| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Десантник лежал на правом боку и грязной лапищей старался прикрыть распоротое бедро. Лицо бледное, глаза красные, шальные. Блейт рванул аптечку, вытащил тюбик с морфием и всадил обезболивающий наркотик раненому в бедро.
— Терпи, терпи, Грей! Сейчас будет легче, — с силой отнял руку здоровяка от раны и заложил два тампона. Вата моментально пропиталась алой кровью. — Черт, повреждена артерия. Нужен жгут. Коллинз, давай жгут. У тебя есть жгут?
Десантник промычал нечленораздельно, мотнул головой, но в аптечку не полез.
— А вот и санитар! — воскликнул радостно Коллинз. — Где вас черти носят? — заорал он. — Бегом сюда... Уходим, Джимми.
— Спасибо, Джим... Ты мне сразу понравился.
Солдат оперся окровавленной рукой, приподнялся, но тут же упал на спину.
— Что-то жжет под лопаткой...
Взгляд жалкий, померкший. Подбородок дрожит. По щекам катятся крупные слезы...
— Т-ты не жадный. Т-ты настоящий... — губы разошлись в улыбке. Пузырями выступила кровь.
Убегая за Коллинзом, Блейт вдруг осознал, что видит Грея последний раз...
Капитан Уинтерс лежал распластанный в грязи. Звуки и запахи страшного боя вонзались в сознание. Сильная головная боль мешала думать. Его подташнивало. Пошевелил руками, ногами. 'Кости целы, — промелькнула мысль. — Повезло. Сколько же я пролежал без сознания? Минут двадцать?'
Уинтерс осторожно приподнял голову. Широко открыл глаза. Серая пелена расступалась. Он узнал свой джип, который дымился в пяти метрах, опрокинутый на бок. Из разбитого двигателя вытекало масло. Впереди лежал ординарец Зелинский: голова в крови, тело застывшее, без признаков жизни.
'Надо уползать отсюда, пока не взорвалась машина, — подумал офицер, взглянул правее:
— Черт!' — желудок вывернуло наизнанку. В кювете догорал разорванный тягач четвертой роты. Вокруг разбросаны обгоревшие трупы солдат.
'Подальше от смерти. Подальше... К озеру', — после рвоты голова работала яснее. Тело живо двинулось по-пластунски вниз. Локти и колени заелозили по снежной каше, словно лапы ящера.
Длинная разрывная очередь крупнокалиберного пулемета прошлась тугой настильной струей вдоль берега. Уинтерс мгновенно вдавился в хлябь. Замер. Ледяная вода обжигала лицо, шею, попадала в рот. Пролежав несколько секунд, пополз дальше. Очередь прошлась выше по машинам батальона. Раздался взрыв. Волна гари, мазута вновь придавила к земле. Зарылся, как крот. Зубы сводит от холода. Нервы на пределе. Готов разрядить обойму в тех, кто послал их сюда. Благо увесистый кольт 45-го калибра давит ребра. 'Бросить полк без подготовки, без боеприпасов, тщательной разведки? Тьфу!' — сплюнул прогорклую слизь. Чертыхаясь, пополз дальше к редкому заиндевелому ивняку у обрыва. Последние метры перекатился по рыхлому снегу. Залег. Навел бинокль. Предстала удручающая картина гибели полка. Передовая колонна, словно дождевой червь, разрезана противником на множество окровавленных мечущихся кусочков. У развилки и близ моста десантники 1-го батальона вступили в бой, пытались сходу вырваться из окружения. Стреляли дружно, но без поддержки артиллерии атака захлебывалась. Интенсивный пулеметно-автоматный огонь из засады, минометные залпы бошей косили десятками американских солдат. Уинтерс перевел бинокль вправо, на замыкающий третий батальон. Здесь ситуация показалась еще более трагичной. Вражеская батарея громыхала с форта без остановки, не жалея снарядов. Фугасы прямой наводкой рвали десантников. Неистово заливались тяжелые пулеметы. 'Майору Никсону жарко, — проскочила мысль. — Там же командир полка! Почему молчат наши минометы? — заныло под ложечкой. — Раззявы! Мины не подвезли... Надо принимать решение...' — оглянулся назад.
