2. В поисках ответов

Очередное пробуждение с потерей чувства времени. Осторожная попытка сканировать пространство. Рядом два живых объекта, код человека я знаю. Открываю глаза, рядом со мною Манья, ее лицо нависло надо мною.

— Очнулся, — облегченно выдыхает шаманка.

— Да, — голос слабый, говорить трудно.

— Сейчас принесем бульон тебе следует начинать нормально питаться.

Слова шаманки меня совсем не обрадовали. К тому же я удосужился проанализировать свое самочувствие, а не разглядывать новые предметы особым зрением. Откровенно говоря, самочувствие было хреновым. Только сейчас я почувствовал сильную слабость во всем теле. Тяжело было просто пошевелить руками, подняться я даже не пробовал. Слова шаманки про бульон становятся понятны.

Дальше начался процесс восстановления моего тела. Нужно отдать должное, о моем теле заботились весьма неплохо. Периодически поворачивали, обеспечивали питанием — я не спрашивал, как, но думаю, вводили пищу через трубку. Во всяком случае, других идей у меня не возникало, ведь в отключке я пролежал четыре месяца. За это время весь лагерь ушел на войну, оставив меня под присмотром шаманки с помощницей. Теоретически тело могли перевезти, но побоялись, что я не смогу вернуться. Вероятность небольшая, но рисковать не стали. Моя угроза уничтожить весь род произвела впечатление. Манья не задавала вопросов о моих приключениях в изнанке, все было видно невооруженным глазом шаманки.

Параллельно питанию я развивал способности своей новой сути. Создавать предметы у меня не получалось, зато формировать из дымки отростки я мог без проблем. Манья поначалу сильно испугалась, но потом поняла, что это часть полученных мною знаний и не шарахалась от призрачных рук. Я реально пробовал обращаться с предметами своей сутью. К примеру, формировал из дымки руку и брал кружку. Удобно, когда руку можно на десяток метров протянуть. Поначалу было непривычно, но за неимением других занятий я усиленно тренировал новые способности. Охватывать новым восприятием большую территорию пробовал, только тут результат не радовал — голова шла кругом. Удалось найти грань, чтобы не терять сознание, но охватить большое пространство не получалось. Через четыре дня я пробовал заново научиться ходить. С первого раза не получилось. Постепенно шаг за шагом, я восстанавливал свой организм. Пришлось задействовать дымку в качестве своеобразного каркаса. Если вкратце описать все произошедшее за последний месяц получится короткий список. Питание, физические упражнения, медитации с новыми способностями. Через две недели после пробуждения мне удалось подстегнуть процесс восстановления организма. Я рассмотрел новым зрением, что происходит после приема пищи внутри организма и сумел подстегнуть необходимые процессы. Восприятия кода или сути предметов давало головокружительные возможности, оставалось только научиться их применять. Через три недели я приступил к тренировкам с мечом. Партнера для спарринга поблизости не было, но на первых порах мне за глаза хватило палки в руке. Ускоряя процессы в организме, я уложился в месяц, чтобы восстановиться до приемлемого уровня. Конечно, потребуется еще время, чтобы вернуть прежнюю форму, но через месяц я был готов вернуться в крепость, о чем сообщил шаманке:

— Манья, я хочу вернуться в крепость.

— Как скажешь, только там сейчас воюют. Может тебе подождать немного? Пролив скоро должен оттаять.

— Через какое время?

— Три недели, может месяц, — после раздумья сказала хозяйка.

— Придется так и поступить. Меня вряд ли в крепость пропустят, когда враг стоит лагерем под стенами. Только мне наскучило сидеть здесь, я хочу поближе к крепости перебраться.

— Как скажешь.

— Завтра?

— Хорошо, отправимся завтра.

Помня, что путь до крепости не такой длинный, я не переживал относительно дневного перехода. Должен справиться, если что — каркас из дымки задействую. Зато потом я смогу смотреть, как воюют дикари со светляками. Не думаю, что мне будут рады с обеих сторон, зато моя жизнь станет разнообразнее. В предвкушении похода, я слегка увеличил нагрузку, что сказалось на сне — проспал до утра без сновидений.

Манья подняла меня рано утром, на улице было еще темно. Нужно заметить, что день вступал в свои права весьма неторопливо, откусывая от ночи небольшие кусочки. Короткий завтрак и мы отправляемся в путь. За спиною осталась одинокая юрта на заснеженном поле. Помощница шаманки осталась присматривать за имуществом, хотя, кто на него может здесь покуситься, мне было непонятно.

Провожатая двигалась не очень быстро, понимая мое состояние. Начало пути далось мне легко, усталость дала о себе знать через три часа, когда окончательно рассвело. День выдался солнечным, мороз был небольшой. Каждый час шаманка устраивала небольшие остановки на отдых. После третей остановки я почувствовал первые признаки усталости. Наверное, на ежедневных разминках я себя слишком щадил, раз монотонная, неторопливая ходьба сказывается на самочувствии. В лагерь местных мы бежали от берега часа четыре. При нынешнем темпе ходьбы время в лучшем случае нужно удвоить, это только до берега. Если двигаться до замка, то еще день пути — не меньше.

