— Как это?
— А вот так. Ему оплачивали заказ, а он уговаривал нас что-нибудь сделать "на благо человечества". А уговаривать он умел, что да, то да.
— Вот козёл!
— Не то слово.
— А как мы об этом узнали?
— Сдали арабы. Им не понравилось, что запасы нефти в западной Сибири превысили запасы нефти в персидском заливе.
— Ничего себе!
— Угу. А их потом сдали американцы, когда узнали, что запас ядерного оружия саудитов сопоставим с арсеналом США, а их, в свою очередь, сдали русские, когда узнали, для чего на самом деле нужно расширение Берингова пролива.
— И для чего?
— Не для "улучшения баланса" вод Тихого и Северного Ледовитого океанов, как нам говорили, а для скрытного проникновения американских подлодок в северную акваторию России.
— Гос-споди!
— Да уж. Хотя... — Синдзи на миг задумался, — тебе, помнится, это всё даже нравилось. Но прежней свободы у тебя уже не будет. Ты будешь под постоянным присмотром. Вокруг тебя будут постоянно крутиться какие-то "друзья". Начиная обычными халявщиками и теми, кто любит отжимать чужие мобилы в тёмных углах, заканчивая теми, кто любит отнимать предприятия, месторождения и территории. Тебе будут постоянно намекать, предлагать и просить — кому-нибудь помочь, совершить что-нибудь глобально хорошее или просто оказать дружескую услугу.
— И что тут такого — делать хорошее?
— Глобально хорошее, вроде борьбы со стихийными бедствиями — очевидно. О нём не нужно просить или доказывать, что это хорошо. А всё остальное... Видишь ли, что для одного — добро, для другого — зло.
— Не говоря уже о том, что заодно у тебя появится куча начальников, — поддержала единомышленника Рэй. — И эти будут не просить и уговаривать, а командовать и приказывать. И когда ты пошлёшь их всех подальше, тебя попытаются заставить. Силой, обманом или подлостью. И тебе придётся доказывать своё право на свободу и самостоятельность. И во сколько жертв и разрушений это выльется — я не могу предсказать.
— Ну и что? — Аска пожала плечами. — Во все времена свободу, независимость и богатство надо было завоёвывать. Лично я к этому готова!
— А я — нет! В общем, если захочешь развернуть крылья — делай это без нас, — подытожила Аянами.
— То есть?
— Не говори о нас ничего, — пояснил Синдзи. — И о нашем прошлом тоже. Извини, но нас с Рэй такая популярность слегка... напрягает.
— Ой, да ладно! — надулась Аска. — Я сама ещё ничего не решила! А что это там Судзухара с Кенске делают?
— За мной пришли, — Синдзи оглянулся через плечо. — Ладно, я побежал. Встретимся на уроке.
Последние слова он произнёс уже на бегу. Помахав рукой на прощание, он скрылся в дверях лестничного марша.
— Слушай, Первая, — помедлив, начала Сорью, — Помнишь, ты говорила, что я боюсь вспоминать прошлое?
— Помню.
— Ты думаешь — это из-за того, что мне было плохо? Я была так несчастна?
Рэй отрицательно качнула головой.
— Нет. Мне кажется — как раз наоборот.
Изначальный мир. 30 июля 2016 (Юки-сантё, расставание с Аской)
— И увидел всевышний, что сделанное им — хорошо. И почил в день седьмой от всех дел своих, которые делал, — Сорью Аска хозяйственно постучала по основанию золотой статуи Будды носком деревянной сандалии гэта. Красное юката сидело на Сорью, как влитое. Она надела его сразу после того, как обнаружила и сожгла "жучок" в больничной пижаме.
Аска оглянулась на своих спутников.
— По-моему, у нас получилось не хуже. А то и лучше.
— Бог создал целый мир. А мы всего лишь привели в порядок маленькую область, — холодно возразила Аянами Рэй.
— Да, но посмотри на этот мир и посмотри на эту область, — фыркнула Аска.
— Любишь бородатые анекдоты?
Сорью не успела ответить Первой как следует — между ними вклинился Икари Синдзи.
— Эээ... получилось и правда здорово. Вы показали класс! Правда, Рэй?
