Адепт тьмы

— А разве можно летать в такую погоду? — с опаской спросил Максим встречавшего пассажиров у двери вертолётчика похожего из-за комплекции и обилия одежды на зефирного человека с рекламы покрышек.

— Если бы мы в такую погоду не летали, — отозвался другой пилот, щёлкавший тумблерами, — то можно из дому не выходить. Вы в Сибири, ребята, привыкайте.

Ребята шумно вздохнули, но звук этот поглотил рёв заработавшего двигателя, со свистом разгонявшего лопасти. Вертолёт вздрогнул и плавно пошёл вверх. Лететь было, не в пример недавнему Подмосковному путешествию, намного комфортнее. Шуму, правда, было не меньше, но зато говоривший не рисковал прикусить себе язык, и желудок не сводило судорогой от болтанки.

— Я до последнего времени всего раз в Подбережье летал, — продолжал делиться информацией говорливый лётчик, — а тут за две недели — раз десять.

— Кого возил? — поинтересовался Петелин.

— В основном начальство областное, но и и столичные попадались.

— С чего решил, что москвичи?

— Лица незнакомые, а загружались в это самое время. Как раз с московского рейса.

— Кто такие?

— Не знаю. Это про вас сообщили, что следственная бригада из Москвы, — лётчик ухмыльнулся. — Да и то могли не говорить. По тому, как лихо меня допрашиваете, можно и так догадаться.

Пассажиры рассмеялись, и даже строгий психолог улыбнулся тому, как ловко парень поддел Стаса.

— Да ты не тушуйся, продолжай, — вертолётчик повернулся и с широкой улыбкой глянул на Петелина. — Я ж понимаю, что не из любопытства, а для дела.

— Ну, раз так, — Стаса не надо было долго уговаривать, — расскажи про них ещё что-нибудь.

— Про всех?

— Ваши мне не нужны.

— Двое московских ничем от наших не отличались, а вот последняя парочка занятная. Один из них в шляпе похож на писателя или учёного, а второй, мрачный очень и взгляд колючий — не иначе из органов.

— А теперь скажи, мил человек, — Петелин, скособочив голову, внимательно посмотрел на словоохотливого вертолётчика, — ты эту речь заранее написал?

— Речь ни речь, а заметки набросал, как и просил Борис Евгеньевич.

— Кто у нас Борис Евгеньевич?

— Дреев, заместитель областного прокурора. Пришёл с приказом вас доставить и полчаса душу расспросами вынимал. А потом подсказал, что вам сообщить, если спросите, и даже если не спросите.

— Высокий класс, — восхищённо прошептал Стас и повернулся к подчинённым. — Теперь поняли, как Дмитриев небожителем стал?

Оставшийся час полёта подполковник расспрашивал условно-добровольного осведомителя об остальных пассажирах, направивших свои стопы в сторону малоизвестного райцентра, ставшего на время центром хитросплетения каких-то таинственных событий.

Перед самой посадкой Максим что-то прошептал Петелину на ухо.

— А что, давай, — согласился Стас и снова повернулся к своему собеседнику. — Тут у моего коллеги рисуночек один есть. Ты уж погляди.

Вертолётчик внимательно разглядывал фоторобот, составленный при помощи редактора, потом передал его своему коллеге.

— На того из органов похож, — сказал он дождавшись одобрительного кивка своего напарника. — На сто процентов, конечно, не скажу, но похож.

— Что и требовалось доказать, — довольно заключил Петелин, но закончить свою речь не успел, двигатели надсадно взвыли, и вертолёт пошёл на снижение.

— Помяните моё слово, — сказал Стас, преодолевая под порывистым ветром несколько метров от вертолёта до шикарного микроавтобуса, — ФСБ не госзаказ металлургического завода делить собирается.

Спорить с ним никто не собирался.

