Большое Облако

Волчек глянул на возникшую перед его глазами карту, точнее, сквозь нее. — Увеличивай, — безразлично сказал он. — Я думаю, можно оголить Президиум, если будут прикрыты подходы к лифтам космопорта. Но ты все же уточни у Себастиана, это же его хозяйство.

Он окинул недобрым взглядом бульвары и озера Президиума. Через несколько минут, когда он спустится в Закеру, пейзаж местами будет далеко не таким беззаботным.

Чтобы отвлечься от раздражающего ландшафта, он стал смотреть на прохожих, но глухой гнев, накапливавшийся внутри, не спешил проходить. Он видел перед собой парад тех, чья жизнь или удалась, или сразу была крайне удачной. Другим в Президиуме делать было нечего, разве что поглазеть. На него, одетого весьма дешево по местным меркам, несколько раз бросали снисходительно-жалостливые взгляды, которые злили его больше, чем если бы были полны ненависти или презрения.

Себя жалейте, идиоты, думал он, упорно не давая своему гневу проявиться в его взгляде и походке. Сколько сотен, если не тысяч лет вы производите все необходимое в количестве, достаточном, чтобы сотню раз обеспечить достаток всем жителям галактики, включая не вышедшие еще в космос расы? И ни одна из развитых цивилизаций не предпринимает ничего подобного — разве что кварианцы, которых и то вынудила к этому лишь страшная катастрофа,произошедшая триста лет назад, и последовавшее за нею всеобщее обнищание. А у остальных даже благотворительные фонды существуют для помощи богатым в уходе от налогов, а на поддержку бедных они расходуют хорошо если один процент от поступлений. Даже асари, чье богатство в несколько раз больше, чем вместе взятые ресурсы турианцев и саларианцев, избегают борьбы с внутрисоциальными язвами, считая, что каждой асари с ее возможностями и необыкновенным долголетием сама богиня велела только процветать, а если кто из асари беден, то, значит, просто хочет так жить.

А я видел асари, живущих в нищете и от авитаминоза почти обесцветившихся. Видел истощенных, брошенных на произвол судьбы турианцев, несмотря на хваленую их армейскую солидарность и товарищество. Саларианцев, чей блестящий ум к закату жизни начал ослабевать, и их кланы буквально выбрасывали стариков на улицу. Разорившихся волусов, у которых все средства уходили на поддержание работоспособности скафандра, а на поддержание функционирования тела уже не оставалось. У батарианцев вообще в порядке вещей бросить иждивенцев на произвол судьбы. Кроганы, правда, заботятся о своих, но только о своих — тот, кто для клана чужак или изгой, может сколько угодно подыхать от ран или голода у всех на виду.

Про наших двоюродных братьев и говорить нечего. На Земле до сих пор есть места, где у людей нет питьевой воды, или где они умирают от голода.

И ведь одновременно триллионы кредитов выбрасываются на всякие мероприятия вроде проекта "Андромеда". Именно с него начался нынешний коррупционный скандал в правительственных кругах Тессии, потому что при строительстве гигантских кораблей для колонизации соседней спиральной галактики чиновники и подрядчики потеряли всякий страх. И это вместо того, чтобы искоренить наконец бедность. Нет, подлинная проблема бедности у нынешних цивилизаций в том, что обнищание части населения им нужно как обязательное условие существования.

Волчек и не заметил, как дошел до лифта, чья шахта вела в один из наименее престижных кварталов секции Закера. Возле дверей ему преградил путь турианец в бронекостюме Службы безопасности Цитадели. Напарник турианца, человек, тоже одетый в броню, ловко зашел спецназовцу за спину, встав так, чтобы тот не мог его видеть, предварительно не отвернувшись от первого. Разумеется, Волчек все равно его видел — Ива первым делом включила ему изображение с ближайшей сенсорной группы Зонтика.

— Извините, — сказал турианец, — но вам не следует здесь спускаться. Там, ниже, неблагополучный район.

Спецназовец терпеть не мог этот политкорректный язык.

— Бандиты? — коротко спросил он, пристально разглядывая броню сотрудника СБЦ.

— Скорее, мелкие воришки, — успокаивающим тоном заверил его тот. — Могут подпортить вам отдых.

— Я на работе, — Волчек решил перейти в нападение и поднял на уровень груди левую руку с тут же засветившимся на ней омни-инструментом. - Ива, покажи им мои удостоверения. Сотрудник посольства Федерации, должен осмотреть прилегающие к будущему расположению нашей миссии кварталы.

— Вы не вооружены, — хрипло сказал из-за его спины землянин. Волчек неторопливо оглянулся на него. Серое лицо, красные, утомленные глаза, набрякшие темные веки. Вероятно, страдает бессонницей. — А мы не сможем гарантировать вам безопасность, если вы пойдете туда.

— То есть вместо обеспечения безопасности граждан вы просто не пускаете их в опасные районы? — с плохо скрываемой насмешкой спросил Волчек и тут же мысленно одернул себя — не патрульные придумывают такие рекомендации, и вообще, от них в последнюю очередь зависит существование на Цитадели нежелательных для посещения зон.

