Поневоле-2

Каждый вечер выслушивал эти сплетни старый сыщик, отсеивая среди массы ненужной информации жемчужины, способные помочь уральцам. Казалось, что полезного можно извлечь из рассказов о том, что одного старейшину жена дома колотит, а другой любит свою внучку и балует девушку дорогими украшениями. Что может принести информация про любовь командира городской дружины к холодному оружию, особенно мечам, и слухи, что у городского головы недавно появилась зазноба в соседнем селении. Белов выслушивал разрозненные сведения, по опыту знал, что в один прекрасный момент эти сплетни смогут оказать большую помощь. Надо только выстроить из них нужную цепочку, и всё станет легко и очевидно.

Только теперь многие уральцы с удивлением узнали, Булгария оказалась царством. Буквально десять лет назад потомственного старейшину булгар, пять поколений предков которого управляли племенем, короновали в цари. Так что, в Булгаре правил первый булгарский царь Авар, на встречу с которым рассчитывал и надеялся Белов. В отличие от своих молодых дружинников сыщик надеялся на мирные отношения с соседями, расширение территории уральской планировал на север и восток, частично к югу, где заведомо не было никаких государственных образований. Это отлично знал из истории, освоение казаками Сибири проходило быстро и без особых сражений.

Пришлось менять план предстоящих переговоров, в появлении царя были свои плюсы и минусы для уральцев. С одной стороны, царь сможет принять решение один и сможет его исполнить, уговорить одного человека всегда проще, чем десяток разных стариков-старейшин со своими тараканами в голове. С другой стороны, царь потребует другого подхода, формальными извинениями может не обойтись. Взятка для царя выйдет дороже, с этим всё хорошо, уральских товаров хватит на подкуп всех окрестных царей и князей. А вот с моральными стимулами обстояло не очень.

Словоохотливые стражники, страшно гордые своим царём, довольно подробно пересказали родословную своего правителя. В родственниках царя Авара оказались не только цари и князья Болгарии, которая на реке Дунае, в этом Белов особо не сомневался. Среди многочисленной родни были каганы и полководцы Казарии, славянские князья Таврии, как подозревал Белов, это Крым и северное Причерноморье. Более того, один из предков Авара основал город Башту, который ещё называют Куябой и Киевом. В такие сказки верить не хотелось, где же героический князь Кий? Впрочем, возможно предок и был князем Кием, в славянском происхождении булгар, болгар и прочих киевских князей сомнений не оставалось.

Сомнения были в возможности мира с булгарами, захватывая булгарские города, сыщик даже не представлял, что может попасть под такую восточно-европейскую семейку. Что из-за пары-тройки городков на верхней Каме, уральцы могут получить войну с двумя царствами, каганатом и несколькими княжествами. Оставалась надежда только на труднодоступность уральских городков, куда не пройдёт болгарская и казарская конница, да на богатые дары, которыми Белов надеялся купить хоть пару лет мира.

В один из дней уральцы выплыли на Волгу, река стала вдвое шире, на ней казались маленькими скорлупками не только лодки торговцев, но и двадцатиметровые пароходы. Караван двигался вдоль левого, булгарского берега, добравшись, наконец, до Булгара. Это был первый булгарский город, окружённый настоящей бревенчатой стеной, а не частоколом. Белов даже вспомнил, что такие стены назвались китами, внутри должна быть засыпана глина. Высота стен достигала пяти-шести метров, городские ворота, выходившие на Волгу, были окованы бронзой, с изображением солнца и сказочных зверей.

Столичные жители, как и во все времена, отличаются наглостью и самоуверенностью. Ни один из булгар, работавших на причалах, даже не подумал уйти за городские стены, когда уральская флотилия подошла к городу. На шум пароходов из городских ворот высыпали толпы любопытных, наблюдавших за швартовкой лодок. Несколько уральцев стали раскладывать товар на продажу, пытаясь начать торговлю, другие поднялись вверх по склону, к торговым рядам возле городской стены, обменять свежего хлеба и посмотреть на товары.

