Красный Меч (Глава 1-15)

— А если при абордаже кто-то из ребят не старается, держится позади, то — шесть раз под килем. И не торопясь.

— Ужас.

— Да нет, не ужас. Нормальная практика.

Джарвиэль задумался о чем-то и закрыл глаза. Морена исподтишка рассматривала брата. Красивый, собака... Даже шрамы его не портят. Взгляд эльфийки скользнул ниже, на открытую шею. По ней шел тонкий еле заметный шрам. Через всю шею, наискосок — через сонную артерию.

— И чего ты на меня пялишься? — поинтересовался Джарв, открыв один глаз. — Я же чувствую.

— Тебе что, голову отрезали?

— Ага.

— Что ага? — возмутилась Морена. — Что, отрезали?! А потом обратно приставили и она приросла?

— Ну да. Отрезали, приставили, потом приросла, но не сразу. Знаешь, как неудобно ходить, когда твоя голова все норовит отвалиться и упасть кому-нибудь под ноги? А Рваное Ухо вообще предлагал отдать ее коку и сварить супчик. Наверное, вкусно было бы. А когда я спал, моя голова любила к рулевому приставать, вот один раз она упрыгала...

— Хватит, заткнись!

— Ну как хочешь. Сама ведь спросила.

Морена обиженно отвернулась. Но через несколько секунд не выдержала и поинтересовалась:

— А как твой корабль? У вас все нормально?

— Нормально. Недавно в небольшой шторм попали, но отделались сломанной стеньгой, еще пару вант лопнуло и кливер посеяли. А это исправить — раз плюнуть.

— А что такое стеньга? — спросила магесса.

— Какая тебе разница, — капитан пожал плечами. — Для тебя сейчас главное — собрать тех, кто поддержит твой план. Даже мне верится в это не до конца. Я не думаю, что он будет настолько силен, чтобы стереть весь архипелаг с лица планеты.

— А я думаю, — уверенно сказала эльфийка. — Вас-то он точно сотрет.

* * *

Альрат, провинция Варисса.

Академия храмовых стражей.

Все внешние ворота, кроме главного входа были закрыты. Во внутреннем дворе было много народу. Гуляния в честь выпуска очередной группы храмовых стражей были в самом разгаре.

По периметру двора и в центре его располагались огороженные площадки для соревнований, Испытаний и зрелищ. Поблизости от каждого были палатки с выпивкой и едой.

На площадке по центру двора молодые храмовники показывали свое мастерство во владении самыми разными видами оружия: тут был и легкий короткий меч для боя в строю, и удобный сбалансированный полуторный клинок, с которым один опытный боец может долго сражаться против нескольких равных или менее опытных врагов. С левого края двое выпускников показывали свои умения в использовании массивного двуручника, разрубающего пополам не тяжело закованных воинов и массивного молота, удар которым превращает внутренности врага в кисель, если конечно, на нем не латный доспех.

На двух площадках у левой стены проходили Испытания Верой и Сталью, как высокопарно именовали тут гладиаторские бои. Суть их была в том, что преступники, совершившие мелкие или незначительные проступки, могли выступить в одном или нескольких (в зависимости от их преступления) боях против животных. Победившие в назначенном им количестве боев считались искупившими свою вину и, как правило, освобождались. Толпа обычно радостно приветствовала реабилитировавшихся.

На двух похожих площадках, но у правой стены, показывали свое мастерство различные артисты: скоморохи, фокусники и жонглеры, метатели ножей и глотатели огня.

И, наконец, на помосте, возле входа в сам замок, стояли семь крестов и дожидались своего часа палач с двумя помощниками, герольд и несколько стражников.

Переполох начался внезапно. Палач с помощниками, герольд и стражники возле помоста с крестами вдруг лопнули, как перезрелые помидоры, забрызгав кровью и внутренностями всех, кто был вокруг. Кто-то завизжал, раздались крики, а вслед за этим помост просто затрещал и начал разваливаться на части. Будто какая-то невидимая, но огромная нога наступила на него.

