Тропою Верности и Веры

— Так нельзя. Их только стрелами. Близко не подпускайте, — проводник говорила ровно, рублеными фразами, точно то, что сейчас происходило, ее не касалось.

Уна бросила на Наталью короткий неприязненный взгляд и вскинула лук, первой разглядев тех, кто на них напал. Крохотные человечки ростом с детей, с красновато-коричневой кожей и копной черной шерсти на голове. Их было много, казалось, вокруг них шевелится сам лес. Пользуясь густо растущей зеленью, они подошли так близко, что, невзирая на кромешную темноту, их было можно разглядеть.

Стрела, пущенная амазонкой, коротко свистнула, уходя вперед, кто-то из "детей" вскрикнул, падая на землю. К ним с воинственными криками уже бежали с десяток этих жителей джунглей, с широкими палашами в руках. Не меньше осталось их среди деревьев, теперь можно было видеть маленькие трубочки, из которых они выплевывали смертоносные иглы.

— Не подпускать ближе, говоришь? — мрачно уточнил варвар, глядя вниз. Тех, кто атаковал, достать с высоты его роста было непросто. Мелкие, проворные, злобные, они явно готовились бить и убегать, пользуясь своими малыми размерами.

— Их слишком много! — не успевая налаживать новые стрелы, крикнула амазонка.

Юркие маленькие тени прыснули в стороны, кривляясь и хохоча. Амазонка выпускала стрелу за стрелой. Мелкие создания падали, захлебываясь пронзительными визгами, но на место каждого упавшего становилось, по меньшей мере, двое-трое новых, вооруженных клинками созданий. Темная, шевелящаяся волна, играя розблесками ятаганных лезвий, ринулась на героев, вереща во всю мочь. Уна ругалась, Таул рычал.

Оттолкнув Саиду, варвар шагнул вперед, чуть согнул ноги в коленях, стискивая ручищами рукоять меча, с шумом втянул побольше воздуха в грудь, распахнул рот и...

Такого рева амазонка не слыхала со времен охоты в Ледяных Высотах, с той разницей, что тогда ревели снежные леопарды. На шее Мрая вздулись жилы, варвар покраснел, а повергающий в ужас крик, "Рев Ужаса", доступный племени варваров, все бушевал над землей. Атака теней захлебнулась. С воплями, беспорядочно маша ручками, напуганные существа бросились врассыпную. Дав амазонке прекрасную возможность воспользоваться небольшим преимуществом. Молниеносно наложив очередную стрелу, Уна оттянула тетиву, коснувшуюся щеки, и, выкрикнув короткое слово, отпустила её. Стрела разделилась надвое, воткнувшись в спины удирающих тварей, покатившихся по земле. Рядом приглушенно бормотал некромант, посылая в бой скелетов-магов, стучащих костями и пускающим молнии, срывающиеся с кистей.

Спины уворачивающихся тварей угощали не только стрелы амазонки, но и заряды прислужников Зандера, и вспышки посоха Саиды.

Очередной огненный шар сорвался с посоха восточной колдуньи, когда её локтя осторожно коснулись чьи-то пальцы. Саида резко обернулась, не успев дочитать заклинание. Стоявшая перед ней Наталья молча указала куда-то в сторону.

Там, куда показывала их проводник, неторопливо приближались к ним двое детей джунглей. Один из них, с невозможно большим головным убором из перьев, восседал на шее у другого, на которого ниспадал подол, почти скрывая его из виду. Верхний абориген держал в руках длинных посох со странным наконечником, у нижнего был прикреплен к поясу широкий кинжал. Они настолько тихо подходили к ним со стороны леса, что увлеченные битвой люди не сумели их заметить.

— Шаман. Убьёшь — разбегутся, — коротко пояснила Наталья. — Сможешь?

Вместо ответа Саида развернула наконечник посоха, направив его на шамана. И тут...

— Паладин!