— Манья, мы успеем до темноты? — задал я вопрос на очередном коротком привале.

— Надеюсь, что да. Идти придется до ночи, ты еще недостаточно окреп.

— Стоянка на берегу?

— Небольшая, остальные ближе к скале.

— Как у ваших успехи?

— Как обычно, стену разрушили, потери средние, все продолжается.

— Как разрушили стену? — сказать, что я был удивлен, не сказать ничего. Я сам стоял на этой стене, как ее можно разрушить?

— Мы каждый год разрушаем первую стену, хотя бы частично.

— Зачем?

— Во-первых, во время восстановительных работ можно потрепать врага, а во-вторых... Во-вторых тебе ни к чему лишние знания.

Теперь все становилось понятно. Дикари разрушают малую стену ради какой-то мне непонятной цели. Собственно, мне без разницы, что они задумали. Можно предположить, раз они повторяют это каждый год — план не удается реализовать. Больше я вопросов не успел задать, шаманка поднялась на ноги.

— Выдержишь?

— Должен.

Женщина не стала больше ничего говорить, направившись в нужную сторону. Первые минуты после передышки шагать было довольно легко, но усталость быстро накатывала на меня. Сравнительно небольшая, монотонная нагрузка на тело оказалась настоящим испытанием. Чтобы не отставать и не показывать свою слабость, я стал помогать своему телу, активируя необходимые резервы. Глядя внутрь себя новым зрением, я видел слабые места организма и старался их подпитать. Подпитать, это я так назвал процесс, на самом деле я не понимал, как все работает. Просто желал усилить слабые места своей сутью, и это срабатывало. Деталей механизма воздействия я не понимал, и спросить было не у кого. Хорошо, хоть сам так далеко сумел продвинуться в развитии своих способностей.

Когда окончательно стемнело, подпитка мне уже не помогала. На все вопросы шаманки я отвечал, что продолжу путь. Тело приходилось поддерживать дымчатым каркасом. Со стороны его не было видно, дымка внутри тела работала как дополнительная опора. К сожалению, даже такое ухищрение помогало не сильно. Для движения тела нужна обычная энергия, которой у меня было маловато. Дымка открывала новые возможности, но заменить полностью потребности организма не могла. Моей текущей потребностью был длительный отдых, от которого я каждый раз отказывался. Манья пыталась меня приободрить, повторяя, что скоро стоянка. Скоро никак не хотело наступать. Кроме снега я ничего не видел в ночи. Хорошо, что пласт был твердый, ноги не проваливались вглубь. Интересно, почему мы не воспользовались лыжами? В прошлый раз с разведчиками понятно, было мало снега, а сейчас? Спрашивать не хотелось, чтобы не сбивать дыхания. Даже на привалах я молчал, экономя силы.

Не знаю, сколько я переставлял ноги с момента последней остановки, когда почувствовал, что не смогу дойти. Хватит врать Манье, пора признаться в своей слабости — решил я. Тем временем спина шаманки стала теряться в темноте, я безнадежно отставал. Неосознанно я попытался остановить женщину, обратившись к ее сути. Получилось чисто автоматически, я словно прокричал про себя:

— Да подожди ты!

Тело шаманки впереди меня осело бесформенным мешком на землю. Я не понимал, что именно произошло, но догадывался — причиною стал мой крик отчаяния. Женщина лежала на снегу без сознания. Дыхание ровное, впечатление, будто Манья уснула. Поискав ближайшее нагромождение камней, пристроил свою жертву в полусидячее положение. Прошло минут двадцать, но шаманка не собиралась возвращаться в нашу реальность. Чтобы ускорить ее пробуждение, я стал активировать определенные участки ее мозга. Я видел неактивные части и своей сутью пытался их расшевелить. Такие действия принесли результат, шаманка через пару минут очнулась. Сориентировавшись в пространстве, она обратилась ко мне:

— Ты использовал шанью?

— Что такое шанья? — понятие было мне незнакомо.

— Способность разговаривать с другим шаманом на расстоянии.

— Наверное, — пожал я плечами. — Нечаянно получилось.

— Ты вложил в свой крик слишком много силы, я не ожидала подобного и отключилась.

— Шаньей могут пользоваться только шаманы?

— Да. Во время медитаций мы учимся находить дух собеседника. Постепенно между двумя шаманами устанавливается связь, мы можем общаться на расстоянии. Это древнее искусство, очень сложное, не каждому оно дается даже среди шаманов. Связи происходит через мир духов или изнанку, как ты говоришь.

— В изнанке нет духов, — машинально высказался я, лишь потом задумался. С чего я взял, будто в изнанке нет духов? Если я их не видел, еще не значит, что их там нет.

— Значит, мы используем не изнанку, а некий другой путь, это сложно объяснить. Мир духов, он воспринимается каждым шаманом по-своему. Точно знаю, что шанья работает в другой оболочке мира, недоступной обычным людям. Даже лысые не могут туда проникнуть.

— Надо попробовать еще раз, — предложил я.

