Девять цветов радуги

В изложении гоблинёнка эта история получилась гораздо длиннее, поскольку красноречием коротышка не отличался, а Тайлор то и дело перебивал его, чтобы что-то уточнить или прокомментировать. Под конец Коля почти не сомневался, что попал в аниме.

— Симатта! — вдруг всплеснул руками гость. — Сэмпай, я ж тебя заболтал, а уже четыре часа ночи! Людям ночью спать надо! Ты ложись давай, а я поброжу по городу, завтра дорасскажу...

— Мы, люди, не такие хилые, как ты думаешь, — усмехнулся Коля. — Я привык к ночной жизни, днём отосплюсь. Кстати, ты о себе ничего не сказал. Даже как зовут, и сколько лет...

— Дайсуке Врыло, — потупился гоблин, и сразу же с вызовом вскинул голову, когда Тайлора скорчило от хохота. — Эй, сэмпай, ты чего? Я и обидеться могу! Имя нормальное, местное! А Врыло — старинная гоблинская фамилия, ещё из Носфера пришла, если бабка не врёт!

— Ты не поймёшь, — вздохнул Николай, стараясь не зайтись в новом приступе. — Это русский учить надо. Не обижайся, я не над тобой смеялся, серьёзно... Но надо будет тебе кликуху придумать, а то настоящее имя покруче любого прозвища звучит.

— Ну, вы же с трёхглазым друг друга по прозвищам зовёте? Значит и мне почётно будет.

— Ну вот и хорошо... уф... Так тебе сколько? Мне четырнадцать. Пятнадцать через два месяца.

— А мне шесть. Да не смотри ты на меня так! Мы же взрослеем вас втрое быстрее! Наши шесть — это как ваши восемнадцать! У нас четырёхлетки насмерть с людьми сражались. И побеждали, бывало! Так что я тебя в смысле дела и постарше буду, сэмпай.

— Ни фига себе. А стареете тоже так? Это что ж получается, вы в двадцать уже старики?

— Не, не совсем. До семи лет гоблин взрослеет и становится сильнее. В семь лет — как двадцать один год ваш — рост останавливается, и следующие пятьдесят — никаких перемен. А потом ещё семь лет стареет. Но не слабеет, как ваши старики, а только уродливее делается и к девочкам тянуть перестаёт. И это уже навсегда. Хотя редко-редко бывает, если влюбится по-настоящему, то может снова помолодеть и ещё полвека прожить, как в первый раз.

— Круто, — только и смог сказать Тайлор. — Даже не знаю, это лучше чем у нас, или хуже... Вечным стариком... Погоди, так ты ж о главном не сказал! Всю ночь болтали, а с чего начали — забыли... С чего ты взял, что Ронин — хранитель этого вашего Белого Меча?

— Да не этого! Точно, я ж главное забыл. Короче, Белый Меч — не один. Это мы уже на Земле узнали, от магов. Их девять штук. И все такие сильные, что им даже на Земле долго быть нельзя. Как только один просыпается — его сразу в оборот берут и в специальный мир отправляют, вместе с Хранителем. Специально под него сделанный мир, чтоб если разнесёт — никого не волновало. Вот наш Носфер — один из таких миров, его под Белый сделали. А трёхглазый — он какой-то другой Меч носит, из тех восьми. Для Белого он слишком добрый.

— И мне ничего не сказал... Ну зараза... Только где ж он его носит? Меч небось здоровый?

— Да он и сам может пока не знать. Эти Мечи — они через искривление пространства к носителю прилипают. У нас некоторые колдуны такие артефакты тоже делают. Я пробовал — засовываешь в ухо, или в рот... да хоть в задницу. Хрен потом кто найдёт. Как нету её.

— Слушай, так может эта его Жемчужина тоже... через искривление? В голове, как понимаю, она обычным способом сидеть не может — места для мозгов не останется. А Ронин не дурак...