Шаман вскинул свой посох, что-то визгливо крикнув на диком наречии, и стоявшего к нему спиной Искандера накрыло струей огня. Фигура воина скрылась в огне почти вся, когда шаман вдруг пошатнулся, и огонь погас. Саида вновь выкрикнула заклинание, направляя посох на шамана.

Заклинание восточной колдуньи не могло не сработать. Верхний человечек упал сразу, полузалитый не то кровью, не то краской, обильно покрывавшей его тело. Второй резво подскочил и побежал к ней, но его смёл один взмах меча варвара.

Жалкие остатки полузверей, лишившись шамана, разбежались быстро. Некоторых Уна успела настичь стрелами, кое-кого добивали мертвые маги, но бой был окончен. Злобные создания тоже хотели жить.

— Искандер! — Саида первой бросилась к неподвижно сидевшему паладину, безуспешно пытавшемуся снять с себя почерневший, закоптившийся шлем.

Подошедший Таул поцокал языком, приглядываясь к этим тщетным попыткам, а затем нагнулся и одним движением сорвал предмет его стараний. Искандер только охнул, потянувшись к покрывшейся волдырями незащищенной шлемом шее, и поднял на оборотня глаза. Наверное, ему было очень больно, потому что такого страшного, многообещающего взгляда Таул у него ещё не видел.

— Жив? — с преувеличенной заботливостью поинтересовался друид.

Искандер поднялся на ноги. Должно быть, содранные Таулом и ещё не обнаруженные им самим волдыри доставляли дикую боль.

— Река, — подсказал некромант, глядя, как морщится паладин, снимая с себя налокотники. — Можно наложить компрессы. Может, и пройдет к утру.

— Пройдёт, — с болезненной гримасой подтвердил святой воин. — Он не так сильно меня задел... большая часть пламени прошла над головой...

Наталья уже собирала сухие ветки для костра, чуть в стороне джунглей и ближе к реке.

— Они могут вернуться? — расстегивая доспех, обратился к ней паладин.

— Не сегодня.

— Слухай, Искандер! — в голову варвару вдруг пришла идея, — А рази ж ты не могешь наложить на себя руки? Ну, то ись... Ты ж пользовал на меня своё паладинское заклятье "наложение рук", или как оно там? На себя его могешь? Возьми мою э...не...гию, если нужно!

— Сиди ты, со своей энергией, — злобно бросила Уна, которой, видимо, было известно больше, чем остальным. За исключением, разве что, Зандера.

— Подождите, — голос Саиды звучал взволнованно. — А где некромант??

— Я здесь, — прежде, чем кто-то успел заволноваться по-настоящему, некромант шагнул из тени ближайших кустов. — Не пугайтесь. Мне нужно было убедиться, что они убрались насовсем.

— Наберите веток для костра, — Зандер концом своего посоха начертил на земле широкий круг. — Не очень много, я буду поддерживать его магией. И поторапливайтесь, пока не вернулись эти маленькие головорезы. Они не пойдут в открытую, но могут всадить отравленную стрелу из бамбуковой трубки откуда угодно из засады, а паладин сейчас не сможет вас вылечить. Да, варвар, паладины этого не умеют. Они могут лечить только ценой собственных жизненных сил. Ни один паладин не будет черпать эти силы из другого... человека.

— Благодарю, Мрай. Я... ценю твою дружбу.

Варвар махнул рукой и встал с земли, куда сел, отдыхая после битвы.

— Не за что, то ись, меня благодарить, стал быть, все равно не подсобил, — он махнул рукой и ушел в заросли.

Через некоторое время костер уже полыхал, бросая огненные блики на лица собравшихся вокруг него людей.

— Завтра выступаем на рассвете, — счел нужным предупредить паладин, лежавший под плащом на двух вещевых мешках и со всех сторон облепленный целебными травами. — Странник идет без остановки...