— Э-эй, — Уинтерс окликнул десантника без оружия и каски, пробегавшего мимо. Звук получился слабый, неубедительный. Солдат оглянулся: дыхание частое, язык вывален, взгляд ошалелой собаки.
— Солдат, ко мне! Помоги!
Зомби не остановился, сиганул с обрыва в озеро. Уинтерс сжал кулаки, прохрипел более мощно:
— Радист! Радист! Ко мне!
Зашуршала, осыпаясь, земля. Правее из крупной воронки показалась голова десантника.
— Я здесь! Я здесь, сэр!
— Ко мне, солдат! Телефон!
Радист юрко, словно ящерица, приполз к офицеру.
— Рота?
— Рядовой Мерфи, сэр. Пятая рота. Возьмите.
Уинтерс схватил трубку коротковолновой носимой станции. Переключил тумблер на фиксированную частоту командира полка.
— Господин полковник!.. Полковник Синк! Сэр, ответьте!.. Полковник Синк! Черт, не отвечает, — отбросил трубку.
— Капитан, что будем делать?
— Что? — Уинтерс обернулся резко, опалил офицера свирепым взглядом. Он не понимал, кто обратился. Лицо десантника было измазано жженой пробкой.
— Кто вы?
— Пятая рота, старший лейтенант Игер.
— Игер? Я вас не узнал. Что с вами? Что за маскарад?
— Для устрашения противника, сэр.
— А-а-а. Ну, давай! В бой готовы?
— Да, сэр.
— Где подполковник Стрейер?
— Не знаю, сэр. Боши обстреляли нас из пушек. Такое началось! Машина командира батальона шла впереди в тридцати ярдах. Кажется, туда попал снаряд. На связь он не выходил.
— Ах! Черт! — вырвалось из груди Уинтерса с горечью. — Плохо, если так, — в глазах комбата боль, усталость, не отчаяние. — Это война, лейтенант. Без жалости, без сострадания, без сожаления. Надо выдержать.
— Понимаю, сэр.
— Где рота 'Изи'?
— Сер, 'Изи' бросилась в лес на север. Оглянитесь назад.
— Спасибо, офицер, — Уинтерс прильнул к биноклю. По ту сторону дороги за разбитыми машинами солдаты роты 'Изи' лезли на гору к спасительной зеленке.
— Кто отдавал приказ бежать?
— Сэр! Приказа вообще никакого не было. На связь никто не выходил.
— Хорошо. Поднимайте роту, и вперед, Игер. Только вперед, на Бастонь. Фрицы стреляют по недвижимым целям.
— Дик, с тобой все в порядке?
— Что не так?
— Куда вперед? Впереди кошмар. Впереди лежит первый батальон.
— Тогда в лес. Все собираемся в лесу. С севера пробиваемся на Бастонь. Где ваши люди, сколько их?
— Чуть больше сотни, залегли в кустах.
— Давай, ротный, поднимай людей.
— Есть, сэр! — Игер поднялся во весь рост, зычным командирским голосом прокричал: — Пятая рота, примкнуть штыки, с оружием к лесу, перебежками, за мной! Живо! — офицер взмахнул рукой, оглянулся на Уинтерса и тут же замертво рухнул на снег.
— Черт, — взревел Уинтерс, подскочил к ротному. На тыльной стороне каски прямо по центру широкой вертикальной белой полосы зияло пулевое отверстие. Развороченная голова залита кровью.
— Вжик, — пуля скользнула по его каске. Уинтерс метнулся в сторону к кустам.
— Проклятье. Это снайперы! Они стреляют по офицерам.
— Сержант! — прорычал Уинтерс, подзывая командира взвода. — Что лежишь, мать вашу? Все в укрытие, в лес. Иначе боши побьют нас, как индеек на охоте.
В этот момент в лесу началось что-то невообразимое. Первые десантники, прорвавшиеся в лес, наскочили на растяжки. Донеслись разрывы пехотных мин, пулеметно-автоматный треск. Рота 'Изи' нарвалась на засаду, теряя людей, отхлынула назад к дороге...
— Это ловушка, сэр. Нас окружили, — заверещал сержант. — Все потеряно! Бой проигран!
— Прекратить панику! — Уинтерс бросил зловещий взгляд на сержанта. — Застрелю как саботажника. Всем оставаться на месте. Офицеры, кто живой, за мной!
