| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да нет, где была — там и осталась — Ватутин неодобрительно посмотрел на сигарету, которую я вертел в пальцах — Просто эти двое друг друга терпеть не могут. И тут Собеская сама идет к Вежлевой и о чем-то ее просит? Чудно, не сказать по-другому. Вывод — такая же странность, как и букет, про который ты мне рассказал. Как минимум — информация на хорошо подумать.
— Толку вот только в этом немного — щелкнул зажигалкой я, прикуривая — И не будет его. Что бы у нашей гордой полячки не было в голове на самом деле, звучать будет одно и то же: 'Это оптимальное кадровое решение', 'Он наиболее подходящая кандидатура', 'Личное у меня никогда не мешает служебному'. Ну, и так далее.
— Знаю — Ватутин щелкнул клавишей и закрыл окно на двери автомобиля, которое я было приопустил — Знаю. Но тем не менее. А что у тебя с Вежлевой, если не секрет? Марина сама звонила Зимину, буквально требовала тебе отдать эту должность.
— Флирт — не стал скрывать я — И некоторая личная симпатия.
— У Вежлевой нет симпатий — резонно заметил Ватутин — Мы это отлично знаем. У нее спланировано все, а что не спланировано, то отрепетировано.
— Значит, моя персона значится в ее планах — выкинул окурок во вновь приоткрытое окно я — Все, все, закрываю, не шуми.
У моего подъезда все было привычным и родным. Пара пакетов с мусором, один из которых был уже разодран бродячими собаками, кучи серо-желтого снега на тротуарах, две бабки, которые стоя на одном месте разговаривают с утра, дети, бегущие на горку в соседний двор. Я соскучился по этому всему — и сильно. Потому что у человека должен быть свой дом, то место, куда он возвращается чтобы набраться сил. Набраться — а не тратить их без остатка, как это сейчас обстоит у меня.
— Дом, милый дом — будто прочитал мои мысли Ватутин — Что дрогнуло сердце в сентиментальной истоме?
— Дрогнуло — я похлопал себя по карманам — Вот ведь! И не сообразил даже!
— Чего такое? — Ватутин повернулся ко мне.
— Ключи! — зло сказал ему я — Ключи-то! Как домой попасть? Дверь что ли с петель снимать? У меня их как той ночью вместе с 'наганом' забрали, так и не отдали! А викин комплект — он в 'Радеоне'.
— Только за ключи переживаешь? — Ватутин хитро прищурился — А засады не боишься? А ну, как поджидают тебя в подъезде?
— Ага — не поддержал его тон я — Двое с носилками и один с топором. Ждут не дождутся, еще с того года. Им что, делать нечего? Тем более что Ромео в ваших застенках сидит. Да ладно, не обижайся. Застенки — не казематы. Но в принципе-то я прав?
— Конечно же прав — Ватутин прижал палец к уху — Что там?
Дверь подъезда открылась и из него вышел плечистый парень в черном пальто, что-то говоря на ходу.
— Чисто — сообщил мне телохранитель — Бинго. Пошли уже.
Понятно. И ключи мои, похоже, уже внутри подъезда, у напарника того молодца, что у двери стоит. А может, даже и один у него напарник, может, их много на каждом этаже.
Сколько их было в подъезде — не знаю. У двери квартиры, которая была приоткрыта, обнаружился только один.
— И? — Ватутин посмотрел на белобрысого крепыша — Что-то нашел?
— Датчик движения над дверью — ткнул в верх дверной коробки крепыш — И вон там камера слежения, включается после срабатывания датчика, пишет все происходящее пять минут. Мы сейчас сигнал заглушили, так что запись не идет.
Это все меня неприятно удивило.
— А в квартире я ничего не нашел — продолжал крепыш — Искал на совесть. То ли сняли уже, то ли и не было ничего.
— Нет — и нет — успокоил его Ватутин — Киф, что встал. Вперед, за паспортом. Время не ждет.
Внутри квартиры было темно и пыльно.
Вот если бы сейчас здесь оказалась Элька и заорала:
— Пыль! Пыль! Всюду пыль! — то я бы с ней согласился.
И вправду все так.
