Падение Города

Так любил говорить его дед. Его забрали в семнадцать лет из деревни на войну, и он прошел ее от Смоленска, до почти самого Берлина. Был несколько раз ранен и видел за это время такие вещи, которые Алексей не мог даже себе вообразить. И чем старше Алексей становился, тем чаще он вспоминал это выражение. И тем страшнее и мерзостнее оно становилось в его восприятии.

"Жизнь гнет нас под свои рамки. И чем дальше, тем сильнее сгибает. Кажется, прошлый раз— я вот поддался, и после этого — ни за что не поступлюсь своими принципами. А нет — новый удар, и возможно единственный выход — это перешагнуть через себя. И вот я сейчас сижу и понимаю, что я не вижу другого выбора. Я вначале так не хотел сам становиться подобием.... А теперь вот выходит, что я даже не подобие врага, я и есть враг. И я должен или принять это, или не знаю... убить врага до конца. Убить себя. А страшно... какая-никакая, плохенькая маленькая ничтожная, но своя жизнь. Другой у меня не будет"

Шиза молчал, наверное, впервые за всю историю их общения чувствовалось, что он сомневается в том, что ему отвечать.

"Чего молчишь? Надо врагов убивать? Ты же, как раз воин. Уж ты-то должен знать"

"Я уже тебе сказал -я не тот Крылатый, не физически не психически... Но восприятия твоего все равно понять не могу. Жалость к себе — непродуктивна. Желание самоуничтожения — невозможно. Врагов надо убивать. Но почему ты считаешь, что мы теперь друг другу враги?"

-... она же сказала — в эту сторону пошел. Ты слышал? Был вроде какой-то голос... — Как сквозь вату донесся до него чей-то разговор.

— Погоди, а что там внизу? Парни! Вот он!

"СЗАДИ! Пригнись!" — Шиза зря надрывал голос, Алексей заторможено попытался повернуться, когда первая пуля ударила его в плечо и развернув прижала вниз. Следом за этим еще три точных попадания. Гранит вокруг него расцвел от искр и завизжал от рикошета.

— Огонь!Не прекращать, мочи! — несколько автоматов разорвали тишину тьмы.

Савинов почувствовал, как пули пробивают кожу и застревают в теле.

"Ярость. Вот сейчас мне нужна ярость" — мелькнуло в голове.

Однако ярость не приходила, а в тело, с парапета набережной над ним, влетали одна за другой пули. Он попытался из последних сил встать, но новые автоматные очереди опять опрокинули его на землю. Сознание подернуло дымкой, и сквозь эту дымку он услышал, как стрелки спускаются вниз по ступеням к воде.

"Подпусти их поближе. Хватай ближайшего, закройся им, как щитом и падай в воду" — Шиза, казалось, не знал такого слова — поражение.

Тело совершенно не чувствовалось, и Алексей не понимал — откуда он вообще возьмет сил на этот рывок.

-Стой! Не подходи ближе, — звук перезаряжаемого автомата. — Она сказала, эта тварь живучая. Все вместе — еще раз! Огонь!

Мир взорвался и погас.

Пятеро солдат стояли над еще дымящимся от пулевых попаданий телом. Темнота была им не помехой, каждый был оснащен приборам ночного видения, а слаженные действия и большой опыт каждого делали их смертельными противниками даже в таких условиях.

-Странно, а ведь, почти на человека похож. — Сказал один из них, переворачивая труп ногой.

-Почти — не считается. — Второй подошел и столкнул тело ногой в реку.

-Это вам, гады, за Макса, за Саньку, за Юрку, — со слезами на глазах перечислял погибших товарищей боец разведгруппы.

-Все уходим. За пацанов отомстили, приказ выполнили. А то сейчас опять мумии набегут.

Группа развернулась и четко, прикрывая друг друга, короткими перебежками двинулась в сторону Петропавловки.

ЧАСТЬ 2

Серая бесконечность тянулась насколько хватало взгляда. У этого нигде не было границ, времени, понятия верха и низа.

