— Именно, — ответила за меня однокурсница Ринара, жестом показав действия блондинки. — Не похоже было на импульсивное или случайное действие.
— Ну, знаешь, какой бы она ни была импульсивной, выплеснуть кому-то жидкость в лицо — это открытое оскорбление, — задумчиво рассуждала Нарина. — Тут уже извинениями не отделаешься.
— Это да, — согласилась боевая магичка, снова подтягивая лиф своего платья, отчего юбка задиралась почти до щиколоток. Похоже, кто-то, как и я просчитался с длиной, примеряя платье в сапогах. Жутко хотелось это прокомментировать, но я прикусила язык. Не мне с моим шуршащим по полу подолом указывать кому-то на подобные ошибки. Вот если бы махнуться нарядами — каждая из нас от этого бы только выиграла.
— Платье можно высушить, — продолжала та. — Но меня гложут нехорошие сомнения.
— Не такая же она дура, чтобы вытворить подобное в толпе народу? — парировала девушка в голубом. — Слишком много свидетелей. Тут скорее цель была в психологическом нападении, а не физическом нанесении увечий.
— Вы вообще, о чем? — повысила я голос, встревая в их оживлённую беседу. Что-то не нравится мне тема разговора.
— Она всё ещё в платье, — закатила глаза лекарша. — Снимай быстро, пока я сама тебя не раздела.
Вытаращив глаза ещё больше, если такое вообще возможно, я схватилась руками за плечи, крепко вцепившись пальцами в тёмную ткань. Ещё чего не хватало, нагишом потом по школе разгуливать. Как наводить мороки мне пока не показывали. Если тут такое практикуют, конечно.
— Ты знаешь почему Леонсию рекомендуют в команду королевских магов? — устало вздохнув, обернулась ко мне Калиса.
— Она сильный маг, — уклончиво протянула я.
Не помню, чтобы Луиза говорила мне хотя бы о том, на каком факультете числится эта белобрысая поганка.
— Я с десяти лет учусь рядом с ней и, поверь мне, особыми талантами в магии она не обладает, — засмеялась Нарина. — Сильная, не спорю, но не в этом её преимущество над другими кандидатурами.
— Да как это вообще связано с моим платьем? — перебила я.
— Ты знаешь что-нибудь о ядах отложенного действия? — резко сменила тему боевая магичка.
— Полоний, — произнесла я первое пришедшее на ум название.
— Такого яда я не знаю, — нахмурилась лекарша. — Но, судя по твоим глазам, смысл ты уловила.
— Так вот, Леонсия — специализируется на ядах, — с довольной усмешкой протянула последнее слово девушка в зелёном платье.
— В смысле? — меня как мешком по голове огрели этой новостью.
С моим воображением, первые признаки отравления тут же дали о себе знать: меня бросило в жар, в горле пересохло, дыхание сбилось, а всё тело зачесалось со страшной силой. Если бы не резко возникшая слабость в мышцах, я бы сейчас разодрала себе кожу везде, куда смогла дотянуться.
— Как лекарь — она очень слабенькая, — наслаждаясь моей реакцией, хихикнула Нарина. — При изготовлении снадобий вечно какая-нибудь гадость получится, хорошо, если не опасная для здоровья. Но при этом у неё отменный нюх на яды. Она с лёгкостью определяет, как и какой яд был использован, а, следовательно, как можно нейтрализовать его действие. Противоядия, при всей своей схожести со снадобьями — её конёк. Не представляю, как в человеке могут сочетаться такие несочетаемые качества.
— Такой эксперт при дворе сгодится и в случае, если кого-то отравили ядом, и, если наоборот, его надо кому-то подсыпать, да так, чтобы доброе имя короны не пострадало.
— То есть, вы думаете, что она могла меня отправить? — едва не сорвавшись на визг, произнесла я.
