Маркетолог@ - Часть #1 "Социальные сети"

-А с чего тебя вообще потянуло смотреть эти списки, Макс? — вмешалась в разговор Кэтрин. Увидев в руках Даниэля незажжённую сигарету, которую тот быстро крутил в гибких пальцах, Кэтрин нахмурилась и по-свойски отобрала её: -Не кури, Дани. Ты же знаешь, я не выношу табачный дым. И для цвета лица плохо...

-Кэти, милая, а кому ж, как ни тебе, знать, как дорого заплатил я однажды, просмотрев фамилию 'Кейд' в списке гостей, приглашенных на одну новогоднюю вечеринку в Йоркский университет? — дурашливым голосом пропел Макс. Кэтрин рассмеялась. Макс подмигнул Кэтрин и вынул из рук девушки сигарету, ранее отобранную у Даниэля.

-Ты же знаешь, Кэти, я никогда не повторяю своих ошибок, — продолжил своим нормальным голосом Макс. — Итак, я хочу знать, как выглядит юная мисс Кейд. Её правда зовут Стелла? Она прекрасна, как и её имя?

-Да ну тебя, Макс, — улыбнулась Кэтрин. — Это же сводная сестра Даниэля. Даниэль зовет сестру Эль. Правда, это мило?

-Не правда, Кэтрин. Это не мило, а очень мило. И что, эта Эль очень похожа на своего брата? — Макс подмигнул Кэтрин, и та весело расхохоталась.

Итак, это была шутка — домашняя заготовка Кэтрин и Макса.

Утром, подслушав звонок Мив-Шер и увидев недовольство Даниэля, Кэтрин решила разыграть его. Улучив момент, когда Даниэля не было рядом, Кэтрин набрала Максу. Она рассказала Уоррену все, что знала об Эль, не забыв добавить, что сам Даниэль избегает Эль и никогда, ни единого раза, не показывал Кэтрин ни одной фотографии сестры. Всё это наводило её, Кэтрин Старлайт, самую красивую девушку Йорка и ЛШЭ, на весьма любопытные выводы.

-Макс, спорим на что угодно, что сестра Даниэля — уродина, — ехидно заключила Кэтрин.

'Моя шутка удалась', — торжествующе подумала девушка, проследив за несчастным выражением на лице Даниэля. Глаза Кэтрин сверкнули от удовольствия. Но Даниэль этого не замечал: в этот миг он, подняв брови, высматривал в толпе студентов знакомый, высокий, тоненький, очень женственный образ, увенчанный копной рыжих волос, ярко блестевших на солнце.

'Отлично, Эль. Раз уж ты решила поступить в ЛШЭ назло мне, то теперь пеняй на себя', — мрачно решил Даниэль.

-Я смотрю, вы оба очень хотите увидеть Эль, — лениво растягивая слова, сказал Даниэль Кэтрин и Максу. — Ну что ж, сейчас у вас будет прекрасный шанс удовлетворить свое любопытство. Вот она, моя славная сестричка, моя маленькая сестричка, моя глупая сестричка, плавно двигает по направлению к ЛШЭ... а ну-ка, иди сюда, Эль!

-Дани, привет, — услышали Макс и Кэтрин нежный девичий голос.

Макс обернулся, ахнул и застыл. Рядом с ним с ревнивым шипением втянула воздух в лёгкие Кэтрин.

Сейчас Даниэль с большим бы удовольствием пошутил над ошарашенными выражениями лиц Кэтрин и Макса. Но Даниэлю было не до смеха. На повестке дня стояло укрощение непокорной Эль, и ещё кое-что похуже — жгучее, как соль на ранах, воспоминание об их последней встрече. Тогда, в Оксфорде, в доме родителей, Эль откровенно пренебрегла им. Кроме этого, Даниэль отлично помнил и свой последующий разговор с матерью, и сон с участием сестры, который, как ржавчина, разъедал его тело и душу. В своё время Даниэль отлично научился обходиться без сестры. И вот теперь Эль, как навязчивое воспоминание, посмела явиться снова. И Даниэль решил воспользоваться моментом, чтобы одним махом расквитаться с непокорной и заставить Эль убраться и из ЛШЭ, и из его жизни.

Безжалостно растерев каменными жерновами мести хрупкое зерно совести, Даниэль привычно изогнул бровь и с убийственным спокойствием начал жестокое истязание Эль.

