Отчаяние бессмертных

* * *

Людей согнали вместе на дороге. Испуганные, испачканные в грязи, они сидели на земле, смотря на окруживших их людей затравленным взглядом. Их окружало чуть больше десятка солдат, угрожая людям обнаженными мечами. Еще двадцать человек стояли поодаль, непринужденно прохаживаясь по дороге.

Едва дверь дома отворилась, как солдаты немедленно обернулись. А затем разразился настоящий ад.

Лицо Ивириона было похоже на маску. Такое же неподвижное. Такое же холодное. Такое же угрожающее и обещающее смерть.

В тот момент он был похож на демона.

— Некромант!

— Убить его!

— Лживые ублюдки!

Некоторые из солдат, размахивая оружием, бросились к запуганным людям.

— Нет. Больше вы их не тронете.

Пламя сорвалось с кончиков пальцев некроманта и ударило троих мечников. Огонь в считанные мгновения охватил людей, и вскоре они уже без движения лежали на земле.

— Колдовство!

— Нет, это не колдовство, — прорычал Ивирион, с легкостью шагая вперед, хотя перед ним уже стелилось зеленое пламя. — Это сила!

Люди бросились на некроманта, но тот даже не шелохнулся. Пламя охватило вытянутые руки Ивириона и сорвалось с них, устремившись к приближающимся врагам. Сразу восемь солдат закричали от боли, когда нестерпимый жар добрался до их плоти, скрытой легкими доспехами.

Ивирион вновь взмахнул руками, и два зеленых клинка разрубили объятых пламенем людей. Еще два человека с дубинами в руках устремились к некроманту сбоку, надеясь застать его врасплох. Они были глупцами. Огненные копья пригвоздили их к земле.

— Все назад. Назад!

Солдаты бросились врассыпную, стремясь оказаться как можно дальше от взбешенного некроманта.

— Не уйдете!

Растопырив пальцы, Ивирион обрушил правую руку на землю. Усиленное пламенем тело некроманта без труда могло вынести любой урон, без каких-либо последствий для него самого. Земля раскололась, из трещин безудержным потоком хлынуло пламя. Пять огненных фигур вырвались из разлома и понеслись к отступающим солдатам. Прямо на ходу фигуры обретали четкость. И вот уже гигантские волки размерами с человека набрасываются на спины беззащитных людей.

Ничем не сдерживаемые существа без труда разрывали доспехи и скрывающуюся под ними плоть. Оружие ничем не могло навредить им, поэтому люди фактически оказались безоружны перед столь невозможными созданиями.

Ивирион с удовлетворением наблюдал за бойней, что учинили волки. Жители деревни смотрели на некроманта, а глаза их были наполнены восхищением и обожанием. Они ни секунды не сомневались в нем. Не боялись его, не ужасались тому, что он учинил перед их домами. Они просто приняли это как должное.

Некромант шагал вперед прямо по огненным следам. Ему было все равно, что пламя жадно охватывало его ноги, ведь оно не могло причинить ему вреда. Пиррионы учились не просто контролировать пламя. Они и были пламенем. Нельзя было управлять огнем, если не смог его познать.

Звери еще какое-то время преследовали разбегающихся людей, прежде чем произошло то, чего Ивирион никак не мог ожидать. Один из волков был разрублен пополам.

Некромант, недоумевая, воззрился на затухающие языки пламени, которые медленно опадали на землю. Ивирион в нерешительности замер: как могло создание из огня быть уничтожено?! Здесь не было ни воды, ни камней опустошения. Ничего, что могло бы остановить огненных созданий!

И все же они гибли. Сперва один, а за ним и остальные. Один за другим они распадались на части, когда между ними мелькала едва заметная с такого расстояние фигура. Ивирион настороженно шагнул вперед, готовясь противостоять новому врагу, что вот-вот должен был перед ним появиться.

И он появился.

Человек вышел прямо из пламени, что осталось после гибели пятого волка. Его двуручный меч ярко сверкал. Две серебряные полосы на нагруднике поблескивали от игры света.

