Я неторопливо отсчитала пятнадцать серебряных монет, и под его налитым яростью взглядом, положила их на прилавок, растянув губы в улыбке крокодила. Зря он думал, что уже отделался от меня, я еще не отомстила за то, что он не осведомился о моем драгоценном здоровье и не предложил чашечку кофЫ, когда я осчастливила его магазин своим визитом, и плевать, что тут кофия нету, мог бы предложить чего-нибудь другого.
— Ты что издеваешься? — Прохрипел эта мерзкая жадина.
— А разве я говорила, что-то за золото, дорогой, ты же не хочешь, что бы завтра весь город узнал, как ты обманываешь покупателей? — Наивно хлопая ресничками пропела моя стервозность.
После милой и продуктивной для меня беседы, я получила назад десять серебрушек, еще один уже богато украшенный крупными камнями кинжал, практически невесомую длинную кольчугу (на фиг не нужна, но мне хотелось сделать правнуку Кин-Конга приятное) и статус почетного клиента со скидкой в восемьдесят процентов на все, кроме брони для тела. Я здраво рассудила, что эти железки замучаешься снимать, когда в туалет захочешь или спину почесать. Я могла вырвать еще какую-нибудь железку и увеличить размер скидки до девяносто процентов, но надо же было троллю чем то расплачиваться за визит лекарю после разговора со мной. Оставив практически ограбленного хозяина пребывать в коматозном состоянии, пожав ему руку на прощание со словами:
— С вами было приятно иметь дело, — направилась с вещами на выход.
— Дариа, но ты забыла купить меч, — каким-то отстраненным от всего мирского голосом проговорил мне в спину Сивка.
— А я просто не почувствовала его тут, наверное мой меч лежит и ждет меня в другом месте, — повернувшись на ходу ответила я и впечаталась кому-то в грудь.
— Смотри куда прешь, шлюха, — раздалось у меня над макушкой.
— Прет дерьмо у тебя из ушей урод, — отвесила я ответный комплиманс и, подняв глаза, встретилась с полыхающими злостью красными глазами беловолосого мужика.
— Так, быстро добивай его и валим отсюда, — поддержала меня гордость.
— Рот закрой, а то кишки простудишь, ушлепок, — презрительно процедив, я отодвинув его с пути, пошла вперед.
Но когда я практически открыла дверь, почувствовала на себе сжавшую моё плечо руку.
— Наглая тварь, посмотрю, как ты запоешь, когда я тебя найду. Молись всем богам, что я сейчас тороплюсь забрать свой заказ, но я обязательно найду тебя и покажу как дроу учат уважению, — прошипел униженный и оскорбленный.
— Пою я фальшиво, — окрысилась я и не поворачиваясь стряхнула его руку с плеча.
Медленно выйдя на улицу, и трясущимися от ярости руками наплевав на всю конспирацию, я прикурила. Какая-то мразь конченая посмела мне нахамить, тоже мне на хер козырь дивный нашелся, убивала бы на месте таких уродов.
Хлопнула дверь и ко мне подлетел перепуганный до дрожи в копытах Сивка:
— Дариа, что ты наделала? Ты только что нанесла смертельное оскорбление Хозяину подлунного города, он жестоко расправляется даже за косой взгляд в его сторону!!! — Закудахтал он.
Судя по вибрациям Сивки, я только что наехала на местного авторитета.
— Вам надо срочно бежать из города! Еще пара часов, и вы не сможете покинуть его пределы, даже в доме градоправителя он вас найдет. — Закончив наводить на меня ужас, единорог, схватив меня за рукав рубашки зубами, потянул за собой.
— Сивка, если мы сейчас уйдем из города, то через пару часов он пустится в погоню и настигнет нас на дороге, а я всегда мечтала умереть в кровати, а не сдохнуть как подзаборная пьянь на обочине жизни, — весь мой характер встал в позу. — И вообще никто из мужчин в моей семье никогда не показывал, убегая от противника, свои тылы, исключения составляли тактические отступления при появлении сторожа сада, куда они совершали налет за яблоками.
