— Ты ее соблазнял!
— Интересно, как: купив ей подарок на день рождения? Будучи с ней приветливым? Побывав с ней в чулане в подстроенной игре? Подстроенной, кстати, твоими же двумя братьями? Где ты сегодня был? Гулял с Гермионой? Вы ходили вместе по магазинам? Ели мороженое? Ты соблазняешь ее?
— Гермиона! Мы просто друзья!
— Именно это я говорю! Я сказал Джинни, что сейчас мне не интересно с ней встречаться, но все вокруг почему-то уверены, что я строил брачные планы по отношению либо к Кэти, либо к Джинни — зависит от того, с кем разговаривать.
— Ну и ну! Ты действительно бесчестный мерзавец! — Когда у него заканчиваются аргументы, он переходит к оскорблениям. Обычно много времени не требуется. Хотите знать, каково это? Найдите типа младше вас лет на десять и спорьте с ним — посмотрим, насколько вас удовлетворит результат.
Снимаю Невилла со стены.
— Это из-за того, что я опоздал на свидание? Как долго вы позволили Невиллу висеть на стене?
— Где ты сегодня был?
Пальцем показываю на Невилла:
— С ним.
— Где?
— Это не твое дело, Рон. Забудь об этом.
Он расстраивается из-за всякой фигни. Интересно, что из этого слышали остальные. Гляжу на растирающего плечи Невилла.
— Сколько ты здесь провисел?
— Я не видел часов, так что не уверен. Они хотели знать, куда мы ходили, а я не сказал. Поэтому меня оставили здесь подумать над моим поведением.
— Почему ты им не сказал?
Он показывает на стену.
— Большинство всегда как-то издевается надо мной, и это наглядный пример. Ты один из первых, кто протянул мне руку помощи. Ты пропустил свидание с одной из самых хорошеньких девчонок на факультете ради того, чтобы мне помочь... — Невилл умолкает, не зная, что ещё сказать.
Я хлопаю его по плечам.
— Я бы снова это сделал, дружище. Ну что — хочешь испытать свою новую палочку?
— Конечно. — Вздрагиваю, осознавая, что когда Шляпа узнает об этой беседе, она опять примется говорить, что я педик. В наших последних репликах столько гомосексуального подтекста, что это даже не смешно.
— Никто тебе ещё не показывал протего?
— Нет.
— Ладно, начнем.
* * *
Следующие шесть недель я с головой окунаюсь в работу. Меня перестают спрашивать о драке на чемпионате. Меня уже не спрашиваеют о том, как меня бросила Кэти Белл. Главным образом, со мной прекращают говорить, что совсем не так раздражает, как когда-то. Я вспоминаю, как Гермиона холодно поблагодарила за сертификат "Завитков и Клякс", который я для нее приобрел. Ее, похоже, раздражает то, что я больше не прошу у нее проверить домашку и получаю очень хорошие оценки. Она изредка интересуется чем-нибудь ерундовым по трансфигурации, пытаясь выяснить уровень моих знаний, не спрашивая напрямую. Притворяюсь, что по некоторым вопросам ничего не знаю, только чтобы ей полегчало.
Проблема с Гермионой в том, что я больше не чувствую особой близости с ней. Мои новые воспоминания испортили всю музыку. Вместо блестящего лучшего друга она стала просто блестящей знакомой девчонкой. Хуже всего то, что она действует так, как будто это соревнование, мать его! Это лишь школьные задания, буду сражаться — проиграю войну. Да и вся ситуация с Уизли несколько отдалила от меня Гермиону.
Бедного Корнера сердитая Джинни церемонно бросила, и он вдруг решил, что это моя вина. Оборотной стороной стали тычки, грубые прозвища, уверенность -кловцев в том, что я какой-то жиголо, вера -паффцев во всё, что обо мне говорится, и возобновившееся бурчание от Рона и Гермионы.
Интересно, как кто-то может опуститься за неделю с уровня "героя" за противостояние Снейпу до "эгоистичного незрелого придурка"? Я хожу на занятия не с людьми, а со стадом баранов.
