Ваниель, став совсем бледным, набрал в грудь побольше воздуха и кивнул.
Сейвиль улыбнулась — впервые за всю эту их беседу.
— Вот и умница. И если ты хотя бы вполовину так хорош, как расписывает Ленди, я, пожалуй, однажды стану тебя любить. И да, мне жаль, что твой батюшка так обращался с тобою. Скажу тебе, онздоровоизменился, с тех пор, как я стала Избранником. Он стал упрямым, жёстким, а ещё — здорово узколобым. Вероятно, года всё же берут своё. А быть может, проводив слишком много старинных друзей в Дальний Путь, он и сам подумывает о том, что Смерть уже ходит за ним по пятам. Ещё, возможно, виной этот его священник, с которым он связался... не знаю. — Она кашлянула. — Ладно, неважно, важно то, что тебе придётся разыгрывать весь этот фарс лишь до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать. После ты станешь самостоятельным человеком и сможешь делать всё, что душе угодно. Ну а я позабочусь, чтобы у Ленди начались небольшие проблемки с уроками Магии, — она подмигнула, и Тайлендел понимающе хихикнул. — Думаю, нам удастся попридержать его без Белых одежд до твоего совершеннолетия. После чего,коли ваша любовная история к тому времени благополучно не завершится, будете сами решать, как вам быть. Логично?
— Более, чем, Тётушка Сейвиль, — Ваниель выглядел весьма подавленным, и был совсем не похож на того мальчишку, что стоял перед ней ещё какой-нибудь месяц назад. И она не смогла бы даже толком сказать, отчего это так.
: Ленди, что это с ним?:— Мысленно спросила она, перенаправив Тайленделу собственное недоумение.
:Маски прочь!:— немедленно отозвался тот. — :Перед Вами истинный Ваниель, моя милая. Такой, каким его не видел ещё никто, кроме меня ... ну, быть может, ещё его сестры. Видите теперь, за что я его люблю?:
Вот последнее-то её и смущало.
:Ты точно в этом уверен,кешара?Ты, и впрямь, так убежден в этом?:
Он устремил свой взгляд на неё, поверх головы Ваниеля: поймал и удержал её взгляд.
:Да. Я совершенно убеждён.:
: Ну а он?:
: Не знаю. Но ради меня он готов бросить вызов своему отцу. Сдаётся мне, это о чём-то да говорит.:
Она прикрыла глаза, не в силах больше вынести его пылающего, убеждённого взгляда.
: В таком случае, да помогут и охранят вас боги:
Она снова обратилась к Ваниелю, да поскорее.
Он всё ещё смотрел на Тайлендела, и в его глазах было то же самое выражение.... А ещё — уязвимость и страх, которые разорвали ей сердце.
— Я помогу тебе. Всем, чем только смогу, сынок, — негромко произнесла она. — Всем, чем смогу.
Шесть.
— Не уходи пока что, — порывисто сказал Тайлендел, увидев, как Ваниель поднимается с пола.
Ваниель недоверчиво глянул на него. Всё не мог привыкнуть... к тому, что теперь не надо ничего скрывать. По-прежнему ждал подвоха, того, чего больше не будет. Никогда.
Впрочем, Тайленделу всё, кажется, было понятно.
— Всё в порядке, Ван, — сказал он ласково. — Правда, в порядке. У меня просто есть один прекрасный повод.
— Но у меня же урок, — возразил Ваниель. — История. И я до сих пор отстаю от остальных троих в своём классе.
Тайлендел поморщился:
— Ты же сам себе судья, забыл? По крайней мере, так ты должен себя держать. Прогулял утренние уроки, так прогуляй и оставшийся! Скажи всем, что заболел. Скажем, вчерашняя гроза наградила тебя головной болью.
— Но...
— Это важно, — увещевал его Тайлендел. — Правда, важно. Куда важнее этого твоего урока истории. Если отстаешь, я сам тебя потом подтяну. Ну, же? Пожалуйста!