Всё это произошло незаметно, главное внимание привлекли отпущенные из плена казары, нестройной толпой вошедшие в городские ворота, где их остановили не в меру бдительные стражники. Опешившие от такого нахальства казары, привыкшие чувствовать себя в Булгаре если не оккупантами, то неприкасаемыми, устроили скандал, обещая стражникам все кары земные. От немедленной расправы булгарскую стражу спасло отсутствие оружия у казар. Тут к воротам добрались два булгарских стражника, прибывшие с уральцами, шепнули начальнику караула пару слов. После чего казары с уральцами в сопровождении булгарской стражи прошли к воротам кремля, по соседству с которым жил и казарский посланник. Дождавшись выхода привратника, как его обозначил для себя Белов, уральцы представились, попросили принять представителей и передали богатые дары.

Пока бывшие пленники рассказывали свои похождения, а стражники докладывали о сопровождении уральцев, за городскими воротами разворачивалась торговля. Несмотря на не базарный день, большинство горожан прекратили работу, осторожно спускаясь к берегу, где уральцы выложили товар, расхваливая новинки покупателям. Первыми, как всегда, рискнули купить белочку-леденец проворные мальчишки, выменивая сладость на припрятанную шкурку, добытую наверняка своими руками. Не прошло и часа, как торговля, вернее, натуральный обмен товарами разросся от кускового сахара до железных серпов и полотен для кос. Окунь добрался до знакомых торговцев и выяснял, сколько нефти и шерсти у тех в наличии, не придержат ли товар до возвращения уральцев, обговаривая величину задатка. Городские кузнецы, степенно спустились к берегу, недоверчиво рассматривали уральские изделия, хмыкали и качали головами, узнав цену товара.

— В какую цену этот нож, — третий раз переспрашивал бородач, царапая стальную поверхность своим кинжалом, — повтори, не понял.

— Две куны и три белки, — невозмутимо повторял торговец, не моргнув глазом, добавивший к уральской цене целую куну навара, — цена наша постоянная, торговаться, не приучены.

— Тятя, давеча мы такой нож за три куны видели, — подливал масла в огонь пронырливый парнишка, поглядывая на отца, — тот на пядь короче был.

— Брысь, егоза, — отец отправил сына к матери, приценявшейся к шерстяным отрезам, вернулся взглядом на товар, — а за топоры чего просишь?

Через два часа, когда шустрые покупатели, сбегав домой за шкурками и монетами, уже отходили от причала, с ворохом покупок в руках, из городских ворот соизволили показаться старейшины-бояре в сопровождении дружины. За ними выехали на конях казарский представитель с охраной. Булгары степенно спустились к берегу, за ними шагом шли всадники. Горожане быстро сворачивали торговлю, прятали покупки и отходили подальше, с интересом наблюдая развитие событий. Белов подал знак уральским торговцам не уходить, спустился по трапу на пристань в сопровождении ирбиса. Особо парадной одежды он не стал надевать, пусть привыкают соседи к уральской моде, из оружия на поясе висела сабля и пара револьверов. Для проформы слева встал Окунь, вооружённый так же, справа старый знакомый Кисель, тот не расставался с ружьём. Три человека и барс стояли на причале, ожидая приближения хозяев города.

— Здравствуйте, хозяева, — поклонились уральцы приблизившимся булгарам, — мы прибыли с миром, поторговать, да уплыть вниз по Волге.

— Здоров, коль не шутишь, — хмуро ответил один из старейшин, подходя к Белову, — с чем пожаловал, незваный гость?