— Причем тут мужчины?! — заорал Сивка. — Ты не мужчина, ты женщина, нет, ты даже не женщина, ты Избранная, и не имеешь права погибнуть от своего невоздержного языка!
— А я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик. Так что расслабься, никуда я не побегу, у меня богатый опыт общения с такими типами, разрулю ситуацию, — отмахнулся великий русский авось.
— Нет, ты не понимаешь, он не станет слушать твои извинения, он просто убьет тебя
— Поверь, мой наивный друг, такие как он сразу не убивают, им нравится смотреть, как они причиняют кому то боль. В крайнем случае, я всегда могу показать свои крылья.
— Он может просто метнуть в тебя кинжал, а потом только увидит их, — практически рыдал этот трус.
— Ну значит сегодня работаешь осветителем, включишь свой рог на всю мощность, Сосискин начнет молиться на мой светлый образ, а я буду вертеться как курица-гриль, чтобы он увидел мою спину. Все, хорош барагузить, веди меня в магазин с платьями, буду себе приличный саван подбирать, а то в тех тряпках, что вы мне купили даже умирать стыдно, не то что мужика принять.
Глядя на меня как на приговоренного к казни, Сивка попеременно вздыхая и охая, повел меня на другую улицу.
По дороге, глядя на мое спокойное лицо, он, видимо, решил что какой-то дроу мне, как слону дробина, и значительно повеселел. Едва мы дошли до местного универмага, единорог, как истинный мужик, сказав, что побежит к градоправителю, смылся, наказав не скучать и никуда не уходить без него.
С самым независимым лицом я вошла в бутик и поняла, что Сивка очень хотел реабилитироваться за косяк с сарафанчиком в плюшки-булочки, купленный в магазине крысючих подделок под видом последней новинки прошлой гномьей коллекции. Я попала в мир гламура, причем гламура с большой буквы. Если бы сюда занесло Сергея Зверева, то эта звезда в шоке забыла бы, как ругаться матом. Платья, рубашки, юбки и какие-то совершено невозможные конструкции, жилетки всех цветов и оттенков щедро были украшены бантиками, рюшечками, оборочками, вышивкой, воланчиками, кружавчиками, стразиками, перышками и аппликациями из шкур натуральных чебурашек самого разного окраса. Стройными рядами стояли нарядные сапожки и туфельки на головокружительных каблуках. В воздухе удушающее пахло сладкими духами, а на резных банкетках лежали всевозможные думочки и подушечки. Этот причал для блондинок мало напоминал посещаемые мной магазины спортивной одежды. Меня резко затошнило и, мне со страшной силой захотелось смыться отсюда на свежий воздух... Но, взглянув на свой попугайский наряд, я, укорив, себя за малодушие, решительно двинулась вдоль вешалок и манекенов.
— Чем я могу Вам помочь? — Отвлек меня от поисков наименее вычурного прикида мелодичный голосок.
Я недовольно повернулась и посмотрела на симпатичную эльфийку-полукровку, которая профессионально улыбалась мне. Видимо, местные управляющие периодически проводили обслуживающему персоналу тренинги по работе с клиентами, если она даже в такой чувырле, как я, она углядела потенциальный кошелек. Но куда им, наивным средневековым менеджерам по продажам, тягаться с поднаторевшими в их отшивании московскими покупателями! Если бы тут бывали тетки из наших краев, то вместо того чтобы испуганно отшатнуться и позорно бежать в подсобку от фразы "Вы можете помочь мне помочь только материально", произнесенную с самым зверским выражением лица, она бы просто мило посмеялась и не стала бы мне отсвечивать.
Наконец, я выбрала самое скромное в этом фейерверке карнавальных нарядов платье, в тон ей рубашку, платок и туфли на самом низком каблуке, которые я в обычной жизни не надела бы под расстрелом из-за его высоты. Приметив отгороженную красивой шторой половину магазина и посчитав ее за примерочную, я пошла мерить вещи. Но вместо примерочной очутилась в отделе эротического белья. Уж на что я спокойно отношусь к таким вещам, предпочитая чулкам плотные колготки, а ажурным лифчикам те, в которых грудь не вываливается при каждом шаге, но тут даже меня пробрало, и я захотела почувствовать себя красоткой из журнала для взрослых. Всевозможные корсеты, полупрозрачные пеньюары, шелковые чулки, игривые подвязки так и призывали померить их. Это были работы какой-нибудь талантливой гномки, а в том, что это изделия их знаменитых мастериц я не сомневалась ни минуты, держа в руках корсет. Сразу чувствовалось, что гномки знали толк не только в удовольствии, но и в удобствах.
Уж не знаю, какому инквизитору пришла "гениальнейшая" идея зашнуровывать корсет сзади. Дураку же понятно, что спереди женщине это сделать удобнее и быстрее. Я не знаю, как в прошлые века мужчины воевали с этими шнурками и крючочками сзади в стремлении побыстрее добраться до столь манящих их частей тела, но наши мужики до сих пор часами путаются в застежках лифчика. Тут же создатель корсета расположил шнуровку спереди, облегчая мне задачу по облачению в постельные доспехи. Местные зеркала отразили мисс Плейбой, не знаю за какой месяц. Белый корсет с родными стрингами (как знала — сегодня привела в порядок зону бикини, а то выглядывающая из под них прическа аля Анжела Дэвис вызывала бы диссонанс во всем образе) прекрасно оттеняли мой загар и выгодно подчеркивали все нужные вогнутости и выпуклости. Ноги в чулках с кружными подвязками да еще обутые в туфли на довольно высоком каблуке казались ходулями. Обычно я подчеркиваю их длину и красоту ладно сидящими джинсами и дорогими удобными кроссовками, а не разрезами по самое не балуйся, именуемые среди наиболее смелых девушек "иди за мной", но сейчас я признала возможности шпилек. Мне сразу захотелось стать мадам Помпадур, заиметь бархотку с камеей на шею, высокий белокурый парик со страусиным пером, на вздымающейся груди — пикантную мушку, а у ног чтоб непременно был Людовик XVI.
И когда я в своих мечтах дошла до того момента, когда Людовик переписывал на мое имя Версаль и все прилегающие к нему территории, включая Париж, в зал влетел эльф, явно прискакавший разбираться, кто так напугал его сотрудника. Ввалился и, сделав и без того не маленькие глаза неприлично большими, восторженно шевеля ушами и плотоядно облизываясь, вылупился на меня. Я выжидательно уставилась на этого вуйеариста, мол, ты только посмотреть зашел или может ответно что то покажешь?
Пауза затягивалась, я совершенно не собиралась визжать и метаться в поисках вещей для прикрытия телес — пусть посмотрит на то, что ему не обломится, но масляно заблестевшие глазки эльфа стали наводить на меня тоску. Наконец, я процедила:
— Ну, что чего стоим, кого ждем, когда платить будем?
Он не реагировал, судя по его обалдевшему виду, грезил наяву и представлял, как будет рассупонивать на мне эту сбрую и что же еще такого интересного можно у меня увидеть. Следующая фраза заставила его отмереть:
— Золотой, или я сворачиваю просмотр. — А что, надо же мне как то компенсировать пять серебрушек оставленных в оружейной лавке
— Да, да, конечно, сейчас, — залопотал этот любитель клубнички, хлопая у себя по карманам.
Он нашарил в кармане мешочек, не открывая от меня глаз, вытащил золотую монетку и протянул ее мне. Я, усмехаясь, забрала ее из его трясущейся конечности и демонстративно сунула в вырез корсета. Его потные ручонки, которые потянулись к вожделенным тесемочкам и веревочкам, бессильно упали, когда он услышал:
— Теперь вали отсюда, ты заплатил только за поглядеть, на потрогать у тебя средств не хватит, а откроешь свою пасть возмущаться, я заору так, что сбежится пол города и все узнают, что ты меня изнасиловал прям на своем рабочем месте. А потом посмотрю, насколько после этого у тебя упадет не только выручка.
Посмотрев на меня как дитя, у которого отняли конфету, обиженный ушастый похотливец, тоскливо вздыхая, удалился и оставил меня одну. Я быстро сняла вещички, призванные раззадоривать мужскую часть населения в любом мире, и переоделась в выбранные мной вещи. Увиденное вполне меня устроило: темно-синий сарафан, бледно-голубая рубашка — все с минимальным количеством вышивки, как говорится, скромненько и со вкусом. Правда, каблук мог быть и поменьше, но изготовитель обуви и владелец магазина считали иначе. Напоследок замотав голову белым платком на манер чалмы, слегка подкрасившись и подушившись в выуженным из косметички пробником любимых духов, моя душенька лебедушкой проплыла по направлению к кассе. За прилавком стоял тот же самый эльф, и, судя по приклеенной улыбке, он уже взял себя в руки. Когда я подошла расплатиться, он вежливо поинтересовался, не та ли я ларда, что только что практически разорила достопочтимого оружейника Гроходрюха. От этих слов меня всю перекорежило — терпеть не могу тех, кто подглядывает и подслушивает. В лавке мы были трое, значит, этот чекист-надомник стоял под дверью и чикерил.
— Я смотрю, у вас уши не только очень большие, но и чересчур чуткие, но я могу лично в полевых условиях и без наркоза провести операцию по их уменьшению, чтобы некоторые не отирались под чужими дверями и не разносили сплетни.
— Что вы ларда, я и не думал подслушивать, просто я послал своего домашнего духа к уважаемому Гроходрюху с приглашением на ужин, и он стал невольным свидетелем вашего разговора.
Я не была настроена миндальничать и поэтому сурово изрекла:
— Значит, мы не будем тратить время друг друга напрасно, вы мне просто скажите реальную стоимость этой вещи, чуть-чуть добавите себе на жизнь, и мы разойдемся как в море корабли.
Вот так мне практически задаром достался наряд, за который другая отдала бы довольно приличные деньги.
Пока Сивки не было, я, заприметив на противоположной стороне кафешку под цветным навесом, отправилась туда отдохнуть и слегка перекусить. Что не говори, а мотать нервы окружающим весьма утомительное занятие. Очередная полуэльфийка принесла мне восхитительно пахнувшую чашку с каким-то напитком и умопомрачительное пирожное. Избавившись от комплексов, порожденных жадностью Сосискина при выборе мне одежды, я смогла спокойно рассмотреть сидящих вместе со мной в кафе и проходящих мимо по улице людей. Если с внешним видом представителей иных рас мне все было понятно, то я никак не могла понять, что меня настораживает в людях. И как не странно, но окружающих съедал такой же нездоровый интерес ко мне. В очередной раз поймав на себе взгляды проходящей мимо компании девушек, я не удержалась и полезла в сумку за зеркалом, думая что у меня потекла тушь. С боевой раскраской все к счастью было в порядке, но, глядя на свое отражение, я поняла в чем заключается подвох. Мы всегда безошибочно выделяем в толпе прохожих иностранца. Чем-то он неуловимо отличается от нас, то ли черты лица чуть другие, то ли выражение глаз, то ли походка и посадка головы.
Вроде человек такой же как, и все прохожие, но мы всегда поймем что он чужак. Моя легенда в очередной раз дала трещину, затеряться в толпе не получится, за что очередное человеческое спасибо трем весельчакам.
От невеселых мыслей меня отвлек вернувшийся Сивка, нашедший меня в кафешке. Он сиял, как тульский пряник.Градоправитель уже не надеявшийся на его появление, был настолько счастлив, что даже не поинтересовался где его носило столько времени.
— Я так спешил к тебе, что отказался даже от ужина, а там, знаешь, какие вины подаются, — сделал прямой намек вымогатель.