-Знакомьтесь, друзья, — невозмутимым, ровным голосом произнёс он. — Это — Элли. Она — моя сводная сестра. В детстве считала меня своим вечным принцем. — Кэтрин фыркнула. Макс расхохотался. Только Эль не смеялась. — Но вы должны звать мою сестру Эль, потому что Элли — имя у нас сугубо домашнее. Я уж и сам не помню, когда в последний раз называл сестру так. Наверное, тогда, когда Элли и я поставили в наших отношениях точку. Такую большую, круглую и очень жирную точку... похожую на то, чем когда-то была моя сестра.

Эль побледнела и, не веря происходящему, распахнула глаза. Даниэль оскорбительно улыбнулся ей: он ещё не закончил.

-А вот это, Эль, моя девушка. Её зовут Кэтрин. Что мне нравится в мисс Старлайт, так это то, что она никогда не прибегала на мой свист — ни зимой, ни летом. Кэтрин вообще не похожа на некоторых девиц, которые сначала плачут в сундуках, потом шастают по кустам, а после ночуют не дома. Интересно, как называют таких девиц? Кэтрин, ты не подскажешь?

Кэтрин сладко улыбнулась. Макс сузил зрачки, оценивая силу удара. Эль вздрогнула, побледнела, покачнулась, но всё-таки устояла. Взгляды брата и сестры скрестились, и, пришпоренный жаждой мести, Даниэль решил махом выиграть весь поединок.

-Ну, а это, Эль, Макс Уоррен. Макс — мой хороший приятель и лучший помощник директора школы в истории ЛШЭ. Если понадобится, Макс похлопочет о том, чтобы тебя приняли в кампанию первого курса. Но в этом случае ты, конечно, должна пообещать ему, что не будешь доставать его. Ну, знаешь, как это бывает, когда забрасывают знакомых и родных нудными, идиотскими письмами, а потом приглашают подруг на лето и таскают их ко мне, чтобы я обратил на тебя внимание. А потом ревниво подглядывают из сундуков, жалуются на меня и рыдают на плече у мамочки...

Даниэль презрительно хмыкнул. Эль перевела беспомощный взгляд на Кэтрин и Макса. Эти двое тоже ей улыбались. Хотя нет: они над ней смеялись.

Эль закрыла глаза и очень медленно сосчитала про себя до десяти. У неё получилось. Когда она посмотрела на Даниэля, её взгляд стал безмятежным.

-Рада знакомству, Кэтрин, — очень тихо и очень вежливо сказала Эль. Привычные слова и жесты давались ей с трудом, но Эль всё же наклонилась к щеке Кэтрин, чтобы поцеловать её, как это принято. Эль была выше Кэтрин, и той пришлось подняться на цыпочки. Даниэль с самодовольной улыбкой наблюдал за Эль. Увлечённый собой, он пропустил тот момент, когда вместо стеснительности в движениях Эль появились острота и стремительность. Звук поцелуя Эль прозвучал у самого уха самодовольной Кэтрин с грохотом пистолетного выстрела. Кэтрин ахнула, дёрнулась назад и со всей силы впечаталась затылком в челюсть Даниэля. Застонав, Кэтрин схватилась за макушку. Даниэль, который чуть не откусил себе язык, моментально расцепил объятия, в которых ещё секунду назад нежилась Кэтрин, и зашипел от боли.

-Ах, простите, я такая неловкая. Это у меня с детства, знаете ли, — шёлковым голосом пропела Эль и повернулась к Максу.

Тот, с искрящимися от смеха глазами, моментально поднял вверх руки, признавая своё поражение. Эль внимательно посмотрела в его глаза.

-Рада знакомству, — просто сказала она.

В ответ Макс бережно взял в ладонь дрожащие пальчики девушки, понимающе сжал их, и Эль показалось, что перед ней добрый ангел, сошедший с небес.

-Мисс Кейд, отныне я ваш вечный поклонник, — улыбнулся Макс. — Берите меня с собой. Распоряжайтесь мной, вообще, делайте со мной всё, что угодно, потому что вы — чудо. И поверьте, я — ваш друг. Не то, что эти двое...

Потирая челюсть, Даниэль пораженно наблюдал, как на лице его сестры расцвела улыбка — самая красивая на свете. Глаза Макса жадно и ярко вспыхнули, а мир Даниэля рухнул. Холод, спокойствие, умение владеть собой — всё обратилось в хаос. Теперь Даниэлю оставалось только стоять и, беспомощно наблюдать, как Макс Уоррен уверенно уберет Эль под руку и уводит её в сторону учебного корпуса.

