Красный цветок #1

Свет догорал на облаках. Океан шумел, вскидывая вверх прозрачные языки.

Я стояла на обрыве, наблюдая, как со дня океана поднималось нечто страшное. За спиной дыбилась, похожая на дракона, вставшего на дыбы, скала. В следующую секунду она раскололась, фонтаном выбрасывая потоки лавы и огня. Горячий пепел падал вниз, в воду, покрывающуюся пеной. Море бурлило, расступаясь, выпуская из глубин огромного демона.

Он явился: высокий, черный. Весь покрытый переливающейся чешуёй; с крыльями, острыми как бритва, кроваво-алыми, словно рубины.

— Литу*эль, — тянулись ко мне лапы чудовища.

Во сне я испытывала не ужас, а жгучее, разъедающее душу, сожаление. Жуткое существо мучилось. Я не могла ему помочь. Вернее, могла. Но не желала делать ни шага на встречу.

— Литу*эль!!! — ярость и боль лавой растекались по пространству. — Литу*эль!!! Литу*эль!!! Литу*эль!!!

Я отвернулась. Мне не хватало воздуха. Я задыхалась!

Причина тому была весьма прозаическая: во сне, неудачно повернувшись, я уткнулась носом в обшивку кресла. Тело ныло от неудобной позы.

— Госпоже угодно одеваться? — Присела в почтительно реверансе хорошенькая горничная.— Вас уже ждут.

Надо же! Во сне я никак себя Хозяйкой Бездны вообразила! А кого, интересно, мое подсознание, рассматривало в качестве восставшего демона? Миа*рона? В глубине души я знала, что он жив. И панически боялась будущей встречи.

— Ну, и чего ты ждешь? — вскинулась я на горничную. — Мне угодно одеваться. Угодно. Поторапливайся!

Сложно, глядя на эту девушку, поверить, что мы с ней практически с одного поля — ягода. В обеих текла крестьянская кровь.

Её круглое лицо с чуть вздернутым носишком, заученно простодушным выражением и сметливой хитринкой в глазах выглядело таким обычным, человеческим. Мое честно отражало суть ведьмы, владеющей самой лютой стихией. Простодушной не стоило даже пытаться прикинуться: кто не слеп, все равно не поверит. Хищным во мне выглядело все: чуть раскосые глаза, плотно сомкнутые губы, обтянутые кожей высокие, острые 'кошачьи' скулы, гневливые брови, неуправляемая грива темно-медных локонов, огненным облаком витающая вокруг лица.

Стоило ли удивляться, что с пышными платьями мы не ладили? Но таки пришлось 'облачаться', — выбора не было. Раз стала принцессой, — будь добра носить кринолин и корону.

— Свободна, — высокомерно кивнула я горничной.

Всякий нувориш обязан быть втрое высокомернее истинного аристократа — железобетонное правило номер один.

Тяжелый ворс ковра заглушал шаги. Длинный коридор без единого окна, с вереницей тяжелых, наглухо запертых дверей внезапно обрывался лестницей, опускающейся в огромную серебренную Главную Залу Чеарэта. Зала равнодушно терпела вторжение. В прозрачных колоннах, поддерживающих купол потолка, перемещались воздушные пузыри, подхваченные несуществующим иллюзорным потоком.

В прихожей меня уже ждали три вчерашние красавицы: блондинка, девушка со светло-русыми тонкими пушистыми локонами и брюнетка, сестра Эллоис*сента — Аста*рэль.

Всем им я ответила широкой улыбкой:

— Ну? Едем?

И мы устремились на поиски очередных неприятностей.

Глава 6

Склеп, вода и пламя

Днем солнце стало припекать изрядно, но зори пока оставались холодными. Бодрящий прохладный воздух зарумянил щеки, стоило только выбраться из дома. Каждая из нас, думаю, благословила возможность укрыться в чреве кареты: предписанные этикетом туалеты, внешне эффектные, к сожалению, не спасали от зловредного ветерка, задувающего с севера.

Над головами замелькала переливающаяся бликами листва. Дорога, обманчиво гладкой лентой стелилась под ноги.

