| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Мне так жаль, — прошептала Эриси ему на ухо, и только тогда Корран понял, что перестарался.
И кажется довольно здорово. Что это на меня нашло? Ответ был настолько простой, что сразу и не догадаешься.
Тикхо спас ему жизнь. Да вообще Корран только-только появился в эскадрилье, а капитан взял над ним шефство, присматривал за ним, подсказывал, помогал. За всю свою жизнь Корран только троим давал право быть наставниками, учителями и опекунами. Отец, Гил Бастра, начальник его отдела, и Ведж Антиллес. Отец и Бастра были мертвы. Оставался лишь Ведж, а недавно Корран сообразил, что мерилом своих жизненных ценностей, он сделал еще и Селчу.
А теперь, оказывается, ему нельзя верить! Такое ощущение, будто Тикхо предал его. Потому он и злится, потому и не может сдержаться. Я сошел с ума. Шестеренки заклинило, масла в мозгах нет совсем. Тикхо никого не предавал, ни меня, ни кого-то другого. Нужно бы извиниться перед ним… И перед Римой тоже.
Но прежде чем он успел хоть что-то сказать, заговорила Рима. Негромко, спокойно. И как-то равнодушно.
— Мне жаль тебя, твоя история трагична.
Корран хотел буркнуть, что не надо больше ничего добавлять, не надо ничего объяснять, хватит с него разговоров, но прохладная торжественность ее интонации заставила его промолчать.
— Мой знакомый окончил военную академию и попал на «Обвинитель». Ты знаешь, что пилоты ДИ-истребителей всегда празднуют свои дни рождения? Им многое разрешено в этот день. Моему знакомому в качестве подарка организовали разговор с домашними в реальном времени. Вся семья собралась, отец, мать, брат, сестры, бабушки, дедушки, прочие родственники… даже его невеста. Они разговаривали, и вдруг связь оборвалась. Не самое необычное событие, мой знакомый собирался подразнить отца во время следующего сеанса связи. Видишь ли, его отец владел самой большой трансляционной сетью на планете. Но дело в том, что такого шанса ему не представилось. Через некоторое время мой знакомый случайно узнал, что вся его семья перестала существовать — в то самое мгновение.
Корран опустил голову, ежась от внезапного холода. Значит, капитан разговаривал со своими родными, когда взорвался Алдераан… Я видел, как погиб мой отец… а он присутствовал при уничтожении планеты. Мне повезло похоронить отца, меня все утешали… Я не был одинок… а капитан?
Он услышал, как всхлипнула Эриси. Почувствовал, что скопившиеся в глазах слезы вот-вот покатятся по щекам. А за спиной Эриси в толпе Хорну, поднявшему взгляд, случилось видение из давнего прошлого, отчего по спине пробежал холодок. И вместо того, чтобы отвернуться, Корран притянул к себе тайферрианку и поцеловал ее. Эриси попыталась отодвинуться, но он удержал ее, продолжая покрывать яростными поцелуями влажные щеки девушки, пока она не начала ему отвечать.
Палубную надстройку снесло окончательно. Корран хотел, чтобы поцелуй поскорее закончился, хотел вырваться из объятий тайферрианки, хотя именно он все начал. Но если он окажется на свободе, то вытворит такое, что его сочтут ненормальным не только по имперским законам. А задание прямиком отправится ворнскру под хвост. Но зато на короткое время я почувствую себя самым счастливым существом в Галактике.
Больше всего на свете Коррану Хорну хотелось подойти к имперскому офицеру, которого он заметил в толпе, взять его за мундир и столкнуть с галереи. Даже жаль, что они находятся не на самом высоком уровне, жаль, что встреча происходит не на орбитальном дворце. Нет, он не мог ошибиться — высоко вскинутая по имперской привычке голова, порывистая походка, очень высокий рост…
Корран зажмурился.