Один большой плюс — младшая Уизли оставила меня в покое и "неофициальный" фан-клуб Гарри Поттера, похоже, ушел пока в подполье. Рон со мной ведет себя гораздо холоднее, но он всегда за кем-то следовал, и оплошность с Джинни вместе с работой братьев, кажется, вбили меду нами клин. Ладно, такое случилось с Биттлз, так что рано или поздно подобного можно было ожидать и у нас. Хотелось бы надеяться, что меня ждет в будущем успех, как Пола, и что меня не убьют раньше времени, как Джона.
Близнецы несколько раз подлавливали меня; розовые мантии, фиолетовые волосы и вечно популярный нос Буратино, но я избежал вдвое больше ловушек. К сожалению, я вынужден был попросить сэр Николаса также за ними следить. Он неохотно согласился, но только из уважения к моему решению помочь Барону. Я предпочитаю не отвечать, и либо они рискнут попробовать что-то более серьезное, либо сдадутся. Пока что самое опасное из предпринятого ими — попытка поколдовать над моей Молнией в день отбора в межфакультетскую квиддичную команду.
Мне не пришлось шевелить даже пальцем, чтобы близнецы вляпались в антиворовские чары и получили хо-орошую встряску. Эта метла не зря самая дорогая в мире. Я спокойно пролечил их и порекомендовал постельный режим. Не знаю, что разбило мне сердце больше — когда они не вошли в команду или когда Чо Чанг переиграла Малфоя в состязании за место запасного ловца.
И стенающая Плакса Миртл, за которой летел Пивз, которого преследовал Кровавый Барон в два часа ночи, а потом снова в четыре утра, тут совершенно не при чем. По крайней мере, слышал я именно про это. Седрик Диггори даже не показался на отбор. Он твердо решил участвовать в Турнире. Когда состав выбирает мадам Крюк, мне не требуется беспокоиться о непостоянстве общественного мнения.
Мое новое пристанище — больничное крыло; люди не приходят сюда, если только они не больны. Это меня более чем устраивает. Поппи позволяет мне остаться, даже если я не на дежурстве — она действительно впечатлена моими успехами в зельеварении. Я так и вижу, как она уже пытается меня воодушевить на будущее в качестве целителя и забыть обо всей этой квиддичной ерунде. Если я не там, то спускаюсь к хижине Хагрида и помогаю ему оценивать работы и ухаживать за "питомцами". Полагаю, в какой-то момент люди начнут называть меня антисоциальным. Простите, но не моя вина, что я предпочитаю беседовать со взрослыми, хотя в случае с Хагридом это звучит порой несколько натянуто.
Что касается Снейпа, я начал ходить к Флитвику и спросил его об имени, которое предположительно упомянул Ремус Люпин — Сара Андехилл. Но прикусил язык и вместо этого задал ему глупый вопрос о дуэлинге, на который уже знал ответ. Я найду другой путь достать информацию. Не надо сыпать соли на старые раны из-за хорошего человека, который, возможно, до сих пор ему является.
* * *
Когда мы с Невиллом наблюдаем, как ученики из Бобатона выходят из своих карет, ведомые абсолютно ошеломляющей блондинкой и их огромной директрисой, он глупо мне улыбается.
— Ты только посмотри на нее, Гарри, — шепчет он.
Я вздыхаю, глядя на ещё один пример запретного плода, — надеюсь, Невилл говорит о блондинке, если только он не любит покрупнее и поответственнее. Черт, вон та маленькая — воплощенный запретный плод!
— Просто конфетка. Мне не терпится узнать, кто у них ловец. — По правилам, команды не должны тренироваться, пока не окажутся здесь. Это значит, что у нас есть по крайней мере на три или четыре тренировки больше, чем у других школ. Если Крам не станет чемпионом своей школы, мне удастся против него полетать — при условии, что он заинтересован в наших детских играх.