— Может быть. Может, это и есть Меч. Или какая-то его часть. Понимаешь, когда мы с вами там во дворе дрались, у меня амулет потеплел. А амулет не простой, от бабки мне достался. Он магию Предела чует. Магия Предела, сэмпай, это такая невдолбенно крутая штука, что если её как следует выучить, можно всем иерархиям сразу морды набить. Только тут загвоздка — она на Земле не работает. Хоть до посинения заклинания тверди, ничего не получится. У людей не работает, у магов других рас тоже. Использовать магию Предела на Земле может только один из Мечей. Или его Хранитель.

— Ни фига не понимаю. Пьер говорил, что Ронин — Хранитель Жемчужины. Хоси но тама, лисий шар. То есть он связан с Девятихвостой Лисой. Теперь ещё и Меч появляется.

— Про Лису знаю. Она тоже крута дико, но чтобы она с Пределом имела дело — не слыхал.

— Получается, или мой друг — ходячий склад суперартефактов, или всё это как-то связано. Ладно, давай спать. Завтра у самого Ронина спросим, может он больше знает.

— Не, погоди, сэмпай! Я ж теперь от любопытства точно не усну! Что у вас там с Лисой, расскажи! Ну пожалуйста! Я тебе пока вторую шапку сплету, моя ж на тебе работать не будет, она под владельца строго. Только за нитками сгоняю, у меня тут тайничок недалеко...

И весь остаток ночи Николаю пришлось излагать новому знакомому свою часть истории.

Большую часть пути до земли девочки проделали в бессознательном состоянии. И винить в этом было некого, кроме собственной излишней самоуверенности и отсутствия дисциплины. Нормальный лётчик встретил бы отстрел кабины в противоперегрузочном кресле, пережив несколько неприятных секунд, но не более того. Волшебницы же были уверены, что лишнюю нагрузку погасит заранее настроенное заклятие, из-за чего игнорировали такие мелочи, как лётные костюмы, ремни-фиксаторы и правильное положение в кресле. И в общем, правильно были уверены. Вот только Леночка, будучи очень сильным техномагом, привязала силовые линии заклятия не к одной кабине, а к корпусу "Двуглавого орла" в целом. И это тоже, в принципе, было совершенно правильно, раз уж силы позволяли — с такой страховкой даже запредельные удары и перегрузки не могли разломать самолёт пополам или оборвать крылья. Но когда ВРК превратился в облако радиоактивной пыли, ключевые компоненты заклятия разделили его судьбу. И мгновенная перегрузка в несколько десятков "же" кубарем швырнула пилотов к задней стенке кабины. Инстинктивно выставленные щиты спасли от гибели и серьёзных травм, но общее сотрясение организма всё же надолго выключило обеих.

Когда они пришли в себя, кабина уже скользила на парашюте над верхушками деревьев. Воин Пути успел испариться в неизвестном направлении, как всегда, не оставив никаких следов своего визита. Пока Жанна выискивала подходящую полянку для приземления, её подруга попыталась открыть портал во Владивосток — задерживаться в Японии девочкам не было никакого смысла. Как и следовало ожидать, у неё ничего не получилось. Ян-маги возвели невидимый барьер на границах Японии, чтобы светлые не могли высадить десант прямо в их города. В качестве побочного эффекта, эта стена блокировала и обратные перемещения — хотя Алый Двор возможно и хотел бы оставить выходы из страны.

— На сколько порталов у тебя запас? — уточнила старшая, не отрываясь от пилотирования.

— На один... если по правилам, чтобы с нормальным запасом по силе и времени. На четыре, если выложусь до конца и каждый держать не больше секунды.

— А если я подключусь?

— Жан... не обижайся, но твоей силы и на один стандартный дальний не хватит. Тем более если из летящего самолёта. Там на выравнивание скоростей много уходит...

— Да на что тут обижаться... Как насчёт портануться в Токио или ещё какой крупный город?

Лена наморщила носик, прикидывая шансы. В крупном городе можно затеряться, даже попробовать тихонько собрать немножко энергии, а там дождаться высадки основных сил...

— Пожалуй, может сработать. Так и сделаем. Только надо всё-таки сначала приземлиться — уничтожить кабину, чтобы следов не оставалось, да с твёрдой земли и перемещаться легче.