Одновременно лопнула цепь, удерживающая решетку на главных воротах. Полтонны чугуна и стали рухнули вниз, запирая всех, находящихся во дворе Академии.

Посреди двора возникла из воздуха группа людей. Хотя людей ли?

Первой появилась пепельнокожая девушка с золотистыми волосами и полыхающими огнем глазами. Она была окутана багрово-алым ореолом, а ее одежда больше открывала, нежели скрывала. Практически сразу, рядом с ней возникли шесть или семь человек и пара эльфов, выделяющихся своим стройным сложением и высоким ростом. Все были вооружены и большинство в доспехах.

Все находившиеся во дворе застыли в оцепенении и недоумении.

А потом начался бой. Хотя, это был не бой, а избиение. Молодые выпускники академии, бахвалившиеся своим мастерством, не успели даже собраться для отпора внезапно появившимся врагам, как больше половины их уже падали мертвыми.

Со своего поста в караульной у входа в замок, Альберт видел действия демоницы и пришедших с ней бойцов. Им некому было противостоять.

Пепельнокожая и ее воины убивали выпускников и немногих находившихся во дворе наставников с каким-то остервенением. Отрубленные головы и конечности летели во все стороны, кровь хлестала фонтанами.

И посреди этого хаоса, визга и криков, бегающих и ищущих где спрятаться артистов, участников Испытаний и простых зевак, истерически хохотала демонесса.

* * *

Киана в диком порыве радости смеялась, запрокинув голову к небу. Все прошло даже лучше чем предполагалось. Эти храмовники, смелые и гордые, когда дело касалось избиения беззащитных селян или мирных знахарок и слабеньких колдунов-самоучек, оказались совершенно не готовыми к жестокой бойне, и подыхали пачками.

Скрутив в жгут Предел, Дух и Метаморфозу, она запечатала связку прахом и швырнула получившийся конструкт в лицо бегущему к ней храмовнику. Тот не успел даже понять, что случилось, как умер. Киана подскочила к еще не упавшему телу. Подхватив его левой рукой, она резанула ногтями правой по шее и поймала ртом брызнувшую струю еще теплой крови.

Отбросив еще истекающий кровью труп, она закружилась в воздухе в бешеной эйфории.

Спустя секунд сорок она опустилась на землю, и отправила Марку, Л'Анру и остальным ментальный зов:

— Отходим!

Пока бойцы стягивались к ней, девушка сплела сеть группового перемещения, и как только все подошли, накинула готовую связку на них. И они растворились в воздухе так же, как и появились.

* * *

Наблюдавший все это от начала и до конца Альберт осел на лавку и приложился к кувшину с вином. Все происходящее казалось сном, страшным, но нереальным кошмаром. Безумие, настоящее безумие. Такого просто не могло быть в реальной жизни.

Но почему, почему же не видно никого из старших наставников? Где командор-настоятель? Почему никто не выбегает из замка? Неужели их тоже... того...

В несколько крупных глотков он опорожнил кувшин и неуверенно поднялся. Вышел из караулки, толкнул дверь во двор.

Сделав несколько шагов, храмовник чуть не споткнулся о чей-то труп. Остановился, оглядываясь по сторонам, стараясь не смотреть на исковерканные тела.

— Эй, — позвал Альберт. Собственный голос показался ему неестественно громким в этой мертвой тишине. — Есть кто живой?

Никто не ответил, и сердце, казалось, только и ждало этой секунды — бешено заколотилось по ребрам, безжалостно ударяя в висках паровым молотом.

— Есть... — раздался знакомый голос откуда-то сбоку.

Альберт тут же обернулся. Из-под перевернутой палатки показались руки, затем голова... Карин! Грязный, испуганный, но живой.

Храмовник выдохнул и кинулся к нему.

— Да я это, я... Со мной все нормально, — тихо сказал Карин, странно глядя на друга. — А у тебя волосы седые...

Альберт с недоумением схватился за пряди, когда-то бывшие русыми. Несколько секунд он рассматривал их, затем откинул обратно.