— Хорошо, я вас понял, — уже без иронии сказал он, строгим взглядом окидывая турианца. — Извините, мне нужно идти.

Тот молча отступил на пару шагов, почти упершись спиной в стену лифтового холла. Откуда-то из района его головы раздался слабый шорох, затем писк, и турианец слегка наклонил голову, прислушиваясь, что ему говорит невидимый собеседник. Волчек оглянулся на землянина — тот уже что-то негромко отвечал, почти прижимаясь скулой к левому плечу. Заметив, что на него смотрят, человек поднял глаза на спецназовца и, судя по изменившемуся взгляду, с трудом сдержал свое недовольство. Турианец подошел к своему коллеге, и они оба быстро зашагали прочь, куда-то в сторону Академии СБЦ, на ходу продолжая общаться по радио на почти непонятном Волчеку профессиональном жаргоне, густо пересыпанным позывными и специальными обозначениями.

Створки дверей сомкнулись у спецназовца за спиной, и лифт сразу же умчался наверх, обратно к солнечному кольцу Президиума. Здесь, в шестнадцатом секторе Закеры все было по-другому. Меньше света и свежего воздуха, значительно больше пешеходов и запахов. Впрочем, первые несколько кварталов, вплотную примыкавших к лифтам и площадкам для скайкаров общего пользования, были довольно респектабельными — улицы, лестницы и туннели хотя и не сверкали чистотой, как в Президиуме, но все же и не выглядели запущенными. Бесчисленные светящиеся вывески и экраны звали полакомиться яствами со всей Галактики, посетить десятилетиями продолжающиеся распродажи "только сегодня, в связи со срочным освобождением складов", или еще как-то лишиться большой суммы денег в обмен на что-то очень престижное и довольно бесполезное.

Но стоило Волчеку, следуя заранее продуманному маршруту, свернуть за угол большого многоэтажного торгового центра, как внешний лоск района начал быстро тускнеть, а спустя еще квартал исчез совсем. Окрестности все заметнее приобретали вид места, где лишиться имеющихся при себе денег не предлагают, а настойчиво требуют. Прохожие совсем исчезли, зато появились другие местные обитатели, — например, неведомый зверь размером с кота, но с, как минимум, двойным комплектом лап, что бесшумно промчался вдоль грязной стены и исчез в подвальном окошке. Оттуда дохнуло густым запахом чего-то вроде жирного зажаренного мяса, раздался лязг, затем громыхнули посыпавшиеся на пол предметы и зазвучала ругань сразу на три голоса.

Спецназовец усмехнулся и, не сбавляя шагу, вызвал "Протон". Айджел доложил ему, что у них все в порядке, но насчитывается уже более сорока замечаний касательно безопасности размещения посольства.

— У меня — больше ста, — сообщил ему Волчек и с удовольствием прислушался к изумленному молчанию на другой стороне канала связи. — И все равно посольство откроется там. Так надо.

Он почувствовал, что его подошвы теперь отрываются от дорожного покрытия с некоторым усилием, и посмотрел на свою обувь. Ботинки покрылись белесоватой пылью с противным маслянистым отблеском. Включив ионизацию, он в одно мгновение очистил их, но через каких-то тридцать шагов их снова покрыл все тот же бледный налет.

Встреченные им немногочисленные прохожие если и удостаивали его взглядом, то глядели исподлобья, с недоверием. Он миновал Хранителя Цитадели, с обычным отрешенным видом разбиравшего посреди грязной мостовой некий закопченный механизм. Пришлось переступать через обугленные, пахнущие озоном пучки тонких трубок и груду грязно-белых квадратных пластин, похожих на обгрызенные мышами вафли. Волчек прошел несколько шагов, оглянулся — Хранитель застыл в странной позе, с занесенными над обломками передними конечностями, а его крохотная зеленоватая головка с блестящими немигающими глазками была повернута так, будто его совершенно зачаровал вид ботинок спецназовца. Волчек внутренне поежился и зашагал дальше.

Он успел пройти еще один квартал и больше половины второго, когда сработало автоматическое тревожное оповещение, система дополненной реальности вывела в его поле зрения карту с обозначенной на ней тревожно красной точкой, а мягкий голос Зонтика скороговоркой произнес: — Стрельба в Президиуме, сектор 19, часть, примыкающая к общественному парку.

— Цель? — отрывисто спросил Волчек, весь подобравшись.

— Нет. Выпускается небольшими партиями, применяется охотниками, специальными подразделениями и профессиональными убийцами.

Спецназовца вдруг посетило озарение.

— Стреляли из той снайперской лежки на крыше перехода, которую мы обнаружили перед нашей засадой? — сам того не замечая, произнес он вслух.

— Да, Штефен, — нисколько не удивившись его проницательности, ответил только что включившийся в разговор Лорат. — Судя по косвенным признаком, подстрелены двое, но не насмерть, они скрылись в вентиляционной шахте рядом со стыком с Закерой.