Звук раздался откуда-то сзади, казалось, кто-то шаркнул ногой о землю.

'Откуда тут земля?'

Он повернулся, чтобы посмотреть на источник странного звука и увидел перед собой огромного крылатого гиганта. Тот стоял на расстоянии десятка шагов и внимательно разглядывал его сверху.

-Ну, привет. Вот и встретились — голос у этого существа был неожиданно знакомый, почти точь в точь напоминающий его собственный, только звучащий гулко и громче.

-Ага... привет, — для того, чтобы видеть лицо собеседника приходилось задирать голову.

-Гадаешь, где мы? — Шиза усмехнулся — улыбка на его лице выглядела жутковато. -Помнишь чем все закончилось?

-Ага...помню. Обидно. Уселся в двух метрах от их базы и начал орать в тишине, а ствол оставил на ступеньках.

— Бывает, — Шиза пожал плечами, и медленно и плавно уселся на поверхность, скрестив ноги под собой. — Тут можно многое сказать. Да только слова пусты. Дальше что планируешь делать?

-Что теперь я могу планировать... странно вообще. Я так и не понял — я мертв уже или еще нет?

-Не знаю. Я теперь сам ничего не знаю. Кое-что вспомнил вот только сейчас. Помнишь, я тебе говорил, что заклинанию Хозяев осталось от силы дня два-три существовать?

-Заклинанию? Срок помню — да.

-Не суть важно. Дак вот, Хозяева тоже ошибаются, обычно по мелочи. Я раньше особо об этом не задумывался. А сейчас вот вспомнил некоторые особенности местности, как ты бы сказал.

Гигант пошевелился, вытянул руку и провел когтем на пальце по серой ровной поверхности, на которой они находились.

-Знаешь, почему они тут пошли? Немного позади вашего мира находится огромная аномалия. Огромный такой колодец, если хочешь, он идет снизу вверх и пробивает толщу миров на невообразимую высоту. Я не особо интересовался подробностями — сам понимаешь, мне это незачем.

Где-то вдали за горизонтом послышался очень отдаленный треск.

-Что это? — Алексей повернул голову в сторону источника шума.

-Время. Время отпущенное нам уходит. Дак вот! Это важно! Ваш мир почти не имеет энергии, такое случается. Но вокруг миры полны энергии, кто меньше, кто больше. Хозяева сейчас запустили тут очень специфическое заклинание. Оно, если хочешь, звучит на другой частоте энергии, чем остальной ваш мир. И далее: или эта разница частот со временем спадет — тогда может ничего и не произойти, или тот кусок земли, где оно было применено, будет отторгнут вашим миром. Я естественно не уверен, но думаю, да и слышал пару раз похожие истории — второе более вероятно. Если это так, то ты окажешься не в привычном тебе мире людей, а... я не знаю где. Зато проблемы, как взаимодействовать со своим бывшим видом у тебя больше не будет. Сам видел — ужиться вместе вы не сможете.

Скрежет раздался уже ближе. На сей раз звук был гораздо громче. Поверхность на которой они находились содрогнулась.

-Короче! Вот та способность видеть пространство вокруг себя была дана нам для поиска своих Хозяев, если мы отстанем. И хотя зова их ты не чувствуешь, да тебе оно и не надо, но ты можешь ориентироваться в окружающем пространстве. Твоя задача будет следующей. Пока эта область вашего мира еще насыщена энергией, а это продлится еще может с месяц, попытаться найти переход в другой мир, а там уже — по обстоятельствам. Кстати... ты можешь немного понимать местных, не все конечно, именно немного. А вот говорить, если захочешь поговорить — придется учиться. Из нас не готовили дипломатов.

— Почему ты все время говоришь про мои действия? Ты считаешь, что мы еще живы?

Треск вокруг раздавался все сильнее, и хотя горизонта тут не было, но по ощущениям серая равнина вокруг уменьшалась в размерах.