— Ну и черт с ним. Карин, ты идти можешь? Надо поискать выживших.

— Могу я идти, — вздохнул тот. — Только давай за руки возьмемся. Мне страшно.

Альберт оглянулся на друга, но промолчал. Он заметил то, о чем сам Карин пока не подозревал.

В глубине глаз молодого завхоза светился дикий первобытный ужас. И что-то подсказывало Альберту, что он поселился там надолго.

* * *

Десятью минутами ранее.

Рыцарь-наставник Робер Эраст де Кнардо, младший брат Командора-настоятеля Академии заполнял ежегодные отчеты для Святейшего Синода. Из-за прикрытых ставень доносились голоса, восклицания и веселый гомон гуляющих.

Внезапно все звуки резко стихли. Робер только поднял голову, как снаружи раздались полные ужаса и боли крики, треск и звон оружия.

Встав, рыцарь-наставник подошел к окну и выглянул во двор.

Увиденное потрясло его до такой степени, что он застыл, будучи не в силах сдвинуться с места. Когда спустя секунд десять он немного отошел от увиденной им резни, то подошел к столу, сделал хороший глоток вина из кувшина, чтобы унять дрожь в руках, после чего подхватил со стойки свой меч и направился вниз.

Когда Робер и еще один рыцарь-наставник, встреченный им по пути, вышли во двор, все уже закончилось. Отродье проклятых исчезла вместе со своими головорезами, во дворе стояла тишина. Мертвая такая тишина.

Он машинально прошел пару шагов и остановился. Поднял взгляд и увидел завхоза и караульного.

— Альберт! — радостно окликнул Робер. — Карин! Хвала Единому, вы живы!

А двор потихоньку начал оживать. Вот приподнялся навес рухнувшей палатки и из-под нее высунулась чья-то голова. Вот кто-то осторожно выглядывает из-за ограждения площадки. Шум голосов постепенно нарастал.

Робер отрешенно стоял около входа.

— Пусть Единый позаботится о наших братьях, — седой рыцарь перекрестился.

Он стоял посреди кровавого побоища, отрешенно смотря в небо и не замечая того, как остальные рыцари-наставники быстро выходят во двор, начинают помогать выжившим, расспрашивать о произошедшем и наводить порядок.

* * *

Ставка Сопротивления. Боевая группа Л'Анра.

Киана стояла во дворе Ставки, еще дрожа от остатков радостного возбуждения. Она была вся в крови, как и остальные боевики, но девушку это ничуть не смущало.

Она развернулась к диверсионному отряду.

— Это было первое полное крещение! Отныне святоши будут умываться кровью! — крикнула девушка, запрокинув голову к небу. — Смотри, Единый!

Ответом ей был радостный рев.

— Что за уставшие морды? — в тон ей крикнул Марк. — Ребята, вы себя так показали — дай Творец каждому так в первом настоящем бою! Ни у кого нервы не сдали, молодцы! Там же такая мясорубка была — даже мне стало плохо!

Боевики невольно засмеялись. Никто не мог представить, что их командиру стало плохо от вида крови.

Видимо, Марк на это и рассчитывал. Он довольно ухмыльнулся в ответ и крикнул:

— А сейчас будет крещение шампанским! В очередь становись!

Все вокруг заулыбались.

Откуда-то появился столик с бутылками. Марк взял одну, потряс, выбил пробку и окатил первого подошедшего парня с головы до ног.

— Добро пожаловать, боевой товарищ!

Они радостно обнялись под общий смех.

И Марк отметил, что общее легкое напряжение отпускает молодых бойцов. Они расслабляются, уходит нервная дрожь — обычная после первого настоящего дела.

И все действительно расслабились — кто-то обещал проставиться, кто-то что-то вспоминал, кто-то с кем-то обнимался... Во все стороны летели брызги шампанского, и полностью мокрая Киана счастливо смеялась.

