Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Стой! — Перебил я девушку. — Дай-ка я посмотрю поближе, — и наклонился почти вплотную к недоумевающей девушке, беря в руки её правую ладонь. Внимательно рассматривая её не глазами, а аурным зрением, я еле-еле разглядел на ней почти пропавшие остатки какого-то слабого, да к тому же ещё и замаскированного плетения. Сейчас рассмотреть его мне удалось лишь по двум причинам: во-первых, плетение несло в себе отпечаток силы смерти, полностью противной эльфийской ауре (именно это первоначально и вызвало у меня диссонанс), а во-вторых, маскировка плетения со снятием его подпитки начала разрушаться, плетение "разворачивалось" становясь на какое-то время более заметным, правда, уже дня через два оно бы растаяло совсем. По моим ощущениям, сняли его сравнительно недавно, дня два назад. Я кивнул своим мыслям. — Вот, видимо, и разгадка того, почему ты не замечала слежки. Тебя "вели" магически, причём, судя по моим невеликим знаниям — заклинание было сотворено довольно профессионально. Слава богу, неведомый маг, видимо, перестал подпитывать плетение, уже когда ты была в темнице — посчитал лишним тратить на это силы, наверное. Впрочем, это лишь моя гипотеза. А факты таковы — у тебя на правой руке достаточно долго сидело заклинание сферы смерти. Компактное и малозаметное. Его остатки медленно развеиваются, поскольку твоя аура уже "привыкла" к ним. Насколько я помню из читанной ещё в детстве книги, такое происходит с заклинаниями, которые живут в ауре, как минимум, уже месяц. Кстати. Ты не помнишь периодических, правда, каков именно период уж извини, не знаю, приступов ничем не объяснимой сильной слабости?
— Было. — Удивлённо сказала девушка. — Были у меня такие приступы, приблизительно каждую неделю на минуту у меня ни с того ни с сего отказывали руки и ноги, где бы я не находилась. А через минуту — снова всё в порядке, целители только руками разводили, не могли ничего понять. Один раз я даже лицо о мостовую разбила. Последний приступ был... десять дней назад. — Она удивлённо покачала головой. — И ведь пока ты не спросил, я и не помнила, что три дня назад должен был быть очередной. Впрочем, — она помрачнела и машинально потёрла уже почти сошедший синяк под левым глазом, — мне в тот момент было уже несколько не до этого...
— Ты уже была в темнице?
— Да.
— Прости за напоминание... В общем, похоже, что раз в неделю спящее заклинание "подзаряжали". Правда, думаю, что для того, чтобы сделать это издалека нужен маг очень высокого уровня. Хотя... Это лишь мои необоснованные подозрения, знаний в такой области у меня — кот наплакал. Но, как бы то ни было, на тебе, по-видимости, длительное время стояло автономное заклинание сферы смерти, с большой вероятностью исполняющее функции магического маяка. Другой вопрос, почему именно сферы смерти? Не говоря о демаскирующих эффектах, замеченных тобой самой такой способ имеет ещё несколько недостатков — во-первых, его, в теории, может относительно просто заметить любой человек, обладающий аурным зрением, поскольку сила смерти для светлых эльфов является практически антиподной и сильно выделяется в ауре, а во-вторых, как следствие из во-первых, наиболее активно этой аурой растворяется.
— Знаешь, вначале, а это началось через неделю после праздника весны, приступы были чаще. Раз в пять, максимум в шесть дней. И длительнее. Я тогда здорово испугалась...
— Наверное, это как раз и связано с тем, что твоя аура активно пыталась растворить заклинание. — Задумчиво сказал я. — В любом случае, думаю, нам очень повезло, что заклинание уже рассеивается. А иначе нас бы уже нашли... Кстати. На всякий случай, не позволишь мне "разобрать" заклинание до конца? Сомневаюсь, что в таком состоянии его можно восстановить удалённо, но бережёного судьба бережёт.
— Конечно! — Испуганно, но твёрдо произнесла девушка. — Только постарайся при этом не повредить мне...