* * *

На следующее утро тронулись рано. Лес не редел, но делался как будто бы проходимее. Вчерашние мелкие твари не появлялись. Должно быть, они привыкли атаковать только по ночам. По ранней поре пронизанные солнечными лучами, запахом свежести, цветов и птичьим многоголосьем джунгли не казались таким мрачным, гиблым местом, как накануне, когда отряду приходилось отбиваться от едва видимого врага в кромешной тьме. Наталья уже уверенно вела отряд в обход попавшейся им на пути холмистой гряды, когда Искандер, за все утро не проронивший ни слова, в несколько шагов догнал проводницу, и придержал ее за плечо.

— Задержись, дева. Мне доводилось дважды проходить в этих местах ранее. Наш путь через холмы напрямую будет короче. Отчего ты решила их обогнуть?

Стриженная девушка молча смотрела на Искандера и воину Света казалось, что взгляд ее суженных темных глаз колет его, словно иглами.

— Туда дороги нет, — вымолвила, наконец Наталья, и отвернувшись, шагнула было дальше, но паладин снова придержал ее.

— Почему? Раньше там была хорошая дорога. Как та, по которой мы двигались вчера.

Девушка вздохнула, едва слышно втянув воздух сквозь зубы.

— Туда хода нет, потому что Истрикгоррар обосновался в Храме на Холме, поклявшись не пускать нечисть в Храм. Он презирает людей. Считает, что вина всех бед, что свалились на Кураст — люди. Люди допустили нечисть заполонить святыни, и они не достойны святынь.

— Кто такой Истрикгоррар? — спросила Саида, как и другие, слушавшая разговор.

Наталья смерила ее взглядом.

— Истрикгоррар — великий дракон. — Отчеканила она. — Истрикгоррар — страж Клинка.

— Клинка? — быстро переспросил паладин. Отчего-то этот вопрос он задал с немалым волнением.

— Клинок древней религии, — медленно, явно утомленная и недовольная количеством слов, которые нужно произносить, ответствовала проводница. — Главная святыня Травинкала. Оружие Света, которое поражает любую нечисть. Его можно использовать только раз. Об этом знают все.

Искандер сбросил с плеч вещевой мешок, избавившись от всей ноши, кроме оружия и брони.

— Ждите меня здесь, — коротко приказал он, обращая взгляд в сторону темневших неподалеку холмов. — Не ходите за мной. Можете только все испортить. Нужно... потолковать с этим драконом. Вдруг да выговорю что-то полезное. Я вернусь до времени, когда солнце встанет в зенит.

* * *

Искандер быстро шагал по вымощенной камнем дороге. Про себя он молился, чтобы никакому зверю или нечисти не пришло в голову нападать на него — тогда бы ему пришлось задержаться. Но все было по-прежнему тихо. За исключением птиц да вездесущих обезьян лесная живность не показывалась.

Однако, по мере того, как он взбирался на холм, исчезли даже птицы. Паладину было странно идти сквозь молчавшие джунгли. Ветер стих и все вокруг безмолвствовало, точно замерло, в ожидании беды.

Дорога постепенно преображалась. Заросли, подступавшие к ней, отступали, обнажая остатки красоты и величия, некогда присущих Курасту. Дорога к Храму была отмечена каменными колоннами, с начертанными на них священными символами Света. Перед одной такой паладин остановился и поклонился — на ней были начертаны имена его учителей.

— Что тебе нужно в Храме Света, человек?

Голос раздался столь неожиданно, что Искандер подскочил на месте, разом вспомнив, где и что обжег. Он мог поклясться, что никто не подходил к нему, пока он воздавал должное погибшим наставникам. И действительно — за его спиной не было никого, и пустынная дорога была по-прежнему пуста и безмолвна, как и джунгли, подступавшие к ней со всех сторон.

— Я ищу встречи с Истрикгоррараром, стражем этих мест.

Искандер умолк, но голос — страшный и хриплый, точно его обладатель не разговаривал уже много лет, не замедлил проявить себя.

— Истрикгоррарар не ищет встречи с тобой. Уходи, человек.

Паладин настороженно обвел дорогу взглядом, но обладатель голоса ничем не выдал себя.

— Я, паладин Искандер прошу встречи с великим драконом, — с должным смирением и опущенной головой произнес тогда воин, уже уразумевший, с кем говорит. — Я говорю от имени Света.