Успокаиваясь, он пришел к выводу, что все равно не сумел бы убить этого человека. Падение ничего не дало бы. Скорее всего, офицер упал бы на уровень ниже и скорее всего просто сломал бы себе что-нибудь, а насколько Хорн его знал — уж точно не шею.
Кто-то похлопал его по плечу. Корран вздрогнул и покрепче прижался к Эриси. Потом все-таки повернул голову. Нет, не штурмовики, это была Рима.
— Опасность миновала, — сказала блондинка. — Он ушел.
Хорн напоследок чмокнул Эриси в кончик носа и отодвинулся.
— Откуда ты знаешь? — обреченно спросил он.
— Киртан Лоор не делал тайны, что его перевели на Корускант. А сопоставить то, что мне известно о нем, и то, что я знаю о тебе, не слишком трудная задача.
Эриси недоуменно и обиженно моргала, переводя взгляд с Римы на Коррана и обратно.
— Кто-нибудь из вас объяснит мне, в чем дело?
— Ты спасла мне жизнь, — радостно сообщил ей Хорн. — Прости за вольность, но…
Она странно перевела дыхание, потом вернула ему улыбку.
— Брось. Я понимаю. Если понадобится, чтобы тебе еще раз спасли жизнь, только свистни. Почту за честь оказать тебе подобную услугу.
Он потрепал девушку по колену.
— Я запомню, — Корран повернулся к Риме. — Я не боюсь его. А, кстати, от моего грима что-нибудь осталось или он весь на Эриси?
— Все в порядке. Он даже не смотрел в твою сторону.
— Я хочу убить его. Знаешь, почему?
— Я знаю многое, но не все.
— Я поймал трандошана, который застрелил моего отца, а Лоор отпустил его. Когда-нибудь он мне заплатит. Надеюсь, как можно раньше, но не беспокойся, я умею помнить о главном. Его свидание со справедливостью подождет, пока мы не справимся с заданием.
19
Если бы отец мог предугадать, чем все закончится! Если хотя бы на миг он мог предположить, что его мальчик будет сидеть в «Лазурной дианоге», обы запер его на все замки, что нашлись в хозяйстве, и не позволил даже шагу ступить за пределы фермы. Если Мос Айсли — запретный и вожделенный плод мечтаний любого достигшего половой зрелости сопляка на Татуине — часто называют подмышкой Галактики, то эта часть Корусканта определенно представляла собой часть тела, расположенную анатомически гораздо ниже и весьма далекую от гигиены.
Если напрячь зрение, то в небольшой нише между баром и дверью можно было разглядеть квартет кубазов, что-то наяривающих на барабанах и деревянных дудках, только ничего не было слышно, потому что все посетители задались целью перекричать друг друга. Зеленоватый дым заволакивал помещение и ел глаза. Гэвин вытер навернувшиеся слезы. Со времени высадки прошла уже неделя, стирать одежду было негде, разжиться свежим комплектом неоткуда, и теперь он вонял почище пускающего ветры рососпинника, но удивительное дело, чем гаже от него воняло, тем меньше жаловались и мучились всевозможными подозрениями различные не-люди, с которыми приходилось иметь дело.
Данное им задание четких рамок не имело. Пунктом первым на повестке стоял вопрос выяснения степени контроля Империей нижних уровней столицы, а также общее настроение в нечеловеческих слоях населения планеты. Вторым: не найдется ли здесь пары-тройки десятков добровольных помощников для удара по существующему режиму?
Хорошо, что в напарники достался Рив Шиель. Без шиставанена Гэвин заблудился бы в пять секунд, во что-нибудь влип, был ограблен, побит или еще что похуже. Зато на пару они без помех ходили где вздумается, не связанные необходимостью висеть ведомыми на хвостах остальных Проныр. Шиель пришел в дикий восторг от заброшенных туннелей и тратил на их изучение ситхову кучу времени. Гэвин пытался не протестовать. К тому же, шиставанен заявил, что совершенно необходимо тщательно разнюхать окраины Невисека, раз рк во всех прочих районах к нему, Шиелю, относятся с подозрением.