— Нет. Пожалуйста, мне нужно прийти в форму.

— Хорошо. Идти сможешь?

— Нет. Ты сам ведь тоже выдохся, останемся здесь до утра.

В нашей теплой одежде мы могли спать прямо на снегу. Ничего страшного с нами не могло произойти. Продукты в наших котомках были, отдых нам требовался, поэтому я не стал спорить. Единственное что пришлось сделать — поикать более удобное место. Не сразу, но я нашел удобную нишу, где мы с шаманкой, прижавшись друг к дружке, смогли удобно устроиться.

Усталость взяла свое, отключился я быстро. Меня не беспокоил мороз и небольшой ветер. Признаки холода я стал ощущать лишь ближе к утру. Пришлось воспользоваться своими новыми возможностями. Создать из дымки щит, защищающий от холода, получилось с первого раза. Дурень, отчего не додумался так поступить с вечера? На всякий случай накрыл дымкой Манью, нечего женщине мерзнуть. Мои действия позволили безмятежно проспать несколько часов, пока первые лучи солнца не стали разгонять тьму. По здешним меркам спали мы долго, но организм требовал отдыха, и мы позволили себе расслабиться.

— Ты приобрел много полезных знаний за гранью нашего мира, — сказала за завтраком шаманка.

— Не так много, большую часть приходится самому осваивать без подсказок.

— Значит, у тебя хорошо получается.

— Наверное, — мне оставалось только пожать плечами.

Идти после продолжительного отдыха было легко. Как оказалось до берега нам оставалось топать всего час. На льду была протоптана широкая дорога, от перемещения северян. Никаких юрт или постов мы не обнаружили. Меня поразила такая беспечность. Рыцари могут привести армию с юга по суше и зажать дикарей на острове. Интересно, отчего они так не поступили раньше?

— Манья, почему нет постов с этой стороны? Светляки могут провести армию по суше и ударить вам в тыл, уничтожив ваш народ.

— Не получится. Это тот случай, когда нам поможет шанья. Провести армию незаметно не получится. Шаманы из южных регионов тут же сообщат нам. Очень давно светляки попробовали так поступить и проиграли. Их водили за нос до последнего, а потом самих заманили в западню и разгромили. Лишь малая часть смогла укрыться в крепости.

— Да, про шанью я как-то не подумал.

— Чувствуется, что ты недавно в нашем мире, элементарных вещей не знаешь.

— Думаешь, рыцари знают про шанью?

— Конечно. Может, они не знают названия, но о возможности шаманов общаться на расстоянии тебе скажет любой подросток.

Пришлось признать правоту моей провожатой. Я действительно многого не знал об этом мире. Собственно я не уверен, что мне стоит нагружать себя лишними знаниями. Возможности новой сути меня увлекали, детали мира — нисколько. На долгую, счастливую жизнь я не рассчитывал, поэтому интерес для меня могли представлять практические знания. Только те, которые могут пригодиться в следующей жизни. Если ко всему добавить, что я не уверен в перерождении, мой интерес вообще очень ограничен. Не уверен, перерождаться или нет, ведь желание расстаться с человеческой сутью постоянно крепнет. Пока я держусь за себя прежнего, но с обретением новых возможностей хочется развиваться дальше. Моя человеческая суть напротив, остается на прежнем уровне, не считая способности менять тела.

До первых юрт добирались полдня и это самый тыл армии. Как пояснила шаманка, сюда собирали раненых. На нас особого внимания не обратили. Одежда обыденная, идем без оружия, на Манье атрибуты шамана. Во всяком случае, нас не пытались остановить или пристать с вопросами. Пока шли, я разглядывал лагерь дикарей при свете дня. Первое, что бросалось в глаза — загаженная территория. Снег поблизости был утрамбован множеством ног. Туалетами лагерь не обустраивали, отходы жизнедеятельности виднелись повсюду. Хорошо на улице мороз и запахи не чувствуются, зато весной тут будет еще то амбре. Если какашки за лето пропадут, то кости останутся на долгую память. Не стоит забывать, что через год ситуация повторится. Мне совсем расхотелось гулять по острову летом. Интересно какой духан на скале, когда ветер дует с острова? Будем надеяться, что ветер всегда с моря.

Засмотревшись на лагерь, я позабыл привычным образом переключить зрение. Одновременно видеть глазами и новым зрением я по-прежнему не мог, зато нашелся другой способ. Я на долю секунды переключался на восприятие второй сути, затем на обычное зрение. Получалось что-то наподобие моргания глазами, только на уровне своих сутей. Теперь шагая по стойбищу, по загаженности территории воспринимать место как лагерь сознание категорически отказывалось, я изучал новые коды предметов. Изобилия особого не было, почти все предметы были мною замечены на прежнем месте. Конечно, у каждого предмета был свой индивидуальный код, но основа у однородных предметов была одна. Даже с живыми существами, менялась лишь незначительная часть кода. Восприятие кодов нормально укладывалось в моем сознании. Я принимал без потрясений недоступную мне ранее структуру мира, не дикарь все же.