Учиться на четвертом курсе чертовски скучно. По существу, мне здесь не место. Я бы предпочел тусоваться с Олли и Пенни и работать самостоятельно. Вместо этого мне приходится прятаться по замку, чтобы найти время потренироваться, и беспокоиться о том, что кто-то меня поймает. Повторяя при этом работу с чарами, которую Джеймс уже однажды проделал. Удивительнейшее открытие! Звезды в том же положении, в котором они были в 1970-ых. Я провел большую часть урока, глазея на крепкую попу преподавателя. Поверьте мне, все "это" очень быстро надоедает. Для всех, кто когда-нибудь мечтал вернуться обратно и переделать всё снова, мой совет — не надо!
Единственное светлое во всем этом пока что было выручить Невилла. Несмотря на то, что он на день старше меня, он мой младший братишка. Он уже спрашивал, хочу ли я приехать к нему летом. Он хвостиком таскается за мной, как какой-то потерявшийся щенок, и теперь мы, по существу, "изгои Гриффиндора". Может, составим пару Миллисент и Дафне и вместе пойдем на рождественский бал? Жестокую составляющую моей личности подмывает пригласить на него Джинни и посмотреть, сколько неприятностей это доставит. Думаю пойти "холостяком" — так будет лучше; вот это мне точно по душе.
Со своей новой палочкой Невилл не хватает звезд с небес, но, с другой стороны, он не хватает звезд с небес и в остальном. Лонгботтом сильно подрос в этом плане, и неудач в чарах и трансфигурации существенно меньше, но ему ещё пахать и пахать. Хмури время от времени делает ему комплименты. Самое сложное для парня — накопить уверенность в себе.
Защита в этом году довольно странная. Иногда Хмури чертовски скучен, а порой придумывает нечто действительно извращенное. Я был прав, он держит себя с тинэйджерами даже хуже, чем я! Почти каждую ночь в апартаментах он проводит с Бартемиусом Краучем. Пару ночей Крауч был в апартаментах Хмури один, или я замечал Крауча в коридорах и изредка с Дамблдором. Однажды определил его в кладовой Снейпа! Хреновые же приняты меры.
* * *
Объявляют, что отпадная блондинка, Флёр Делакур, — чемпион Бобатона. Принцесса старательно имитирует поведение на конкурсе красоты и принимает все пожелания от своих слезливых и ревнивых одноклассниц. Джеймс Поттер знал достаточно разговорного французского, чтобы я распознал большую часть выражаемых ею мнений и оскорблений, которые она с улыбкой выливала на глазеющих на нее идиотов. Флёр — подлая сука, которая прячется за фасадом своей вейловской крови. Смешно наблюдать, как люди вокруг нее впадают в ступор. Рон особенно забавен. Гм, ненавижу добавлять дегтя в бочку мёда, но это тебя выбрал кубок, а не твоих ровесников.
— ... и чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — практически все одобрительно восклицают, однако у меня вырывается стон. Вот и испарился мой шанс полетать против лучшего в мире. Жаль, мне бы этого очень хотелось. Ему достаются похлопывания и объятья, в то время как меня волнует, насколько хорош его дублер. Проиграй я Краму, но продержи его под контролем достаточно долго для того, чтобы охотники победили, меня бы непременно взяли в следующую национальную сборную. Что ж, придется настроиться на то, чтобы наголову разбить того, кого бы ни посадили на метлу против меня.
Я потерян в мыслях, пока Дамблдор не объявляет Седрика Диггори — стол Хаффлпаффа неистово взрывается. Похоже, его ставка оправдалась. Хлопая ему, осматриваю комнату и замечаю Джонсон, Дэвиса и некоторых слизеринцев, которые были уверены, что именно они будут чемпионами.
Директор собирается было снова заговорить, когда Кубок Огня оживает в четвертый раз. В толпе смущенно цыкают, когда он выхватывает из воздуха листок бумаги. С минуту он ошеломленно на него смотрит, как будто получил одно из тех печений с предсказаниями, которые так любила открывать Лили.
Его проницательные глаза осматривают толпу и останавливаются на мне. Это не хорошо.