— Мы не представились, — заметила одна и спутниц, — Тебе, наверное, сложно запомнить всех гуртом? Меня зовут — Сиэл*ла, — проговорила блондинка с нетипичным для этого семейства, темно-карим цветом глаз. — Её, — она кивнула в сторону уже известной брюнетки, — Астр*эль. А это — Сири*ан.

Дорога бежала мимо подлеска, большая часть деревьев в котором успела покрыться листвой. Невысокие дикие яблони поймали в узловатые ветви белое ароматное облачко цвета и теперь под резкими порывами ветра, цветики, волнуясь, колыхались. Особо пугливые лепестки успели осыпаться на стороживший снизу сухостойник.

— Может, лучше вернуться? — нерешительно обернулась Сири*ан к сестрам. — Кажется, собирается гроза.

Цвет наплывающих туч с каждой секундой становился концентрированнее и гуще.

Астр*эль засмеялась:

— Умеешь сражаться с нежитью, Одиф*фэ?

— Гроза — не нежить, — пожала я плечами.

Вскоре карета остановилась. Мы сошли на землю.

Тонкая тропинка, вьющаяся между молоденьких березок, вела к одичавшим кустам кроваво-алых рододендронов, к высокой, в человеческий рост, крапиве, густо поросшей на останках древних развалин.

Судить, на что строение было похоже изначально, не представлялось возможным. Здание разрушилось почти до основания. На одной из стен, чудом удерживающейся на корнях, с трудом можно было рассмотреть изображение непропорционально удлиненного, полинявшего от множества дождей и ветров, лика.

— Остатки древних фресок, изображающие былые святыни, — разъяснила Сиэл*ла.

Порывы ветра сделались резче. Тучи двигались скоро, распространяя в воздухе запах свежести.

— Нужно торопиться, — проговорила Астр*эль.

Достав из ридикюля тонко заточенный ножик, она принялась рисовать круг на земле. Юная ведьма несколько раз обошла нарисованную фигуру по ходу солнца, нараспев произнося малопонятные слова.

Ветер запел. Чувствовалась, как воздух сгущался, обращаясь в марево, наполненное электрическими разрядами. Сверху, снизу, со всех сторон, — ритмично, гулко, загрохотали барабаны. Поначалу звук напоминал глухой ропот, но, нарастая, заревел, растворяя в себе весь мир...

Тело обратилось в один из многочисленных языков пламени, мечущийся над угольками. Скользящий, ярящийся, молящий, стремящийся влететь, чтобы бессильно опасть вниз. Я танцевала с грозой, легко и упоенно. И только когда ритм смолк, поняла, что сверкающие яростные молнии, увертывающиеся от жадных ладоней, отнюдь не были плодом богатого воображения.

У моих ног зиял черный провал.

— Что это? — спросила я, с опаской заглядывая внутрь.

— Думаю, именно то, что мы и искали, — приблизилась ко мне Астр*эль, чтобы в свой черед заглянуть внутрь ямы.

Темно. Ничего не видно. На всякий случай, я осторожно попятилась.

Вопрос требовал уточнения.

— А что, собственно, мы искали?

— Вход в курган. Одна из нас должна остаться наверху. Сири*ан?

— Почему — я? — не очень убедительно возразила та из сестер, что казалась самой робкой.

— Потому.

Лестница закончилась быстрее, чем ожидалось. Определить с первого взгляда, куда мы попали, было сложно, — оранжевая сфера, висящая над ладонью, почти не освещала пространство. Влага, пропитавшая все вокруг, отдавала плесенью и гнилью.

Сверху посыпались комочки земли и вход, через который мы так 'умно' припожаловали, закрылся. Как в волшебных сказках. Правда, оставляя после себя совершенно не волшебные ощущения.

— Что происходит? — прошептала Сиэл*ла.

Словно отзываясь на голос, из темноты зашептало и задышало Нечто. Не сговариваясь, мы с Астр*эль одновременно ударили огнем и водой. Соединившись, стихии превратились в густой пар, лишавший возможности что-либо видеть и вдобавок угрожающий нас ошкварить. Ситуация походила на ночные кошмары, в которых ты знаешь, что опасность рядом, но не можешь предугадать, откуда она нагрянет.