— Разумеется! — Я тепло улыбнулся этой без преувеличения юной эльфийке, которую волнуют очень взрослые проблемы. И очень осторожно принялся за остатки заклинания. Аккуратно рассёк, потянул за ленточки и вытянул эту гадость из ауры Эвиель. "На воздухе" чёрные нити извивались и разрушались, как горящая бумага на ветру. С извлечением последней ленточки Эвиель как-то удивлённо уставилась на меня.
— Всё?
— Вообще-то да.
— Странно. Как будто какая-то привычная уже тяжесть упала. Спасибо!
— На здоровье! Теперь, думаю, с этой стороны мы обезопасились. А вообще, всё это довольно мрачно. Зомби, метка в ауре, полная энергии смерти... Всё указывает на то, что один из наших противников — опытный и умелый некромант. Стоит обдумать это на досуге. — Я задумчиво замолчал. — А что ты вообще делала в Каране? — Девушка замялась, подбирая слова.
— Я... хотела узнать, что происходит, и если получится, попробовать встретиться с Астерью.
— В общем, занималась агентурной работой, — ухмыльнулся я.
— А откуда ты?..
— Что, правда? — Я опешил. — Это с каких это пор почти детей привлекают в качестве агентов? Они там что, все с ума посходили?
— Я не ребенок! Вспыхнула девушка. Мне семьдесят восемь лет! — При этом моя человеческая часть удивлённо присвистнула, впрочем, тут же заткнулась, когда из памяти выплыло, что первое совершеннолетие у эльфов в пятьдесят, потом условно-подросковый возраст до ста и второе совершеннолетие, после которого эльф уже и считается не только "дееспособным", но и взрослым. — Папа пошёл в армию сразу после ста! А ведь он почти всё время жил в анклаве, а я почти всё время общалась с людьми!
— О чём это вы? — Поинтересовалась Астерь.
— Хм. Понимаешь, Астерь. У нас, эльфов, есть два совершеннолетия. Первое, в пятьдесят. После него эльф может пользоваться правами и нести ответственность, как взрослый. Но... особенная самостоятельность до ста не приветствуется. Эльф считается подростком. Чисто психологически это обусловлено тем, что эльфы очень долгоживущие, может даже бессмертные существа, а потому эльфийские общины очень медленно изменяются... И дети в них взрослеют очень медленно. Так что Эвиель, по вашим меркам, лет четырнадцать. Однако, она указала на немаловажное обстоятельство — она часто общалась с людьми. Люди, как короткоживущие существа здорово изменяют восприятие эльфами времени, теоретически очень ускоряя психологическое развитие ребёнка... Впрочем, я о наличии статистики, которая бы позволила проверить это утверждение, не знаю. Хотя по личным ощущениям дал бы Эви лет сто десять. То есть уже взрослая, но... Ещё очень молодая.
— Ладно, — устало сказала Эвиель. — Мне, конечно, приятно, что ты оценил меня как более взрослую эльфу, но дело сейчас не в этом. Надо решить, что мы будем делать дальше.
— Для начала нам нужно выяснить, что вообще происходит. — Прокомментировала Астерь. Я кивнул, а Эви продолжила:
— Согласна. Тем более, у меня есть такая возможность.
— Осведомитель? — спросил я.
— Да.
— Уверена, что надёжный и не засвечен? — Эльфийка поморщилась.
— Не знаю. Меня взяли, когда я направлялась на явку, как я думала, надёжную. Но у этого контакта есть преимущество. Он ещё от папы остался... Он сказал, что в крайнем случае могу воспользоваться.
— А контакт... жив ещё? — Попытался я сформулировать свои сомнения. Лет-то прошло немало.
— Неделю назад жива была. Это ведьмочка, у неё лавка в пригороде. Я её видела, когда в город заходила.
— А общалась ты с ней когда?
— Давно. Папа нас друг другу представлял, но это было много лет назад, я ещё ребёнком была.
— Ну, она тебя узнать-то узнает? — Спросила Астерь.
— Внешне я тогда не сильно отличалась, — улыбнулась девушка.
— Хм. Всё равно, это лучше оставить как запасной вариант. — Я покачал головой. — Помнит ли она тебя, поможет ли — большой вопрос.