— Вряд ли, — возразила лекарша. — А вот сжечь тебе кожу какой-нибудь дрянью, чтобы Ринару было противно смотреть и прикасаться к твоему голому телу — запросто. Особенно если это яд кожно-нарывного действия, который вылезет сначала как сыпь и только месяца через два превратится в язвочки, оставляющие после себя глубокие рубцы. Доказать потом, что это была она или попытаться что-то исправить уже не получится.
— Не слишком ли кардинальные меры устранения конкурентки за липового ухажера? — передёрнув плечами, возмутилась я.
— В каком смысле липового? — нахмурилась Нарина.
— А ты откуда знаешь? — удивилась Калиса.
— Ринар сказал, — стушевалась я.
Формально меня не просили держать язык за зубами, но вдруг — это какая-нибудь страшная тайна.
— Тогда понятно, почему Леонсия так взбеленилась, — весело хмыкнула боевая магичка. — Раз он тебе такие вещи рассказывает, то шансы нашей блондиночки занять твоё место тают на глазах.
— А они вообще были? — огрызнулась я.
— Насколько я знаю, они давно знакомы. Ещё до школы, — переводя взгляд с меня на Калису и обратно, заговорила лекарша. — Вполне возможно, что у неё появилась надежда, что их дружба означает нечто большее, и они в итоге будут вместе.
— Вот просила же этого паразита нормально с ней поговорить, но нет, — тихо злилась я. — Жираф большой. Ему видней.
— Паразита? — удивленно переглянулись девушки.
— Ну, Ринара, — нехотя пояснила я.
— Так я не поняла, они, что вообще никогда не встречались? — переспросила Нарина.
— Нет, — хором отозвались мы с Калисой, в очередной раз подтягивающей своё платье, но теперь уже с таким зловещим выражением лица, словно оно является её злейшим врагом.
— Хватит его дергать, — не выдержала я, показывая на несчастное зелёное платье. — У тебя наверно шнуровка ослабла. Надо перетянуть и всё будет нормально.
— Если перестать дышать, то возможно, — скривилась она. — Не могу я физически переносить корсеты.
— Так не надевай, — пожала я плечами.
— Я и не надела, и вот результат, — засопела та. — Скорее бы вылезти из этого дурацкого платья.
— Так ты же его с конкретной целью надела? — усмехнулась лекарша. — Результат уже достигнут?
— Как же, — насупилась девушка. — Если бы эта цель вообще заметила, что я в платье. Знала бы — пришла бы в брюках.
— А ты пореже его вверх подтягивай, и заметит, — предложила я, нехотя развязывая свой синий пояс. Орен старался на совесть, об узел, чуть все ногти не переломала.
— Боюсь, что тогда не только он заметит, — вздохнула Калиса. — А я не обладаю достоинствами, которые можно выставлять на всеобщее обозрение.
Девушки помогли разобраться со шнуровкой, но я только опустила до пояса верхнюю часть платья и приспустила нижнюю сорочку. На всякий случай зажмурившись. Тело, конечно, не моё, но ещё неизвестно, сколько мне в нём жить. Лично я планировала оставаться живой и здоровой вплоть до возвращения домой.
— Что это? — удивленно уставились они обе на мою грудь.
— Что там? — пискнула я, открывая один глаз.
— Вот это что? — ткнула Нарина пальцем в мой бюстгальтер.
— Лифчик, — удивленно пискнула я. — Новая модель. "Адель" называется.
— А почему мне такого не предложили? — снова подтянув платье, нахмурилась Калиса. — Может, тогда платью было бы за что держаться, и оно не падало бы.
К моей радости, диагноз "отравление" не подтвердился. По крайней мере, пока. Проведя тщательный осмотр, как внешний, так и магический, лекарша сообщила, что ничего опаснее алкоголя на мне нет, но на всякий случай соскребла что-то с моей кожи и обещала утром дать окончательный ответ.
Снова надевать мокрую одежду ещё противнее, чем ходить в ней изначально. У меня осталось только одно желание — поскорее помыться и лучше бы в теплой воде. От провожатых я отказалась. Какой смысл вести меня до комнаты, если оттуда я пойду в общую душевую. Не будет же Калиса, вместо соблазнения, так и не озвученной мне цели, караулить меня у уборной.