Вожделенные окраины поражали как взор, так и разум. На относительно — в масштабах планеты — небольшом пространстве смешались в единое целое все архитектурные стили и строительные материалы, какие когда-либо существовали на Корусканте. И только там, где, возводя неприступную стену, потрудились строительные дроиды, преобладал серый стандартный феррокрит. Постройки любой давности были одинаково разукрашены цветистыми как по технике исполнения, так и языку надписями. В основном в текстах нелицеприятно проходились в адрес Империи, а также упражнялись в остроумии и знании анатомических подробностей цивилизаций и рас. Дарклайтер каждый раз стыдливо отводил взгляд. Многие надписи были сделаны далеко не человеческой и не гуманоидной рукой, а некоторые и вовсе увековечены когтями и клыками.
То и дело кто-нибудь из местных жителей захватывал пустующее здание на границе сектора и начинал активно его осваивать. Кто-то с юмором дал этому району название Внешних территорий. Первыми массивную стену вокруг Невисека опробовали на прочность и вкус борраты. Размеры дыр Гэвина восхитили, по диаметру они были вдвое больше летного шлема. Позднее более разумные твари расширили и удлинили отверстия, превратив их в туннели. Некоторые были запечатаны, но феррокритовые пломбы удалялись без труда. Дыры были столь многочисленны и велики, чтобы через них можно было наладить коммерцию с внешним миром.
Иногда на окружающей Невисек стене появлялась новая надпись, отличающаяся от прочих языком, стилем и оформлением. Как правило, она была сделана на общегалактическом. И, как правило, это был список погибших в последней драке с имперцами.
Гэвин слонялся по сумрачным переходам резервации, хлебал дешевый ломин-эль в забегаловках, смотрел по сторонам и предавался невеселым размышлениям. Корускант населяли миллиарды существ. Напрягая все свое воображение, Дарклайтер так и не смог представить себе, какой должна быть армия и прочие силы правопорядка, чтобы держать в узде эту ожившую ситхову преисподнюю.
У Альянса просто не хватит войск… Да, раскусить задачку со щитами не сложно, но на основное блюдо может не хватить зубов.
Гэвин навалился грудью на край стола, обеими руками поднося ко рту кружку ломин-эля, размерами превосходящую суповую кастрюлю.
— Не слишком все радужно, а?
Шиель бухнул свою кружку на стол и вытер испачканную в зеленоватой пене морду рукавом.
— Нет добычи, нет и причины охотиться, — флегматично отозвался он. — Какой смысл щелкать зубами на мошек?
Сквозь дым и сутолоку протолкались Навара и Рисати, властно отодвинули Гэвина в сторону и разместились в кабинке. Одежда тви'лекка была гораздо консервативнее, дороже и чище тех тряпок, в которые обрядились Дарклайтер и Рив Шиель. Зато Рисати натянула на себя синий, тугой, как перчатка, комбинезон и высокие, до колена, сапоги. Комбинезон не скрывал ни единого изгиба ее роскошного тела и служил фоном для многочисленных поясов, медальонов, брошек, цепочек, цепей, браслетов и прочей многочисленной звенящей и шуршащей чепухи, призванной привлечь внимание и усилить без того сильное первое впечатление от Рисати. В этом она преуспела Рив Шиель оскалился, как собственный предок из мифа, в котором тот почтенный предок повстречал на тропинке в темном лесу маленькую девочку, а Дарклайтер решил, что Рисати просто выкрасила тело в синий цвет и забыла одеться. Гэвин с трудом отвел взгляд от ложбинки между ее грудей, в которой покоился очередной невообразимый амулет, по виду напоминающий высушенный фаллос тумп-тумпа. Дарклайтер отчаянно покраснел.
Рисати вызывающе подмигнула ему. Пришлось напомнить себе, что перед ним его коллега, боевой пилот, тот, кто подставит свое плечо в беде и все такое прочее. И вообще — подруга Навары, хотя теперь-то Гэвин абсолютно точно понимает, почему тви'лекк не отходит от Рисати и…
— Ты на что это уставился, мальчик? Навара махнул роботу-официанту.
