ртом. Фуоко тоже заледенела от неожиданности.
Вихрь волют неожиданно замер, словно их всех пришпилили булавками к невидимому заднику. Потом одна из них словно бы мигнула — и тут же оказалась к девушке вплотную, наполовину скрыв голову Кириса. Тот резко шагнул в сторону, отмахиваясь, словно от комара.
А потом волюта загудела.
Точнее, звук, который она издала, напоминал нечто среднее между жужжанием крупной мухи и тихим звоном механического будильника. Фуоко пораженно смотрела на медленно кипящую изнутри энергоплазменную спираль. Волюта — гудит? Пока девушка пыталась сообразить, как реагировать, звук повторился.
— Фигасе... — пробормотал Кирис, очевидно, подумавший о том же самом. — Они еще и разговаривают?
— Кажется, так... Ты кто? — спросила она у волюты. — Ты меня понимаешь?
На сей раз волюта промолчала.
— Дэйя Винтаре, попробуйте произнести на эсперанто что-нибудь еще, — подсказал с потолка Дзии.
— Ага. Ĉu ti komprenas min?
Снова никакой реакции.
— Kio estas via nomo?
Молчание. Волюта продолжала медленно покачиваться в воздухе.
— Дэйя Винтаре, попробуйте самую первую фразу — foriri.
— Форири! — послушно произнесла девушка. Реакции не последовало в очередной раз.
— Фучи, ты что-то не так делаешь, — Кирис нахмурился сильнее обыкновенного, что означало у него интенсивную работу ума. — Ты мне сказала уходить — но не просто ведь сказала. Что ты чувствовала?
— Поняла. Сейчас попробую.
Фуоко посмотрела на волюту, вздохнула и резко произнесла:
— Форири!
Одновременно она мысленно толкнула волюту от себя, представляя, как та отодвигается в сторону. Эффект оказался впечатляющим: волюта попросту пропала. Только что она висела прямо перед носом, и вот ее уже нет. Остальные волюты испарились в точно той же самой манере. Девушка ошеломленно оглядела пустой зал, посмотрела на потолок, потом на Кириса.
"Координатор в канале. Усилиями дэйи Деллавита оставшиеся волюты полностью ликвидированы. Понижаю код до желтого. Перевожу персонал Университета в режим штатного расписания. Внимание! Зафиксирован первый в истории обмен акустическими сигналами с волютой. Первичный отчет и необработанные данные наблюдений доступны в Архиве по приложенной ссылке".
— Смотри-ка, и в самом деле свалили, — хладнокровно сказал парень. — Сразу бы так. Фучи, ты с ними построже. Хочешь, сгоняю в Большую библиотеку и книжку по дрессировке собак притараню?
Вот и понимай после таких закидонов, серьезно он или шутит!
— Кир, давай потом потреплемся, а? — тихо попросила Фуоко. — Мне действительно надо одной остаться.
Тот молча кивнул, хлопнул ее по плечу и вышел. Фуоко стащила с себя сенко и остановилась. Наверное, стоит в душ зайти, чтобы гель смыть... Однако сил у нее уже не оставалось, ни моральных, ни физических. Только серая тоска опять начала окутывать ее с головы до ног, замораживая чувства и скрывая мир. Нет. Нельзя. Иначе опять что-нибудь случится. Нельзя сейчас думать о папе. Она разревется, и волюты опять вернутся посмотреть, что случилось. Нужно держать себя в руках.
Ах, да. Вот еще что она хотела сделать! Времени прошло достаточно... но как же все неудачно совпало! Но что сделано, то сделано.
— Дэй Дзии, — проговорила она, опускаясь обратно на дрона. — А... могу я попросить?..
— Да, дэйя Винтаре?
— Я хочу, чтобы вы сделали... но не говорите никому, ладно? Вообще никому!
— Данные обследований всегда строго конфиденциальны. Основываясь на явно и неявно данных разрешениях, свободный доступ к вашей медицинской истории имеют лишь две персоны: дэй Сэйторий и ректор Карина Мураций, являющаяся профессиональным хирургом и умеющая хранить врачебную тайну. Вы хотите, чтобы я закрыл доступ и им тоже?
— А-а... да, пожалуйста. Не ко всей истории, только сейчас. И... не надо мне никаких нотаций потом читать, хорошо?
— Дэйя Винтаре, вы меня пугаете. Исходя из общих соображений, я могу представить ровно один сценарий, в котором вы можете вести себя подобным образом, и мне он очень не нравится. Но обещаю, что оставлю свое мнение при себе в любом случае. Итак?
— Тест Винсенто-Шварца.
— Я так и предполагал. Пожалуйста, сядьте на капсулу.