Бывший райкомовский отель оказался на удивление приличным. Столичным следователям приготовили два двуместных номера. И это несмотря на наплыв важных гостей из той же Москвы и областного центра. То, что одна из четвёрки следователей — женщина никого не взволновало, администрация и так сделала невозможное. На предложение, расселявшего их дежурного администратора, позавтракать согласились только Петелин и Максим, остальные сразу отправились спать.

— Вот это завтрак! — воскликнул Стас, с удовольствием поглощая пельмени со сметаной. — Ни тебе медуз, ни каракатиц.

— Можно подумать, ты завтракаешь исключительно омарами и устрицами, — вяло поддел его Максим.

— Три дня был по приглашению Интерпола во Франции, так они меня этой гадостью достали.

— Ну да, ты не хотел, а они настаивали.

— Брякнул в самом начале, что раков люблю, вот коллеги и старались.

— С чего начнём? — спросил Макс, так и не доев свою порцию и встряхивая, как лошадь головой, чтобы разогнать сонливость, и уже сожалея, что не пошёл вместо завтрака отдохнуть.

— Иди, вздремни, пока я с местными созваниваюсь.

Предвыборная баталия

К обеду встали все, но двигались, как сонные мухи. Максим пожалел, что завтракал, еда выглядела аппетитно, но не лезла в горло. Хотя и остальные тоже довольно вяло ковырялись в тарелках. Лишь Петелин был бодр, весел и активно работал столовыми приборами. — Сейчас едем в прокуратуру, оттуда мы с Максом в больницу, — сказал он, едва закончив обедать, — а Никита и Надя займутся журналистом. Машина ждёт у входа. Встречаемся в вестибюле через пять минут.

— Собраться же надо, — возмутилась Надя. — Это вы мужики можете, в чём спали, встали и пошли.

— Хорошо, — смилостивился Стас, — через десять.

До места доехали минут за пятнадцать. Водитель, правда, хотел по дороге слегка ознакомить гостей с местными достопримечательностями, но Петелин так рыкнул на него, что у того вообще пропало всякое желание разговаривать.

— Красота, — заметил Никита, поднимясь по широкой лестнице старинного особняка, занятого районной прокуратурой, на второй этаж, — всё рядом, пробок нет.

— Перебирайся, я похлопочу, — с усмешкой заметил Стас. — По мне — тут со скуки сдохнуть можно.

Ох, как не прав был подполковник Петелин, веселье только начиналось.

Районный прокурор, седой рыхловатый мужчина предпенсионного возраста не понимал и не хотел суеты, неожиданно поразившей его ещё недавно сонный провинциальный городок.

— Не хочу много говорить, — сразу беря быка за рога, начал он свою речь, поздоровавшись с москвичами и дождавшись, пока те рассядутся вдоль стола для совещаний. — Вы получаете от меня полную поддержку и двух сотрудников, которые до вас вели дела об исчезновении журналиста Дмитриева и заведующего психиатрическим отделением районной больницы доктора Зотова.

— Замечательно, — вступил Петелин, как только прокурор закончил свою краткую речь. — Рвёмся в бой.

Не успел ещё Стас до конца выразить свой восторг, а в комнату уже вошли двое в светло-синих мундирах. Парень одного возраста с Никитой и молоденькая девушка с интересом разглядывавшая приезжих.

— Забирайте наших гостей, Пётр Сергеевич, — райпрокурор тяжело вздохнул, как будто сбросил тяжёлую ношу и поднялся из-за стола. — Введите их в курс дела. Ну и вообще....

Младший советник юстиции пригласил москвичей в свой кабинет. Но Петелин остановил его, сразу за дверью начальнического кабинета.

— Слушай, Петя. Тебя можно так называть? — подполковник дождался молчаливого кивка собеседника и продолжил. — Меня, кстати Стасом кличут. Кто из вас, чем занимался?

— Я дело доктора веду, — заметно было, что развенчанный секунду назад в просто Петю следователь слегка растерялся, а Екатерина..., — тут Петя слегка замялся, — Катя по Дмитриеву работает.

— Тогда Катенька с ребятами, — Петелин широко улыбнулся, кивнув в сторону Никиты и Нади, — а ты Петя с нами.

