Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Боги от науки


Опубликован:
28.09.2013 — 17.12.2013
Аннотация:
О том, куда зайдут люди, узнавшие, что значит задействовать все сто процентов своего мозга. О том, как создать утопию и почему она таковой не будет. О высших силах. Об учителях. О моральных принципах, которых еще не придумали.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

А потом в утопии ввели первый налог. Не денежный, естественно: доходы, как и положено, остались на Земле. У всех богов от науки отнимались какие-то ничтожные проценты их способностей. Куда они шли? Естественно, не в головы правителей — просто потому, что правителей еще не образовалось. Силы шли в глубокие тайники мироздания, из которых и питались все эти маленькие вселенные.

-Опять "небесные ресурсы"? — мрачно поинтересовался Степа, когда обнаружил утечку в своем мозгу.

-Наверно, это данность, — предположил Женя. — А что не так? Думаешь, кто-нибудь пронюхает и начнет туда забираться, придется доступ ограничивать?

-Кто ограничивать будет?

-Мы? Или местное мироздание?

-Вот и я о том же. Если это все "небесные ресурсы", то где тогда это небо?

-Сверху, где еще-то? — разрядил обстановку подошедший Костя.

-И то правда, — пожал плечами Женя. — Заражаюсь я от тебя, Степа, размышлениями.

-Лучше подумайте, как успокаивать ту часть населения, которой не захочется отдавать народу свои силы, — призвал Костя.

Степа с Женей переглянулись и синхронно выдали:

-А мы-то чего? Мы ничего. Демократия у нас или нет?

-Она, — признал Костя. — Свистать наверх вышеозначенный демос или обойдемся?

-Обойдемся, — синхронно сказали два первых в мире бога от науки. — Пусть считают, что за телевизор платят, если что.

Глава 7.

-Дома и стены помогают... — вздыхала одна из дочек Жени. Все переселенцы, хоть раз побывавшие в новом мире, почему-то затрагивались тамошними налогами, а "вовне", без всегда готовой вас подпитывать ноосферы это чувствовалось немного сильнее.

-Разбаловались мы, — поправил ее один из братьев. — Отвыкли маленько подпитывать мозги обычным путем, вот и жалуемся.

Все пятеро сидели и домучивали старый-престарый задачник Галины Александровны, пытаясь восстановить свои способности после веселых каникул с земными друзьями, включавших полет по истории человечества, палаточный туризм в космосе ("Не спрашивайте!" — в голос ответили все пережившие это, когда у них закономерно спросили, что это вообще такое) и много других интересных вещей. Атмосферу помещения создавали умопомрачительные запахи пары дюжин разновидностей готовящейся выпечки и синтетические звуки проветривающей голову тяжелой музыки.

-Вернуться, что ли, подышать родным воздухом? — предложил самый беспечный из пятерых. И тут же сам себе ответил (или это было чревовещание?): — Неинтересно.

-Вы жизнеописания отца со товарищи знаете или как? — риторически воскликнул самый (если это возможно) начитанный. — Они как только себя не гоняли, прежде чем поняли, что к чему. А мы?

-Не так вдохновенно, я тебя умоляю! — попросила пятая в компании. — Но идея здравая, хотя мне и лениво. С завтрашнего дня начинаем вести спартанский образ жизни.

-Спартанцы не ели сладкого! — осадили ее.

-Нам положено, говорят, мозгам полезно!

Далеко-далеко, в середине утопии Степа слушал эти мудрые слова, с уважением глядел на Женю и строил планы по самосовершенствованию. Им, вероятнее всего, не суждено было сбыться, но на данном этапе жизни положение начитанного и физически развитого Обломова Степу вполне устраивало. Кажется, кто-то из любимых друзей ("Урою!" — пообещал Степа, прослеживая ниточки в мозгу и присылая по ним поток определенной лексики) прошил его против самокопания...