— Торговать приехал, прежние купцы почему-то нынче до нас не добираются, пришлось самим снаряжаться в путь, — ухмыльнулся уралец, показал рукой на выложенный товар, — прошу посмотреть наши товары, цены невеликие, товары богатые. А что незваными прибыли, так все торговцы незваными прибывают. Если что не покажется жителям Булгара, готовы мы отплыть хоть сейчас. Думаю, в Усть-Итиле и Дербенте покупателей мы найдём.

— Зубы нам не заговаривай, — выступил другой старейшина, — почто нашу рать разбил, почто булгарские города захватил, изгой безродный?

Белов вопросительно взглянул на казарина, гарцевавшего на скакуне рядом со старейшинами, тот ничего не высказал. Посмотрев на всех представителей Булгара, уралец ответил.

— Я рода уральского, в моём роду не одна тысяча человек (он не лгал, население Бражинска подходило к тысяче жителей вместе с детьми, да угорские селения, да города Прикамья), мы не разбойничаем по лесам, работаем в поте лица своего, таких инструментов и оружия, как наши, никто не делает. Попрекать меня родом не стоит, негоже попусту злословить. За все свои слова и дела я отвечу, перед людьми и богами.

— Города булгарские мы много лет не трогали, торговали с ними, — продолжил он свою речь, — да больно озорные оказались соседи, всё норовили напасть, да пограбить нас. Пришлось усмирить соседей, плохо вы, старейшины, города блюдёте. Предлагал я вашему десятнику Зыряте вернуть города вам обратно, по Правде, взять виру за обиду и вернуть, он не захотел, да меня же и облаял, напал на меня. Писал я вам, господа старейшины, письмо, где мир предлагал и добрую торговлю. Что вы ответили? Даже отказ поленились отписать. Коли пенёк молчит, я на него сажусь. Так и вы, молчите, значит, вам плевать на города далёкие, я их взял себе.

— Про воинов ваших и говорить не буду, всякий воин, коли пришёл на чужую землю, готов свою кровь пролить и смерть принять. Плохо воинов готовите, одним словом.

Не давая разгореться спорам с упрёками, Белов продолжил,

— Мы готовы дать хорошую виру за обиду, коли договоримся, пока примите наши скромные подарки.

Торговцы вынесли заранее приготовленные подарки для старейшин, казарского представителя и командира булгарской дружины. В подарок входила сабля, зажигалка, пара кусков мыла, отрез шерстяной ткани, зеркало в серебряном обрамлении. Мыло и зеркала в продажу уральцы не выставляли, везли на юг. Уральцы с поклонами вручали подарки главам Булгара, те, конечно, не бросились их рассматривать при всём народе, но скандальный запал поутих. Глава уральцев продолжил, дождавшись вручения подарков.

— Мы просим вас, бояре, назначить время и место для подробного разговора о наших отношениях. Если на то будет царская воля, прошу позволить разговор с ним, лично хочу принести извинения и договориться о вире за обиду.

В этот момент из толпы горожан к уральцам пробились три женщины с криками,

— Убийцы, верните наших мужей, наши дети голодают, а вы подарки дарите!

— Как зовут мужей? — быстро отреагировал Белов, не потерявший навыков работы со скандалистами.

— Первак, Отоня, Лис, — кричали женщины, явно подстрекаемые другими.

— Отоня и Лис работают у нас на стройке, отрабатывают виру, — вспомнил сыщик имена пленных булгар, не зря запоминал всех пленников в лицо и по имени, — про Первака ничего не скажу, у нас два Первака, который твой, не знаю. Пленников я согласен вернуть прямо сейчас, давайте положенную по правде виру в пять гривен за человека, и забирайте их.

— А наши мужья где, — подошли ещё четыре женщины.

— Давайте решать всё с вашими старейшинами, — Белов поднял руку, — кто желает узнать о судьбе родных, подходите к Торопу, он расскажет обо всех. Что касается возврата мужей, напоминаю, на границе стоят ваши же дружинники и никого к нам не пускают. Кто вам мешал приплыть к нам весной да забрать своих булгар?