Американец огромными прыжками под свист пуль добежал до воронки, запрыгнул. За ним бросились телефонист и еще несколько десантников командирского звена. Молодых офицеров набилось в яме, словно рабочих в последнем трамвае Детройта.
— Сэр? — засуетились лейтенанты...
— Отставить доклады. Позже.
Дик вдавился в рыхлый скат и с трудом развернул карту. Глаза впились в рельеф местности, изучали квадрат за квадратом. Его ошеломили серьезность и масштабы подготовки диверсионной операции. Выбор места западни был очень удачным. Складывалось впечатление, что боши заблаговременно знали, что полк пройдет именно здесь. Заманили его в петлю и расстреляли из пушек и крупнокалиберных пулеметов.
— Это полный бред! В это трудно поверить! Их могли послать другим путем, в другое время, в другое место... — мозг раскалывался от напряжения извилин, не хотел принимать чертовщину и предательство.
— Время?
— Двадцать минут третьего, сэр.
— Карандаш! У кого есть карандаш?
— Возьмите, сэр!
Уинтерс стал отмечать на карте увиденные позиции врага: пулеметные гнезда, минометы.
— Вот и пушки... — рука поставила жирный знак батареи в районе форта. — Облажались, кретины! — процедил он, поднял голову. Глаза из-под каски полыхали огнем. Взгляд уперся в лица офицеров. — Не разведка, а собачье дерьмо!..
Десантники притихли, как мыши, смотрели в рот комбату и ждали указаний.
— Остается два выхода... -
Сэр, есть связь! — воскликнул неожиданно радист. Белозубая улыбка осветила чумазое лицо. — Я заменил батарею. Я починил аппарат.
— Давай! — оживился капитан, перехватил увесистую трубку. Дунул в микрофон, заговорил: — На связи капитан Уинтерс. Что? Не слышу...
— Минометы! Ложись! — донеслось снаружи.
Офицеры попадали, образовали кучу-малу. Пронзительный свист над ними. Тела сжались, замерли. Хлопок. Содрогнулась рядом земля. Комья снега, дерна, осколки пронеслись ураганом сверху. Хлопок, еще хлопок. Мины ложатся густо, рвут крутой берег. Тяжелая, прогорклая взвесь серой шапкой нависла над вторым американским батальоном. Трудно дышать. Еще труднее выжить. Стоны, искалеченные тела, кровь на снегу.
— Сэр! Говорите громче. Не слышно! — надрывал глотку Уинтерс, упираясь каской в бруствер. Палец до боли давит козелок уха. — Есть, сэр, прибыть к вам... Есть, понял... Есть, оставаться на местах, готовиться к бою...
— Вот и все, — выдохнул комбат. Расправил плечи. Комья серозема зашуршали по куртке, осыпались вниз. — Страшно?
Десантники поднимаются, насупились. Минометная атака сместилась к первому батальону.
— И мне страшно! — улыбка комбата расползается на все лицо, грязное, щетинистое, повеселевшее. В глазах сумасшедшинка. — Война — это ад! Здесь всем страшно, даже чертям. Тут мы сжигаем жир наших душ. Понятно, салаги?
— Понятно, сэр! — ответил бойко за всех офицер с живыми выразительными глазами.
— Лейтенант Спирс? — Уинтерс ткнул пальцем в грудь десантника.
— Так точно, сэр. Командир 1-го взвода пятой роты, — взводный попытался встать.
— Сидеть. Я тебя узнал. Принимаешь пятую роту.
— Есть, сэр, принять пятую роту.
— Готовься к бою. Собери минометные расчеты, достань хоть два десятка мин. Полковник Синк в двух километрах отсюда. Я иду к нему. Держи связь. Одно отделение пойдет со мной. Жду его внизу у озера. Выполняй...
— Есть, сэр.
Дик выглянул из воронки. Белоснежный берег превратился в раскуроченное, с глубокими опаленными язвами поле. С разных сторон доносились стоны раненых, возгласы о помощи. Кое-где появились санитары. Остатки роты 'Изи' подползали к ним.
— Офицер, выполняй приказ! — выдавил жестко Уинтерс и, не оглядываясь, не прощаясь, выскочил из воронки. Мгновенная оценка высоты обрыва, толчок, собранное тело летит вниз. За ним прыгают десантники отделения.