— Ты прав. Но, боюсь, остальные мои контакты в городе ещё менее надёжны. Если на мне был маячок, их всех наверняка отследили.
— Логично. А что у тебя, Астерь?
— У меня есть надёжные знакомые. Но все они внутри городских стен. Боюсь, нам это не слишком подойдёт...
— Да... Ситуация не очень приятная. Неизвестно, что опаснее, входить в город или встречаться с твоей старушкой... — Я кивнул Эвиели.
— Знаешь, у меня есть идея. — Сказала девушка задумчиво. — Встречаться с ведьмой в лавке действительно опасно. Но вот в лесу... — Я сразу понял, к чему она клонит. Пытаться поймать в лесу пару эльфов — примерно как ловить ветер в поле. — Только вот тебе, Тери, придётся спрятаться.
— Ей? — Ухмыльнулся я. — Нам всем. Только разница в том, что мы будем караулить на опушке, а вот Астери придётся остаться в глубине леса. Есть местечко на примете? — Вопросительно взглянул я на девушек.
— Есть. В километре от опушки есть чудесная полянка с ручейком. Добираться туда трудновато, поэтому едва ли Астерь с кем-то встретится. Признаться, я вообще знаю всего троих, кому известна эта поляна.
— Подходяще. В крайнем случае, Астерь, думаю, сможет справиться с ситуацией, какая бы встреча её не ждала.
— Тогда нам нужно отправляться. Только напишу записку, чья дочь просит о встрече с ней. Так будет безопаснее — передам записку с каким-нибудь сорванцом.
— Я передам. На меня, по крайней мере, не ведут открытую охоту, разве что на "Вольников" напорюсь. Но я буду осторожен.
— Хорошо. — Кивнула головой девушка, принимая от Астери чернильницу и перо. С усилием отвинтила крышку, обмакнула металлическое стило и вывела на бумаге пару фраз размашистым почерком. Потом лихо скрутила записку, на капала свечного воска и придавила чернильницей. Не сургуч, конечно, но сойдёт.
Чуть погодя мы двинулись в путь. Шли ходко, поначалу молчали, однако я чувствовал, что Эви порывается что-то спросить.
— Спрашивай, я же вижу, что ты хочешь о чём-то поговорить. — Эви замялась, но все же сказала.
— По правде говоря, да. Насколько близки вы были с отцом?
— Он был моим лучшим другом, — сказал я, ничуть не покривив душой. Действительно, даже друзья из моей человеческой жизни по сравнению с ним — просто приятели. Он, а ещё молоденький человеческий парень... Мастер-вор.
— Ты читал книгу?
— Сам — нет. Только слышал его выводы.
— Какую книгу? — Спросила заинтересовавшаяся принцесса. Я наградил её долгим задумчивым взглядом, даже остановился. Она ответила мне немного испуганным, но прямым в ответ. Видимо, было в этот момент что-то в моих глазах.
— Я знаю тебя как человека разумного и рассудительного. И, думаю, болтать ты не станешь. Но... Это не только моя тайна. — Я вопросительно взглянул на Эви.
— Говори. Ас можно.
— Хорошо. — Задумчиво протянул я и зашагал дальше. — Начну издалека. До войны одно упоминание о этой книге могло стоить жизни. Всем, кто присутствовал бы при этом. Эльфийские старейшины, что светлые, что тёмные, были поразительно единодушны по этому вопросу. Самое забавное, я даже не знаю, как она называется. Хотя содержание в общих чертах мне известно. Всё началось с Нораноэля. Был такой эльфийский архимаг. Они вообще частенько сволочи, власть их калечит. А среди эльфов талант такой величины вообще редкость, плюс ещё хвалёное эльфийское высокомерие... В общем, сказать, что товарищ был моральным уродом значит сильно ему польстить. Он был абсолютно бездушной и аморальной сволочью. Не садистом, правда, а равнодушным. Идейным, правда. Всё ради величия эльфийской расы! — Последние слова я буквально выплюнул. Меня буквально корёжило от воспоминаний об этом "персонаже". Обе моих половины — давно помнящую о нём эльфийскую и получившую сведения о нём из общей памяти человеческую половину. Вот уж действительно, деятель, простите за каламбур. — Тут, впрочем, надо сделать отступление. — Я пытался подобрать слова. Ничего не надумал, поэтому спросил в лоб. — Тебе известно, что мы вымираем? — Спросил я Астерь. Эви хотела вмешаться, но... похоже, не нашла что возразить.