— Хватит, — решил пресечь народное творчество один из булгарских старейшин, — мы вече не собирали, разберёмся сами. Гостям уральским приглашение будет позже, как царь-батюшка решит.

До вечера тянулась цепочка горожан к Торопу, узнать, жив ли родной человек, ранен или нет, что с ним. Некоторые уходили с плачем, с воем, пытались накинуться на уральцев. К чести булгарских дружинников, они приходили на помощь, уводя скандалисток. Вечером, когда Белов решил искупаться вместе с ирбисом и икой, на берег высыпали сначала все дети, затем молодёжь, а к возвращению купальщиков на пароход, казалось, весь город наблюдал за ними. Появление из воды снежного барса и гигантской выдры разве что не сопровождалось аплодисментами, а на игры хищников с человеком смотрели почище, чем на цирковые трюки. После увиденного, народ не расходился с берега, расспрашивал уральцев об их старейшине. Парни с шутками и прибаутками плели свои рассказы, где трудно было отличить правду от вымысла, который выглядел гораздо правдивее действительных событий.

Сидя с чашкой свежекупленного в Булгаре чая в рубке парохода, Белов рассматривал костры на берегу, у которых булгары внимали уральцам, наглядно убедился в правоте Лея, чем больше необычного и сказочного покажут уральцы, тем легче будет первый контакт с аборигенами. Уральцев не расслабило мирное отношение горожан к ним, до полуночи все вернулись на свои корабли, а дозорных проверял полночи Кисель, под утро его сменил Белов, выспавшийся за три часа. Никаких провокаций ночью не случилось, следующие два дня прошли в ожидании разрешения на приём к царю. Потом ожидание стало привычным, день за днём уральцы вели торговлю, прикупая запасы и заключая новые контракты.

Почти ежедневно бояре навещали торговые причалы, дивились на ирбиса и ику, понемногу знакомились с уральцами, а разрешения на приём у царя всё не было. Кисель завёл знакомства с охраной кремля, с придворными, которые успокоили, две недели — минимальный срок для ожидания. И так уральцы заинтересовали царя своими зверями ручными и товаром редким. Судя по всему, придворные были правы, ровно через две недели Белову передали приглашение на аудиенцию. Утром, за завтраком он решил идти на переговоры без Киселя, оставшегося на берегу, на случай нападения. С Беловым, немного приодевшимся ради официального мероприятия, на берег отправлялся Тороп, Окунь и Снежок, для удивления. Ирбис уже освоился в человеческих кампаниях, знал, что не все люди хорошие, вполне мог выручить в случае нападения.

Путь уральцев до кремля походил на возвращение папанинцев с северного полюса, разве что без автомобилей и листовок с верхних этажей, вероятно, в силу отсутствия этих верхних этажей. Вдоль неширокой дороги стояли горожане, с нескрываемым любопытством рассматривая Снежка, ну, и немного остальных. Булгары, решив показать, что не лыком шиты, усадили у царского дворца, пятерых свирепого вида псов на цепях. Если они решили посмотреть, как барс сцепится с кобелями, то ошиблись.

Лай, очевидно, не кормленых псин, по мере приближения уральцев усиливался, перейдя в захлёбывающиеся рыки и прыжки в сторону посланников. Белов решил попробовать свои возможности и попытался успокоить собак, быстро это не удалось, взбешённые псы оставались глухими к его мысленным посылам. Раздосадованный сыщик мысленно представил самый страшный огненный образ демона и ударил этим образом по мозгам сторожевых псов, потом ещё и ещё.

Первыми неладное заметили стражники у ворот дворца, псы перестали рваться с цепей, начали жалобно скулить и отошли от приближавшихся уральцев, спрятав голову под лапы. Попытки стражников притянуть зверей за цепь не дали результата, к этому моменту уральцы подошли к терему и на поведение псов обратили внимание все горожане.