— Обещаю подумать. Желание истреблять это не совсем ненависть. Если бы они остановились сами — кивнул он проверяя резак на работоспособность — я бы не испытывал желания бить их дальше. К тому же в нашем времени синтеты после долгих войн друг с другом и подземниками, в конце концов, сами избавились от Легионеров — ибо достали — и сразу как-то стало тише и уютнее. Почувствуйте, как говориться разницу...

— Кто?

— Ах да... на этих базах горожан называют синтетами, реже системщиками. Если что сильно не удивляйся. И кстати будь готова к тому, что у тебя начнут отключаться импланты, под землей они не работают. Это порождает определенные заскоки.

— Мы пойдем под землю? — осторожно поинтересовалась Алена

— Да. На поверхности сейчас делать нечего. — Павел включил резак и начал греть стыки между камнями, склеенные особым составом. Плазменный резак был весьма экономен. Клей умеющий прочно скреплять камни, создавая иллюзию завала, совершенно не держал высокой температуры. При соприкосновении с потоком раскаленной плазмы, он испарялся. Скафандр, повинуясь приказу хозяина, затемнил стекла очков. Алена подошла к нему и стала осторожно собирать упавшие булыжники и аккуратно относить их назад.

Вскоре завал был разобран. Если бы у Павла спросили, как он его собирал, то он бы и не ответил. Наспех, дрожащими руками и, тем не менее, чертовски быстро. А разбирал ещё быстрее. И вскоре перед ними снова зиял чёрный туннель, ведущий неведомо куда. Там впереди было ещё одно ответвление, из которого они и пришли. Но туда пока не надо, лучше куда-нибудь в другое место. Там где нет жучков. Их служители оставили много. На это дело они никогда не скупились. И мины наверняка оставили везде, где только мерещились им тайные ходы. Чутье у них почти никогда не работает, не та технология настройки души. Присутствует грубое вмешательство, чего душа очень не любит. Поэтому если они чего и делают наугад, то большей частью неправильно. Но все равно делают. Так что спешить не будем, прав был Сеня, на свои похороны никто ещё не опаздывал.

Позади них всё так же мягко светили зеленоватые светлячки. Отчего их логово становилось уютным, а вот зияющий тоннель совсем наоборот.

— Схожу вниз, может быть, там есть выход.

— Я с тобой — Павлу показалось, что она испугалась.

— Нет — твердо сказал он — там наверняка трещины и ещё какая-нибудь пакость, которую я почую, а вот ты и не заметишь. Сиди здесь. Договорились?

Она молчала. Он хотел схватить её за плечи и встряхнуть, как следует, ему казалось, он был уверен, что она пойдет за ним.

— Только без глупостей, если ты чего-нибудь вытворишь, я могу и не успеть тебе помочь. Там опасно, ясно? Без меня никуда ни шагу! Вопросы?

— Страшно — тихо сказала она. Павел знал это. Ей и должно быть страшно. Один раз он уже исчезал...

— Вернусь через час, плюс-минус полчаса...

— Не надо плюс-минус...

— Надо, Алена. Должны же мы выбраться из этой дыры — неожиданно мягко сказал он. И добавил:

— Я тут как дома, опасно там только для тебя, так что ты пока поспи. Расслабься. Не напрягайся и не бойся — это сейчас недопустимая роскошь. Я вернусь. Да еще... на связь не выходи. Тут слабое поле, могут засечь. Так что затаись и спи.

— Ага, сейчас, ты мне опять сказочку прочтешь...

Он усмехнулся.

— Нет, не буду. И за тот раз извини, так надо было.

Она кивнула и улыбнулась. Быстро поправил оружие, он взял в руки щуп — и скрылся во мгле. Ни звука, ни шороха. Впрочем, так и должно быть. Алена включила знакомый уже сканер и увидела его. Пятно, двигалось вперед быстрым шагом. Пару раз остановилось, затем уменьшилось, должно быть, он присел. А потом плавно исчезло. Она вздохнула. Ей оставалось только ждать.

* * *

Включился инфракрасный фонарь. Это чуткий скафандр мгновенно отреагировал на желание хозяина. Он умел понимать. Когда-то кто-то очень умный сообразил, что если внимательно посмотреть, например, на палец, то он подаст слабый импульс. Этот импульс можно засечь с помощью приборов. На теле человека есть несколько областей, к которым прикреплены датчики. Захотел, например, подать сигнал включить подогрев. Мозг передает команду телу, оно подает импульс, датчики его перехватывают, и специальная микросхема скафандра обрабатывает сигнал, превращая его в действие. Получается, что скафандр управляется мыслью. Для этого нужен навык. Впрочем, у него есть и альтернативное управление, хотя оно неудобно. Зато им может пользоваться тот, кто не хочет учиться вызывать импульсы в теле мыслью. Скафандр сидел как вторая кожа и действовал как часть тела, как орган. Павел владел им как своим телом.

Но и в инфракрасном спектре обстановка оказалась такой же хреновой. Выхода не было. Точнее сказать не было выхода наружу. Извилистые каналы, ведущие неведомо куда имелись в избытке, но лезть туда к тому же с девчонкой было неразумно. Павел чувствовал зияющие в еле заметных щелях провалы. Отчаявшись, что-либо найти, он сел на землю и расслабился. Уже несколько раз он пытался ощутить выход из этого лабиринта. Но этот навык был у него плохо развит. Иногда он работал блестяще, а иногда, вот как сейчас, и вовсе отказывал. В таком состоянии опираться на чутье опасно. В лучшем случае оно ничего не покажет, и выбор будет случайным. А в худшем — выберет самый неоптимальный путь. То есть если будут пред человеком три пути, как в сказке, и только один из них будет предвещать беду, то именно туда и потянет. Бездна. В таком состоянии она зовет и манит. Что это за сила, никто толком не знает. Так же как и ей обратная, позволяющая выбирать удивительно простые и красивые решения. Пользоваться ею, и избегать бездну, люди кое-как научились пользоваться, но вот как понять механизм действия... И возможно ли?

Павел понял что отвлекся. Лучший способ попасть в бездну. Впрочем, нет, опасность он предчувствует всегда. И всегда правильно. Но сейчас надо уловить верное направление. Он снова расслабился. Плавно представил себя, Алену. Своих заочных друзей-подземников. Представил то, как нужно ему с ними встретиться. Просто надо встать и пойти туда, где начинается путь к спасению.

Он встал. Сейчас главное не отвлекаться. Он шёл по темным коридорам подземелья, ведомый своим чувством. Желанием помочь Алене, желанием пожать руку тем, кто не боится ни киборгов, ни зомбированных фанатиков. Он даже представил, как жмет их сильные руки и отвечает улыбкой на их улыбки.

Конечно, он их идеализирует. Причем через чур. Но все-таки лучше заочно любить людей, чем заочно их ненавидеть. Ибо как к другим, так и к себе, как к себе, так и к тебе. Если не успеешь встретиться с другими как уже считаешь их сбродом, значит и сам таков. Стоп. Опять отвлекся. Блин. Без эмоций и ругани. Просто блин — древнее блюдо, а если с медком, так и вкусное. Снова Алена, снова мысль о том, что это лицо должно только улыбаться. Выражение страха и тоски невыносимо тяжело видеть на девичьем личике. Ноги шли. Легкость во всем теле. Полная отрешенность. Никаких мыслей, связь выключена. Никто их тут не засечет, груда бетона. Это он специально ей соврал насчет перехвата, чтобы не мешала. Павел повернул в сторону, затем ещё раз. Скафандр запоминал траекторию. Заблудиться он ему не даст. Да и натасканная память легко подскажет обратный путь. Снова её лицо. Потом лицо Семы и Рыжего. Сема, кажется, жениться надумал в этом году. Нет, о них надо пока забыть. Их поиск дело долгое. Позже. А вот Павел раньше тридцати жениться не собирается. Сначала карьера, статус, уважение. Потом все остальное. К тому же надо бы понять, зачем вообще жениться? Мысли быстро пробежались по всем знакомым девушкам. Не так уж их и много. А все-таки жениться надо. Лет через семь. В голове возник облик Алены. Этот взгляд... с прищуром.

А почему собственно через семь? — всплыло как-то само собой в голове. Усмехаясь своим мыслям, он повернул в ближайший коридор.

Вдруг все исчезло. Тело резко дернулось, плечо зацепилось за что-то и его сильно повернуло вокруг своей оси. Затем он упал на спину, тело оказалось в чем-то вязком и колышущемся. Резкий всплеск эмоций на краткий миг и сразу же появилось ощущение, что ему ничего не грозит. Несмотря на хлещущий в кровь адреналин, Павел понял, что он просто упал, зацепившись плечом. И лежит он сейчас на спине, а колышется вода, в которой он бултыхается. Скафандр мгновенно отреагировал на мысленный приказ. Включился сонар и словно третий глаз во лбу, прощупал всё вокруг.

Ничего подвижного. Одни камни и вода. На пару метров глубже идет подземное течение. Неподалеку от течения пещера. Он к нему приближается. Правда, оно... на дне. А дно метрах в двадцати. А он, собственно говоря, тонет. Точнее погружается. Дышал Павел через баллон. Когда он успел на него переключиться, и сам не помнил — эти рефлексы даже условными назвать трудно. Они в крови, в мышцах, в сознании. Словно часть инстинкта. И никогда не забудутся. За время падения, он не только успел перейти с фильтра на баллон, но и выхватил оружие. Автомат мог легко стрелять как на воде, так и под водой. Под водой, правда, стрелял куда хуже. Но стрелял.

Павел убрал оружие за спину. В коридорчиках лучше пращей... Инстинктивно, появилось желание всплыть, поближе к верху, подальше от дна с его сюрпризами. Но передумал. Перегруппировавшись, он поплыл к той части, которую сонар показал как проход. Тело давно не плавало, к тому же Павел не сильно напрягался, чтоб поменьше дышать. Впрочем, теперь можно было не спешить.

Он ещё не достиг этой дыры, а в сознании уже гудел радостный крик. НАШЕЛ!!! Словно рыба легко проник внутрь. Ловушек не боялся. Тут их быть не должно. Датчики быть должны, а вот ловушки вряд ли. Что ж, пора вносить поправки в начальный план...

* * *

Беспокойный сон резко оборвался. Страх, слабеньким, но неугасимым огоньком пылающий внутри, усилился. Всё кругом гудело. Вдалеке послышался протяжный скрежет, затем что-то тяжелое медленно обрушилось. Землю тряхнуло, мелкая вибрация проникла внутрь. Рюкзак задрожал, один из мотыльков отвалился и погас. Гул превратился в усиливающийся рёв. В какой-то момент он стал оглушительным. Камеру подкинуло и тряхнуло, Алена слетела с матраца и упала на бетонный пол. Потирая ушиб, она прижалась к стене и судорожно всмотрелась в чёрный проход. Туда, где скрылся Павел. Что-то плохо ей. Что за гадость? Слишком много успокоителя? Сколько раз она его вводила? Не помнится... Страшно!

Она посмотрела на часы... Боже, где же Павел!? Уже четыре часа его нет...

В наушниках зашипело, она вздрогнула.

— Мотыльки — послышался вкрадчивый голос — погаси мотыльки на стенах.

— Что? Павел?!

— Это я, узнала меня?

— Павел? Ты где?

— Иду, я уже иду. Только не высовывайся. Даже если я тебя позову.

Страх, словно молния, пронзил тело. Она затряслась как в лихорадке. Там наверху, на поверхности послышался тихий свист и рядом бахнул взрыв, по земле пошла волна. Всё снова затряслось.

Что-то мелькнуло во тьме. Что-то трехногое. Послышался жалобный звук останавливающегося электромотора. Алена сжалась в комок. Недалеко, где-то в глубине коридора послышался треск разрушаемой стены. Дрожащими руками она подняла мотылек. Он постепенно засветился зеленым светом. Держа его перед собой, она встала и медленно пошла вперед к тоннелю. Зеленый мерцающий свет уходил в зияющую дыру. Ничего видно не было. Сильный толчок заставил её схватиться за стену. Сбоку, совсем рядом мелькнула тень, Алена резко развернулась и, увидев его, чуть не вскрикнула.

Он был в каком-то грязно-желтом скафандре, заляпанный чем-то коричневым, опалённый со всех сторон. Он держался за бок. По чёрному стеклу шлема плавно двигались зеленые вертикальные полоски — отраженные блики от мотыльков. Он стоял к ней как-то полубоком, но голова медленно поворачивалась к ней, зеленые полоски бежали по стеклу. Справа налево, медленно так...

Алена прижалась к стене и судорожно вздохнула. Кольнуло в груди... плохо как. Как же плохо...

— Что случилось? — спросила она. Павел не ответил. Он лишь слабо качнулся, когда сильный удар в очередной раз сотряс катакомбы. Вдалеке раздался рёв, похожий на крик смертельно раненного животного. Затем что-то зашипело, перешло в свист и прорвалось в новом сильном ударе. Мотыльки погасли. Алена не удержалась и сползла по стене, держась за неё, чтоб не упасть.

— Павел — тихо сказала она не своим голосом.

В ответ тяжелое хриплое дыхание. Она пыталась вглядеться во тьму, но оттуда слышалось только дыхание. Мотыльки снова зажглись...

— Павел — глухо повторило нечто. Оно стояло там же, указывая рукой себе под ноги.

Алена дернулась и схватилась за голову, выдохнув воздух в безмолвном крике. Прямо под ногами у того, кто пришел из тьмы, лежал Павел. Лежал в целом скафандре, без шлема с неестественно вывернутой головой. Изо рта стекала струйка крови.

Она замерла, не в силах заставить себя двигаться и говорить. Создание, стоящее перед ней опустило другую руку. Сразу стала видна большая рваная рана на боку. В голове Алены, словно искра промелькнула мысль, это один из тех солдат, которого они нашли там в бункере. Закопченный обгорелый скафандр, пробитый несколько раз. И эта рваная рана. Она её очень хорошо запомнила... Алена шумно выдохнула, издав непонятный звук.

Тело качнуло головой, как это делал Павел, шлем открылся, и там показалось что-то... бесформенное. Свистящий голос, словно воздух, выходящий из раненого легкого, вдруг истошно заорал:

— Как ты могла забыть нас?

Алена закричала, пытаясь закрыться руками. Покачивающиеся тело тут же отступило и сделало шаг назад.

— Уходи!! — крикнула она

— Ухожу, ухожу, только не ори — сказало оно Пашкиным голосом и сделало ещё шаг, оказавшись в противоположной части помещения.

— Убирайся! — снова крикнула она, продолжая закрываться руками.

— Хорошо, только не кусайся. Договорились, Розочка ты садовая? — скафандр отошел ещё назад и вдруг сел, опершись о стену прямо возле выхода.

Она несколько раз вдохнула и выдохнула, дрожь колотила все тело.

— Горе ты мое луковое — мягким голосом Павла — сказал скафандр. Алена посмотрела ему под ноги. Там никого не было. Какой-то булыжник валялся и всё. Да и сам скафандр был целый, не закопченный. Только мокрый какой-то. Вода капельками стекала на пол. Рядом стоял шест, который был у Павла. Его рука коснулась шлема и попыталась откинуть очки.

— Не снимай! — крикнула она, и чуть не плача добавила — Пожалуйста...

— Не буду — сказал Павел, убрав руку — Но напомню. У меня человеческое лицо. Глаза карие, физиономия обычная круглая и слегка небритая. Ничего потустороннего. Или что там тебе приснилось? Чудо ты в перьях! В другой раз, если захочешь что-нибудь успокоительное принять, спроси меня. Я хоть и не медик, но в этих вещах любому эскулапу сто очков форы дам. А ту гадость, что ты использовала нельзя принимать при нестабильных имплантах, да ещё и стрессах. У тебя же сейчас импланты бунтуют. Они не получают сигналов от системы и бесятся. Глюки могут быть. Не бойся ничего, это просто попытка вернуть тебя страхом. Все через это проходят.