Долго уговаривать Тайленделу не пришлось, ведь Ваниель и сам желал этого больше всего на свете: идти на урок было куда менее привлекательной перспективой, чем побыть ещё в компании Тайлендела. Здесь ему не придётся страдать. Здесь о нём позаботятся. Это было, как если слегка перебрать вина, только без всякого похмелья. Ваниель закрыл обратно дверь своей комнаты и в предвкушении обернулся к возлюбленному, всё ещё не выпуская из рук задвижку. Тайлендел лениво потянулся, вскинул к потолку руки и запрокинул голову. Потом уронил руки вниз, встал с кровати и, подойдя к Ваниелю, приобнял его за плечи.
— Хочу познакомить тебя кое-с-кем, — сказал он, аккуратно подталкивая Ваниеля к наружной двери.
— Но.., — слабо воспротивился Ваниель, — я-то думал...
— Как же тебе нравится это словечко "но", любовь моя, — хохотнул Тайлендел. — Есть что-нибудь, что заставит тебя произнести что-то другое?
Он открыл дверь, всё ещё держа Ваниеля в неведении, как это он собрался знакомить его с кем-то, когда Сейвиль только что сказала обоим, что следует держать их отношения в тайне...
...и Тайлендел, ведь, с ней согласился.
Ваниель хотел было опять возразить, но поняв, что единственное, что приходит на ум, это злосчастное "но", прикусил язык, и Тайлендел повел его через дверь в сады, что находились за нею.
— Видишь тот мост? — Тайлендел указал на север, на первый из двух мостов, что вёл через реку Терилею на территорию Дворца. — И сосновую посадку на той стороне?
Ваниель кивнул: то была, на самом деле, вполне добротная роща, деревья тянулись далеко, до самого Поля. Высокие, очень густые, с тёмно-зелеными кронами, казавшимися почти чёрными, с огромными ветвями, которые под собственной тяжестью сгибались чуть не до самой земли.
— Увидишь, как я вхожу в неё, досчитай до пятидесяти и следуй за мной, — наказал Тайлендел. — А вообще, на случай, если вдруг кто-то пойдёт мимо или посмотрит в окно, постарайся-ка изобразить маленького высокомерного франта.
Ваниель снова кивнул, совершенно заинтригованный, но готовый на всё, чего бы ни пожелал Тайлендел. Он старательно принял позу, прислонившись к двери и скрестив на груди руки, и сделал вид, что просто праздно любуется садами, а Тайлендел неспешно направился прочь.
Теперь, кажется, будет куда труднее, чем прежде,— невесело размышлял Ваниель, стараясь не пялиться вслед Тайленделу. -Раньше-то мне нечего было терять. Теперь, лишь один промах — и я потеряю всё.— Он прикрыл глаза, и подставил лицо солнцу, будто бы наслаждаясь его теплом.— Но если я всё же выдержу, не сорвусь... о, боги, кто бы из вас ни был в ответе за это... но оно стоит всего на свете! Клянусь, это стоит всего, чего бы вы ни потребовали от меня взамен!
Он кинул как бы случайный взгляд в сторону речки: Тайлендел только подходил к роще. Ваниель отвернулся, прошёлся до жардиньерки с лилейником, полюбовался немного цветами, потом снова кинул взгляд в сторону реки. Светлые волосы Тайлендела солнечным зайчиком сверкнули на фоне тёмных крон и исчезли, когда ветви сомкнулись за его спиной.
Считая до условленных пятидесяти, Ваниель перенёс своё восхищение на клумбу с розовыми вьюнками, лениво склонился к ней, вдохнул аромат цветов. Он в жизни не считал до пятидесяти быстрее, однако, стоило ему закончить счёт, из-за изгороди появилась щебечущая стайка его поклонников и поклонниц, которые, едва завидев Ваниеля, тут же сменили курс и заспешили к нему.
О, нет! Он испуганно оглянулся украдкой, ища пути к бегству, но, кажется, встречи было не избежать. Так что пришлось смириться и дождаться их.
— Ваниель, что это ты тут делаешь? — спросила худенькая Джиллиан, почти совсем ещё девочка, хлопая в сторону Ваниеля своими светлыми ресницами. — Разве ты не должен быть на уроках?