Ивирион напрягся: в храме он встретил человека с одной серебряной полосой, а тут противник обладал сразу двумя. И в прошлый раз ему нечего было противопоставить такому противнику. Но тогда он находился на расстоянии в десятки километров. Сейчас все было иначе. Сейчас он был сильнее.

Мечник легко ступал вперед, без особых усилий удерживая двуручный меч всего лишь одной рукой. Он шел прямо по трупам своих товарищей, что еще минуту назад безуспешно пытались сопротивляться волкам, и даже не пытался переступить через окровавленные, разорванные и обожженные останки людей. Он просто наступал на них, словно они были лишь ступеньками на лестнице.

Мужчина остановился в десяти шагах от некроманта и вонзил свой меч в землю.

— Некромант, повелевающий пламенем. Это интересно.

— Интересно?

— Да. До сих пор нам рассказывали только о тех, кто поднимал мертвецов, призывал из маленьких предметов злобных созданий, повелевающих призраками слабаков, что не могли даже поднять меча. Однако ни один все еще не обрушивал на нас пламя.

Вскинув руку, Ивирион прищурился и вызвал новую волну пламени. Он даже не поморщился, когда огонь начал омывать его доспехи и кожу, и просто прошел сквозь возведенную Ивирионом пылающую стену!

Мелькнул двуручник. Некромант отшатнулся, стараясь оказаться как можно дальше от своего противника, но тот все равно его достал. Меч без труда разорвал темную ткань плаща и с хлюпающим звуком впился с левое плечо Ивириона.

Пиррион взревел от боли и, отшатнувшись, упал на одно колено. Его противник уже был близко, но у некроманта не было времени на то, чтобы суметь себя защитить.

Мелькнуло большое костяное тело, с легкостью отбившее сверкающее лезвие. Волк закрыл своим телом хозяина и принял угрожающую позу.

— Хелион, нет! Уходи отсюда!

Волк даже не шелохнулся.

— Прошу. Уходи отсюда. Тебе незачем здесь гибнуть!

И вновь никакой реакции.

— Поразительно.

Ивирион поднял взгляд. Мечник вновь упер свой меч в землю и с любопытством разглядывал волка.

— Для тебя так дорога эта мерзость, что ты готов променять свою жизнь на то, чтобы это ничтожество продолжало свое бессмысленное существование. И в то же время оно не собирается оставлять тебя здесь умирать, а готово броситься под мое оружие, лишь бы ты прожил еще минуту своей отвратной жизни.

— Хелион, назад!

Ивирион встал, срывая с себя разорванный плащ. Под ним оказались лишь штаны из темной ткани; белая кожа окрасилась кровью, медленно текущей из глубокой раны.

— Хелион, назад! Не смей вмешиваться, — прорычал Ивирион.

Хелион оглянулся на своего хозяина. Теперь в его голосе не было той мольбы, что промелькивала еще мгновение назад. Нет, теперь он был сильным, уверенным. Он был тем, кем он и должен был быть. Некромантом — повелителем смерти, служащим ей, но не боящимся ее. И теперь в нем не было ни капли гнева или недовольства. Все эмоции были отброшены назад, словно и никогда не существовали. Словно они были мертвы.

Из пореза на плече начало сочиться салатовое пламя, остановившее кровь и прижегшее рану. По рукам побежали едва заметные призрачные языки пламени. Они столь разительно отличались от того насыщенного ярко-зеленого огня, что даже противник Ивириона обратил на это внимание.

— Решил сменить подход?

— Нет, — мертвенно холодным голосом ответил Ивирион. — Я просто стал серьезен.

Призрачное пламя сорвалось с рук и врезалось в сверкающий белизной нагрудник. Если раньше огонь не причинял его противнику никакого вреда, то теперь Ивирион видел — в этот раз результат был.