Аянами отвернулась. Аску бесило её безразличное отношение, но ещё больше бесило её то, что Синдзи, как полный придурок, поддерживал Первую всегда и во всём.
Неопределённость ситуации, в которую они попали, беспокоила Синдзи. Монастырь находился под постоянным наблюдением, ворота осаждали переговорщики и парламентёры. Предложение Аски сжечь нафиг парочку особо назойливых натолкнулось на категорическое неприятие со стороны Рэй. Синдзи догадывался, что от него ждут каких-то решений и действий, но он просто не знал, что делать дальше.
Чем дольше они находились в монастыре, тем больше заводилась Аска, которая и без того не отличалась золотым характером. Рэй не подавала виду, но Синдзи чувствовал, что ей тоже неловко и неуютно. Положение спасал настоятель Морита, который с недавних пор пользовался непререкаемым авторитетом у Сорью. Ему легко удавалось сглаживать острые ситуации, которые в избытке предоставлял взрывной темперамент его гостьи.
Закусив губу, Аска испытующе посмотрела на Синдзи, потом принужденно рассмеялась.
— Слушайте, а давайте завоюем мир!
В просторном кабинете председателя Киля на базе Мацуширо шла очередная оперативка. Дитрих Кляйн подводил итог событиям последних дней:
— Таким образом, "дети Ев" на контакт не идут. Наотрез. Наши эксперты предлагают привлечь для переговоров близких людей пилотов.
— Кем мы располагаем? — председатель чуть подался вперёд, сидя в своей излюбленной позе — сцепив пальцы и положив руки на стол.
Кляйн зашелестел бумагами.
— Проще всего дела обстоят со вторым пилотом. Она поддерживала ровные дружеские отношения с приёмными родителями. Мы уже связались с ними, они готовы в любое время прибыть в Японию. С третьим немного сложнее — его отношения с родственниками были скорее отчуждённо-безразличными, но они также готовы помочь нам. Хуже всего с первым пилотом. Родственников нет, единственный оставшийся в живых из установленных друзей — третье дитя. С учётом всех обстоятельств, наиболее подходящей кандидатурой для переговоров с ней представляется доктор Акаги Рицко.
Рицко и Джек Робертсон переглянулись.
— Прошу прощения, Дитрих,— привлекая внимание Кляйна, майор поднял руку. — Насколько я могу судить, в последнее время отношения между мисс Аянами и доктором Акаги несколько испортились. Так что это не очень удачная мысль.
— Что вы предлагаете? — Кляйн бросил на Робертсона озадаченный взгляд поверх очков. — Или, точнее, кого вы предлагаете?
— Джек, а почему бы вам самому не заняться переговорами? — предложил председатель.
— Вы уверены? Всё-таки первую и третьего брали его люди, — Рицко старалась казаться бесстрастно-деловитой, но многоопытный председатель сразу уловил в её голосе нотки нервозности. И, признаться, они изрядно удивили его.
— Но потом ведь именно Джек помог им, — возразил Киль.
— Да, но знают ли они сами об этом?
— Они же не идиоты, — пожал плечами председатель. — Не слепые и не глухие. Как бы то ни было, я не вижу других кандидатур — только вы и Джек.
— Значит, решено! — подытожил Робертсон, — Завтра утром я отправляюсь на переговоры, а до тех пор надо будет оставить их в покое.
— Кстати, что с тем ребёнком? — вспомнил председатель. — Ну, с собакой. Которые уцелели после атаки Протектора.
— Мы нашли его дальних родственников. Сегодня вечером за ними приедут.
— "За ними"? Джек, где вы держали собаку?
— В доме.
— В каком? Подождите, вы что — снимали дом? Это же дорого!
— Доктор Акаги любезно согласилась помочь нам, — светски проинформировал шефа Робертсон.
— Акаги-сан, вы? — давно знакомые сотрудники предстали перед Килем в совершенно новом свете. — А где жили вы сами?
— В этом же доме, — Рицко молилась всем богам, чтобы не покраснеть. Вот, казалось бы — взрослая опытная женщина. В своё время прошедшая весьма непростой допрос в SEELE. А тут вдруг...
— Понятно, — протянул председатель.
Это действительно многое объясняло.