Ваниель покривился.Ну конечно,это должнабыла быть Джиллиан, кто же ещё? Ни капли здравого смысла и мораль течной сучки. Нацелилась на меня с упорством ястреба, падающего камнем на голубка. Бог мой! Надеюсь, её батюшка быстро пристроитеёзамуж, покуда она не переспала тут со всем Двором.
Однако в лицо ей он улыбнулся, хоть и довольно вымученной улыбкой.
— Проклятая головная боль, просто ужас. Одолела меня этой ночью, когда началась гроза.Никак не могуот неё избавиться. Попытался её переспать, но..., — он пожал плечами. — Моя тётушкапредложиламне как следует прогуляться.
Вся компания рассмеялась, практически в унисон.
— Тростью, небось, "предложила"? Могу поклясться, — язвительно прокомментировал темноволосый Кертир, щурясь на солнце. — Сейвиль — зануда. Ладно, тогда мы составим тебе компанию, чтобы тебе не было скучно.
Ваниель с досадой куснул губу, быстро соображая.
— И ещё онапорекомендоваламаршрут, — сказал он кривясь. — До конца Поля Компаньонов и обратно. Уверен, что она теперь следит за мной из своего окна.
Он посмотрел на них, недовольно надув губы.
— Как бы мне ни была по душе ваша компания, мои хорошие, весьма сомневаюсь, что ваши тапочки — подходящая обувь для прогулки по полю, полному... э-э...
— Конского дерьма, — грубо сказала Джезалис, наморщив носик и откинув за спину свои блондинистые локоны. — Чёрт. Да, ты прав, — сказала она, немного выставив ножку и с сожалением разглядывая шлёпанец из расшитого розового атласа. — Я как раз только закончила их вышивать и забрала от сапожника. Не хочу их испортить, а это случится, не успеем пройти и половины пути.
Остальные пробормотали похожие извинения, грустнея лицами.
— Мыникогдатебе не простим, что ты оставил нас в одиночестве, Ваниель.
— Эй, так нечестно! — воскликнул он, притворившись жутко расстроенным. — Винить меня за приказы моей чудной старой тётки! — он трагично округлил глаза и глянул на них.
Джезалис хихикнула.
— Ладно, мы простим тебя, если только пообещаешь нынче же вечером, после ужина загладить свою вину.
— Нынче вечером? — переспросил он, вконец удручённый идеей провести этот вечер с ними, вместо того, чтобы быть с Тайленделом, как они запланировали ещё утром.
Девицы отнесли его кислое выражение на счёт головной боли.
— Ладно, если будешь чувствовать себя хорошо, — уточнила Джезалис.
— После такой-то прогулки по полному опасных ловушек маршруту? — он пафосным жестом указал на Поле за рекой. — Здорово сомневаюсь, что стану чувствовать себялучше.
— Ну-у...
— Клянусь: если вы меня простите, я приду и сыграю для вас завтра утром, когда вы будете заняты рукодельем, — сказал он с немалым воодушевлением, готовый пообещать им что угодно, лишь бы не остаться без своего вечера, а также памятуя, как все они приставали к нему, прося сыграть для них.
До этого дня он не мог и помыслить об этом: было слишком больно. Теперь же ... — хм, становиться ли Бардом, не становиться ли Бардом — всё это было, оказывается, не так уж и важно. А значит, и мысли о музыке больше не ранили. По крайней мере, не так сильно. И уж точно, то была слишком малая цена за то, чтобы освободить себе вечер.
— Ты сыграешь?! — восторженно взвизгнула Венди, чья старшая сестра училась ещё с матушкой Ваниеля. — Правда? Рата говорит, ты не хуже любого Барда!
— Ну, — пожал Ваниель плечами и самодовольно ухмыльнулся. — Могу сказать, я неплохо владею лютней. И я знаю балладу и парочку танцевальных мелодий.
— Идёт, — сказала Джезалис. — По рукам.