— Киана, — девушка почувствовала на плече руку Л'Анра. — Нам надо поговорить. Я жду тебя в саду через час, — тихо сказал штурмовик и ушел.

Л'Анр ждал ее на скамейке. Киана, которая успела искупаться и переодеться, подбежала к нему и в счастливом порыве чмокнула боевика в щеку.

— Правда, это было круто? А ты Виродалу отчитался?

— Отчитался. Акция технически безупречна.

— Так о чем ты хотел поговорить? — весело спросила девушка, садясь на скамейку. — Кстати, а я поняла, почему официальным правителем должна быть я. Я стану символом, да? Символом нового Альрата! Но править мы все вместе будем, правильно? Я буду произносить пламенные речи, ты — управлять армией и полицией, а Виродал будет заниматься законами и международной политикой, да?

— Почти, — спокойно ответил эльф. — Но поговорить я хотел не об этом.

— О чем же? Стоп... я там что-то сделала не так?

— Все так. Скажи, Киана, тебе ведь понравилось то, что мы творили?

— Конечно! И я вскоре надеюсь это повторить! — довольно заявила девушка.

— Так вот, не нужно этим увлекаться, — эльф хмуро посмотрел на нее.

— То есть?

— А то и есть, — резко сказал боевик. — Пойми, Киана, не нужно этим увлекаться. Не надо позволять себе упиваться болью и смертью.

— Но я не упиваюсь, — демонесса пожала плечами. — Я просто радуюсь! Это моя месть, понимаешь? — она вскочила, остановилась прямо перед Л'Анром и с вызовом посмотрела на него. — Это моя месть за себя и за всех! И когда править будем мы, никого больше не будут сжигать!

Л'Анр криво усмехнулся. Девушка снова села, положив голову ему на плечо. Боевик обнял ее и осторожно прижал к себе.

— Ты с меня издеваешься, да? Чего ухмыляешься?

— Будут. Еще как будут. Только повод будет противоположным.

Киана только собралась возразить, как до нее дошло.

— Ты про святош, что ли? Конечно! Пусть отведают своего костерчика!

Штурмовик странно улыбнулся, глядя на нее.

— Киана, а ты можешь их простить?

— Их? Нет. Никогда!

— Ненавидеть всегда проще, — тихо сказал Л'Анр, перебирая золотистые волосы девушки. — Намного сложнее пожалеть и простить.

11.

Хаалердх.

Нэлиорг. Башня Лоора.

Дэен Таарин, Алый Мститель.

6 день 9 месяца. 1808 год от ВП.

— Эх... — протянул Дэн и закинул руки за голову, щелчком пальцев перемещая к себе недочитанную книгу. Книга с размахом шлепнулась ему на грудь, перевернулась и сама раскрылась на нужной странице.

Хранителю было скучно. С момента знакомства с Лираной жизнь текла как-то совершенно обыденно и однообразно. Магия, тренировки, разговоры с Лоором и вампиршей. Прогулки по городу, пиво или вино по вечерам. Пару раз он заходил в общежитие магической школы к Рысенку, но у того началась другая жизнь, полная забот и студенческой суеты.

Нокса он не видел давно, но по этому поводу как раз не переживал. Было в пепельном демоне что-то странное, что подсознательно отталкивало Дэна. Неуловимая тонкая властность, такое же неуловимое презрение ко всем, практически незаметное высокомерие... да нет, высокомерие — это когда кто-то хочет казаться выше, а он был выше. И прекрасно знал это.

— Понимаешь, для него все — всего лишь пешки, — как-то сказал ему Лоор, когда Дэн поделился с ним своими мыслями. — Пусть не только пешки, еще и офицеры, ладьи и кони, но смысл один. Разменные фигуры.

— А ферзь? — осторожно спросил Хранитель. — Кто для него ферзь?

Архимаг улыбнулся и откинулся в кресле.

— Ферзь, либо королева — самая ценная и решающая фигура. Она способна держать под своим контролем половину доски. Она способна переломить ход партии, — он задумчиво рассматривал Дэна. — Не обижайся, но ты не ферзь.