— Все в сборе?
— Так точно, сэр.
— За мной.
Группа американских солдат побежала вдоль берега. Редкий туман, лежащий над молочным озером, скрывал их от противника. Боши могли находиться в южном лесу. Тренированные парашютисты шустро двигались в кожаных берцах по свежему, хотя и глубокому снегу, радовались спасению. Они понимали, что в штабе полка находиться безопаснее.
Раз, два. Раз, два. Нога в ногу, след в след бежит десантная группа.
— Не отставать! — подгоняет командир отделения.
— Стой! Кто идет? Пароль! — неожиданный окрик прерывает движение.
Десантники тормознули, схватились за оружие.
— Капитан Уинтерс к командиру полка.
Из укрытия, вырытого в склоне, показалась каска, затем голова темноликого сержанта. Взгляд настороженный, пристальный, боязливый.
— Сержант, — рявкнул Уинтерс, — не шлюшку выбираешь в притоне. Веди к полковнику Синку, немедленно.
— Сэр, я вас узнал, — глаза сержанта теплеют. — Вы были инструктором в 42-м году в Камп-Крофте, Южная Каролина.
— Тогда в чем дело? — Уинтерс приблизился к блокпосту.
Афроамериканец оперся о бруствер, выскочил из окопа. Карабин прихватил с собой. Не представляясь, произнес смелее:
— Сэр! Получен приказ. Всех прибывающих в штаб, независимо от должности и звания, основательно проверять. Боши выбросили ночью десант, переодетый в нашу форму.
Уинтерс в гневе заскрипел зубами, выдавил:
— Проверил, сержант? У меня на заднице шрам от бейсбольной биты. Показать? Я играл за сборную колледжа Франклина и Маршалла.
— Спасибо, сэр. Я вижу, что вы не бош, проходите. Штаб за поворотом. Полковник ждет вас. Он тяжело ранен, не задерживайтесь...
— Этого нам еще не хватало, — буркнул капитан. — За мной, — шагнул вперед, задел грубо плечом сержанта.
Десантник устоял, снес оскорбление. В ответ на улюлюканье убегающих шутников прокричал:
— В следующий раз у меня будет плохое зрение, — и выбросил негодующе средний палец.
Пробежав метров двести, группа оказалась в маленькой бухточке, скрытой от противника высоким отвесным берегом. По центру размещалась палатка командира полка, наспех поставленная и чудом уцелевшая. Ближе к крутому обрыву располагалась палатка с красным крестом. Вокруг нее толпились раненые, много раненых. Кто не мог стоять, тот сидел или лежал на снегу. Санитары — их явно не хватало — оказывали помощь. Торопливо кололи морфий, перевязывали раны.
— Нога! Моя нога! Где моя нога? — вдруг вырвался истошный вопль из груди одного несчастного. Десантник метался в агонии. Его придерживали двое товарищей.
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа... Аминь! — капеллан перекрестил тяжелораненого, наклонился, промолвил вкрадчиво: — Терпи, сын мой, терпи. И молись. Господь поможет. Я буду молиться за твое спасение...
Комбат скривился, мельком подумал:
— Человек двести собралось. Это все, что осталось от третьего батальона? Что с Никсоном?
— Привет, Дик! — окликнул Уинтерса офицер связи у палатки командира, обрадовался встрече, подскочил. — Ты смотри, что творится? Я видел их в бинокль. Боши в нашей десантной форме. Рожи злые, решительные. Как воевать, Дик? — глаза офицера округлились до размера пивного бирдекеля.
— Это неописуемая наглость!.. Тут же приказ сверху. Проверять всех на идентичность и соответствие. Я понимаю, но не настолько, чтобы...
— Да?.. — прохрипел Дик. — Располагайтесь, — кивнул солдатам сопровождения. — Бенни, иди к чертям! Не до тебя. Спешу к полковнику.
— Понимаю. Ему не позавидуешь. Хорошо, что навылет. Давай, — хлопнул Уинтерса по плечу. Если удастся, еще поговорим?
Дик удивленно взглянул на капитана, съязвил:
— Ты потерял свой шейный платок.
— Что? — смутился связист, чувствуя, как щеки становятся пунцовыми.
Уинтерс этого не видел, скрылся в палатке.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