Священника отбросило назад, призрачный огонь за секунду заставил белый доспех почернеть, отчего серебряные полосы на нагруднике стали едва видны. Отбросив за спину синий плащ, мечник поднялся с земли. Теперь в его взгляде пылал гнев, смешанный с удивлением.

— Но вот что мне любопытно: почему мы слабеем не только рядом с вами.

Огненный шар сорвался с бледных пальцев, однако взмах меча разрубил его, как и волков до этого. Но вот только в этот раз пламя не исчезло. Напротив, оно разгорелось еще ярче и вновь отбросило мечника назад. Плащ в считанные мгновения сгорел, но мужчина вовремя успел разорвать цепь на пряжках-застежках и отбросить пытающую ткань подальше от себя.

— И у меня появилась одна теория.

Очередной взмах рукой заставил разойтись землю перед Ивирионом, и из разломов хлынул поток миниатюрных существ размером не больше ладони. Их были сотни, и стая эта рванула вперед.

— Хочешь, я поделюсь с тобой ею?

Мужчина вместо ответа громко выругался, описывая дуги мечом и нашинковывая невиданных огненных существ по десятку за раз.

— Будем считать, что да.

Семь огненных созданий ловко взобрались по ноге мечника. Мужчина пытался стряхнуть их с себя, но не мог ни на секунду отвлечься от более важного занятия — борьбы за собственную жизнь. И не зря.

Эти существа были не так слабы, как могло показаться. Да, они были малы. Да, они выглядели безобидно, по сравнению с призванными ранее волками. Но их сила заключалась совсем не в этом.

Семь созданий впились в бедро воина, защищенное холодным металлом доспеха. И взорвались. Семь ярких вспышек прорезали тьму, скрывая противника с глаз Ивириона огненным облаком.

Ивирион шагнул вперед, десятки созданий перед ним осторожно разбрелись в стороны, пропуская вперед своего хозяина:

— Что, если всему виной вы?

Ступая по оплавленной земле, Ивирион склонился над обожженным человеком. Меч разрушился, доспех покрылся широкими трещинами, из которых толчками выплескивалась темно-красная кровь. Кожа на голове практически почернела, а кое-где едва заметно проглядывалась кость. А нога... Она попусту отсутствовала.

— Верующие, — Ивирион вплотную приблизил свое лицо в своей жертве. Его собственная белая кожа так сильно контрастировала с почерневшей от огня плотью мечника, что становилось даже странно. — Чем сильнее вы верите — тем сильнее ваша сила. И тем слабее воздействие на вас некромантов.

Ивирион опустил свою ладонь на голову едва живого мужчины.

— Однако вот в чем проблема: вы все веруете в своих богов, однако ваша вера не одинакова. Например, вот эти полосы на твоем нагруднике. Их две, и я уже достаточно проникся твоими... способностями, — Ивирион покосился на рану на плече. — И в то же время я уже сошелся в бою с твоим товарищем. Но у него была лишь одна серебряная полоса.

— Как ты...

— И вот в тот раз я тоже почувствовал силу. Вот только тогда мой противник был явно слабее. Намного слабее. И еще один любопытный момент. Я проник в ваш храм. В место, наполненное верующими. В место, в которое, если следовать моим рассуждениям, я не смог бы попасть. Никак! Даже теоретически. И вот отсюда у меня возникает вопрос: что ошибочно? Мои выводы или же ваша вера?

— Т... ты не... Я теб...

— И вот мой вывод: ваша вера не ошибочна. Равно как и мои выводы. Значит, из этого может быть только один вывод, — прошептал некромант. — Люди, что ищут утешения в вашей вере, вовсе не проникаются ею. Они не верят в двух богов. Они не верят в то, что ваше дело правое. Они не верят вам!

— Будь ты проклят!

Рука обожженного мужчины взметнулась наверх. В скрюченных пальцах все еще была сжата рукоять меча с небольшим зазубренным куском, оставшимся от некогда опасного оружия.

Обломок меча впился в раскрытую ладонь, выставленную Ивирионом в качестве защиты. Брызнула кровь, но некромант не отступил. Пламя в считанные секунды охватило руку некроманта и быстро перекинулось дальше на запястье противника.

Мужчина истошно закричал, когда огонь начал пожирать его руку.

— Это было не очень умно, — словно не замечая боли в руке продолжал некромант. — Сейчас ты ничего не можешь мне сделать. Ничего! Ну а я, — пламя уже полностью охватило руку едва живого человека, но Ивирион загасил его. — А я могу. И я вытащу из тебя все, что только возможно.

Ладонь на голове мужчины засияла зеленым светом, по белой коже пошли мелкие темно-зеленые трещины. Словно мрамор, подвергшийся разрушению. Мельчайшие щупальца огня распространились по голове едва живого мужчины, устремляясь к глазам и ушам, рту и шее.

— А теперь, ты расскажешь мне все. И я не намерен слушать твой религиозный бред, которым явно забита твоя голова. Дай мне узреть истину!

И мужчина закричал.

* * *

Образы. Сотни. Тысячи расплывчатых едва ощутимых образов, что проносились мимо него. Вот что он увидел. Вот что представляло собой сознание человека. Какие-то из них сияли, а другие были замутненными. Что-то было более четким, что-то менее.

Ивирион оказался посреди всего этого водоворота, пытаясь сосредоточиться. Что скрывал этот человек? Почему? И какие сведения в его голове были ему нужнее всего?

Детство? Все может быть. Как-никак церкви двух богов двадцать лет. А ему? Тридцать два. Быть может, он был свидетелем возвеличивания церкви? Рождение, рождение брата и сестры, жизнь на ферме, а затем и в большом городе.

Нет. Не то.

Тогда как? Как он стал одним из тех, кто носил синие доспехи? Быть может в юношестве?

Первая любовь, гибель родителей, смерть брата, жизнь в трущобах.

Нет. Снова не то.

Тогда когда? После двадцати трех. Вот оно. Жизнь в трущобах сломала его. Дальше. Голод, нищета, убийство за кусок хлеба. А мясо вообще роскошь. Дальше, глубже, быстрее. Ага. Раскаяние. Он раскаялся и пришел в храм. Пришел и что? Как он стал таким?

Еще сотни воспоминаний. Испытания, тренировки. Каждый день новая пытка. Каждый день один из его друзей ломался и умирал. Телом или разумом. Неважно, все они, так или иначе, гибли. Его эмоции. Что он чувствовал, когда видел их тела?

Пустота. Никаких эмоций. Сопереживание? Отсутствует. Злость? Отсутствует. Радость? Отсутствует.

Нет. Такого просто не может быть. Каждый испытывал от убийства хоть что-то. Неважно убил он сам, наблюдал за этим или слышал от кого-то другого. Даже некроманты, хоть в этом никто бы не признался, испытывали при виде смерти хоть что-то. Боготворили, уважали, восхищались, боялись. Эмоции были!

А здесь? Пустота. В чем же была причина? Глубже. Еще глубже.

Нет. Такого просто не могло быть. Их ломали. Он понимал это. Избиения, мучения, эмоциональное давление. Он мог все это понять. Он мог понять, что человек ломался и при меньшем, но чтобы настолько... Тогда что было дальше? Если эмоции исчезали, то что же становилось на их место? И как они проявлялись обратно? Тот, чей разум он сейчас исследовал, явно ненавидел его. Его и всех остальных некромантов. Презрение, злость, ярость.

Ясно. Вера. Она заменяла ему то, чего он лишился. А затем? Сотни часов в молитвах, тренировках тела и духа, новые мучения, чтобы закалить его как морально, так и физически. А после — обретение силы. Силы, что позволяла ему драться с обычными людьми и с легкостью побеждать их. Силы, что вела его вперед, как бы сильно он ни уставал и в каком бы состоянии ни был. Силы, что позволяла противостоять некромантам.

Ладно, с этим все было более-менее понятно. Что дальше?

Две серебряные полосы. Да. Как он их получил, и что это означало?