-Глубокоуважаемый Степан! — без малейших угрызений совести заметил Женя. — Я-то, конечно, каюсь, да только ноосфера с "ресурсами" тоже немножко так обогатились. Нити в мозгах — штука тонкая, сам знаешь.

-И что теперь?

-Мироздание начнет тошнить прямо тебе в голову. Знаешь, как раньше бывало, если в Сети пересидишь, когда в голове начинались бесконечные фрагменты комментариев, постов, игр и музыки?

-И кто из нас писатель? — поинтересовался Степа, чувствуя в своей голове небольшой водоворотик чужеродной информации, порожденный, вероятнее всего, его же собственным самовнушением.

Глава 8.

Вскоре после описанных событий Галина Александровна нанесла визит новому миру. Надо же навестить своих бывших учеников, своих, как ни странно это звучит, учителей в деле богов от науки, идеалистичное потомство, да и сам невероятный мир, строением которого, при всей тепличности и бестолковости, она не могла не восхищаться.

-Ну что, как там мои чада? — спросил Женя после обмена любезностями. Не то чтобы он этого не знал, но всегда был рад выслушать мнение более мудрого человека.

-Цветут, пахнут и прыгают выше головы, как и положено в этом возрасте, — заверила его физичка. — Пытаются возрождать былое величие богов от науки, — с иронией сказала она.

-Быстро мы теперь устареваем и становимся легендами, — включился в разговор Степа. — Наверно, опять Интернет виноват, — пошутил он.

Поговорив с полчасика на запретную тему "О, времена, о, нравы!", Галина Александровна решила предпринять спокойную и одинокую прогулку по миру. Не тут-то, как говорится, было.

-Здравствуйте, Галина Александровна! — прокричало, пропищало и пробасило великое множество голосов. Первое поколение аборигенов в почти полном составе вышло встретить "живую легенду", оживший образ из ноосферы.

"Влипла!" — сказало подсознание Галины Александровны голосом кого-то из ее внуков-правнуков: сама она до таких слов не опускалась.

-А вы правда были одной из первых — как это сказать-то? — богинь от науки?

-А расскажите, как вы в одиночку боролись с полчищами невежественных школьников!

-А каким был мир до того, как его настигло раздвоение личности?

То ли дети очень искусно притворялись классическими маленькими и неразумными созданиями из всех художественных произведений сразу, то ли они и в самом деле были такими, — Галина Александровна решила не угадывать. И против вопросов она ничего не имела, вот только надо было на них как-то отвечать, не разражаясь гомерическим хохотом от каждой удачной формулировки. Эту работу — сдерживание смеха — ее "прошитое" всеми возможными способами сознание все же отказывалось выполнять, так что приходилось справляться народными средствами, например, размышлять о минусах положения миллионов и миллионов людей старого мира, считающих, что знание и сила поставлены в пословице через тире только для того, чтобы обозначить их противостояние.

"Чувствую себя учителем начальных классов, — прокомментировала она, мысленно фотографируя себя в окружении детей всех возрастов и отсылая получившееся Косте как своему бывшему ученику. — Или планетой, вокруг которой слишком много астероидных колец".

Костя ответил серьезно:

"У них здесь такая идеология, что вы считаетесь аналогом матери Терезы для интеллектуалов. Представляете себе, что происходит с детьми, когда такой вот идол является к ним во плоти... Ой, извините, про плоть я зря сказал".

"Костя, ну зачем ты так, я же от гордости раздуюсь! И что-то у нас с тобой юмор нынче однобокий".

"Вы правы, надо мне заняться самообразованием и почитать Вудхауза. Хотя первое, что мне вспоминается из его творчества, — портрет свиньи в фамильной галерее. Не обижайтесь, пожалуйста, это всего лишь совпадение".

Отпустив еще несколько реплик подобного свойства, Костя занялся копанием у себя в голове, пытаясь выяснить, в связи с чем его обуяло желание шутить таким образом, каким он старался не шутить с тех пор, как эпопея с публичными полетами на метле отошла в прошлое. В голове обнаружилось явное влияние местной ноосферы, в которой, в свою очередь, прослеживался явный след Степы.