Медленно, преодолевая нервную дрожь во всем теле, Фуоко опустилась на дрона, который принял форму вертикального кресла. Левая рука сразу же утонула во вздувшемся подлокотнике по самое плечо.
— Выполняю забор крови из вены. Приготовьтесь.
Тонкая игла кольнула сгиб локтя. Пауза и глубокая тишина, нарушаемая лишь редким, но тяжелым буханьем сердца.
— Дэйя Винтаре, результат положительный, — голос Дзии, внезапно сменившийся на женский, хлестнул ее словно кнутом. — Как и обещала, не стану комментировать. Однако в соответствии со стандартным протоколом я обязана задать два вопроса. Первый: вы пошли на это намеренно и по доброй воле?
— Да.
— Вы намерены оставить все как есть? Или мне следует принять меры по прекращению процесса?
— Оставить. Дэй...я Дзии, я все сама понимаю! И про опасность, и про последствия, и что я еще молодая слишком. Только не надо мне нотации читать, хорошо? Можно я просто немного полежу? Совсем одна?
— Разумеется, дэйя Винтаре. Создаю изолированное спальное место. Отдыхайте.
Дрон под Фуоко потек, преобразуясь в удобную лежанку. Псевдовещество поглотило тело девушки, поднялось и сомкнулось над головой куполом. Ее окутала кромешная тьма, в которой мерцали, едва заметно вспыхивая и сразу угасая, крошечные зеленые точки. Фуоко закрыла лицо руками и изо всех сил потерла лицо ладонями. Папа умер. Мы больше не увидимся. Никогда... Она вызвала в памяти его внешность — не перекошенное и частично парализованное последствиями первого инсульта лицо на гладко обритой голове, испещренной багровыми штрихами операционных шрамов, а прежнюю. Из тех времен, когда она еще не знала ничего о паладарах, цапалась в школе с Киром и думала только об оценках и учебе. Отец не улыбался. Он вообще очень редко улыбался и сейчас смотрел строго и испытующе. Но она знала, что он любит ее. Все еще любит. Если церковные сказки верны, сейчас он должен находиться в райских садах Ваххарона, и тогда они еще встретятся. А если сказки лгут, то...
— Я люблю тебя, пап, — шепнула она так тихо, что даже не расслышала себя. — Я не подведу.
Глубокая печаль обволакивала ее, но девушка знала, что не позволит себе утонуть в пучине отчаяния и тоски. Если она действительно явилась причиной смерти отца, нужно искупить вину. А искупить можно лишь одним способом: продолжать исследования. Она должна найти способ установить прочный контакт с Брагатой, Стаси или кем угодно, кто управляет взбесившимся генератором пространственной метрики под названием "Арасиномэ". Установить — и связать их с паладарами.
И еще есть один человек, которого она обязан спасти и про которого совсем забыла в последние дни: Юно. Сейчас он одиноко блуждает в искалеченной виртуальности, не зная, что случилось с ней и что произойдет с ним самим. Она должна вернуться и найти его. Ну, а там — посмотрим.
— Дэйя Дзии, — негромко сказала она в темноту. — Вы меня слышите?
— Да, дэйя Винтаре?
— Что с мамой?
— Она отдыхает. Успокоительное подействовало, и она уснула во время медицинского обследования. Я не стала ее будить. Сейчас дрон перемещает ее в госпиталь, завтра с утра ей подберут гостевую комнату.
— А когда она приехала? Почему меня не предупредили?
— В виде исключения, в обход стандартных медицинских и таможенных процедур гидросамолет из Шансимы приводнили рядом с бункером, и ваша мама сразу прошла к вам. Просьба не извещать вас предварительно также исходила от нее.
— Понятно. Мне нужно подготовиться к новому эксперименту, — решительно заявила девушка. — Проводим завтра утром. Только... я хочу поговорить перед ним с мамой. И с Киром. И с Рисой... с дэйей Мураций, если можно.
— Завтра в начале восьмого утра у Карины нет запланированных встреч. Дэйя Марта Винтаре также должна хорошо выспаться к тому времени. У дэя Сэйтория дополнительные занятия в колледже с половины девятого утра, до того он свободен.
— Да, в семь утра хорошо. А дэйя Мураций?..
— Я как раз обсуждаю с ней данный вопрос. Пожалуйста, подождите несколько секунд... Подтверждение получено. Встреча в семь утра. Однако, дэйя Винтаре, не могли бы вы изложить мне план эксперимента? Ваше тело еще не до конца восстановилось после комы, и я не рекомендую пока заниматься серьезной физической активностью, включая эксперименты с энергоплазмой.
— Я возвращаюсь обратно. В виртуальность.
— Прошу прощения?
— В библиотеку. В замок. К старику. Я туда уже дважды попадала. Кажется, я поняла, что нужно делать.