— На, вот, — сняла она с шеи небольшой деревянный кулон на простом шнурке. — Он не очень сильный, но, если что, одно боевое заклинание точно нейтрализует. Если вдруг рассыплется, беги сюда со всех ног.
— Прям в одном полотенце? — хихикнула я.
— Не смешно, — перебила меня Нарина. — Ради спасения жизни, можно рискнуть и репутацией.
— Не всегда, — уклончиво отозвалась я. В истории моего мира много примеров, когда женщины решали, что лучше умереть, чем опозорить себя или свою семью. — Потом, директор же никак не отреагировал на возможную попытку отравления. Не настолько же он плохо ко мне относится, что ему всё равно, чем для меня закончится этот бал.
— Предположим, он просмотрел твою ауру заранее или залез в мысли Леонсии, — предположила магичка. — Но мы сейчас говорим о том, что может поджидать тебя в коридоре общежития.
— Тогда получается, что мне собственной тени бояться надо, — возмутилась я. — Как Магистры могут допускать, что бы по школе расхаживала маньячка, специализирующаяся на ядах? Если всё так опасно, то её не во дворец направлять надо, а изолировать от общества в специализированном учреждении.
— Тогда меня тоже надо изолировать от общества, — засмеялась Калиса. — Я тоже потенциально опасна и как все женщины в порыве чувств способна на необдуманные поступки. Но хвала Богам, у нас действует презумпция невиновности.
— То есть, пока меня не растворят в кислотной водичке, без оберегов или охраны в коридоре лучше не появляться?
— Не преувеличивай.
— Я только конкретизирую.
— Это всего лишь меры предосторожности, — возмутилась лекарша. — Хватит пререкаться, а то мы действительно все вместе пойдём тебя провожать.
— Хорошо-хорошо, — согласилась я.
— Бери, — снова протянули мне магический кулон.
— Не думаю, что эта штука мне пригодится, — нахмурилась я. — Я и так быстро бегаю.
— Да не бойся ты, нет на нём никаких дополнительных заклинаний, — закатила глаза девушка, сунув мне в руки свой амулет, оберег — не знаю, как правильно. — А раз так страшно, то мойся быстрее, а как окажешься в комнате, выкини его в окно.
— Не боюсь я ничего, — насупилась я. Не признаваться же, что про дополнительные заклинания у меня и мысли не возникло.
Пожелав всем троим, включая топчущуюся в коридоре около зала Луизу, хорошего вечера, я заверила, что лучше отдохну в комнате.
— Очень насыщенный выдался денёк, — улыбнулась я.
— Ты уверена? — прищурилась моя соседка по комнате.
— Утром всё обсудим, — подмигнула я.
* * *
В общежитие было как-то по-особенному безлюдно. Если какие звуки и раздавались, то только этажом ниже, где обитали те, кто не дорос ещё до летнего бала, но не успел или не смог уехать на каникулы.
Попытки с пятой я запустила в воздух небольшого светлячка. Тот отлетел вперед на приличное расстояние и не столько освещал мне дорогу, сколько помогал не сбиться с нужного направления.
Шаги отзывались эхом, уносясь в сторону лестницы. Почувствовав себя маленькой девочкой на лестничной площадке, я несколько раз сказала: "А", радуясь поразительной акустике, и как-то сама собой перешла на пение. Голос у Адель довольно хороший, приятный, а на слух я сама никогда не жаловалась.
Петь на русском языке не решилась. Вдруг, кто услышат? Объясняй потом смысл не всегда приличного для данного мира текста. После нескольких не связанных между собою фраз, постепенно перешла на Селену Гомес "Моя дилемма":
— Here's my dilemma
One half of me wants you
And the other half wants to forget
My my my dilemma
From the moment I met you
I just can't get you out of my head
Начала почему-то с припева и, кажется, два раза спела один и тот же куплет, просто потому, что он лучше всплывал из памяти. Звук уносился под потолок, добавляя эффект раздвоения голоса, словно пела я не одна, а в составе слаженного дуэта, где вторая исполнительница отстает буквально на доли секунды. Особенно красиво переливалась строчка: "My my my dilemma".
Пела я, конечно, не в полную силу, а полушёпотом, но и этого хватило, чтобы увлечься и, крутясь на месте, подтанцовывать в том стиле, к которому я привыкла.
Светлячок ударился о закрытую дверь на женскую половину общежития, нетерпеливо поблёскивая. Я распахнула створки, снова крутанувшись вокруг своей оси, и не сразу заметила, что мой огонёк погас, по первому моему предположению от сквозняка.
— And I tell myself to run from you
But I found myself atractted to my dilemma
My dilemma, It's you, it's you. (Это ты!) — с придыханием закончила я, тыкая указательными пальцами в темноту и, тяжело вздохнув, сжала правую ладонь в кулак, планируя создать новый источник света. Не искать же свою дверь на ощупь.
— Явилась? — раздался из полумрака коридора до ужаса знакомый, но от этого не менее зловещий мужской голос. — Дилемма.
— Кто здесь? — наклонившись вперёд и подслеповато прищурившись, попыталась я разглядеть темнеющую на фоне далекого окна фигуру. Распахнутая мною дверь бесшумно начала закрываться и набрав скорость, захлопнулась, больно треснув меня по пятой точке. Взвизгнув, я отскочила вперёд, неожиданно почувствовав себя мышью, по неосторожности, забежавшей в мышеловку.
Запуганная старшими девушками, я больше испугалась бы появлению на моём пути Леонсии. А вот про своего ненаглядного женишка напрочь успела забыть. Интересно, он всё ещё злится? Или так, спокойной ночи пришел пожелать? Надежда на лучшее обычно умирает последней. О предпоследней жертве обстоятельств думать не хотелось.
— Догадайся, — предложил юноша, постукивая в тишине каблуками и медленно приближаясь ко мне. Ну, подумаешь, идёт навстречу, чего тут может быть страшного? Только вот у меня почему-то коленки затряслись. Сразу вспомнилась ниша, Орен, со своей идиотской фразой и разбившийся об пол бокал.
— Мама, — пискнула я, попятившись по стеночке в правую сторону, в конце которой начиналась, идущая через женскую половину, лестница вниз.
— А ну, стоять, — скомандовал Ринар. Его резкий голос прозвучал для меня как выстрел на скачках. Подхватив юбку, я сорвалась с места.
— Отвянь, — крикнула уже на бегу. — Мне за тебя уже отомстили.
Вроде бы расстояние между нами было приличное, но этот тип с длинными ногами бегает намного быстрее меня. Действительно, как дог и болонка. На один его шаг уходит четыре моих.
Рванувшись за угол, я вылетела на лестницу и, держась за перила, успела пробежать только первый пролёт. Когда развернулась на второй, черно-белый ураган, схватившись за перила, на бешеной скорости обогнул меня, на какое-то мгновение зажав в клещи, и перегодил дорогу вниз.
— Куда же ты собралась, дорогая? — прошипел он, откидывая со своего лица волосы.
— Что тебе от меня надо? — взмолилась я, пятясь вверх по лестнице, и чуть не упала, наступив на подол собственного платья.
— Да ничего, особенно, — ухмыльнулся он, поймав меня за локоть. — Только поговорить о твоём неосмотрительном поведении на балу.
— Вот и смотрел бы за моим поведением вовремя, — огрызнулась я, наткнувшись спиной на стену, и выдергивая руку из его длинных холодных пальцев. — Сам пожелал хорошего вечера.
Отступить влево мне не дали, уперевшись свободной рукой в стену как раз на уровне моей головы. Справа очень быстро возник угол, со стоящей там подставкой с жиденьким цветочком. Обогнув подставку, я попыталась врасти в этот злосчастный угол, напуганная, как мышь перед голодным котом.
