Золотая Валюта

Вся эта подавляющая масса денежных знаков представляет долги отдельных лиц, обществ, целых народов и государств предъявителям денег, главным образом международным банкирам.

Эти долги не могут быть уплачены металлическими деньгами, которых для этого слишком мало. И долги, и проценты по ним уплачиваются товарами — произведениями труда отдельных лиц, экспортом страны.

Монетная единица есть мерило ценности товаров — мера, которой кредитор отмеривает себе в уплату долга произведения труда дебитора; мера, которой международный банкир отмеривает себе произведения народного труда.

Когда монетная единица дорожает, мера увеличивается — в уплату той же суммы долга приходится платить больше товаров. Когда, вследствие увеличения меры, произведений отдельного предприятия не достает на уплату процентов, проценты приобщаются к долгу, пока долг не поглотит предприятия; когда произведений страны не достает на уплату процентов, это ведет к необходимости заключения новых займов. — Вследствие вздорожания монетной единицы возрастает задолженность народов, увеличивая своею суммою зависимость целых государств от их кредиторов — международных банкиров.

Денежные капиталы представляют, поэтому в народном благосостоянии отрицательную величину, как чужое право в народном достоянии. Положительною величиною денежные капиталы являются только для банкиров, как право в чужом имуществе — в имуществе отдельных лиц и достоянии государств.

Золотая валюта, заменяя серебряную и биметаллическую валюту, ведет, по мере своего распространения, к вздорожанию денег, т. е. к увеличению меры, которою отмеривается доля кредитора в плодах труда и достояния отдельного дебитора или целого народа, составляющего государство. Такое изменение денег (как мягко выражается sir Robert Giffen) — увеличение меры, которою приходится расплачиваться товарами по денежным обязательствам, — ведет к такому же простому обмериванию дебитора кредиторами, народов и государств международными банкирами, как например подмена гирь и весов.

Ни одно государство не заинтересовано в том, чтобы это преступное обмеривание его народа увеличивалось или только продолжалось, неправильно увеличивая долю международного кредитора в народном достоянии.

Поэтому ни один народ, ни одно государство не заинтересованы во вздорожании денег — в распространении золотой валюты, вызывающей это вздорожание.

Тем не менее, интересы банкиров, совпадая с интересами городской интеллигенции, живущей на определенные денежные содержания, оказывают такого рода влияние на периодическую печать, что изложенные простые понятия оказываются в литературе совершенно перепутанными.

Обман поддерживается подтасованными цифрами, искаженной статистикой, неправильными выводами, ложными сведениями. Печать, призванная просвещать публику, сбивает ее с пути, дабы жертвы обмана не имели верных данных для проверки мерила ценностей, которым их обмеривают жрецы золотого удава.

Обмеривание продолжается за плечами согбенного над своим трудом человечества, и золотая валюта покоряет международным банкирам страну за страною под победные гимны печати.

Цены всех товаров падают. Никакие количества вывозимых товаров не могут покрыть процентов по государственным и частным долгам. Приходится прибегать к новым займам. Задолженность всех великих держав в последние 25 лет достигает баснословных размеров. Наилучшие природные богатства народов переходят в руки международных банкиров. Народы бедствуют, разоряются. Промышленность несёт тяжкие убытки вследствие понижения цен или сокращения спроса со стороны сельского населения. Земледелие приведено на край погибели.

Земледельца утешают нелепой легендой перепроизводства. Привыкший доверять периодической печати, он начинает верить в то, что он сам и его производство более не нужны, что земледелие — кормилица народов — отживает свой век, должно уступить место высшим формам культуры.

Где ему решать сложный вопрос о валюте, когда не хватает ума, чтобы в своем хозяйстве свести концы с концами? Сбитый с толку, земледелец не видит связи между ценами и валютою. Он видит, что сельское население, бросая землю, бежит в большие города. Он сам, быть может, уйдет туда от разоренной земли. Большие города защищают золотую валюту, а интересы земли отступают на второй план...

Но нашелся человек, возвысивший голос за права и интересы земледелия:

"Сожгите свои большие города", объявляет Брайен 9 июля 1896 года в Чикаго, "но оставьте нам наши большие и плодоносные фермы; и ваши большие города вырастут вновь из земли, как по волшебству! Но уничтожьте наши фермы, и через год улицы ваших городов порастут сорными травами!"

И земледельцы ободряются, сознают полезность, даже необходимость своего производства, получают доверие к себе и к своему заступнику, слушают с доверием своего пророка-избавителя, который обещает "не допустить, чтобы сторонники золота распяли человечество на золотом кресте", и с убеждением подают за него голоса. И немногого недоставало, чтобы Брайен взял штурмом народного негодования твердыню золотых монометаллистов, против которой Мак-Кинли приходится вести правильную осаду.

Подавляющею силою денег банкирам удалось спасти золотую валюту от немедленного крушения: Брайен получил 6 511 073 голосов; большинство, 7 107 822 голоса высказались за Мак-Кинли.

Mr. Mac-Кinley избран Президентом Соединенных Штатов на средства золотых монометаллистов, но голосами приверженцев международного биметаллизма. Он знает, что если ему не удастся осуществить их надежд на международное соглашение, то в 1900 году весь американский народ, потеряв терпение, подаст голоса за национальный биметаллизм, за Брайена, который стоит на страже интересов страны во главе половины населения, и число приверженцев которого растет изо дня в день.

Поэтому, не теряя времени, немедленно по вступлении в Белый Дом, m-r Mac-Кinley отправил в Европу специальную миссию, состоящую из сенатора Волькотта, Генерала Пэна и m-r Стивенсона, для выработки условий международного соглашения относительно восстановления расплатной силы серебра наравне с золотом.

Появление этой миссии всюду оживило надежды земледельцев и промышленников на лучшее будущее1.

Кампания Брайена не осталась бесполезной:

Его пламенная речь облетела весь мир, повторяемая земледельцами всех стран из уст в уста, как радостное слово искупления. Громадный личный интерес, вызванный смелой кампанией Брайена, обратил внимание общества на вопрос об обмеривании народов банкирами при помощи дорожающих денег.

Общество изучает вопрос: "Мрак невежества", под сенью которого только и была возможна эксплуатация народов "изменёнными деньгами", начинает проясняться.

Внимание общества обращено на истинную причину разорительного понижения цен. С прояснением мрака невежества грозит распутаться золотая сеть, при помощи которой производительные классы и целые государства эксплуатируются на пользу международных банкиров.

__________________________

1) Предательский отказ английского правительства от ранее обещанного восстановления чеканки серебра в Индии, данный американцам 19 окт. 1897 г. упразднил надежду на международное соглашение.

Поэтому-то готовая для этих банкиров на все услуги печать старается всеми силами сгустить проясняющийся мрак, хотя бы ценою явного искажения фактов, сбить жертвы обмана с пути, по которому они могут выпутаться из сетей.

Приемы, употребляемые для этой цели, не новы:

Пытаются доказать отсутствие связи между золотой валютой и понижением цен:

Победно трубят о всяком незначительном успехе золотой валюты (как напр. в Сан-Сальвадорской республике), толкуя всякий такой успех, как искоренение биметаллизма, усердно замалчивая несомненные успехи последнего.

Об успехах золотой валюты я говорить не буду; без меня она имеет довольно глашатаев в печати. Прошу лишь земледельца и промышленника каждый такой успех записывать себе на убыток.

Но когда в доказательство независимости хлебных цен от валюты приводят "громадное повышение" цен на пшеницу в нынешнюю осень или когда говорят о "фиаско", которое потерпела миссия Волькотта в Европе, когда утверждают, что, "государства, имеющие ещё серебряную монету, спешат перейти к золотому обращению", тогда восстановить картину действительного положения вещей становится долгом, во избежание нового пагубного упадка только что возбужденного в обществе интереса к вопросу.

Le mionde Economique, а за ним и другие газеты, указывают на то, что в нынешнем 1897 году обесценение серебра (т. е. вздорожание золота), не вызывает соответствующего обесценения хлеба, а, напротив, сопровождается повышательным движением хлебных цен.

Но биметаллисты никогда не утверждали, что, "обесценение хлеба есть следствие обесценения серебра". Биметаллисты утверждают только, что "демонетизация" серебра, оставив привилегию международной расплатной силы за

одним золотом, повела к вздорожанию золота и к понижению цен на все товары, в том числе на хлеб и на серебро, поскольку эти цены выражаются в золотой валюте".

Биметаллисты никогда не отрицали возможности колебания цен во всякой валюте — золотой, серебряной или кредитной — согласно закону спроса и предложения. Они только утверждают — и этого не могут опровергнуть их противники, — что колебания в золотой валют дают более низкий средний уровень цен, чем в серебряной валюте, и что этот низкий уровень цен, отзываясь невыгодно на всех отраслях промышленности, безусловно, разорителен для сельского хозяйства.

— Но 1 р. 20 к. за пуд пшеницы в Одессе не разорительная цена! — скажут нам защитники золота.

— Нет, не разорительная, но это исключительная цена, вызванная всемирным недородом пшеницы, а не средняя.

С 1860 по 1892 г. средняя годовая цена пуда пшеницы в Одессе колебалась от 82 к. до 1 р. 60 к. кредитных. Средняя цена за этот 33-летний период составляет 1 р. 20 к. за пуд пшеницы.

В 1893 г. мы впервые превышаем законный серебряный паритет, фиксируя курс кредитного рубля в золотой валюте. С тех пор цена пуда пшеницы в Одессе колеблется от 58 до 80 к. (1 р. 20 к. пока еще не есть средняя годовая). За этот четырехлетний золотой период средняя цена равняется только 70 к. за пуд пшеницы в Одессе.

Это понижение средней цены пуда пшеницы на целых 50 копеек есть разорительное понижение. Оно подтверждает мнение биметаллистов, что золотая валюта ведет к понижению цен, разорительному для земледелия. Для иллюстрации того, ценою какого всемирного бедствия достигнуто в этом году временное повышение цены на пшеницу, едва достигающее нормальной цены, бывшей среднею за 33-летний период до 1897 года, заимствуем из "Economiste Europeen" сведения об урожаях последних лет, проверенные по данным "Evening Corn Trade List" и "Broomhalls Corn Trade News", пользующихся большим авторитетом в Англии.

Сведения касаются исключительно пшеницы.

Предлагаю данные, выраженные в гектолитрах, не перечисляя их в четверти, дабы избегнуть ошибок и недоразумений, т. к. гектолитр есть мера ёмкости, а пуд и принятая на наших рынках 10-пудовая четверть — мера веса.

Предлагаемые числа выражают урожай пшеницы в миллионах гектолитров. (1 гл = 100 л)

Таким образом, в Европе недород пшеницы в 97 году исчисляется против 96 года в 80,8 млн. гл. (6 221 600 т), а против 95 года в 71,6 млн. гл. (5 513 200 т). Рассматривая эти цифры, необходимо напомнить, что урожай 1897 года исчислен по предположениям, которые далеко не оправдались, по крайней мере, в России, Австро-Венгрии и Румынии.