Жанна что-то промычала, невнятно, но вроде бы утвердительно. Запаса высоты уже почти не оставалось, а внизу всё тянулся сплошной лес. Магический обзор показал, что до ближайшего крупного просвета ещё километра два. Не дотянуть. Девушка приняла решение.

— Держись крепче. Будем садиться на деревья.

Ломая ветви, кабина с хрустом проломилась ещё метров на тридцать сквозь верхушки леса, пока не уткнулась носом в более крупное дерево. Для людей внутри множество мелких столкновений слилось в один страшный удар. Но на этот раз волшебницы уже находились в креслах и были пристёгнуты, так что новые травмы ограничились синяками от ремней безопасности. Чтобы снять такую мелочь, не понадобилось даже исцеляющих заклинаний, вполне хватило просто провести рукой. Может, девочки и были несколько легкомысленны в сравнении с профессиональными пилотами, но на ошибках они учиться умели.

Сбор походных рюкзачков, отключение всех систем кабины и отправка через верхний астрал сообщения учителю заняли в общей сложности не больше десяти минут. Ещё пять они потратили, чтобы спуститься с дерева. Лена хотела по привычке использовать левитацию, но подруга её одёрнула — лучше лишний раз поработать руками и ногами, зато сэкономить немного волшебной силы. Ещё неизвестно, с чем им предстояло встретиться в городе.

— Учитель говорил, что в лесах много позитивной энергии, — вздохнула блондиночка, когда они достигли земли. — Может, попробуем собрать? Ты ничего такого не чувствуешь?

— Что-то есть, но лучше не надо. Даже если у тебя получится, неизвестно, кому наябедничают местные духи, что мы их обчистили. Давай уж без номеров, всё как задумано. Провесь портал в... ну давай прямо в Саппоро, но не открывай пока. А я займусь кабиной.

Заклинание было тонким, как ниточка, и практически неощутимым. Даже архимаг вряд ли сумел бы засечь его с расстояния больше метра. Микрогерты силы, микроджоули физической энергии. Те, кто его готовил, своё дело знали, предусмотрели, что задействовать придётся на вражеской территории. Спрашивается, что может такая капелька сделать десятиметровой кабине, к тому же неслабо бронированной? Законы сохранения — они, знаете ли, и в магии работают. Жанна, хоть и волшебница, но не чудотворец ведь?

Сама по себе капелька — ничего. Зато она может инициировать в миллиарды раз более мощные процессы. Кабинка ведь не простая, а с секретом. Над ней сначала весь военно-промышленный комплекс Империи потрудился, а потом ещё и колдуны руку приложили.

Много столетий бились алхимики над "абсолютным растворителем", также известным, как алкагест. Возможно, в каких-то мирах они и достигли успеха (в таком случае их остаётся только пожалеть — ведь им пришлось бы очень быстро решать, что теперь с находкой делать, пока первые капли не проплавили себе путь до ядра планеты). Однако на Земле наука пошла другим путём, оставив в наследство потомкам несколько частных решений — как химических, типа царской водки, так и магических. Одно из решений второго типа как раз дремало, дожидаясь своего часа, в каркасе кабины. Уловив нужную последовательность магических импульсов, капсулы раскрылись, выпуская абсолютно невзрачные капельки жидкости. Те начали стремительно разрастаться, превращаясь в туманные шары, между которыми возникли тонкие перемычки... Через минуту с небольшим на месте спускаемого аппарата вспухло сплошное серое облако. Листья и ветки, попавшие в него, не пострадали, но металлы, пластики, резина и стекло стремительно таяли, словно сахар в кипятке. Эликсир превращал их в чистый воздух и капельки воды — ни одна экологическая комиссия не придерётся! И маги — тоже, потому что процесс был равновесным, выделялось в нём ровно столько же силы, сколько и поглощалось. Единственным следом чужаков оставался неведомо откуда возникший туман — но погодникам Алого Двора сейчас не до аномалий, они другими следами от того же самолёта заняты. Подумаешь, где-то тучка вздумала опуститься на землю. У них с океана другая идёт, побольше, и совсем не такая чистая!