Чудовище набросилось.

Пламя пошло от пальцев, растекаясь по воздуху. Невидимая гадость покатались, пытаясь зарыться в землю. Но пол вспыхнул белым светом, не давая возможности отступить или спрятаться.

Пространство превратилось в сверкающий, переливающийся огнями, тоннель.

— Здорово, — девчонки поднявшись с пола, стряхивали с одежды жирный липкий пепел и вековую сухую пыль. — Классно ты их 'сделала'. Уф!

— Правда, нас заодно тоже чуть не подпалила, — подбавила Астр*эль немногом дегтя, — но это уже так, — нюансы.

— Главное, что подземельной мерзости больше нет, — Сиэл*ла, оставила попытки отряхнуться.— И с этой стороны нам ничего больше не угрожает. Давайте обсудим, как будем отсюда выбираться.

— Проще всего было бы создать портал переноса, — изрекла Астр*эль.

— Так в чем проблема? — изумилась я.

— Никто из нас порталы раньше не строил, — пояснила Сиэл*ла, — Это сложный, довольно опасный процесс. Суть переноса, заключается в том, что тело распадается на положительно и отрицательно заряженные частицы, в одном месте, чтобы собраться заново в другом. Малейшая ошибка и, в лучшем случае, из тебя выйдет косая и хромая уродища. В худшем — очнешься фаршем. Я уже не говорю о том, что можно телепортироваться в такое место, о котором в Высшем Обществе Географов пока только смутно подозревают.

Астр*эль сызнова принялась чертить круги. Закончив рисовать, девушка выпрямилась, потирая затекшую шею.

— Боюсь, придется использовать магию крови.

— Как — магию крови?! — возмутилась Сиэл*ла. Я в душе возмутилась вместе с ней. Ой, как же сильно я не любила пускать себе кровь! Вот если кому другому, — завсегда пожалуйста. — О чем ты говоришь? Использование жизненно важных субстанций организма относится к разряду Черной магии.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула Астр*эль. — Придется рискнуть.

Через несколько секунд мы втроем кропотливо капали кровью на прорисованные линии. Старательно, как первоклассники, выводящие в прописях первые закорючки-крючочки. Как только мы встали в центр начерченной геометрической фигуры, круги вспыхнули ярким, синим светом. Затем раздался взрыв, — оглушительный и громкий. После чего мы толи полетели куда-то, толи начала падать...

* * *

Ощущая под ладонями мягкий ворс обассадийского ковра, попирая собой золотистые медальоны и алые розочки, я с величайшим удивлением поняла, что стою на корячках.

Затем пришло осознание: безбожно чертыхающийся голос за моей спиной принадлежит не Астар*эль. Он, голос, был низкий, тихий, бархатный. Довольно приятный. И определённо — мужской.

Поднявшись на ноги, я пришла к печальному осознанию того, что, обильно измазанная грязью и копотью, с колтуном вместо волос, в лохмотьях вместо платья, — словом, перещеголявшая бы на конкурсе уродов самое причудливое огородное пугало, я предстала прямиком под светлые, ясные, насмешливые очи Эллоис*сэнта Чеар*рэ.

Бездна!

Рядом, кряхтя и постанывая, принимали вертикальное положение злополучные подруги по несчастью. Такие же нарядные, как я.

При виде моего эскорта Эллоис*сэнт поспешил завернуться в пышный халат, пряча красивую, на мой взгляд, наготу, от нежданно-негаданно явившихся сестричек. Впрочем, он тщетно стремился принять целомудренный вид. Картину слишком портили голые пышнозадые грудастые красотки.

Вид трясущихся белых ягодиц вызвал приступ неконтролируемой агрессии. Ярость, нахлынула лавиной.

Взмах рукой. И золотисто-алые тряпки полыхнули, стекая сверху искристым огненным дождем.

Взмах. Кожу проституток украсили дымящиеся ожоги.

Взмах. Волосы шлюх задымились. В воздухе распространился запах паленой шерсти

В следующую же секунду ударом водяной струи меня опрокинуло на пол.