— Вымираете? В смысле, тёмные? Из-за войны?
— Нет, Тери. Ты позволишь мне так тебя называть? — Девушка кивнула и несмотря на ошеломление, глаза у неё ощутимо потеплели. — Так вот, вовсе не тёмные, а вообще все, и дело не в войне. — Я снова примолк, собираясь с мыслями. — Когда я родился, только тёмных было тысяч сорок-пятьдесят только в протекторате. К началу войны оставалось тысяч двадцать, наверное. Всех эльфов, а не только тёмных. На всей Элире. — Снова пауза. — Говорят, что эльфы вечно юны, хотя, на самом деле, это не так. Мы стареем, хотя и в разы медленнее, чем люди. Однако, мне известен только один эльф, который умер от старости. Каранор Великий... Люди ещё прозывали его Каранором Кровавым. Впрочем почти все вы об этом давно забыли... У людей короткая память, впрочем, может оно и к лучшему. Он был нашим первым королём на Элире. И вырезал много тысяч пришедших туда ранее людей. — Я горько усмехнулся, глядя на растерянное лицо принцессы. — Да, в нашей истории немало тёмных страниц... Впрочем, сейчас мы не об этом. Дело в другом, в том, что величайший из эльфийских королей, по легенде, которая даже в нашем народе считается древней — умер от старости. Наверное, если поискать, найдутся и другие... Но это капля в море. И убивают нас не внешние враги, а интриги нашего общества и нежелание заводить детей. Да, эльфийки могут зачать только раз в четыре года. Да, эльфы могут зачать ребёнка и того реже — раз в восемь-десять лет. Но... У нас ребёнок появляется, согласно той же книге, раз в сто лет. И то — не в каждой семье. А отравиться вином из кубка, уколоться о выступающую из подлокотника щепочку с летальным исходом, получить на ночной дороге, у самого порога дома стилет в сердце или как-то иначе окончить жизненный путь по вине сородичей можно куда чаще... В общем, дело в нашем менталитете. Эльфийки не хотят рожать даже не столько из нежелания портить фигуру, а от того, что с ребёнком потом придётся заниматься. Нет, любовь к детям у нас, эльфов, на уровне инстинкта, но... Рациональность и цинизм заставляют наших женщин попросту не брать на себя такую ответственность. Чего уж проще, противозачаточный амулет, заклинание или попросту эликсир — и ты свободна, как птица! В общем, мы вымираем. Это печально, но это факт. А теперь непосредственно к твоему вопросу, поскольку, как я вижу, ты не понимаешь, к чему я всё это рассказал. Так вот, хотя эту страшную правду не афишируют, естественно, наши старейшины об этом знают. Нораноэль тоже знал. Собирал статистику, искал способы с этим бороться... Собственно, так и появился на свет Нерсомэль, его сын, который и написал упомянутую книгу. Вообще, это был выдающийся учёный, к ста пятидесяти годам он не был архимагом только потому, что не особенно к этому стремился. Но магистром он был вполне заслуженно. Рос он сорняком при башне папочки, кто его мама — до сих пор неизвестно, вполне вероятно, она так и не вышла больше никогда из застенков его папочки — тот был уж больно большой сволочью, ему, что человека, что эльфа, прихлопнуть было — как муху раздавить, несмотря на весь его непритворный патриотизм. Впрочем, речь не о том. Большинство своих живодёрских опытов он проводил над полуэльфами и полуэльфийками. Они вообще в нашем обществе считаются париями. Развлекаться с людскими женщинами среди эльфов-мужчин считается нормальным... А вот "плоды" таких развлечений считают постыдными. Не говорю уже о чрезвычайных по редкости случаях, чтобы эльфийка родила от человека. В этих случаях, как правило, париями становятся оба, потому что редкая эльфийка бросит своего ребёнка... Ну, в общем, полуэльфов обычно просто стараются не замечать. Вообще. А Нораноэль их использовал для своих опытов. Ему хватало власти, чтобы содержать