— Чарбианского бренди или любое синтетическое пойло по возможности ближайшего состава. Дама хочет «Дариндфайр», — один из своих головных хвостов Навара покровительственно возложил Рисати на плечи, затем кивнул только что подошедшим Оурилу и Арил Нунб. — Вижу, уважаемые, что все живы и здоровы. Это несказанно радует.
Оурил Кригг постучал себя в грудь зеленой пупырчатой лапой.
— Ганд много пут-чешествовал и видел много экзотики. Со всей Галактики, много ценного, много. Т-чем больше расстояние, тем выше цена. Да.
Навара ритмично постукивал кончиками когтей по исцарапанному и грязному столику, вслушиваясь в одному ему слышимую мелодию.
— Подсчитайте, сколько продержатся на рынке товары…
Арил склонила голову к плечу.
— Месяц, может, чуть больше, — мелодично прочирикала она. — Похоже, импы ведут мониторинг торговли. Стандартная схема. Всем приходится платить за защиту, либо импам, либо «Черному солнцу», либо местным хозяевам.
Гэвин обменялся взглядами с Ривом. Шиставанен говорил, что будь у него выбор, он просто взял бы планету в осаду, пусть имперцы поголодают немного. Он даже высчитал, что через два-три месяца импы запросят пощады. Но по словам Арил получалось, что от блокады первыми пострадают в первую очередь не люди, а разношерстное население Невисека. Гэвин был с ней согласен. Если Йсанне Исард не дура, а на дуру она не похожа, она реквизирует продукты в пользу верхов или просто уничтожит «нижних», чтобы избавить себя от необходимости кормить их.
Дальше предаваться невеселым размышлениям о стратегии и тактике Исард ему не удалось. В кантоне неожиданно воцарилась мертвая тишина, а в следующую секунду дверь распахнулась, и на пороге с дивной регулярностью стали возникать до боли знакомые одинаковые фигуры, закованные в белую металлопластовую броню. Два солдата заняли пост у входа с тяжелыми лазерными карабинами наперевес. Остальные без лишней спешки и очень спокойно двинулись в полутемный овальный зал. За раскрытой дверью смутно обрисовывались другие штурмовики и какая-то большая машина, но за чадом и дымом разглядеть что-либо в деталях не представлялось возможным.
— Очередная облава? — понизив голос, напряженно поинтересовалась Арил Нунб.
Навара кивнул, но промолчал.
Народ беспокойно зашевелился. Готал, сидевший в соседней кабинке спиной к Наваре, вдруг пригнулся, и в результате Гэвин сумел во всей красе рассмотреть надвигающихся штурмовиков. Поговаривали, что готалы умеют читать мысли. Дарклайтер придушил невольную ухмылку, подумав, что было бы занятно узнать, что делается внутри белых шлемов. Если только там действительно кто-то есть живой и с мыслями…
Штурмовик остановился у столика, за которым сидели два куаррена и долговязый дуро. Офицер — единственное его отличие от солдат составлял шеврон на плече — потребовал документы, забрал у всех троих карточки и сунул в приемник деки. Одну карточку он вернул дуро.
— Вы, двое, — офицер кивнул, штурмовики за его спиной одинаковыми движениями вскинули карабины. — Пойдете с нами.
— А в чем дело? — не слишком уверенно спросил один из куарренов.
— Обычная проверка, — равнодушно откликнулся офицер. — Если вы ничего не сделали, вам нечего опасаться.
Куаррены закутались в балахоны, встали и пошли на выход. Никто на них не смотрел, но Гэвин печенкой ощущал, как в кантине растет напряженное негодование.
Вторая тройка солдат не нашла ничего интересного и вернулась к дверям. Между тем офицер приближался к кабинке, оккупированной Пронырами. Первыми документы потребовали у Гэвина.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