-Я вам сам здесь всё покажу, — донеслось до Даниэля.

-Даниэль, ты меня слышишь? Ты что? — одёрнула его Кэтрин.

-Ничего... Ладно, пошли на занятия. — Не обращая внимания на изумленную Кэтрин, Даниэль сунул руки в карманы и отправился совсем в противоположную сторону.

Унизив Эль, он проиграл. А вот Макс всё сделал правильно.

В десятых числах декабря 1990 года студенческий совет ЛШЭ закатил серию рождественских вечеринок, которыми от души наслаждались все студенты школы. Но для Даниэля этот весёлый праздник Рождества стал его личной Голгофой. Некогда безоблачные отношения Кэтрин и Даниэля испортились и перешли в фазу обоюдных недомолвок.

Всё началось с того, что Кэтрин стала постоянно донимать Даниэля новостями о том, как продвигаются отношения Эль и Макса. И Даниэль всё чаще спрашивал себя, зачем это нужно Кэтрин.

Во-вторых, Даниэль постоянно встречал Эль в компании Макса. Они попадались ему на глаза то в кампусе, то в коридорах, то в библиотеке, то в кафе, то в учебном корпусе. Но каждый раз при виде его Эль, едва кивнув, отходила.

Но самым ужасным было то, что Даниэль стал физически ощущать присутствие сестры. Предчувствуя её появление, он легко находил Эль взглядом в толпе. Его тело было настроено на Эль все двадцать четыре часа в сутки. Это злило Даниэля. Это раздражало его. Это делало его уязвимым. Одна мысль о том, что Макс постепенно прибирает Эль к рукам, заставляла Даниэля сходить с ума от ревности и отчаяния. Но об этом никто не знал: Даниэль хорошо научился скрывать свои чувства.

Он просчитался лишь в одном: Кэтрин его знала. Кэтрин была не на шутку влюблена в него. И Кэтрин не выдержала первой.

Скандал разгорелся в канун Рождества, когда Даниэль категорически отказался идти в школу на последнюю вечеринку.

-Ладно, хорошо, Даниэль. Мы никуда не пойдем, если только ты скажешь, почему ты не хочешь идти туда, — заявила Кэтрин.

-Кэти, у меня просто нет настроения. Мне и тут с тобой хорошо, — беспечно ответил Даниэль, развалился на новеньком диване и шутливо предложил: — Давай, иди в мои объятия.

-Даниэль, хватит дурачиться. Объясни мне, наконец, что с тобой происходит? Ты сам не свой с того дня, как познакомил Эль с Максом. Хотя нет... я не права... всё началось намного раньше, когда ты ездил в Оксфорд, к своей семье. Что-то случилось там, да? Ты ведь что-то скрываешь, разве нет?

-Кэти, отвяжись от меня. Ты сама не понимаешь, о чём говоришь, — и Даниэль беспечно взял в руки пульт от телевизора.

-Ах так? — Зло прищурившись, Кэтрин пересекла комнату и встала напротив Даниэля. Сложив руки на груди и заслонив телевизор, она потребовала: — Скажи мне правду, и я от тебя отстану.

-Кэти, я тебе повторяю: я не понимаю, о чём ты говоришь, — буркнул Даниэль, переключая каналы, и безуспешно стараясь разглядеть хоть что-нибудь на экране, который спиной загораживала Кэтрин.

Устав от комедии, которую Даниэль ломал почти полгода, Кэтрин шагнула к нему и выхватила пульт. Не оборачиваясь, выключила телевизор, потом размахнулась и запустила пультом в голову Даниэля. Пульт просвистел рядом с его ухом, ударился о спинку дивана и с грохотом приземлился на пол.

-Кэт, ты что, с ума сошла? — не повышая голоса, поинтересовался Даниэль.

Окончательно рассвирепев, Кэтрин нагнулась за пультом, подняла его и снова запустила им в Дани. В этот раз юношу спасла только хорошая реакция и отличная спортивная форма, которую он приобрел еще в колледже. Даниэль отбил пульт рукой и скинул ноги с дивана.

-Ещё раз так сделаешь и неделю не сможешь сидеть, — пригрозил он.

-А ты... ты даже разозлиться на меня не можешь? — закричала Кэтрин.

-А зачем мне на тебя злиться? — ровным голосом спросил Даниэль, поднимая пульт и — так, на всякий случай — прикидывая расстояние от руки Кэтрин до тяжелой керамической вазы.

-Зачем тебе на меня злиться? Да потому что только твои эмоции и выдают тебя! Я скажу тебе, что не так. Хочешь?

-Можно подумать, у меня выбор есть, — проворчал Даниэль.

Кэтрин прищурилась.

-Ты знаешь, как ты смотришь на свою сестру? — язвительно начала она.

-Кэтрин, ты что, ревнуешь? Да у тебя и малейшего повода нет, — ухмыльнулся Даниэль. Он потянулся к Кэтрин, но девушка отступила назад, выставив вперёд руку.

-Да нет, Даниэль. Это ты ревнуешь, — веско сказала она. — Дани — это ведь так Эль тебя называет? Так вот, Дани: это ты с ума сходишь, когда видишь свою сестру рядом с Максом. Ты смотришь на Эль так, как будто твоя сестра должна принадлежать только тебе и никому другому. С чего бы это, Дани?

-Кэт, немедленно, прекрати нести всякую чушь, или мы поссоримся, — предупредил Даниэль, но девушку было уже не остановить: она добивалась правды.

-Ты, Дани, смотришь на свою сестру абсолютно голодным взглядом. Ты глядишь на свою сестру так, как будто в этом мире для тебя есть только одна женщина — эта твоя Эль. На меня ты никогда так не смотрел... Что, Даниэль, влюбился? Влюбился в свою собственную сестру, да? Хочешь её? Хочешь?.. Что, это и есть тот самый грязный секретик, от которого ты спасаешься в моих объятиях?.. Слушай, а скажи-ка мне, сколько ты вот так терпишь? Нет, мне просто интересно. Ну, сколько? Год? Нет? Два? Или... или постой-ка... или это длится с того самого дня, когда ты сбежал из Оксфорда ко мне в Йорк, и прямо на пороге, со мной... меня... — сообразила Кэтрин.

Кэтрин поняла, что добилась своего, когда увидела на лице Даниэля адскую смесь: стыд, потрясение — и, наконец, безысходную боль потери.

-Боже мой, так я права, — с ужасом пролепетала Кэтрин, глядя в глаза, в которых сейчас плакала душа Даниэля.

Но Даниэль закрыл глаза. Когда его ресницы дрогнули и поднялись, его взгляд стал безмятежным. За одним исключением: в его глазах больше не отражалась она, когда-то его Кэтрин.

Кэтрин унизила его. Она причинила ему боль. Она переступила черту, чтобы узнать его тайну.

Этого он ей и не простил.

Между ними повисла тишина — тяжёлая, оглушительная.

Всё рухнуло, рассыпалось в один момент, точно карточный домик. Застыв, Кэтрин с отчаянием наблюдала, как Даниэль равнодушно шагнул в прихожую, как снял с вешалки своё пальто. Как открыл дверь дома.

-Даниэль, куда ты уходишь? — испугалась Кэтрин. Он промолчал. — Не смей убегать от меня!

Но Даниэль уже переступил порог. Тяжелая дверь хлопнула, и в квартире снова воцарилась тишина — гнетущая, как одиночество.

-Не смей убегать от меня... Не смей убегать от себя, я же люблю тебя! Я думала, что правда поможет нам сохранить любовь. — Кэтрин горько расплакалась и опустилась на колени возле двери, за которой навсегда исчезал из её жизни Даниэль.

'Ну что ж, Кэтрин, ты права. Я действительно хочу ту, что моей никогда не будет. Я видеть не могу Эль. Я жизнь готов ей испортить. Я могу убить её словом. Но я не могу заставить себя не думать о ней. При одной мысли о том, что она будет принадлежать другому, мне выть хочется. Я душу готов заложить за то, чтобы получить её', — думал Даниэль, спускаясь вниз по ступеням дома на Флит Стрит и оглядываясь в поисках такси. Но чёрного кэба не было, и Даниэль медленно пошел вперёд по заснеженной улице. Он поднял воротник пальто, спрятал в карманы руки и подставил лицо крупным хлопьям влажного снега, когда водитель такси просигналил ему и остановил машину. Даниэль сел в кэб, рассеянно провел ладонью по запорошенным снегом волосам и глубоко задумался. Водитель вежливо ждал, постукивая пальцами по кожаной оплетке руля. Через мгновение, показавшееся водителю вечностью, Даниэль очнулся и вспомнил, что его мать и приёмный отец уехали на рождество во Францию, оставив соседке запасной комплект ключей от дома в Оксфорде.