Долгое время царило молчание. Вновь поднявшийся легкий ветерок обдувал разгоряченное лицо паладина, поднимая шум в листве и делая невозможным услышать даже дыхание великого дракона.

— Хорошо, — грянул наконец голос уже тогда, когда Искандер разуверился в том, что когда-нибудь получит ответ. — Я разрешаю тебе пройти. Но если ты обманул меня, человек, и ты не достоин носить высокое звание Воина Света, ты знаешь, какое наказание настигнет лжеца!

* * *

— ... Первый оказался слабым. Слишком слабым Избранником.

— Значит, Свет ошибся, указав на него?

— Свет не ошибается. Избранник выполнил то, для чего был отмечен. Но он не довел дело до конца и Принц обманом завладел его телом.

— В теле Странника идет сам Диабло?

— Пока даже сам Странник не подозревает об этом. Странник крепок, но стар. А ум его познал слишком много и слишком быстро. Он — всего лишь человек. Он не выдержал того, что ему пришлось увидеть, и с чем бороться.

Искандер чувствовал на своем лице обжигающее дыхание великого дракона, но не смел открыть глаз. Он уже давно стоял на коленях на самой вершине холма, далеко от того места, где Истрикгоррар заговорил с ним в первый раз. Великий дракон не пустил к Храму даже его. Но снизошел до беседы, и внутренне паладин тихо радовался — редкому учителю выпадала честь разговаривать с самим Посланником Света, а этот был вторым Посланником, что удостаивали его беседой.

— Не обольщайся человек. Диабло спешит. В сердце Травинкала его ждут его братья, и через два дня он будет уже там. Ни тебе, ни тем людишкам, которых ты привел с собой, не справиться со всеми братьями. Они уничтожат вас, и души ваши они унесут за Врата. Никто не сможет встать на пути у братьев, когда они едины.

— Что же мне тогда делать, великий дракон?

Лицо сводило от напряжения. Искандер знал, что в двух шагах от него зияла пропасть, но никто не может смотреть на Посланника, если он сам не желает показываться. Тоска черными клещами все крепче сдавливала душу.

— Ты не сможешь справиться с ними, — повторил Истрикгоррар и Искандера вновь обдало горячей вонью. — Но поодиночке они уязвимы. — Дракон глубоко вздохнул. — Я отдам тебе то, ради чего меня поставили охранять этот храм, а ты уже сам решишь, что с этим делать.

Пахнуло горячим, а затем руки паладина коснулось нечто, опалившее ее, словно каленым железом. Искандер не отдернул руку, он знал, что нельзя отвергать даров Посланника, какими бы они ни были. Поэтому он молча терпел, чувствуя теперь еще один запах — собственной горелой плоти.

— Этот клинок поразит сердце одного их братьев. Но помни — только одного, паладин!

Искандер открыл рот, чтобы поблагодарить Посланника за столь ценный дар, но не успел. Горячий вихрь ударил в лицо и, как пушинку, снес его с края холма...

* * *

— Могет быть, отправимся поищем?

— Он приказал ждать его здесь, — Уна непреклонно пожала плечами, давая понять, что не желает продолжать разговор.

— Но, стал быть, солнце уже высоко!

— Ждем здесь! — после этого приказа споры прекратились, а к Зандеру опасались обратиться все, даже проводница, стоявшая в стороне с мрачным видом, и тревожно глядевшая в джунгли.

Вдруг она вздрогнула. Варвар выхватил меч и встал, загораживая собой Саиду. Но из кустов на поляну шагнул всего лишь Искандер со свежим ожогом на руке и коротким, странной формы мечом у пояса.

— Мы можем, наконец, идти? — вопрос проводницы повис прежде, чем кто-то другой успел открыть рот.

Паладин терпеливо отвечал на бесконечные вопросы, задаваемые его друзьями, не сбавляя шага. Их проводник его рассказов, казалось, не слушала, сразу направив отряд дальше, так, что прочим пришлось расспрашивать на ходу.