— А дела посмотреть? — слабо возразил следователь.

— В дороге расскажешь. Не думаю, что там у вас очень уж много.

— Почему это вы так решили? — попыталась вступиться за коллегу Катя.

— Потому что иначе нас бы сюда не прислали, — оставив гаерский тон, отрезал Стас и широким шагом направился к лестнице, давая понять, что коридорное совещание окончено.

Две чёрных Волги ждали их во дворе справа от здания прокуратуры. Пётр, как истый джентльмен, пропустил Катю вперёд, и автомобили плавно выкатили на улицу один за другим. На улице строй распался: Катина группа свернула налево, а Пётр — направо. Петелин пожелал в первую очередь посетить районную больницу, где работал пропавший доктор.

Николай Николаевич Самохвалов, возглавлявший отделение в отсутствии Зотова, принял представителей закона в кабинете отсутствующего шефа. Он нервничал, но пытался держать себя в руках, напуская важный вид. Вот только руки выдавали: то приглаживали остатки шевелюры, то начинали выбивать дробь о видавший виды письменный стол.

— Мне собственно нечего добавить. Я всё, что знал, вот, — при этом доктор для убедительности показал пальцем на Петра, — товарищу следователю рассказал.

— А вы для нас повторите, — вкрадчиво попросил Петелин и, перегнувшись через стол, глянул на Самохвалова фирменным ментовским взглядом.

— Валентин Михайлович не вышел на работу. Мы пытались ему дозвониться — мобильник закрыт, домашний не отвечает. В субботу поехал к нему домой — не открывает. Ну, я к участковому: может человеку плохо стало. Уже собрались дверь вскрывать, а тут соседка поднимается по лестнице и говорит, что его забрали.

— Что значит забрали?

— Это она так сказала. Было, похоже, говорит, как будто его арестовали. Вы лучше у товарища следователя спросите, — доктор опять показал на Петра, — он же это проверял.

— Спросим, — согласно кивнул головой Стас, — а вы, Николай Николаевич, расскажите нам, что за опыты над больными тут проводились.

— Не знаю я ничего ни про какие опыты, — Самохвалов развёл руками, а в голосе его появились визгливые нотки.

Макс почувствовал идущую от врача волну страха, а через секунду услышал судорожные мысли.

— Что делать? Откуда, откуда они знают? Костя не мог рассказать, он сам просил никому не говорить, — билось в голове Самохвалова и сопровождалось неясным образом какого-то мужика, наверно этого самого Кости.

— Извините, — пробормотал Макс вышел в коридор и набрал номер Стаса.

Петелин ответил мгновенно.

— Он врёт и ужасно боится, — торопливо сказал в трубку Максим, — рассказал всё какому-то Косте.

Закончив разговор, Макс поспешил назад, чтобы не пропустить, как Стас расколет этого брехливого докторишку.

— Успокойся, Коля, не надо ничего бояться, — Петелин увещевал Самохвалова, как отец нерадивого сына. — Костя кому надо сообщил, вот мы и приехали.

Услышав эти слова, освобождающие от приказа помалкивать, врач тяжело вздохнул и сразу успокоился.

— Вы, ребята, посидите на диванчике, — Стас подмигнул сотрудникам, — а мы с Колей оформим показания письменно.

Николай Николаевич усердно работал шариковой ручкой, подбодряемый Петелиным.

— Нет, нет, Коля, — доносился от стола голос Стаса. — Это документ, нельзя так просто — Костя, пиши имя, отчество, фамилию и должность.

— Лучше звание напишу, — втянулся в работу доктор, — должности я не знаю.

— Пиши звание, — согласился Петелин, — этого хватит.

Максим встал, заглянул через плечо Самохвалова, увлечённо описывающего своё понимание гражданского долга, и снова вышел из кабинета. Вернулся, когда допрос уже закончился, и Петелин давал последние наставления доктору.