Элоис*сэнт героически выступил вперед, закрывая собственным телом отчаянно визжащих шлюх. Герой!

Мои огненные струи, свившись тугим бичом, ударили по противнику. Вода, хлынувшая из воздуха, рассеялась веером мелких брызг-капель, затем сложилась в синий упругий хлыст, раскрутившийся на встречу моему, огненному, перехватывая его в воздухе и, вновь обернувшись водой, дождем прошлась по комнате, гася огонь.

Эллоис*сент отразил атаку.

Сделав ложный выпад, я вновь ударила длинным огненным языком. Столь стремительно, что противник не успел ни закрыться, не увернуться. Огонь кольцами обвился вокруг его торса, проходя сквозь кожу, прожигая внутренности.

Вопреки ожиданиям, Эллоис, не делая попытки освободиться, бросился вперед, сбивая меня с ног. Мы покатились, схватившись, как два зверя: я в попытке отбиться, он — в попытке меня удержать.

Наконец Эллоис*сэнту удалось подмять меня под себя, прижав лопатками к полу, удерживая всем телом, горячим, трепещущим. Алые губы, на которых пеной вскипала кровь, оказались в опасной близости, лишая меня разума. Остро ощущая чужую боль, я переставала быть человеком, зверея. В восприятии осталось только человеческое тело, трепещущее, словно лань на зубах у волка; на когтях у тигра. Нежная, упругая плоть, с мягким звуком расходилась под руками, кровь била горячим фонтаном. Металлический горько-кислый привкус пьянил, толчками перекатываясь на языке.

Водные брызги, упали на лицо. Прохлада отрезвляла. Я, с удивлением оглядела окровавленные руки, затем перевела взгляд на водяные стены, отрезавшие нас от внешнего мира.

Со всех сторон текла вода. Мы словно очутились внутри водяного яйца.

— Ну? И что это? — Голос звучал с придыханием. Слова Эллоис*сэнту давались явно с трудом. Но раз он говорил, значит, был жив. Остальное сейчас казалось второстепенным.

Я оказалась не в силах заставить произнести себя хотя бы слово, напоминая тупую куклу, способную лишь медленно моргать. На душе было, как после погашенного пожара: черным-черно и мокро.

-Ты горячая штучка. — С трудом приподнявшись на локтях, Эллоис*сэнт, сплюнул на ковер густой кровавый сгусток, глухо закашлявшись. — Хватит молчать. Я требую объяснений.

Водяной купол над нами медленно истончался.

— В другой раз.

-Что ж, сегодня вечером я их непременно с тебя потребую.

Вода исчезла. Астр*эль, мокрая, грязная и злая, стояла, нависая над нами, уперев руки в боки и сверкая глазищами:

— Дождался, наконец!— затрещала она. — Наконец-то, братец, ты получил по заслугам! Наконец-то нашелся кто-то, кто не стал носиться с твоей травмированной психикой, а хорошенько тебе врезал. Связаться с этими, — девушка презрительно вздернула носик и не договорила, в знак глубины презрения, что вызывали в ней падшие создания.

Ругали не меня. Ругали моего противника.

Может, они все просто сумасшедшие?

— К слову сказать, я не ждал вашего визита, — огрызнулся Эллоис*сэнт. — Вы врываетесь, устраиваете погром, едва не убиваете девушек, повинных разве что в том, что они хорошо выполняют свою работу. — Мы с Астр*эль фыркнули почти одновременно. — И вместо извинений сыплете обвинениями?

— Дождался! — стояла на своем Астр*эль.

— Да кто бы возражал, — развел руками раненный герой. С трудом поднявшись на ноги, он проковылял к креслу.— Я признаю вину. Кстати, все целы и здоровы?

— Сиэл*ла успела позаботиться об этих твоих... — Астр*эль брезгливо поджала губы. — Теперь-то мы знаем, Сэнт, какой 'практикой' ты столь сильно загружен, что не можешь приехать на каникулы в Чеарэт! Тетушке будет приятно узнать об этом.

— Тетушка обречена сегодня узнать много интересного, — со стоном выдавил из себя Эллоис*сэнт, покосившись на меня.