-Не важно... Я бы хотел, чтобы ты ответил мне на один вопрос. Помнишь, там на набережной ты думал, что выбрать? Принять в себе меня или убить себя? Дак что бы ты выбрал? Мне очень бы хотелось это узнать.

-Что выбрал... Ты знаешь, когда сидишь вот и думаешь. Думаешь-думаешь, пересыпаешь из пустого в порожнее свои воспоминания, чувства, эмоции можно, наверное, и довести себя до той грани, когда чувство самосохранения откажет. Тем более, я сам уже не знаю, что у меня в голове...Но! Когда выбор уже сделан, и если это конец, то в последний момент ты очень мать его сильно понимаешь, что все твои проблемы — это были не проблемы. Я бы мог их всех решить! Да только уже поздно. Последнее, что я помню когда я там отключился — это понимание того, что я тупо хочу жить! И похрен как! Так что ответ на твой вопрос — я бы принял... пофигу на все принципы.

-Не совсем то, что я хотел бы услышать, но — это ответ. И он честен, это уже придает ему ценности. — Шиза посмотрел вокруг себя и грустно усмехнулся. — Я бы никогда такого раньше не сделал. Я говорил, что ваши чувства — это ваша слабость. Дак вот у каждой медали, как вы говорите, есть две стороны. Помни об этом, возможно однажды ты сможешь дать кому-то то, что дал и мне. Подойди!

Все еще не до конца понимая его Алексей сделал два шага вперед и ладонь Шизы легла ему на голову.

-Как сказал однажды ваш святой воин — 'За други своя!'

Страшный удар оторвал Алексея от поверхности и швырнул назад. Тело все ускоряясь летело куда-то дальше, а перед глазами стоял горящий бездымным пламенем силуэт Шизы, стремительно уменьшавшийся внизу. Потом все поглотила чернота.

'Вода, кажется, я лежу в воде'

'Не совсем то, что я хотел бы услышать...' — Хотелось выть и орать от боли внутри. Боль телесная не шла ни в какое сравнение с болью духовной.

'Тупо хочу жить да!? А он...' — Алексей мог бы еще долго предаваться самобичеванию по этому поводу, но понимание того, что поступок Шизы вряд ли будет оценён, если он сейчас еще раз глупо умрет, не давало долго думать.

'Взять себя в руки!... итак — вода...я знаю это место'

Он лежал на небольшой полоске берега вокруг Петропавловской крепости, каким-то капризом течения его видимо перенесло мимо опор моста и прибило к берегу.

'Петропавловка, а в ней у нас живут... не, добром меня тут не встретят. Где прожектора? Как я не захлебнулся-то вообще? Да неважно! теперь уже все не важно'

Прожектор шарил по воде и приближался как раз к тому месту, где на данный момент на отмели лежало тело Алексея.

'Сейчас же заметят!'

Прожектор дошел до его тела, осветил. Потянулись долгие и страшные мгновения, в течение которых Алексей уже представлял, как его тело накрывает свинцовый шквал, — память о том спуске к воде, была очень свежа.

Раскаленный клинок света дрогнул и покатился дальше по пляжу. Очевидно люди наверху не нашли ничего опасного в лежащем рядом со стенами теле.

'Ну, да. Я уже тут не первый час, небось, валяюсь. Чего им психовать-то — лежит и лежит'

С трудом, но он смог увидеть мир вокруг себя.

'Вперед никак — стена крепости. Пойду вдоль нее понизу — засекут тут же. Вправо, целая река — еще не известно, куда течением вынесет. Я бы не стал сейчас ставить на свое мастерство плавать. Мне б забиться куда-нибудь, да отлежаться. Влево — канал вокруг Петропавловки — пронесет как раз под тем мостиком, на котором у вояк блокпост. Назад — попаду под прожектор. Думай! Думай давай!'

Наблюдая за удаляющимся лучом, Алексей понял, что другого выхода у него нет.

Он осторожно оттолкнулся от дна и аккуратно, чтобы не создавать шума поплыл по-собачьи, загребая направо. Короткий взгляд назад — прожектор отошел максимально далеко от того места, где Савинов сейчас находился. Решившись, Алексей поднырнул и поплыл кролем, шум был, как он не старался плыть аккуратнее, но до крепости звук видимо уже не долетал. Течение усилилось, и еще не полностью восстановившееся тело чуть было не откинуло обратно — пришлось напрячься изо всех сил.

За несколько минут борьбы с течением его вынесло на фарватер и понесло вдаль по реке. Тут главное было уже не дать возникающим то тут, то там небольшим водоворотам и волнам затащить себя на глубину.

Стрелка Васильевского плавно вынырнула из темноты, течение немного ослабло и это дало ему возможность вырваться из объятий реки. Тело уже плохо слушалось, и хотя холода он не ощущал, но по тяжести движений было заметно, что мышцы замерзли.

Спуск к воде на стрелке Васильевского был раньше знаменитым местом. Сюда приходили молодожены во время вояжа по городу в день свадьбы и выпускали белых голубей, наверху, на площади, по праздникам играл оркестр. Сейчас же никаких голубей не наблюдалось, а единственный гость вряд ли испытывал желание жениться.

Алексей зацепился руками за железное кольцо вбитое в гранит и закинул себя на брусчатку спуска. Тело одревенело и почти перестало слушаться.

'Странно, что я вообще это смог... ладно, сверху через площадь — комплекс музеев...стены там толстые... может одежда какая есть'

Ботинки пришлось сбросить с себя сразу, как только начал отгребать от крепости, потом вслед за ботинками ушла на дно майка и штаны — ткань давно промокла и тянула ко дну.

Босиком по брусчатке передвигаться было неприятно, но терпимо. Двухэтажное здание Зоологического музея и белоснежное, будто летящее в темноте, здание Военно-Морского музея проступали на противоположной стороне площади.

Ближе было бежать до Зоологического и не секунды не сомневаясь в выборе, Савинов пригибаясь устремился через площадь. Вряд ли кто предполагал, что в это здание будут рваться воры и грабители, поэтому дверь на входе — обычная деревянная, долго не продержалась.

Внутри здания стояла тишина и спокойствие. Никаких следов боя, никаких следов паники и никаких выживших людей. По ощущениям вокруг вообще не было ничего живого или двигающегося. Такое впечатление, что люди вышли, закрыли за собой двери и ушли куда-то ненадолго.

Удовлетворенный осмотром Савинов нашел в служебном помещении рядом со входом какую-то порванную фуфайку, и старый тонкий плед. Кое-как натянув ее на себя и замотавшись в плед, он попытался отключиться. Сон упорно не шел, как только он переставал вслушиваться в окружающее его здание, перед глазами сразу же вставал пылающий крылатый силуэт. И никакие попытки мотивировать себя заснуть: — 'Я должен набраться сил, иначе все это бессмысленно. Отдохнуть и завтра начать пытаться сделать то, что сказал Шиза' — абсолютно не помогали.

Промучившись какое-то время и старательно подавляя в себе раз за разом возгорающееся чувство утраты, Алексей вышел из комнатки и направился бродить по музею. Последний раз он был тут еще в детстве, и с тех пор ему запомнился огромный во весь зал скелет кита и тянущиеся вокруг этого исполина стеллажи с экспонатами. Кит и сейчас был здесь, а экспозиция различных чучел животных, птиц и нанизанных на булавки бабочек, если и поменялась с того времени, то не сильно.

'Мда-а вот кажется, висят бабочки. Собирали-собирали люди бабочек, двигали науку вперед, а в итоге сделали танк. Наверное, надо было еще больше бабочек собирать, глядишь бы и отбились'

'Энергия да? — привычка говорить самому с собой никуда не делась, и сейчас он пытался заполнить сосущую пустоту поселившуюся внутри. — Да нет, фигня это все. Общество должно быть здоровым. Солдаты, конечно дрались, только такая куча народу... Если бы каждый взял в руки по топору хотя бы... сами все разбежались кто куда. Хотя уж кому-кому, а не мне судить'