Хуторянин.Часть 3

—Зиггеру то эта возня зачем? Да и для тебя деньги те невеликие, с доходами от снадобий Лесной Ведьмы и сравнения нет. Ещё и хлопотно, а ну как проболтаются бабы?

—Шлюхам какая вера, да и не знали они ничего толком. Заснула в трактире, проснулась в подвале. Да и жилось им в борделе неплохо. Сытно, забот никаких. Одна боль—дети оставшиеся без присмотра. Но тут уж старосты сами суетились. Бесплатные батраки всем нужны особенно если под сирот разрешено землицу арендовать. А Зиггер и вовсе, ни в дело не встревал, ни денег с него не имел. Посмеивался только, что истинный купец самый мелкий медяк подберёт, не побрезгует. Ну я в ответ лыбился да помалкивал. Зиггера давно уж за человека не держал. Радуется торгаш, что поимел ещё один крепкий крючок на строптивую деревенщину и пусть его… от меня не убудет.

—Тебе вторую руку сломать, чтоб дурнем не прикидывался да вокруг дела колобродить перестал?—больно уж гладко пел овцевод под конец, складно всё у него получалось, но в тухлой вони его страха явственно проявились новые штришки. Дедал не врал, но не договаривал что-то очень важное и Алекс решил надавить,—или надеешься, что постесняюсь шлюшью мамку побеспокоить? Зря. Ей то чего бояться? Купила-продала, всё чинно-благородно…

"Есть! Как там америкосы любят орать:"Бинго!" Эк у него в башке на "продала" искрануло! Даёшь голливудские блокбастеры! Самое главное и интересное в конце под бравурную музычку."

Старик явно задёргался и заблажил дёрганной скороговоркой:

—Я через тех девок с высокопочтенной Файт накрепко спелся. Шлюха-то прибыль недолго приносит. Лет пять-шесть, а потом дорога ей в солдатский бордель, да по крепостям в обслугу ну и так… по прямому назначению. Гарнизоны-то до Великой Войны большие стояли, там самая последняя шалава ухитрялась мужа найти. А как коронные ушли, лавочка и прикрылась. В столице же от таких перестарков сплошное беспокойство. Вот самых негодящих баб высокопочтенная мне и отдавала. Кого за монету, а за каких и сама приплачивала…

—А ты их Лесной Ведьме на эликсиры да снадобья, значит…

—Ну-у-у, Ведьма, она Ведьма и есть, особливо Лесная. Без живых-то людишек самых дорогих снадобий у неё никак не получалось.

—На снадобья, значит, Милку.

Оборотень резко надвинулся, навис и Дедалу показалось, что полыхнувшие дикой ненавистью зрачки жёлтых звериных глаз вытянулись в узкие вертикальные щели.

—Не-е-е-ет!

Хуторянина впечатало в стену обрывая крик. Горло сдавило словно железом и он едва смог прохрипеть:

—С Лесной всё. Спряталось и носа не кажет. Сказала лишь, что Лесной Хозяин объявился. Я лишних девок разогнать хотел, так они Зиггеру понадобились. Ну я их и запродал вместе с трактиром…

Алекс брезгливо вытер пальцы о грязную потную лысину Дедала и отшвырнув ногой лавку шагнул к кухонной двери. Уже ухватив грубую заляпанную деревянную ручку-палку обернулся:

—Живи пока, гнус, но тихо. Очень тихо живи. Да про должок не забывай. К завтрашнему утру пригони все свое здешнее стадо туда, где на чужих коровок позарился… чтоб мне хуторок твой не жечь… Крайний тебе срок до обеда. Да не забудь, все стадо до последней самой ледящей овцы… И живи дальше так, чтоб я забыл про твою противную рожу, не то и оставшихся ублюдков еще до осени лично передавлю… Это ежели ты не соврал, конечно. А то придётся резать тебя по кусочкам, да тебе же те кусочки и скармливать.

…Едва не наступив на лежавшую на полу тесной поварни связанную бабу, Алекс протиснулся в маленькую дверь черного выхода. Не прячась проскочил мимо шарахнувшихся в стороны хуторских рабов, с короткого разбега взлетел по открытым конюшенным воротам на крытую дранкой крышу и перепрыгнув на стену соскользнул в ночь. Для обратной дороги через невысокий частокол веревка не понадобилась.