близ себя, под стражей, хотя бы пару десятков полуэльфов. Он стремился получить эликсир, повышающий мужскую силу эльфов, а вернее способность к зачатию. Кажется, даже преуспел, в определённой степени. Только вот материалом для производства, а так же многих других опытов у него были не белые мышки, а полуэльфы... — Кажется, мои спутницы не поняли, почему именно мыши, но в целом смысл высказывания осознали... И прониклись. — Но проблема не в том, что эльфы не могут часто зачинать детей... Проблема в психологии. А вот его сынок в это время учился, обрабатывал информацию, собранную отцом и писал книгу. Всё о том же, "О выживании эльфийской расы". И пришёл он к парадоксальным выводам — эльфам надо жить рядом с людьми и полуэльфами. Ну, заодно он, много общавшийся с последними, понял, что дело не только в "жить с", но и общаться, любить, но ни в коем случае не дистанцироваться, скорее наоборот. По его понятиям, общение с суматошными и быстроживущими людьми или с полуэльфами, которых он искренне считал близкими и не понимал, почему остальные эльфы относятся к ним с изрядной долей пренебрежения, только и может сломать эльфийскую психологию и манеру жить, а так же привнести в эльфийское общество какие-то цели, помимо интриг против сородичей, и, в конечном итоге, закономерно приведёт к обновлению эльфов, как расы. И, как бы не сладка казалась цель, в способе его достижения было слишком много крамолы... Книгу засекретили, всех, кто просто знал о её существовании, постарались вырезать подчистую, а самого автора отец запер в стазис. Уж не знаю, кто из знавших о книге сумел скрыться от всесильных старейшин и как... Но Араэль смог не только узнать о книге, но и завладеть ею незадолго до начала войны. Даже тогда, хотя власть старейшин уже существенно поколебалась, а тот же Нораноэль уже лет пятьдесят как кормил червей, отравленный хитрым ядом на каком-то приёме, открытое упоминание о книге могло быстро привести к смерти всех, кому не повезло присутствовать... И всё же, Араэль постарался использовать советы из книги. Причём самое смешное, сам он, как и многие из его соратников, тоже появился во многом благодаря книге. Дело ведь в чём? Хотя книга и оказалась слишком революционной, даже сам Нораноэль с неохотой последовал некоторым её рекомендациям и убедил, запугал или заставил многих эльфов последовать им, в результате и появились эльфийские анклавы в Каранмаке. И хотя эльфы по-прежнему старались жить максимально обособлено, количество молодёжи все равно резко возросло. Родилось поколение вольнодумцев, которых повёл за собой отец Эви. — Я грустно покачал головой. Да, эльфы это были, по большей части в высшей степени достойные... Только вот где они сейчас? В войне уцелела едва ли горстка их, и немногим больше — их родителей, хоть как-то способных воспринимать перемены. Остались замшелые пни, которые и на войну-то не полезли. Зачем им помогать людям резать друг друга... Остались жёны, но далеко не все... Многие, слишком многие стремились сражаться с мужами бок о бок. Многие, наверное, по-эльфийски зачахли, узнав, что те, кого они любили, уже никогда не вернутся домой... Но некоторые, слава богу, остались, находя утешение в детях. И, слава богу, остались сами дети. Из которой, наверное, одна из самых старших среди этих детей — как раз Эви... Тоскливо... Ох, как тоскливо наблюдать, как твой народ вымирает. И не так, как в России — постепенно, а находясь буквально на пороге забвения. Ведь случись что с этой молодёжью... И эльфы уже точно никогда не оправятся... — Но, боюсь, этого было совершенно недостаточно. Грустно это говорить, но теперь я совершенно не уверен, что мы, эльфы вообще когда-нибудь оправимся.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |