Шустрый 2. Запорошенный рай

— Не спеши пачкать штаны,— Бонкор снисходительно посмотрел на меня.— Лезь в люльку!

— Не полезу! Мне моя жизнь дорога! Объяснил бы сначала...

— Раздевайся и ложись, я так и быть, проведу небольшою лекцию.

Продолжая кряхтеть и бухтеть, я незаметно сунул в рот орешек рокс, стянул одежду и улегся на лавку. Бонкор затягивая ремни на моем бренном теле, заливался певчей птичкой:

— Первым делом, пациента необходимо хорошо зафиксировать, лишить возможности дернуться. Вторым, мы приводим в действие опускающуюся жердь. Как ты мог заметить, к ней через равные промежутки привязаны бечевки, свободно свисающие вниз. На конце каждой, имеется кокон с практически активированной личинкой симбионта.

— Ты говорил про яйца,— перебил я.

— Ты не прав, только необразованные люди, называют таким образом, высококлассные организмы. Но не будем сосредотачиваться на названиях — важен сам процесс. В чем заключаются основные ошибки знахарей? Контроль и периодичность поступления симбионтов на кожу человека. Внедрение должно происходить через разные, точно отмеренные промежутки времени. С этой целью применяют водяные часы, за исполнением синхронно наблюдают несколько человек. Здесь вступает в дело человеческий фактор, отклонение в несколько секунд, может и не проявить себя сразу. Но последствия будут, даже не сомневайся. Представить это нетрудно, знахарь может споткнуться, сдвинуть личинку на несколько сантиметров и тому подобное. В итоге мы получаем, слегка свихнувшегося, самоуверенного ходока. Противовес изготовлен из тех же водяных часов, по мере вытекания воды, жердь постепенно опустится. Бечевки расположены на точно вычисленном расстоянии, коснутся кожи пациента в идеальный момент. Больше никаких ошибок! Перейдем к тебе — твое дело лежать и не шевелиться. Раз ты владеешь медитацией, ей и занимайся. Постарайся успокоиться и очистить мысли.

— Вряд ли, это у меня получится, после твоего рассказа. Больно будет?

— Почувствуешь небольшое жжение. Неприятные ощущения, появятся при внедрении центра управления. Он войдет в место соединения первого позвонка и черепа. Когда начнет брать под контроль остальные симбионты, организм пойдет в разнос. Надеюсь, ты предварительно по нужде сходил? Убирать если что, станешь сам.

— Да сколько можно меня нервировать?! Справлюсь как-нибудь.

— Вот и ладненько. Сейчас я запущу аппарат и пойду в поселок. Ты лежи и самосовершенствуйся, вернусь утром.

— Эй-эй! Мы так не договаривались! Сиди рядом!

— И не подумаю. Помнишь, что я говорил про человеческий фактор? Ты начнешь ныть, я как лекарь, постараюсь тебе помочь. К чему это приведет, объяснять нужно?

— Нет,— проворчал я, вспомнив вкусный кулеш, который сварился практически без моего участия.

— Не забывай, я проверил механизм на себе. Он идеален!

— Иди уже — погуляй! А то, я испытываю сильнейшее желание, порвать ремни и пообщаться с тобой без свидетелей. Ты не лекарь — ты ветеринар!

— Ах, какие мы нежные!— Бонкор хихикнул, чем-то щелкнул и скрылся за дверью.

Слушая мерную капель водяных часов, я жевал орех и пытался расслабиться. Горечь во рту, этому явно не способствовала. Нет, ну какой Бонкор прохвост! Смылся на теплую кухню, а там хоть трава не расти. А я — лежи и страдай! Ладно, пора приниматься за дело. Привычно очистил разум от посторонних мыслей, попытался отрешиться от окружающей обстановки. Много времени на это не ушло, очевидно сказалось благотворное воздействие ореха. Я впал в подобие полусна, мягкого и приятного. Примерно так бывает, когда ты просыпаешься утром в теплой и удобной постели, но вставать не спешишь. Ни о чем не думаешь, просто наслаждаешься ощущением комфорта.

Внедрение первых симбионтов, я не заметил, небольшое жжение и на этом все. Дальше началось самое интересное: очередная личинка, неизвестно для чего предназначенная, выдала мне картинку преобразований организма. Сделала это весьма экстравагантным способом — я чуть было не вывалился из транса. Короче, моя душа отделилась от тела и повисла над ним. Я понимал, что все происходит в моем воображении. Мне известно, что мастера медитаций могут так делать, но я-то к ним не отношусь! Чем я смотрел непонятно, но мой организм предстал передо мной во всей красе.

Как известно, он состоит из множества взаимосвязанных систем: нервной, эндокринной и тому подобное. Каждая из линий, была окрашена в различные оттенки серого цвета. Данный цвет, если я правильно догадался, обозначал первичное состояние. Переплетение красных и черных нитей, указывало на работу антифризки и кинту. Антифризка сама руководила сетью, а кинту была напрямую подключена к головному мозгу. Но это еще что, вновь прибывшие личинки, тут же вступали между собой в контакт и принимались трудится. Выглядело это так — каждый из симбионтов, представлялся мне в виде огонька. Он располагался рядом с позвоночным столбом и начинал искрить. Разбрасываемая во все стороны светящаяся пыль, оставляла за собой следы, подобные трассерам. Они не гасли, а срастались и образовывали новые связи. Синие, зеленые — да каких там только не было! В итоге, мое тело, стало напоминать взрыв фейерверка. Он успешно вытеснял серую муть. Происходящее, перестало мне нравиться. Дело в том, что каждый из симбионтов, работал как хотел, не согласовывая свои действия с остальными.

Однажды, когда я еще учился в военном училище, меня направили на практику. По распределению, попал на сельскохозяйственную планету — разбойников выслеживал и резал. Впрочем, это к делу не относится. Там мне пришлось жить в крестьянском доме. У моих хозяев, имелась домашняя зверушка. Она принесла выводок детенышей, штук двадцать — не меньше! Когда у пушистых комков открылись глазки, они стали вполне самостоятельными и принялись открывать для себя огромный мир. Я-то знал, что это всего лишь моя спальня, но этим исчадиям ада, она казалась замечательным местом, только слегка неправильным. Естественно, они стали перестраивать ее под себя. Одежда была изгрызена и разбросана в художественном беспорядке. Посуда сброшена со стола и разбита. Один из мелких тваренышей, поточил коготки об экран моего планшета. Столь же нагло и бесцеремонно вели себя личинки. Они не понимали, что не все обязательно перекраивать, начали нападать на кинту и антифризку, так как в плане их не было. Кинту успешно отбивалась от поползновений в свою сторону, а антифризку изрядно потрепали.

Бонкор говорил мне, что модификация займет примерно сутки. Не знаю сколько прошло времени, пока я наблюдал за бандой бешенных внедренцев, но наконец-то, дело дошло до управляющего центра. Он отличался от остальных, как земля и небо. Если они напоминали огоньки, то он выглядел маленьким комком раскаленной плазмы. На мелочи, мои спаситель не разменивался. В первую очередь, долбанул вдоль позвоночника лучом света. Симбионты нанизались на него, как бусины на спицу. Последовал жесткий приказ: "Стоять — бояться!" Непокорным, был тут же выписан ободряющий пинок. Ошалевшие личинки, прикинулись паиньками. Примерно как те детеныши, когда мамаша возвращалась домой. Любой знал, что спорить с ней, чревато последствиями. Порядок был наведен, антифризка подлечена.

Вторым делом, центр взялся за кинту. В отличие, от обнаглевшей молодежи, он признал ее почти равноправным партнером, сумел успокоить и присоединил ее мощность к своей. Потом, он обратил внимание на меня, точнее на мой разум. Я почувствовал себя мишенью, на которую направлен ствол немалого калибра. Мгновение и мы ринулись навстречу друг другу, огненная волна боли поглотила сознание.

Немного очухавшись, я вновь ощутил, что нахожусь на положенном месте — в своем теле. В основании черепа, поселился мигающий огонек. Мысленно потянулся к нему и спросил:

— Ты кто?

— Неважно, теперь я часть тебя. Это последний раз, когда мы способны к общению. Или ты из тех сумасшедших, что разговаривают сами с собой? Слушай меня внимательно. Отец шлет тебе свое благословение. Первая фаза стратегии завершена, продолжай ассимиляцию в местный социум и поиск. Враг должен быть обнаружен в кратчайшие сроки, и уничтожен. Не смей отступать — это приказ отца! Сдохни, но сделай! Слишком много линий вероятностей завязано на тебя. Расчет произведен, оптимум будет достигнут в течении трех с половиной лет. Фаза номер два запущена...

— Какая к черту фаза? Какой-такой враг?! Эй! Как там тебя... Центр, чего молчим?..

Меня выкинуло из контакта и я принялся орать от боли. Та, что была раньше, с новой не шла, ни в какое сравнение. Я корчился снова и снова, заходясь в волнах судорог. Выл и пытался порвать ремни. Получалось откровенно плохо, Бонкор постарался на славу.

— Это еще кто?— рядом раздался мужской голос.— Все сюда! Посмотрите, кого я нашел!

Послышался топот многочисленных ног, даже удивительно — как в такую маленькую каюту, столько народа забилось? Я их не видел, так как лежал лицом вниз, но несмотря на свои крики, все слышал.

— Нет, вы только поглядите на эту дыбу! Не иначе, шедевр местного палача.

— А кровищи, кровищи-то сколько! Чем интересно, ему спину ковыряли? Вот помню...

Жаркое обсуждение достоинств различных пыточных устройств, прервал начальственный рык:

— А ну, пошли все вон! Чего вы здесь не видели? Десятник, гони солдат в поселок! Быстро! И заткните наконец, этого крикуна!

Мне прилетело по темечку, били аккуратно, поэтому я просто потерялся в тумане, но отключился не до конца. Честно сказать, мне некоторым образом полегчало. Как известно, клин клином вышибают. Пока я размышлял, что бы сказать, кто-то запихнул мне в рот кляп. С разговором придется подождать до лучших времен. Мое будущее, опять стало неясным — кто это такие?! Командир между тем, продолжал распоряжаться:

— Ремни отстегнуть, одеть, связать и доставить в поселок! Полчаса времени!

После того как хлопнула входная дверь, послышался голос мужика, который меня нашел:

— Легко лейтенанту говорить!— он передразнил: "Одеть! Связать!" Попомните мои слова парни — никакая это не дыба! А этот бедолага, не пленник — это, почти готовый ходок. Видите как дырки на спине, прямо на глазах заживают? Как только мы его отстегнем, он нас рвать на куски станет!

— Откуда тебе знать?— неуверенно спросил другой солдат.

— Я раньше при штабе состоял, многое повидал. Приходилось подсоблять знахарям, когда они личинки в низших пихали. Выглядело не совсем похоже, но вы обратите внимание — раны идут вдоль хребта. Точь-в-точь, как при тех операциях.

— Да кто же тебя к такому допустил?

— Я говорил, что просто помогал? Действительно, так и было — тазики с кровью таскал и полы мыл. Не суть, чем я занимался, главное — что видел. Клянусь вам ребята, отвяжем — добра не жди!

— Хорошо, мы тебе верим. Как в таком случае, выполнить приказ?

— Поступим без риска: ремни оставим, как и кляп, лишнее отломаем и отрежем. Обмотаем его шкурами, прихватим веревками — не замерзнет. Утащим вместе с лавкой. Лейтенант парень резкий, но ума не лишен, объясню ему — что к чему. К тому же, он и сам о чем-то подобном подумал. Иначе, почему он на месте, не распорядился недоделанного ходока прирезать? Интересно ему стало, в этом поселке, слишком много странного.

— Что например?

— К примеру то, что ты видишь перед собой. Тебя не было когда старший артели, троих завалил? А вот я там был! Мы одну пещеру зачистили и пошли ко второй. Здесь-то он и вылетел, как пробка из бутылки. В одних подштанниках, босой, а в руках ружьишко, о котором я отродясь не слыхивал. Как начал палить во все стороны, не хуже метателя из Ногрейна. И ведь ушел, гад такой, в лес! Ясно, что далеко не убежит, ему две фурии на хвост сели. Он раздетый, а мороз крепчает. Боеприпаса у него тоже немного, подсумка в руках не было. Без всякого сомнения, они его догонят и прикончат. А молодой ловкач, который от игл увертывался, словно заговоренный? Если бы не наемницы, ведь тоже удрал бы! В общем, нечего время терять, взяли и понесли!

Раздался треск дерева, меня замотали и потащили. Так плохо, мне давненько не было, дело не только в мучавшей меня боли, но и в душевных муках. Я догадался о том, что увижу в поселке. Это синий орден и они всех убили: Бонкора, женщин и детей. Грубер сумел вырваться с помощью скорострела, но ему недолго осталось. Впрочем, как и мне, лишних иллюзий я не испытывал. Вот почему так не везет? До завершения модификации, не хватило какого-то часа! Дайте мне шанс! Да пусть даже тень шанса! Обещаю — вы пожалеете! Никто не смеет трогать мою стаю! Я Груберу руку жал, эти люди меня приняли! Впервые в жизни, я стал членом пусть и странной, но семьи! Я выжду, а потом вцеплюсь вам в глотки, гады позорные!

Лавку подняли вертикально и прислонили к стволу веера, росшего рядом с пещерой. Я это увидел после того, как с лица убрали шкуру. Стояла ясная, морозная погода, на небе ни облачка. Моргая от яркого солнца, я уставился на молодого мужчину, стоявшего передо мной, в окружении солдат. Судя по всему, это был лейтенант. Рядом поселком, торчали мачты большого скользуна. Многочисленные флаги, украшенные до боли знакомой черепушкой, пронзенной мечом. Из моего рта вытащили кляп.

— Ты кто?— спросил командир синяков.

— Не помню,— прохрипел я.

— Откуда?

— Не знаю.

— Хочешь по-другому?— лейтенант улыбнулся обманчиво-веселой улыбкой и вытащил из ножен кинжал.— Будет тебе по-другому!

Его кровожадные намеренья, прервал чей-то крик:

— Ведут! Фурии старосту поймали!

Синяк вернул кинжал на место и повернулся к кричавшему. Пытки откладывались, Грубер был им более интересен. Учитывая, что он неплохо порезвился ночью, его ожидали веселенькие перспективы. Довольно быстро собралась толпа. Старого охотника, встретили угрожающими криками. Выглядел он просто ужасно: истерзанный, избитый, с отмороженными конечностями и лицом. Шатаясь из стороны в сторону, он еле-еле перебирал ногами. Рядом с ним, шествовали с важным и самодовольным видом, две миловидные девицы. Я скрипнул зубами. Запоминай Шустрый, запоминай их хорошенько, что бы ненароком не перепутать — кого мочить первым! Грубера подвели к лейтенанту и поставили на колени.

— Расскажи-ка мне старик — как дошел до такой жизни? Тебе была поручена добыча сока. Ты добыл? Отвечу за тебя — нет! Вместо этого, ты начал стрелять в наших доблестных солдат! Я могу, сделать твою кончину весьма нелегкой — но мы же не звери, правда? Откуда в поселке новейшее оружие, броня и буер? Отвечай честно и умрешь быстро. Даю тебе слово офицера победоносной армии синего ордена. Показательно казнить тебя, не имеет смысла. Запугивать и приводить к покорности, здесь больше некого. Я слушаю...

Грубер скривился от боли, но начал говорить:

— Несколько дней назад, у нас объявился ученик знахаря, приехал на буере. Он сбежал из ордена, служил вроде бы, при большом начальстве.

— А это кто?— лейтенант указал на меня рукой.

— Один из ваших. Лекарь рассказал, что его приволокли к нему на скользун раненым. Когда он ушел в побег, то захватил его с собой в качестве пленника, оружие и доспех принадлежат ему.