— Хорошо! — Киль встряхнулся. — Джек, подготовьте верительные грамоты. Я сделаю несколько звонков, чтобы ускорить их утверждение.
— Какие грамоты? — не понял Робертсон.
— Верительные грамоты на ваше имя. Будете чрезвычайным и полномочным представителем ООН. К завтрашнему утру вы, конечно, не успеете, но постарайтесь не затягивать.
— А это не слишком? — засомневалась Рицко.
— Нет. В таких делах чем больше пафоса — тем лучше. Вы, Дитрих, оформите вызов родственникам второго и третьего детей. Всем всё ясно? Вопросы есть? За работу.
— Ну и что? — кипятилась Аска. — Этому миру всё равно крышка! Всё равно все погибнут — рано или поздно!
— Повеселиться напоследок? — почесал затылок Синдзи.
— Мы должны удерживать этот мир от падения, — возражала Рэй.
— Привет! А кто был с нами согласен — "пусть этот мир исчезнет", а? — наседала Сорью.
— Тогда всё было по другому.
— Да ничего не по другому! И я, между прочим, никому ничего не должна! Я на эту работу не нанималась!
— Никто не нанимался. Это выпало нам — и тут ничего не поделаешь.
— Синдзи, а ты чего молчишь? Скажи что-нибудь, ты же мужчина!
— Да, скажи, — подхватила Рэй. — Зачем это вам?
— Ну, не знаю, — он даже растерялся, — В войнушку поиграть. Соберем армии, напустим друг на друга...
— Синдзи, ты гений! — рассмеялась Аска, — Чур — мне западное полушарие! Евразию пусть берет Первая, а тебе — Африку с Австралией.
— Эй, а почему это мне Африку?
— Ну, ты же парень! Ты должен лучше нас разбираться в военных делах, значит — тебе самую слабую базу!
— Идиоты, — Аянами отвернулась и зашагала прочь.
— Понятно. Первая выбывает из игры, — Аска с неудовольствием отметила про себя, что её собеседник не отрывает взгляд от удаляющейся соперницы. — Поздравляю, Синдзи, тебе достаётся восточное полушарие целиком! Так что выбрасывай меня над Вашингтоном, а сам дуй к себе куда-нибудь. Срок — месяц.
— Эмм... Извини, я сейчас, — Синдзи бросился вслед за Аянами.
Аска открыла рот, чтобы сказать ему что-нибудь хлёсткое и отрезвляющее, но так и не смогла произнести ни звука. Слова не приходили, в горле стоял ком. Она могла только беспомощно следить за тем, как Синдзи догнал Первую и что-то тихо сказал ей. Он попытался приобнять её сзади и Рэй, освобождаясь, дёрнула плечом. Тогда Икари зашёл спереди и заговорил, виновато улыбаясь и разводя руками. "Опять извиняется, придурок!" — с неожиданной горечью подумала Сорью, — "Нет, ну что за ничтожество! Мужик, называется!"
Синдзи смущённо улыбался. Аска не видела лица Первой, но та, похоже, постепенно успокаивалась. Аянами отрицательно покачала головой и Синдзи, облегчённо вздохнув, направился к Сорью.
— Ну, что? — спросила она, уже зная, каким будет ответ.
— Извини, Аска, но завоевания — это и правда перебор.
— Это кто решил — ты или она?
— А какая разница?
— Такая! Ты сам что-нибудь можешь или нет? Мужик, тоже мне! Вечно за него всё другие решают! — Аска сама не понимала, с чего так завелась.
— Но... — Синдзи растерянно смотрел на неё. Аска почувствовала, что краснеет. Она отвернулась и скрестила перед собой руки.
— С меня хватит!
— Аска, я...
— Да пошёл ты!
— Извини, — Синдзи поплёлся прочь.
— Стой! Куда?
— Ты же сама сказала...
— Я сказала: "С меня хватит"! Я отправляюсь домой.
Синдзи молча смотрел на неё.
— Ну, что ты стоишь? Проход открывай, тормоз!
— А куда? Я же не знаю.
— Чего ты не знаешь? Где Германия не знаешь?
— Знаю. А там?
Аска задумалась. Действительно — как вот объяснить, где находится их город? "Примерно двести километров на запад-юго-запад от Берлина"?