— Дэйя Винтаре, вы только что...
— Дэйя Дзии, пожалуйста! Там Юно! Один! Я не могу его оставить! Я знаю все, что вы можете сказать, и мне самой ужасно страшно. Но я должна. Вы меня не отговорите.
— Понимаю. Поскольку моя роль — исключительно вспомогательная, я переадресую запрос координатору и ректору. Координатор просит открыть прямой канал общения — разрешить?..
Тот же вечер. Хёнкон. Палла
— Привет, малахольная.
Рыжая лиса вспрыгнула на каменный парапет Звездной набережной и уселась рядом с Риконой. Девочка беспечно болтала ногами над водой и наблюдала за закатом над морским клином между пиком Подды и Лантой. Кроваво-красное солнце опускалось в воду, подсвечивая снизу перистые облака, и к нему от берега тянулась искрящаяся дорожка. Саженях в двадцати от берега, пересекая дорожку, плыли два десятка одноместных байдарок. Парни и девушки в обтягивающих гидрокостюмах и желтых спасательных жилетах сосредоточенно работали веслами, а позади от невидимого подводного дрона ввысь тянулась нить летучего змея с телекамерой. Идущая с востока (значит, из Кайнаня, из крупного порта Каолянь) яхта "Рыба-меч" вежливо держалась позади процессии, ожидая, когда сможет подойти к причалу. На ее верхней палубе толпились туристы с фотоаппаратами, увлеченно снимающие город и все остальное. Со стороны заката спланировал одномоторный гидросамолет — белоснежный биплан-"уминэко", на хвосте которого телескопическое зрение показало рисунок раскрытой книги с растущим из нее цветком. Не аэротакси. Наверное, кто-то из курсантов авиаклуба вернулся из тренировочного полета. Или с материка особого гостя привезли. Машина скользнула над водой, потом по воде и исчезла за причалом морского аэропорта.
— Почему "малахольная"? — досмотрев сцену посадки до конца, обиделась Рикона. — Тебе что опять не нравится? Вот оборву хвост — узнаешь!
— Потому малахольная, — объяснила Маюми, — что нифига не делаешь. Тебя сюда зачем привезли? Чтобы целыми днями в компании с Дзарой и прочей мелочью бездельничала и слухи собирала? Я-то думала, что для учебы и привыкания к реальности.
— Вот я и привыкаю, — парировала девочка. — Я не бездельничаю, я мир изучаю. А что слухи, так я ни при чем, Дза их обожает. И вообще, Маю, ты какая-то занудная в последнее время.
— Побегала бы ты с моё за детишками, еще и не так бы заговорила, — лиса сладко зевнула и потянулась. — Ты-то только угрожаешь, а они на полном серьезе хвост оборвать пытаются. Сегодня одного даже до крови куснуть пришлось для профилактики, а потом в медпункт тащить, чтобы палец заклеили. А, вон и Раси явилась.
По набережной, огибая бронзовые скульптуры, и в самом деле неторопливо трусила черная лиса. Приблизившись, она запрыгнула на парапет с другой стороны от Риконы и улеглась, аккуратно обернувшись хвостом.
— Привет, — сказала она. — Скучаете?
— Она скучает и бездельничает, а я морально отдыхаю, — фыркнула Маюми. — Вот возьму новое тело и уйду в охранники. Бандиты и пираты, по крайней мере, предсказуемы.
— И где ты пиратов с бандитами увидела? — с иронией спросила Расия. — Особенно с учетом вон тех?
Она указала мордой на юго-восток, где далеко в океане виднелись дымы охраняющей Хёнкон международной эскадры.
— Найдем, — пообещала Маюми. — Мало их на Могерате, можно подумать! Рика, ты когда к куратору ходила?
— Сегодня, еще перед тревогой. А она про меня забыла, оказывается. Ей к Фуоко разрешили зайти ненадолго, вот она и убежала. А меня вот не пускают, — неожиданно для себя пожаловалась она. — И Дза — тоже. Дза почувствовала позавчера, что Фуоко проснулась, и сразу к ней намылилась. Так Райника из дрона высадила. Сказала, нельзя. И до сих пор нельзя. А почему?
— Тревогу сегодняшнюю еще не забыла? — поинтересовалась Маюми.
— Нет, конечно, — Рикона поежилась. Как забудешь, когда тебя посреди игры в волейбол внезапно отключают от тела, засовывают пусть в персональную, но все равно виртуальность и предупреждают, что вот-вот экстренно эвакуируют?
— Из-за нее объявили, — рыжая лиса положила морду на скрещенные лапы и тоже принялась смотреть на закат. — Она переволновалась сильно, а Арасиномэ взбесился, у них связь прямая, науке в упор непонятная. Только не трепись ни с кем, поняла?