— Гарри Поттер!
Ага, однозначно не хорошо.20.09.2012
Глава 8. Порицание и обидчивость
Как странно. Мое имя только что выскочило из Кубка Огня! Такое увидишь не каждый день.
Невилл вопросительно смотрит на меня, в ответ я отрицательно качаю головой. Большую часть вечера вчера мы провели вместе и вдвоем посмеялись над близнецами Уизли, превратившимися в стариков.
Делать нечего — встаю и иду вперед. Люди не хлопают — мне достаются лишь пристальные взгляды и нарастающий ропот. Ропот переходит в реплики недовольства, какой, мол, я грязный обманщик. Да захоти я — разве для участия мне потребовался бы обман?!
Дамблдор, конечно, озадачен — такое впечатление, что происходящее для него — какая-то сложная арифмантическая задача, требующая решения. Он жестом велит мне идти в комнату для участников, и я вхожу.
Как только я ступаю в комнату, меня замечает Седрик.
— Гарри? Нам надо вернуться в зал?
Я отрицательно качаю головой и, подойдя к окну, принимаюсь смотреть на окрестности. Взвешиваю последствия и обдумываю возможных подозреваемых. Кто-то обманом заставил Кубок выбрать четвертого чемпиона. На ум приходят Уизли, однако Фреду и Джорджу это не по зубам. Если бы они и добавили ещё одного чемпиона, то либо Анджелину, либо самих себя. У Малфоя и слизеринцев причин ненавидеть меня предостаточно, но для Драко не характерен модус операнди, при котором бы он стремился поместить меня в центр внимания.
Остались лишь настоящие враги, люди, желающие моей смерти, — Пожиратели. Снейп? Нет, он всецело в руках Дамблдора. Долг жизни в любом случае его бы остановил. Директор Дурмштранга — тоже перебежчик от своих приятелей-ПСов. Но не похоже. Зуб на меня ему точить незачем. У Люциуса возможность имеется, и недавно на следствии я мерился с ним силами. Остальные ублюдки не будут действовать без его ведома. Надо было вечером проследить по карте! Мог ли Питер пробраться в замок? Это четыре известных мне Пожирателя. А как насчет тех, которых не знаю?
Я так погружен в свои мысли, что не осознаю, как комната наполняется народом. Ко мне мгновенно подходит Дамблдор.
— Гарри, ты бросал в кубок своё имя?
— Конечно, бросал! — кричит Снейп. Вспыхивает скандал. Французская директриса требует от Крауча и Бэгмена каких-нибудь действий.
— Нет, — кидаю злой взгляд на Его Грязнейшество, хотя предпочел бы воспользоваться чем-нибудь посмертоноснее.
— Ты просил кого-нибудь ещё бросить твоё имя в Кубок?
— Нет.
Допрос продолжается, и я начинаю терять остатки и так невеликого терпения. Взрываюсь от реплики жеманной Динь-Динь, француженки Делакур.
Наипротивнейшим голоском она громко выражает недовольство:
— Этот мальчик собиг'ается участвовать — он сг'ишком маленький!
Ну всё, хватит. С меня достаточно.
* * *
— "Маленький мальчик" у меня здесь, принцесса! — сопровождаю реплику непристойным жестом. Ага, зовите меня просто: "посол Поттер", специалист по зарубежной дипломатии и международной доброй воле. Повернувшись, накидываюсь на Дамблдора:
— В вашем распоряжении есть преподаватели, привидения, картины и домовики по всему этому проклятому замку! Хотите сказать мне, что за кубком никто не наблюдал? Вы действительно настолько глупы?
Пожалуй, подобным образом на почтенного Альбуса Дамблдора набрасываются впервые за десятки лет. Умею я застопорить беседу.
Макгонагалл возмущается:
— Мистер Поттер, вы будете обращаться к директору с уважением — ведите себя достойно!
Избегаю пристального взгляда Дамблдора — не знаю, долго ли удастся не пускать его в разум, но к подобному разговору я пока не готов.