— Будь благословенна, моя дорогая, — ответил он с искренней благодарностью. — Не знаю, как бы я жил дальше без вашего прощения. Что ж, коли вы все меня извините,... чем скорее покончу с этим безумием, тем скорей доберусь назад до своей постели.
Они рассмеялись и повернули обратно, возвращаясь, откуда пришли.
Он проследил, как они снова скрылись за изгородью и направились в сторону лабиринта.
Как только они удалились на достаточно безопасное расстояние, он лениво потащился — со стороны посмотреть, стакойнеохотой! — через мост, потом через небольшой пригорок, который вёл немного в сторону от сосновой рощи.
Он миновал его, бредя по мягкой траве, что местами доходила ему до колен, а местами была скошена почти под корень. И что бы там ни говорили девчонки, никаких "ловушек" для зазевавшегося путника не скрывалось в этой траве. Что,в самом деле,немного его удивило: а ему-то уж было не привыкать к долгим прогулкам по пастбищам со всеми их "сюрпризами".
Как же, скажите на милость, обходятся Компаньоны? Они что, делают это всё в каком-то одном углу? Наверное, да... легенды рассказывают, будто они умны, как люди. Думаю, такое вполне возможно. Правда, похоже на то.Питаются-тоони всё-таки травой, как и все лошади, а кому захочется есть в отхожем месте?
Для начала убедившись, что его никто не видит, Ваниель ускорил шаг и свернул к сосновой роще. Он развёл в стороны тяжёлые колючие ветки и принялся практически продираться сквозь них. Они цеплялись за его волосы и одежду, и тут же смыкались над его головой, почти не пропуская солнечного света. На глубине нескольких шагов внутри рощи прямого света совсем не было. Он шел через напоённый хвоей ароматный сумрак, и ветви сплетались прямо над его головой, а толстый ковёр сухих игл расстилался у него под ногами. Иглы слегка потрескивали, добавляя хвойного запаха, иначе его шаги были бы совсем бесшумны. Где-то вдали перекликались птицы, но пение их, казалось, раздавалось не ближе мили отсюда. Теперь, когда он очутился внутри, посадка вдруг показалась громадной — гораздо больше, чем смотрелась снаружи. Она была волшебной, едва ли не мистической, и словно бы совсем далеко от яркого, зеленого с золотом Поля, которое, на самом деле, находилось всего лишь в десятке шагов отсюда. И это ещё не была самаРоща: та находилась гораздо дальше в Поле... но эта вот посадка из дремучих сосен приятно будоражила чувства Ваниеля, словно заставляя его ощущать себя более уверенным и полным жизни.
— Ленди? — тихонько окликнул он сизо-зеленую тишь под сводами сосновых веток, и голос его растворился среди прямых, колоннообразных стволов в смолисто-чёрной шершавой коре, которые окружали его повсюду. Он медленно повернулся, стараясь разглядеть хоть что-то за темными тенями, пристально вглядываясь между мохнатых ветвей.
— Я тут, — раздался ответ совсем рядом, за его спиною, и где-то справа мелькнул белый силуэт, превратившийся в...
Компаньона. Первого, которого Ваниель видел настолько близко. И рядом был Тайлендел, положивший руку на эту гибкую, снежно-белую шею.
— Вот с кем я хотел тебя познакомить, Ван... это Гала. Она уже знает о тебе. Ещё ночью знала. Мы мысленно связаны с нею, так что я рассказал ей всё, и она пожелала немедленно с тобой познакомиться.
Ваниель ощущал себя очень странно и неловко. Да, в этих сапфировых глазах было столько ума, и это было поразительно, нообличьем-то она была лошадь. И как,скажите ради Хейвена, он должен знакомиться с лошадью?
Молчание затягивалось. Он уставился Гале в глаза, набрал побольше воздуха и, наконец, решился.
— Привет! — смущённо сказал он, глядя прямо в эти глаза и искренне надеясь достучаться до разума, что скрывался там. Стараясь не думать при этом, как ему, в самом деле, мягко говоря, страшно и вообще... как-то это всё дурацки. — Я... я надеюсь, ты не против....
Гала фыркнула, а Тайлендел рассмеялся.