Жанна удостоверилась, что остатки эликсира полностью распались, выполнив свою работу, вытерла лицо от капель и удовлетворённо вздохнув, повернулась к подруге. И обомлела.

Леночка лежала на земле, чуть дыша и не смея издать ни звука. И немудрено. На тонкой шейке девочки нагло разместился тяжеленный противоминный сапог. Намёк был более чем понятен. Одно движение бронированной ступни — и от перелома позвоночника не спасёт никакая магия. Продолговатый мозг — штука до ужаса хрупкая, а смерть от его разрыва наступает практически мгновенно. Даже оборотни не всегда переживают эту небольшую, на первый взгляд, травму. Только не-мёртвым всё равно — у них-то от человека одна внешность.

В принципе, в таких театральных эффектах не было особой потребности — обычный ствол, приставленный к затылку, обеспечил бы не менее надёжный контроль пленницы. Но... боевых магов с детства учат не бояться огнестрельного оружия. Это легко — если щелчком пальцев можешь выставить щит, который не всяким снарядом пробивается, что уж говорить о каких-то пулях. После десятой безрезультатной очереди в упор перестают трястись поджилки, начинаешь понимать опасность умом, а не всей шкурой. А вот такая грубая ножища, вжимающая хрупкую девочку лицом в грязь, в курс подготовки не входила. Все посторонние мысли из головы мигом вылетают, руки сами опускаются... Эх, учитель, что же вы такую важную деталь на тренировках-то упустили? Или собирались позже дать? Щадили нежную психику учениц? Дай Свет ещё попасть на ваши уроки, восполнить этот пробел...

Но самое худшее — откуда незнакомец так хорошо разбирался в психологии магов? Или не разбирался? Может у её страха глаза велики, а этот японский солдат просто по натуре грубиян? Или выбрал такой способ удержания, потому что ствол занят другим? Дуло дробовика было слегка опущено, но девушка не тешила себя иллюзией, что незнакомец небрежен. Просто он целился в те части тела, ранение которых не вызовет мгновенной смерти — в ноги и в живот. Всё так логично, что ясно без слов — при малейшем неверном движении одной ломаем шею, вторую, послабее, выводим из строя и пытаемся взять живой.

Волшебнице хватило бы одного движения руки, чтобы отправить наглого смертного головой вперёд в ближайшее дерево — но ему-то хватит пальца, лежащего на курке! Может быть, конечно, получится застать солдата врасплох, ведь для глаза смертного она не вооружена. Но если допустить, всего на секундочку, что он ЗНАЕТ, на какие движения следует немедленно отвечать выстрелом (в действительности — почти на любые)... Для этого даже не обязательно быть посвящённым — достаточно получить перед выходом правильные инструкции и неукоснительно их придерживаться. Готова ли она рискнуть? Своей жизнью — может и осмелилась бы, а вот подставлять подругу как-то не хотелось.

Окончательно добило её слабые мысли о сопротивлении чувство взгляда в спину — ледяной ветерок смерти. Сколько человек в неё сейчас целились, точно сказать девушка не могла, но не меньше троих — точно. Так что даже если она успеет усыпить или прикончить этого типа в экзоскелете, его товарищи мигом сравняют счёт. Положить всех сразу — нечего даже мечтать.

Значит, надо сдаваться. И вот тут возник заковыристый вопросик — а как именно это сделать? Как убедить нападающих, что она больше не представляет опасности? Оружие отбросить невозможно — маг ведь сам себе оружие. Отвернёшься на секунду, а он уже сплёл какую-нибудь гадость, от которой танки взрываются и самолёты с неба падают. Всё время держать её под прицелом? Шансов добраться живой до города практически нет — рано или поздно у кого-то из конвоиров сдадут нервы, почудится попытка что-то наколдовать... Да и добравшись до города, что они дальше будут делать с такой пленницей? В тюрьму бросать?