— Думаешь, бегут сюда?

— Очень может быть.

— А стрелявший?

— Он неплохо заметает следы. Знаем только, что это турианец. А вот принадлежности жертв не установили — чертовы Хранители смыли все улики так быстро, что мы не успели приблизить сенсоры хотя бы на триста метров. Криминологическая лаборатория могла бы многое прояснить, но у нас на борту ее нет. Впрочем, изотопный след остался, сможем опознать оружие.

— "Протон" предупрежден?

— Да, но пока они никого не заметили. Я направил их в восемнадцатый сектор, туда ведь тоже могут выходить вентиляционные шахты стыка.

— СБЦ осведомлена о происшедшем?

— Только в самых общих чертах. Вот прямо сейчас высаживаются усиленные патрули, но теперь они ничего уже не найдут. Эти крабы все отполировали до блеска.

— Это же скандал, стрельба недалеко от правительственного квартала?

— Формально — да, но раз в несколько месяцев такое случается.

— Ты считаешь, что данный инцидент связан с нашей проблематикой?

— Если окажется, что не связан, то это будет довольно редким совпадением.

Волчек сделал глубокий вдох и спросил:

— Мы же можем взять стрелка? Невозможно же будет обвинить нас в чем-либо, если мы приведем в СБЦ под белы руки типа, открывшего в публичном месте стрельбу по гражданам?

— Ты не политик, Штефен, — вздохнул Лорат. — Не знаю, как ты вообще управляешься с политикой в своих командировках. Конечно, нас можно будет обвинить по ста разным пунктам.

Он помолчал и добавил: — Но брать его надо. Всему есть предел, в том числе — невмешательству. Перехват будет поручен "Протону", твоя задача — наблюдение и координация. И пожалуйста — я прошу тебя со всем уважением — не лезь с голыми руками под пули.

— Я и не собирался, — неубедительно искренним тоном возразил спецназовец. — Даже спецсредства с собою не брал.

Ему ничего не ответили.

— Себастиан?

— Ты не поверишь, — вдруг изменившимся голосом сказал капитан.

— Что там еще, Себастиан?

— СБЦ отводит свой персонал. Расследование берет на себя Специальный корпус.

— СПЕКТРы? Кто именно?

— Даже по закрытым каналам не сообщают.

— Готов поставить жалкую копию яблока из столовой против чего угодно, что это вновь наш друг с высоким содержанием металла в организме.

— Тоже так думаю. А у тебя это прозвучало так, будто ты как раз в это не веришь.

Волчек проигнорировал замечание в свой адрес.

— Мне в голову пришел один сценарий, — начал он. — Наша делегация торжественно выдвигается с корабля на новое место, попадает под шквальный огонь и погибает вся до последнего человека. Все следы происшедшего заметают Хранители, оперативная группа СБЦ приезжает на место трагедии и тут же уезжает, потому что расследование на себя берет... угадай кто?

— Да, жизненно, — после короткой паузы ответил Лорат. — Рассмотрю варианты переезда, которые исключат подобный исход.

— Куда сейчас мне идти? Мне так и не показали шахту, в которую спустились пострадавшие.

— Нам, Штефен, — терпеливо разъяснил капитан, — ее тоже не показали. Это было предположение. Что там у тебя рядом так шумит? Турбина какая-то?

— Это? — спецназовец посмотрел в сторону источника шума. — Да просто мусоросжигатель работает. Вот его вытяжку ты и слышишь. Я сейчас аудиофильтры отрегулирую...

— Нет, не надо. Да ты же знаешь — весь смысл как раз в том, чтобы на корабле было слышно не только вашу речь, но и то, что происходит рядом. Просто отойди куда-нибудь за угол. Да, и постарайся успокоиться, ничего с ними не случится.

— С ними? — переспросил Волчек нейтральным тоном.

— Да, с ними. С твоими кварианцами. Они-то никак не могли там оказаться, в добром километре от любого пути в космопорт. К тому же ты сам говорил, что посоветовал им безопасный маршрут.

— Это же вчерашние подростки, Себастиан, — отбросив притворное равнодушие, возразил Волчек. — Им могло захотеться перед отлетом побывать в парке. Они же всю жизнь провели в отсеках кораблей.

— Это кварианцы, а не лиаты, Штефен, — успокаивающе проговорил Лорат. — Ты сам мне рассказывал, что в умении выживать с ними могут сравниться разве что кроганы...

— Их умение выживать помогает ровно до того момента, как их возьмут на прицел.

— Но ты же сам убеждал меня, что их не за что убивать!

— Я, к сожалению, иногда ошибаюсь, Себастиан, — буркнул Волчек и, стремительно развернувшись на месте, зашагал в сторону Президиума.

— Ты куда?

— Меня беспокоят местные вентиляционные короба, — бросил он на ходу и прибавил шагу. — Если можно не только забраться внутрь, но и скрытно переместиться по ним на значительные расстояния, то следует взглянуть на них вблизи.