— Если ты Коля кому-то полслова про наш разговор скажешь, то мгновенно из свидетеля перейдёшь в разряд препятствующих следствию. А это уже статья. Вот, товарищ прокурор, — подполковник показал на Петра, — подтвердит.

Петя покивал головой, сделав строгое лицо, и этим окончательно доконал Самохвалого уже красного и потного от страха.

— Что вы товарищ..., — тут доктор замялся, не зная, как обратиться к Петелину, вытер рукавом халата со лба пот, лихорадочно соображая, и решил оставить этот вопрос открытым, — ... у меня и в мыслях не было. Я всё понимаю.

— Отлично! — Стас сгрёб со стола сочинение на заданную тему Самохвалова и, пожав слегка ошалевшему доктору руку, решительным шагом направился к выходу из больницы.

В машине Максим сразу достал ноутбук и связался с техническим отделом в Москве. На экране появилось озабоченное лицо Николая. Петелин не очень загружал его работой, зато две новые группы пользовались услугами компьютерщика по максимуму.

— Найди как можно быстрее, где сейчас находится этот человек, — без приветствий приказал Стас, подчёркивая этим срочность, и передал установочные данные на старшего лейтенанта ФСБ Константина Самохвалова, по совместительству кузена доктора Самохвалова.

Через несколько минут Николай продиктовал им номер мобильника старлея, а вскоре сообщил, что телефончик засечён на северной окраине города.

— Что он там может делать? — Петелин повернулся к Петру.

— В северной части находится крупнейшее предприятие Подбережья — металлургический комбинат, — задумчиво проговорил следователь и, глянув на часы, добавил. — Через двадцать минут там состоится митинг, на котором схлестнутся действующий мэр — бывший директор завода, и предприниматель Колесников претендующий на этот пост.

— На комбинат! — крикнул Стас и махнул рукой, как полководец, посылающий свои войска в бой.

Энтузиазм Петелина заразил Петра. Автомобиль, взвизгнув шинами, развернулся на полупустой улице и рванул на север с невиданной для тихого городка скоростью.

— Что за предприниматель?

— Завод принадлежит мэру и его людям, а весь остальной город Колесникову, — объяснил следователь.

— Криминал?

— Сам Колесников не сидел, но около него всяких хватает.

— Ну, и какие у него шансы?

— Поговаривают, что его из области и даже из Москвы поддерживают. Масловым не покрутишь — тот мужик самостоятельный, — Пётр замолчал, обгоняя автобус, а потом продолжил. — Маслов — это наш нынешний.

— Так какой расклад всё-таки? — не отставал Стас.

— Трудно сказать. Но только зря Колесников затеял этот митинг на заводе — там его не любят.

Первый раз их тормознула милиция на дальних подступах к комбинату, но отступила, завидев прокурорскую форму. Следующий кордон состоял из суровых мужчин в штатском. На них Петин китель не подействовал, зато удостоверение Петелина заставило куда-то позвонить и потом с неохотой раздвинуть заграждения. Окончательно автомобиль остановили заводские ворота.

По случаю непогоды митинг проходил в огромном размером с футбольное поле ангаре. На нём висела не очень аккуратная вывеска 'Склад готовой продукции'. Судя по всему, продукции этой не было совсем. Зато в дальнем конце возвышалась наспех сколоченная трибуна, заполненная людьми в хороших костюмах. Перед трибуной стояла неприветливая толпа рабочих, издававшая звук похожий на рокот морского прибоя. Лысоватый молодой человек что-то бодро говорил в микрофон, стараясь перекричать шум.

Макс следом за подполковником, пробиралась к трибуне. Петру Петелин приказал оставаться в машине, дабы не дразнить мундиром народ. Трудяг, похоже, не очень интересовало мероприятие, поэтому они с лёгкостью пропускали желающих попасть в первые ряды.

— А сейчас перед вами выступит кандидат в мэры города от партии 'Свободная Россия' Колесников Игорь Данилович, — прокричал лысоватый в микрофон, как раз в ту минуту, когда следователи достигли первого ряда.