-В чем дело? — обрушился на него Костя, которому было очень стыдно перед Галиной Александровной.

-Да я учительницу свою вспоминал, — признался Степа. — Самокопаться вы мне запретили, я и начал ностальгировать.

-И что такого в твоей учительнице? Если сумма измерений, это вообще многим из них свойственно.

-У нее была электронная почта, в адресе которой уместилось полное научное название гиппопотама, — едва не хрюкнул от смеха Степа.

-Так напиши ей, если даже адрес помнишь, чего ностальгировать-то? — предположил Костя.

-Я ее отчество забыл, не поверишь. Не писать же "Уважаемое водоплавающее млекопитающее, отличное от кита!". Да и не знаю я, как у нее сейчас с компьютером, лет-то ей наверно уже за восемьдесят, — посерьезнел он. — Для обычных людей это все еще довольно много.

-Кто-то еще живет обычной, нормальной жизнью — как я от этого отвык! — заметил Костя. — Хотя оно, наверно, правильней, чем у нас. Эй, Степа, — опомнился он, — хватит мне транслировать свои запрещенные грустные мысли!

-Нет уж! — засмеялся Степа. — Меня хотят лишить права видеть в мире что-нибудь, кроме радостей, пусть хотя бы все остальные мыслят здраво.

-Сам-то веришь в то, что сказал?

Степа странно поглядел на друга:

-Тебя не подменили часом? Ну когда это я на твоей памяти говорил то, во что верил?

-Когда физику мне объяснял! — выкрутился Костя.

Часть 14. Много лет спустя.

Глава 1.

Пролетели субъективные года. Плодородная почва утопии, как положено по всем законам мироздания, прибавила положенные сантиметры. Сотворение нового мира поросло быльем, покрылось пылью лет, подернулось дымкой и если не превратилось еще в красивую легенду, то встало на один уровень с войнами и битвами хотя бы даже пятисотлетней давности, которые, конечно, являются неоспоримой действительностью, но в их реальность поверить уже почти невозможно.

Живы еще были и те, кто создавал мир, и те, кто только заселял его, но почти все они ушли в тень. "Светились" по очереди новые и новые дети, дети детей и правнуки правнуков. Остальные жили, как могли, навещали родственников, путешествовали по мирам, временам и измерениям, стремились к абсолютной мудрости или создавали труды своей жизни. Кто-то предпочитал уходить насовсем. Наверно, можно было за ними проследить и выведать мировую тайну, но тогда уж нужно было организовывать наблюдение за людьми старой Земли, причем лучше за несколькими, а это вызывало что угодно, кроме воодушевления.

Основатели, Великая Семерка, еще жили. Они остались в истории и были страшно знамениты — значение "собственного прошлого" понимают не все, а вот шанс постичь устройство мира мало кто бы упустил. К ним иногда ходят толпы желающих узнать ту или иную вселенскую истину, смысл жизни или панацею от всех бед. Панацеи раздает Степа, а вот к вопросам смысла жизни или воспоминаниям его не подпускают: нечего разочаровывать молодые поколения своими мрачными мыслями.

-Я превратился в распроклятый живой памятник! — жалуется он иногда.

-Мы тоже, — утешает его Женя. — Давай составим скульптурную группу "Двое на турнике", а молодежь будет ломать голову, как скульпторы все это закрепили на таких странных точках опоры.

-Трое, — поправляет Костя. — И не на турнике, а на Альфа-мульти-фракталоиде имени Евгения Как-тебя-по-фамилии!

-Чего?! — давится Женя.

-Легенды надо читать, — качает головой "младший". — Забавные штуки люди пишут. Вопрос только, сами ли они путешествовали в начало времен или просто передирают. Очень рекомендую.

-Ну, пойдемте разрушать грозную симметрию фракталоидов своими неравномерно накачанными телами. А с теми, кто это дело пишет, надо провести воспитательную беседу.