А еще в ней поселился нежилой запах. Так бывает — уехали люди и уже очень скоро из квартиры выветривается жилой дух, который составляют ароматы еды, моющих средств, табачного дыма и кучи других запахов, которые свойственны человеку.
Я включил свет в прихожей, потом в комнатах.
Надо же, я думал будет хуже. Почему-то воображение мне рисовало некий разгром, царящий на моей жилплощади — вывернутые ящики, бумаги на полу, распоротый диван и так далее. Ничего такого здесь не было. Разве только один стул был опрокинут на спинку да мой компьютер стоял не так, как обычно. Но это все легко объяснимо — забирали нейрованну, отключали ее, вот и сдвинулось все.
— Слушай, может мне переехать уже можно? — я поднял стул и присел на него — В смысле — сюда, домой?
— Не-а — не задумываясь ответил Ватутин — Не разрешат. Да и правильно сделают. Слишком все сложно, понимаешь? Хотя — не понимаешь, конечно, в полной мере. Но поверь мне — лучше так, как сейчас, чем вообще никак.
— Да я понимаю — мне стало совсем грустно — Ладно, пойду паспорт поищу.
В последний раз я его видел, когда из Испании приехал. Но вот куда я его тогда положил? Точно не в сейф. Кстати — сейф стоял на своем месте и был закрыт. Я потыкал в кнопочки, открыл его — вроде все на месте — деньги, еще кое-какие мелочи. Паспорта там, естественно, не обнаружилось.
Я нашел его в одном из верхних шкафов в стенке, под коробкой с сервизом. Зачем я туда его засунул — понятия не имею. И как Вика до него добралась — тоже не понимаю. Она вроде полную инвентаризацию тогда проводила.
Как только я взял паспорт в руки, у меня задергался карман — кто-то мне звонил.
Это был Зимин.
— Ну, что там у тебя? — нетерпеливо спросил он.
— Есть паспорт — порадовал его я — Нашел я его.
— Отлично — Зимин убрал трубку от лица и сказал кому-то — Есть у него паспорт, давай там 'отбой'. Да, сейчас скажу.
— Еду-еду — не стал дожидаться я очевидного — Если в пробке не завязнем, буду минут через сорок.
— Очень хорошо — деловито сообщил мне Зимин — Давай живее.
Я же говорил — все, как всегда. Зимин, Валяев, Азов, пьянка. Есть в моей жизни некая стабильность.
Глава девятая
про разные новости
Азова я у Зимина не увидел. Но с остальным угадал — Валяев и коньяк были тут как тут.
— Ты не спешил — заметил хозяин кабинета, обмакнув кончик сигары в широкогорлую рюмку — Мы ждали тебя раньше.
— Работа — я стянул с себя пуховик и бросил его на свободное кресло — Как смог — сразу приехал, вот, даже к себе не зашел, сюда отправился.
Как я уже говорил — я мог бы и раньше приехать, но решил не спешить.
— Коньячку? — Валяев не дожидаясь моего ответа набулькал в пустой бокал изрядную дозу указанного напитка и протянул его мне — С морозца?
— Или глинтвейна попросить сделать? — ехидно поинтересовался Зимин — Я могу, мне не сложно.
Ну да, глинтвейн я теперь долго пить не буду. Как вспомню запах корицы и вкус горячего вина во рту, так в животе все винтом закручивается. Все-таки очень больно мне тогда было.
— Макс — укоризненно произнес Валяев и понимающе посмотрел на меня — Киф, да ты садись, чего стоишь? Тем более, что у нас в кои-то веки выдался свободный вечер, так что можем поболтать о том, о сем, выпить.
— Только за этим звали? — с сомнением спросил у него я — Я думал, дело какое-то есть и голос у Макса был по телефону командный.
— Вообще-то мы друзья — заметил Зимин, выпустив кольцо дыма — И если ты сам к нам на рюмку коньяку не заходишь, то приходится тебя сюда заманивать в приказном порядке.
— Тебе, видишь ли, наши верхние этажи не милы — подхватил его слова Валяев — Тебя все в подвалы тянет.
— Можно подумать, что я под землю доброй волей лезу — не остался в долгу я, приняв бокал и плюхнувшись в кресло — Будто там медом намазано. Сами знаете — есть визиты, от которых не отказаться.
— Ерунда — Зимин скептически посмотрел на меня — Отказаться в этой жизни можно от чего угодно, было бы желание.
— Вопрос в цене — не согласился с ним я — Есть такая, которую я заплатить не готов.
— Это потому что ты не достиг согласия с самим собой — Валяев цапнул из коробки, лежащей на столе сигару — А все от того, что нет у тебя понимания главной цели жизни и душевного равновесия тоже нет.
— Душевное равновесие — Зимин презрительно сморщился — Кит, опять ты о каких-то отвлеченных вещах начал рассуждать. Что есть душа? Есть ли эта душа вообще? Вот скажи мне, Киф — у тебя есть душа?
— Не знаю, не щупал — я отсалютовал собеседникам бокалом и отпил коньяку, блаженно фыркнул и продолжил — Все что не трогал руками, то подвергаю сомнению. Я агностик.
— Вот это правильный подход — одобрил мои слова Зимин — Разумный и практичный. Я даже готов забрать обратно свои недавние слова.
— И тем не менее — люди цепляются за понятие 'душа' веками — упорствовал Валяев — В какой связи? Не просто же так?
— Люди и в пришельцев из космоса верят — Зимин скорчил забавную рожицу — И еще — в геенну огненную. Как с этим быть?
— Ты можешь опровергнуть или подтвердить их наличие? — Валяев решил бить врага его же оружием — Ведь они могут и существовать, почему бы и нет?
И эта парочка обменялась ехидными взглядами, а после уставилась на меня, ожидая моей реплики.
— Съесть бы сейчас что-нибудь эдакое — я повертел пальцами в воздухе — Жареное. Для души, которая то ли есть, то ли нет. Желательно с горчицей и хреном. Но можно и с майонезом.
Не люблю я как разговоры по душам, так и разговоры о душе. И особенно с данными собеседниками.
— Что за человек? — Зимин затянулся сигарой — С ним о возвышенном, о сути жизни человеческой, а он о жратве думает.
— Человек как человек — Валяев встал с кресла и потянулся — Из мяса и костей, которым для поддержания себя в форме нужны белки, жиры и углеводы. Мне, кстати, тоже они потребны, я тоже есть хочу. Макс, звякни кому-нибудь, пускай снеди принесут, в самом-то деле.
Последнее, в смысле — просьба позвонить, было вполне объяснимо — Елизы на посту не было, в приемной вообще царила непривычная тишина и пустота. Наверное, она за билетами в аэропорт уехала. Шутка.
— Скажи мне, любезный Киф, а что ты сегодня отчебучил в редакции? — спросил у меня Зимин, повесив трубку — Мне Ядвига звонила, всю щеку слюной забрызгала, орала, что ты какого-то ее сотрудника избил до полусмерти, требовала тебя привлечь к ответственности.
— Какой именно? — даже удивился я — Дисциплинарной или уголовной?
— Ну, из 'Радеона' как с Дона — властям выдачи нет — Зимин пригладил волосы — А любая другая ответственность тебе как слону горчичник — ты даже не почешешься. У тебя, дорогой друг, нет совести, потому и о дисциплине говорить глупо.
— Что да — то да — скромно подтвердил я — Точнее — чего нет, того нет.
— Но ты мне объясни — зачем? — Зимин положил локти на стол и с любопытством подался вперед — Морду-то зачем бить? Что за варварские методы?
— Привычка — вроде как даже изобразил смущение я — Сам знаю, что неправильно это, но поделать с собой ничего не смог. Рефлексы. Очень там пакостный тип был.
— Да набил — и набил — заступился за меня Валяев — Я тоже иногда.. Кхм... Бывает, в общем.
— При случае, если с ней столкнешься... — начал было Зимин, но я его беспардонно перебил:
— Извиняться не буду. Не тот случай. Ей только палец сунь — она мне руку по плечо отгрызет. А потом еще и на глотку нацелится. Проще говоря — не слезет она с меня потом.
— А вот это не самый плохой вариант — Валяев расплылся в улыбке — В смысле 'не слезет'. Ну, а что? Талия у нее тонкая, задница крепкая, а коленки круглые. Чего ж тебе надо еще, пройдоха?
— Ничего мне от нее не надо — чуть ли не сплюнул я — Мне надо нейтралитета, причем такого, что она здесь, я там и никто никому ничего не должен. Меня сам факт того, что она за меня кому-то слово замолвила насторожил до ужаса. А тут еще и извинения.
— Парень прав — Валяев посерьезнел — Что бы Свентокская сама что-то для кого-то, а тем более для него, сделала доброй волей? Небывалое событие, которое можно отнести к сфере волшебного и мистического.
— У нее бывают приступы доброты — сообщил Зимин — Особенно, если она что-то задумала. Но тут вроде все чисто, как по мне. Может, она вообще мировую хотела заключить, а это был шаг навстречу? Сказать она про такое сроду не скажет, но вот так хотела дать понять.
— Сомневаюсь я — Валяев со скрежетом почесал небритый подбородок — Ядвига — и шаг навстречу?
— Присоединяюсь — поддержал его я — Не верю я в такое.
— Шут с тобой — Зимин постучал ногтем по краю бокала, давая Валяеву понять, что, мол, посуду освежить пора — Не веришь — и не верь. Но ты при встрече с ней хоть рожу сделай покаянную. Ладно, хорошо, не покаянную, сделай равнодушную. Не скалься злорадно.
— Это можно — согласился я — Это приемлемо. Никит, и мне коньячку плесни!
Мы выпили, я закурил.
— Так, теперь к насущному, пока еду не принесли — Зимин затушил сигару в пепельнице — Киф, у нас для тебя радостная новость!
— А ну-ка, а ну-ка! — я захлопал ресницами и даже подался вперед.
— Вот такое лицо при встрече с Ядвигой сделай — и все проблемы сразу уйдут — заметил Зимин — Все, все, не злись. Тем более, что новость и вправду радостная. Ты едешь с нами в Прагу.
— Да ладно? — я захлопал в ладоши — Вот счастье-то!
— Что опять не так? — устало поинтересовался у меня Валяев, распознав сарказм — Что опять тебя не устраивает? Прага. Зима. Пиво. Прекрасный город, хорошая компания и возможность сменить обстановку. Какого тебе еще надо?
— Никакого не надо — где-то он был прав, это следовало признать — Я просто ехать никуда не собирался. У меня и времени на это нет, да и желания. Таки вещи хороши, когда их планируешь, а не спонтанно.
— У меня есть ощущение, что я беседую со старичком-брюзгой — Валяев сгорбился, скукожился, скривил лицо и блеющим голосом сказал — Когда я был молодым, я тоже ездил в Прагу. Но перед этим за полгода планировал маршрут, прикидывал стоимость кружки пива в центре и на окраине... Что ты улыбаешься? Вот ты сейчас такой.
— Ничего я не такой — не знаю почему, но эти слова меня задели — Просто у меня дел полно, вы же сами подгоняете: 'давай, давай'.
— И снова неправ — мягко пожурил меня Зимин — Когда такое в последний раз было? Мы тебе доверяем, мы дали тебе полный карт-бланш. И потом — никто не говорит, что мы отправимся в этот славный город надолго, как, например, твои родители на теплые моря.
Вот тут мне стало совсем неуютно — про родителей я совсем забыл. Пару раз я с мамой говорил, но когда был последний из них? Неделю назад?
— Между прочим, они через неделю возвращаются в Москву — Валяев явно наслаждался моим поникшим видом — Нет, можно было бы их еще там подержать, но все хорошо в меру. Я про это знаю, а ты нет. Тебе не совестно?
— Совестно — признал я — И вот какая Прага? Мне их встретить надо будет.
— Встретишь — тон Зимина неуловимо изменился, он стал приказным — Мы летим всего на три дня. В пятницу утром туда, в воскресенье вечером — обратно. И твое участие в поездке — оно не обсуждается, на то есть отдельное распоряжение. Чье — объяснять?
— Догадался — вздохнул я — Вот прямо сам сказал?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