— Так. Ты можешь открыть переход на большой высоте?
— Могу.
— Давай. Так и быть — пальцем покажу, неуч.
— Аска, ты и правда хочешь...
— Правда! — взорвалась она. — Я лучше сдохну, чем останусь с вами! Особенно с тобой!
— Извини, — Синдзи отстранился, прикрыл глаза и замер. Ему вдруг стало жаль Аску. Да-да, ту самую Аску, грубую и сварливую, которая его вечно шпыняла, обзывала дураком и тормозом. Её первый бой в Японии был испорчен неудачей с разделяющимся ангелом, Кадзи предпочёл ей Мисато, даже Ева-02 — и та вышла из-под её контроля. Если подумать — не сбылось ничего из того, о чем она мечтала, прибывая в Японию. И уже никогда не сбудется.
Аска ждала. Внутри у неё всё клокотало и бурлило. Очень хотелось выкинуть что-нибудь напоследок. На долгую память, так сказать.
— Покидаете нас, Сорью-сама? — раздался сзади голос настоятеля.
— Да, Морита-сан, — обернулась к нему Аска. — У вас тут хорошо, но пора и честь знать.
Вспомнился день атаки на монастырь. Зал медитаций, грохот автоматных очередей. Оседающее на пол тело настоятеля, расширенные от боли зрачки его глаз. Хриплый булькающий голос, кашель и брызги алой крови. "Беги! Спрячься!".
Желание устроить на прощание катаклизм-другой моментально сошло на нет. Аска даже устыдилась — монахи тут вовсе ни при чём. Они-то как раз проявили себя молодцами. Она выставила перед собой сложенные лодочкой ладони. Крылья затрепетали, и в её руках соткалась из воздуха серая металлическая пластина. На поверхности металла выделялись чёрным рельефом несколько аккуратных надписей.
— Вот, — она протянула пластину настоятелю, — Здесь мой адрес, телефон и электронная почта.
— Мы будем хранить её, как зеницу ока, — настоятель принял из рук Сорью своеобразную визитку.
— Готово, смотри, — Синдзи кивнул на окно перехода. Далеко внизу (или впереди — как посмотреть) плыли стайки пушистых кучевых облаков, нежно-розовых в свете утреннего солнца. Аска нахмурилась, ориентируясь на местности, потом щёлкнула пальцами:
— В ту сторону.
К ним отовсюду подтягивались другие монахи и останавливались в почтительном отдалении. Аска продолжала командовать:
— Теперь туда. Ещё. Стоп. Ниже. Приехали.
Сорью оглянулась. Монахи молча стояли полукругом, не сводя с неё глаз.
— Предсказанное сбывается, — возвестил своим собратьям настоятель. — Сорью-сама покидает нас.
Он повернулся к Аске.
— Пусть радость и удача вечно сопутствуют вам, — он опустился на колено и склонил голову, воткнув кулак в землю перед собой. Одновременно с ним склонились остальные монахи.
Синдзи открыл переход, воздух с шипением устремился в проём.
Аска окинула взглядом окружающие постройки, склонившихся монахов, белоснежную вершину Фудзиямы и теряющиеся в сизой дымке горы вдалеке.
— И вам удачи, Морита-сан, — тихо ответила она.
В глазах и носу защипало. "Я никогда не буду плакать", — напомнила она себе и нырнула в переход.
Сколько себя помнила, Эльза Меллер была ранней пташкой. Такой же, как и её соседи — Эрих Цеппелин и Маргарет Лэнгли. Может быть, потому, что ей всегда нравилось это время, когда птицы своим пением встречают рассвет, воздух свеж, а солнце красит мир в радостные оттенки. Или, может быть, дело в рутине — она всю жизнь поднималась на работу чуть свет и теперь, выйдя на пенсию, не собиралась менять свои привычки.
Марта щёлкнула садовыми ножницами, отстригая засыхающую ветку на розовом кусте. Лето выдалось жарким и неожиданно сухим, и, несмотря на регулярный полив, розы на заднем дворе её дома умудрялись подсыхать. "Кстати!" — напомнила себе Эльза, — "Не забыть поливать газон Цеппелина, пока они в командировке!"