-Зачем? Свобода слова же!

-Как я свой словарный запас пополнять буду, ты подумал? И потом, хорошие начинания нуждаются в поощрении моей царственной сущности.

Глава 2.

Те поколения, которые вышли на свет к тому времени, о котором ведется речь, совсем не были похожи ни на нас, ни на промежуточное поколение двухтысячных годов. Они вообще не были похожи ни на что, кроме старых легенд. И сложно сказать, они ли в них играли, слишком полно вживаясь в образ, организовал ли кто такой эксперимент или же невероятная случайность решила снова проиллюстрировать знаменитую цитату про "друга Горацио".

Эти дети — возрастом от шести до тридцати лет, впрочем, иногда без какой-либо заметной разницы — были полной противоположностью нашей длящейся несколько веков череде потерянных поколений и попыток возврата к разнообразным истокам. Они говорили друг с другом настолько цветисто и витиевато, что покраснели бы и дворяне девятнадцатого века, и персонажи героических саг, и карикатурные поэтические натуры. Они вели поединки, плели интриги, захватывали чужие земли не хуже древних правителей, не проливая ни капли крови. Они искали возврата к искусству забытых веков — семнадцатый век забыт достаточно — с его невероятной многослойностью и таинственными смыслами. Они слушали смутный рок с претензией на язычество и отзвук давних времен, созданный непонятыми (и, возможно, желающими таковыми остаться) мастерами на хорошо знакомом вам рубеже тысячелетий. Они могли потратить субъективный год, чтобы добавить в ноосферу новые слои, новые способы восприятия, создать в ней или даже вне ее что-нибудь настолько прекрасное и настолько бесполезное, что более точные и практические умы — те боги от науки, которые воспринимали полет как средство перемещения, а новый мир как объект для исследования — могли только часами удивляться, пытаясь постичь если не смысл, то задумку.

Эти дети никак не отвечали себе на вопрос, что они думают о "взрослых", об остальном мире, и как с ними уживаются. Они создали себе свою географию, замкнутую на себя и выводящую в остальной мир только то, что там приняли бы: шедевры, научные достижения, истории. Они правили миром и играли в него, но чему служила эта игра, никто не мог перечислить до конца.

За ними наблюдали. Ловили их "обновления" в ноосфере. Ждали новых следов их творчества и отчетов о похождениях самых отъявленных авантюристов, пробовали влиться в их мир на месяц или два, смотрели, как на экзотику. Создатели мира делали все то же самое, не пытаясь, впрочем, стать своими в этой отдельной вселенной во вселенной. Слишком они были... не старыми, но много прожившими, грустными, не верящими в идеал, который сами и создали.

Глава 3.

-Мы почти научились смеяться, но, как ни крути, что-то стало с глазами... — запел как-то Степа во время очередной попытки прикоснуться к миру, в который им было не войти до конца.

-Скажи уж лучше сразу: "Прошло столько лет, и нас больше нет в месте, где свет", — процитировал дальше Женя. — "Машина времени" — замечательная группа, даже эти необыкновенные дети ее уважают. Но зачем ты все время выбираешь что-то грустное?

-Великие музыканты мало поют веселого, — решил Степа. — Хорошие — да, да и то это больше направления вроде ска-панка и сатанинского металла, а их не больно-то споешь.

-Степ, а как ты думаешь, какой сейчас год на Земле? — спросил Костя. — Кто еще жив из наших кумиров, что нового образовалось?

-Какой год? — хмыкнул Степа. — Умеешь ты меня смешить, даже после стольких лет. Я последний раз навещал две тысячи пятидесятый год, сейчас можно сгонять в тринадцатый или еще глубже. Когда еще и "КиШ" не потерял солиста, и "My Chemical Romance" не распались. А можно и к живому Цою. А дальше своей юности я музыку не особенно проверял. Стык тысячелетий миновал, все, наверно, должно быть не так одиозно.

123 ... 1718192021 ... 232425
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх