Архивар

В его словах чувствовались злоба и нечто явно бьющее Мстислава по его самолюбию. Ему явно не нравился не только эксперимент, но и сама его концепция. По мнению Мстислава подобного рода занятия ниже всякого достоинства и абсолютно аморальны. Тем более, что раса Бессмертных очень далека от вымирания и создавать их подобия здесь на Земле — просто возмутительное неуважение и бесстыдство. Дав понять свое отношение к Надум, Мстислав похвалил Гавриила и его умозаключения: — Твои наблюдения ценны, Гавриил, но это было бы слишком просто и очевидно. Надум не настолько глуп, — Мстислав запнулся, — а может, считает нас довольно глупыми. В любом случае, пока мы не найдем виновного и не установим его цель, будем на несколько шагов позади.

— Ну, — смело и несколько самодовольно вступил Гавриил, — цель-то нам как раз известна, — и только после того, как увидел измученное ожиданием ответа выражение лица Мстислава, разойдясь широкой улыбкой, добавил: — нас всех хотят убить.

Улыбка на лице Гавриила растворилась, едва он успел закончить фразу. "Нас, — мелькнуло у него в голове, — Бессмертных". Он был несказанно этому рад и все еще надеялся на то, что ему не придется убивать Надум, а может и не придется умереть пытаясь. Гавриил наивно полагал, что в сложившейся ситуации, Виктор найдет другое решение. Ведь смерть четырех Хранителей из шести должна была что-то изменить, как-то повлиять на ход событий, наверняка будет не просто найти им замену, да и возможно ли?

— Сколько нас осталось на Земле? — поинтересовался Гавриил.

— Нас и было не много. Тебе пальцев обеих рук хватит, чтобы пересчитать, — и Мстислав перечислил всех оставшихся и с каждым новыми именем голос его становился все более печальным. — Виктор, Виктория, Вера, Надежда, Клим, я, Надум и ты.

— Так мало? — ошарашенный этим знанием, вслух спросил сам себя Гавриил. Ему не верилось в то, что контроль над семимиллиардной планетой заключался в руках горстки сверхъественных существ — инопланетян, застрявших на Земле по воле рока.

Мстислав посмотрел на Гавриила каким-то прискорбным взглядом, будто сожалел о том, что может наступить момент, когда ему придется убить и Гавриила, в случае, если тот окажется творением Надум и будет представлять угрозу.

— А как же серафимы? Их много?

— Если они причастны к смерти Хранителей, то к нашему возвращению Виктор наверняка направит нас зачистить их базу, — на этот раз в его голосе проскальзывали нотки невиданной бодрости, той самой, что искрилась в нем, предвкушая новое сражение. — Их Башню, — в очередной раз, высмеивая и явно с издевкой добавил Мстислав.

"Всех убить" — вдруг молнией ударила мысль в голову Гавриила и он, уже силою одернулся, как бы изгоняя из себя эти непонятно откуда взявшиеся назойливые мысли.

Мстислав, ошибочно полагая, что вопросы Гавриила иссякли, обхватил руль и, нажав на кнопку, вернул управление в свои руки. Дорога давно перестала извиваться и сейчас, была совершенно прямой. Лесистая местность, прежде окутавшая их таинственным мраком, постепенно отступала, уступая место ночным фонарям и их тусклому свету. Мстислав включил фары. Их ближний свет, казалось, разгонял туман прямо перед капотами их черных машин. Вместе с фарами, включилась и заиграла привычными огнями приборная панель. Машины Веры и Надежды синхронно проделали тоже самое. Мстислав превосходно видел и без света фар, все это делалось лишь для того чтобы не обращать на них лишнего внимания. А Гавриил, наблюдая сквозь затемненное окно, как все чаще и чаще начинали мелькать огни реклам и всевозможных вывесок, думал о том, как ему не терпелось вновь влезть в бронированный костюм и поиграть в войнушку.

— Вас не особо огорчила смерть Хранителей? — не сдержав любопытства, наконец, затронул, как ему ошибочно показалось больной вопрос Гавриил.

— На самом деле тебе интересно, почему мы, будучи там не залили все слезами? — парировал Мстислав и после того, как Гавриил кивнул в ответ, продолжил лишенным всяческого горя голосом: — Нам несвойственны сантименты, Гавриил. Они отвлекают, делают тебя слабым и уязвимым. Реакция Веры и Надежды, свидетелем которой ты стал, была чуть ли не самым сильным проявлением уважения и глубочайшей скорби, однако их беспокоит не только смерть Хранителей, но и ее последствия. Виктору придется взять под свой непосредственный контроль их регионы.

— Регионы?

— Именно, — утвердительно кивнул Мстислав, — Пять Хранителей, каждый из которых курирует развитие своего региона по указаниям Виктора, — Мстислав скорчился в угрюмой гримасе, очевидно, он был далек от управленческой структуры и более того, по всей видимости, она его крайне утомляла, — Это крайне нудная тема, Гавриил. Будь уверен, Виктор справится, Земля — все равно, что кукольный домик в сравнении с тем, чем ему довелось управлять прежде. Более того, я уверен, Виктору это даже в радость. Управлять и руководить — его прямая обязанность. Он выбрал Сословие Правления и обучался его тонкостям точно так же как и я, познавал ремесло защитника, избрав Сословие Воинов-Стражей.

— Так значит, — Гавриил замешкался, пытаясь высказать свою мысль максимально правильно и нужными словами, хотя раньше всегда говорил, а уже потом обдумывал сказанное, — физически ты сильнее Виктора?

— Нет, — невозмутимо но, все же усмехнувшись, ответил он, будто ждал этого вопроса, — Наши физические возможности примерно одинаковы, однако мои все же несколько превосходят его, поскольку отточены временем и опытом до совершенства, а вот, например, с Климом все несколько сложнее, — признался Мстислав. — Кто-то из его рода, по всей видимости, являлся Способным и, обретя бессмертие, Клим стал более быстрым. Он прекрасно чувствует свою скорость и контролирует ее, но все же моей реакции достаточно и я могу уследить и предугадать его действия, но ты... Твоя скорость иная, Гавриил, ты очень быстрый. Наблюдая со стороны, мне кажется, будто ты исчезаешь в одном месте и появляешься в другом.

— Телепортируюсь? — стараясь не потерять самообладания, переспросил Гавриил, а в мыслях его уже крутились всевозможные сценарии использования этой способности.

Мстислав съежился в лице и покачал головой: — Нет, телепортироваться мы не умеем. Во всяком случае, не умели до Земли и вряд ли можем сейчас.

Мысли Гавриила тут же улетучились.

— Если ты сильнее Виктора, — неумолимо продолжал расспросы Гавриил, — почему бы тебе не занять его место?

Мужественные черты лица Мстислава опять поразила усмешка, еще более явная, чем была прежде. Он словно ребенку объяснял Гавриилу, что такое хорошо и что такое плохо.

— Для начала, я не знаю о способностях Виктора. Его приняли в Сословие Правления, значит, его мозг потенциально сильнее моего и может обладать возможностями, во много раз превосходящими любую грубую силу. И Виктор, — тут Мстислав слегка повысил интонацию, как бы заостряя внимание и подчеркивая исключительные управленческие навыки Виктора, — будучи лучшим лидером из всех, кого мне доводилось видеть, еще ни разу не дал повода усомниться в нем и правильности его решений.

— Мне кажется, Хранители бы с тобой не согласились, — улыбнувшись уголком рта, язвительно заметил Гавриил.

Плечи Мстислава затряслись от беззвучного смеха, кажется, он уже и забыл, что совсем недавно предводители его расы были зверски убиты. Гавриил нашел такое поведение весьма удобным и практичным, но с ним было сложно свыкнуться, в силу еще не полностью покинувших его человеческих норм и морали. Впрочем, Гавриил искренне верил в неизбежность наступления того дня, отделившего его от всего человеческого, когда он и сам сможет переносить горечь утраты столь легко и просто.

— Но это не главное, — продолжил Мстислав, и голос его сменился будто бы он намеревался раскрыть Гавриилу какую-то государственную тайну, — Меня не влечет сама суть управления, она не пробуждает во мне интереса, не наполняет мое существование смыслом и не приносит в него никакой радости, не оправдает его цели, — черные глаза Мстислава вспыхнули невиданной энергией, и произносимые слова стали вылетать из его уст все быстрее и быстрее: — Оно никогда не сравнится с тем чувством превосходства, непередаваемой энергией, сопровождающей каждое твое движение в момент, когда ты отнимаешь чью-то жизнь, защищая свою расу, их покой, а потом еще и еще, — взахлеб продолжал Мстислав, будто бы вновь воспроизводил в памяти бесчисленное множество совершенных во благо убийств, — и еще, — наконец закончил он и после, уже спокойно, как ни в чем не бывало, добавил: — Я, как и Вера, Надежда, другие воспитанники Сословия Воинов-Стражей никогда не захотим и не сможем править. Таково наше воспитание. Наш удел — вершить волю Правителей, и в этом нам нет равных. Как и нет равных Правителям в правильности их решений. Каждое Сословие по-своему сильно, будь то Сословие Воинов-Стражей, Ученых-Мастеров или Сословие Правления, но, только объединившись, мы становимся абсолютно непобедимыми.

За этими разговорами Гавриил и не заметил, как они вновь оказались в черте города, а немного позже — в знакомых и уже почему-то ставших родными стенах здания Виктора.

ГЛАВА 11

Покидая лифт, двери которого вели прямо в просторные покои Виктора, Гавриил взглядом столкнулся с человеком лет шестидесяти, его грубую голову кубической формы обрамляли седые, аккуратно подстриженные бобриком волосы. Человек этот хоть и был одет в скромный деловой костюм, по всей видимости, носившийся довольно редко и с явным пренебрежением, выглядел все же крайне уверенно, а в ожидании лифта стоял, даже вопреки своему возрасту, ровно, как солдат на плацу. Едва заметно, быстро кивнув головой, он с явной не охотой, изогнув каждую линию на своем щедро усыпанном старческими морщинами лице, вынудил себя поприветствовать Мстислава, Веру и Надежду. И как только они покинули лифт он мигом, не теряя ни минуты времени, уверенно шагнул внутрь и, выпрямившись по стойке смирно, боковым зрением, в явном нетерпении и крайнем раздражении, будто метался в отчаянных попытках чего-то избежать, наблюдал, как перед ним закрывались массивные двери лифта.

Как выяснилось, человек этот всеми силами пытался скрыться от пронзающего взгляда Виктора, хищно провожавшего его до самых дверей. Лицо Виктора, как впрочем, и он сам, было спокойным, даже непривычно умиротворенным. В какой-то момент, Гавриилу показалось, что недавнего приступа ярости, свидетелем которого ему довелось стать в самолете, и не было вовсе. Однако разбитые в дребезги деревянный стол и кресло позади Виктора, переломанные останки, которых почему-то до сих пор никто не убрал, уверили Гавриила в обратном.

Виктор встречал их широченной победоносной улыбкой, казалось, он уже сам установил виновников и наказал их. Так оно и вышло. Гавриил, Мстислав, Вера и Надежда прибыли как раз к моменту "наказания".

— Виктор, это, — начал Мстислав, но мгновенно был учтиво остановлен жестом руки Виктора.

— Серафимы, — отовсюду начал доноситься до невозможности нежный синтезированный голос ИССИ. — Девяносто пять процентов совпадения. Шесть человек, двое из которых уроженцы Индии, один — северной Африки, а оставшиеся три — выходцы из Китая. От каждого из них отказались после рождения. Также, мне удалось обнаружить следы грузового транспорта, аналогичные встреченному вами ранее. С одной лишь разницей — давление на грунт этой машины превосходит первую, на почти пятьсот килограмм, если быть точной, — после этого объявления в воздухе повисло некое, почти не ощутимое напряжение. — По данным, считанным из салона Джета, а именно: крови, клочьям шерсти, слюны, а также экскрементам, по очевидным причинам не принадлежавшим Храни...

— ИССИ, — скривившись лицом, но все же весьма уважительно перебил Виктор, — ближе к сути, будь добра.

— ...это особь самца смилодона, но еще молодая и выращенная в явно лабораторных условиях.

На лице почти каждого из присутствующих промелькнул давно забытый страх перед древним хищником, однако он быстро сменился воинственной уверенностью и неукротимым желанием окончательно уничтожить этот пережиток прошлого. Кроме, пожалуй, Виктора, чей проницательный взгляд был полностью посвящен скромно стоявшей неподалеку Лидии. Ее, после услышанной новости об уцелевшем смилодоне, переполняло чувство надежды — именно кровь этого существа могла подарить Лидии шанс на новую жизнь. Но ведь Виктор никак не мог знать этого, не мог рассчитывать на то, что в мире каким-то чудом выжила еще одна особь. Лидии думалось, что Виктору либо несказанно повезло, либо в его запасах все же оставалось немного крови древнего хищника и он берег ее для особого случая, продлевая жизнь Лидии своей собственной кровью.

Гавриил, со свойственным ему негодованием, пытался понять то, как ИССИ удалось получить настолько достоверные данные, да еще и точное количество человек, присутствующих тогда у Джета. Неужели сфера, что парила над Мстиславом в самолете Хранителей, позволяла собирать и выдавать все в мельчайших деталях? Очевидно, позволяла. Каждое новое открытие о Бессмертных все больше убеждало Гавриила не только в их могуществе, но и в необъяснимом умении не поддаваться соблазну этого могущества. Имея, пожалуй, безграничные возможности, образ жизни Бессмертных казался ему совершенно не соответствующим. Виктор — самое могущественное создание на Земле практически не покидал четырех мрачных стен, внутри которых не было буквально ничего, никаких излишеств, как-то подчеркивавших его власть и силу. Клим, безмолвной статуей неустанно охранявший покой своего создателя так, словно во всем мире не существовало никого кроме Виктора. Мстислав, по-настоящему живущий только в разгаре битв и сражений, Вера и Надежда, искренне радовавшиеся тому, что они есть друг и друга. Лидия, смиренно ждавшая возможности прожить жизнь иначе, и, Виктория — женщина, обескуражившая Гавриила с самой первой их встречи, с первого взгляда. Увы, Гавриил не знал о ней ровным счетом ничего, кроме, пожалуй, того, что она обладала поистине неземной красотой и была единственной, кто хоть как-то использовал свое над людьми превосходство. Где она сейчас? Виктория непостижимо глубоко врезалась в память Гавриила и заполонила собой почти все его мысли. Он боялся подобных чувств, всегда сторонился подобных мыслей. Привязанность, считал он, слабость. Но сейчас, что-то изменилось. Его необъяснимо тянуло к ней каждую свободную секунду, а мысли его, необратимо возвращались к Виктории и ее пленительной, обезоруживающей красоте; некое необъяснимое, граничащее с маниакальным, влечение.

— Раз уж мы нашли виновника, не пора ли собраться и как следует проучить их? — буйно разворошил воцарившуюся тишину Гавриил. Мстиславу идея окончательно разгромить серафимов, несомненно, понравилась, да и Вера с Надеждой были явно не против.

— Гавриил, Гавриил, — несколько поучительно протянул Виктор, — взять дубинку и отправиться стучать ей по головам, можно было и в каменном веке. Технологии развиваются не просто так, — надменно улыбнувшись, как-то двусмысленно закончил он и, в который раз окинув взглядом свои наручные часы, направился к хаотично мерцающей, восходящей к высокому, казалось, недосягаемому потолку, мрачной стене. Остальные машинально последовали вслед за ним.