Настроение было словно в дерьме ковырялся, собственно, почему словно—именно, в нем и, именно, ковырялся. Какая, к Богине, боевая операция возмездия—чистой воды карательный наезд по понятиям

"Наглое, зарвавшееся кулацкое быдло. Соль земли, Богиню тебе и в рот, и в задницу! Привык тварь чужой кусок в пасть тянуть. Решил, что все можно, что саму Богиню раком поставил. А сам только и способен такое же быдло в грязь втаптывать, крыса старая. Свое сохранить ума нет, а к чужому ручонки так и тянутся. Вместо охраны, две полудохлых шавки. Их и собаками-то назвать язык не повернется. Пока Лизкину копченину жрали, друг друга от жадности едва не погрызли. И, один хрен, через пять минут обе сдохли. Ох, поспрошаю баб на конюшне как вернусь. Ох поспрошаю…"

Жертва верхнего образования времен Российской демократии больше не воспринимал королевство Аренг как особо заковыристую локацию серенькой РПГ-шной фэнтезятины пусть и с чумовой графикой[77] и падать в обморок или изводить себя и окружающих прочувствованными монологами о человеколюбии и благородстве желания не испытывал.

Шок и отупение давно прошли. Мозг быстренько подсуетился и сравнив в фоновом режиме "здесь" и "там" состряпал резолюцию… Не без подтасовок, чай не кухóнный антиллигент-мазохист совкого разлива чтоб сам себя гнобить, но все же в меру честно, пусть и слегка наспех.

Особой, этакой глобальной, разницы в целях и поползновениях не обнаружилось. Стадо неплохих коров на уровне хутора вполне билось с пакетом вкусных акций для какого-нибудь земного полубандитского ЗАО без малейшей ответственности, а уж рабыню-девственницу не трудно уложить в любые возможные мозаики… Такие вот наезды с ответками и обратки с компенсациями. Ну и трупы. Куда уж без них-то… В той ВИП-ложе трупаков было ещё больше. Воняло, правда, поблагороднее. Тухловатой гарью сгоревшего бездымного пороха приправленной изысканной ноткой тринитротолуола.

"Стоп! Стоять-бояться! Это что за ВИП-ложа, екарный бабай?! Лесных опушек с трупаками мало?! Вспоминая башка, шлем новый куплю… Бля-я-я-стящий… О как их по всей ложе аскидало-то… Живописненько… так.

Хм… тринитротолуолом конкретно так тянет, а следов взрыва ёк. Зато… Ну кто б сомневался, Оля-Лена. Обе двое лежат под мёртвыми мужиками ножки раскинув. Ладно хоть живы, вроде как.

Мдя-с…

Этих девок не задушишь, не убьёшь.(c)"

08/05/3003 года от Явления Богини.Дальний Лес.Утро

Светило прорывалось сквозь листву и безжалостно атаковало спящую женщину. Веки не смогли сдержать разбойничье нападение и сон позорно бежал. Беззвучно ругнувшись, Гретта попыталась прикрыться рукой, но локоть провалился в пустоту и женщина скатилась с прикрытой плащом лежанки.

Подвядшие за ночь листья засохнуть еще не успели и за ветки держались крепко. И еще они пахли… На сидящую на влажной утренней траве женщину накатила волна чуть горьковатого терпкого запаха и она лишь обалдело крутила головой силясь продрать глаза, которые упрямо не желали открываться. Наверное Гретта просто боялась окончательно проснуться-слишком уж все вчерашнее вспоминалось страшным и… неправильным.

Так и есть-хозяйский рюкзак пристроился в ногах лежавшего прямо на ветках Чужака, а длинная тонкая веревка, самая крепкая и дорогая из тех, что нашлись на хуторе, свернулась в небольшую бухточку на широком верхнем клапане.

Довольная овчарка зажав в передних лапах большую вареную берцовую кость с аппетитом, но очень аккуратно обгрызала с нее смачные шмотки жирного мяса. Она лишь на секунду скосила глаза и приветствуя коротко шевельнула хвостом не прерывая приятного занятия. Пахло не очень, на хуторе из подобного же, третьей свежести мяса Лизка лишь раз успела сварить жидкую похлебку. За что Хозяин ее в первый раз выпорол. На следующий же день Богиня явила чудо-свежайшее мясо в разом погустевшем жирном супчике…

Или Гретта слишком уж внимательно уставилась на кость, или Гера научилась читать мысли, но, оставив на секунду кость, псина повернулась к конкурентке и, выразительно сморщив нос, показала острые зубы.

Сморщившийся от голода живот придал смелости и женщина решилась:

—Герочка, лапочка.

Бормоча еще что-то ласковое, на четвереньках подобралась к собаке вплотную. Просительно посмотрела в глаза и осторожно потянулась к вкусно пахнущему сокровищу. Гера вздохнула, чуть-чуть отодвинулась и убрала лапу с прижатой к земле кости. Гретта нерешительно потянула подарок. Сразу же захотелось вцепиться в мясо зубами, но удержалась. Вынула из ножен кинжал и поспешно срезав самый мясистый на вид кусок вернула кость добытчице.

Гера сопровождала все ее движения внимательным взглядом, но не кинулась, а вежливо и аккуратно прихватив зубами изрядно похудевшую кость, вновь улеглась на землю и с удовольствием в неё вгрызлась. Женщина осторожно притулилась к теплому собачьему боку и опасливо оглянувшись на хозяйскую спину принялась торопливо поедать добычу. Справилась быстро. Почти полтора килограмма жестковатого мяса отяжелили в желудок, да и изрядно потрудившиеся зубы противно ныли.

"Зажралась… "не о-о-очень"… сука, ж ты старая… да пару месяцев назад, да за такой кусок, ты б Герку сама загрызла."

—Пошто псинку объедаешь, поганка?

Насмешливый голос словно её подбросил. Испуганно подхватившись и выпустив из рук последний кусок, она рухнула на колени. Судорожно сцепила руки за спиной и застыла нелепой куклой неестественно выпрямившись и опустив голову

—Сядь,—в голосе Хозяина явственно сквозанул холодок раздражения.

Звук голоса выдернул Гретту из ступора, она задрожала, сжалась и рухнула как подрубленная, уткнувшись лбом Чужаку в ноги. Алекс оторопело уставился на рабыню, потом наклонился и одним грубым рывком зашвырнул ее на лежанку.

"Достало. Эта безумная смесь тупых ролевых игр и теянтера провинциального пошиба уже изрядно поднадоела."

—Хорош суетиться, не шлюха под клиентом!

Прозвучало грубо и с таким зарядом злости, что Гретта непроизвольно отшатнулась едва удержавшись на грозящих развалиться ветках. Шершавая кора лесного исполина больно шаркнула по заднице. Гретта попыталась умоститься на коленях, словно курица на насесте. Ноги тонули и ветки больно врезáлись в тело даже сквозь кожу штанов и плотную ткань плаща-накидки, что лежал поверх веток вместо покрывала. Ни расцепить рук, ни раздвинуть судорожно стиснутые ноги, она не посмела, лишь непроизвольно вскинула голову и словно напоролась на раздраженное лицо хозяина. Злость в жёлтых звериных глазах ожгла её сильнее удара рабской плети и разом смяла те крохи воли, что дали ей упрямство и силу пойти наперекор Хозяину, на которых она до сих пор держалась. Голова женщины пошла кругом, она дёрнулась и кубарем скатившись на изрядно утоптанную траву почти сразу получила в лоб чем-то увесистым хоть мягким…

"О женщины, девушки, суки и прочие самки! Вот же свезло напороться, да ещё в столь неимоверных количествах. Думай теперь, рояль это или капкан…

Если нормальному среднестатистическому попаданцу в первую же неделю не напялили рабский ошейник, то уже через месяц он гасит архимагов, разгоняет мастеров меча и, если не пьет на троих с богами и прочими демиургами, то во всю мочь карабкается на трон Черного Властелина. А уж магическая мощь у него просто из ушей прет…

Скучно, господа товарищи. Другое дело я. Безжалостный жестокий рабовладелец, он же ужасный кровожадный оборотень и всесильный Вожак Стаи храбро отжал у буйного алкаша хуторишко и за несчастную пару месяцев ухитрился столько наворотить на ровном месте, что едва не пустил неплохое хозяйство в распыл. Еще и в семейные разборки влип! Да так, что все земные подкаблучники расправляют плечи, корчат брутальные рожи и грозят мне пальчиком!

Фрейд, Карнеги и прочие гуру сексуально озабоченных менагеров в шоке. Стольким бабам ошейники нацепил, а в наложницах пионерка, да пенсионерка сексуального поприща. С остальным и вовсе швах. Жизнь, видите ли, решил облегчить бедным крестьянам… Эсэр недоделанный. Нет разобраться сначала что да как… Как только людей не погробил… Зато сам огреб по самое не балуйся.

Это же надо! Лизка! Неплохая, неглупая и послушная, вроде как, баба решила от меня избавиться. Тихая-тихая, а отравы в мясо напихала от души. Чтоб прямиком к Богине, без пересадок. Обоих разом. За коровок своих, значитца. Ну и чтоб под ногами не болтался, не надоедал. Истинная арий… тьфу кулацкая жёнка, блин!"

—Просто нормально сядь. Не мостись на колени.

Пришлось ждать пока Гретта переварит удивление и опамятует от довольно болезненной встречи с плотно набитым хозяйским рюкзаком. Наконец, она всё же уселась на изрядно разворошенной куче веток в которую уже превратилась лежанка. Он и сам покрутив по сторонам головой и не найдя ничего лучшего устроился по турецки на аккуратно свёрнутом плаще.

—Давай так. Забудь о клейме, ошейнике и наказаниях. Хочу поговорить с нормальной бабой, а не с тупой рабыней.

В глазах ни согласия, ни протеста, лишь непонимание, потерянность и страх. Алекс помолчал собираясь с мыслями.

"Ну что? Влип лохматый, а времечко то ёк, кончившись… Облажался с кавалерией из-за холмов и девочке сейчас конкретно плохо. Намного хуже, чем любому на этом грёбанном хуторе. С этого и начинать, всё остальное пока побоку"

—Какого дерга вместо пацана с коровами погнали Милку?

—Маме Лизе…

Перебил не дав закончить:

—Травок подсобрать срочно потребовалось? Я ей те травки во все дыхательно-пихательные дырки затолкаю, да черенком от лопаты слегонца притрамбую. Внутри хутора работы невпроворот, а она старшую девку за цветиками-семицветиками гонит.

Видимо, Гретта начала приходить в себя. Она уже раскрыла рот, но Алекс раздраженным взмахом руки отмёл попытку заговорить.

—Ну от Сырной Феи я чего-то подобного ожидал. Баба дальше поварни да хлева смотреть не желает, а вот ты где была? Напомнить сколько золотых гривеней за невскрытую девку на городском рынке отсыпят без единого вопроса?

—Мальчонка…

—Что мальчонка?! Стаду летом без пастбища никак. Без молока останемся и скотину загубим. Тут уж…—ответ прозвучал сварливо, но в голосе явственно звучали незнакомые доселе нотки. Алекс словно оправдывался и Гретта слегка осмелев пробормотала почти себе под нос:

—Седмицу-другую могли и на свежесрезанной траве продержать. Не впервой. А там и Дедал подостыл бы да одумался. У него коров-то поболе нашего и долгие свары затевать и вовсе не с руки. Пацаны…

Запал иссяк и конец фразы Гретта скомкала страшась вновь увидеть звериный оскал. Но Алекс молчал. Слушая женщину он о чём-то усиленно размышлял не сводя с неё жёстко прищуренных внимательных глаз. И взгляд этот Гретту притягивал и буквально завораживал, ей даже казалось, что сейчас, когда из глаз ушла привычная чуть брезгливая, презрительная отчуждённость, цвет узкой полоски вокруг огромных зрачков странной угловатой формы изменился. Совсем как в ту безумную ночь, когда пьяная муть на бесконечно короткий миг сменилась почти безумным ожиданием. Тогда её сердце от неожиданности пропустило удар. А уже к следующему глаза потухли и Гретта просто не посмела, побоялась поверить…