Кира сделала заказ, официант опять что-то рассказывал, Саврасов опять ничего не понял. Через минуту на столе оказалась бутылка охлажденного белого вина и бокалы. Константин разлил напиток по бокалам. Кира придвинула бутылку к себе, ее пальцы ласкали основание бутылки, она откинулась на стуле, прикрыла глаза и хриплым голосом прошептала "О, Жан", ее пальцы переместились на горлышко, глаза открылись, и разочаровано она сказала "Пьер". Саврасов лишь на мгновение опешил, но потом его хохот разлетелся по узкой улочке и распугал толстых голубей.

-Я могу спросить?

-Лучше молчи.

-Ты же не знаешь, что я хочу спросить?

— Знаю, все вы мужики одинаковые.

-Тогда уж тем более спрошу. Кто я, Жан или Пьер?

Кира несколько раз щелкнула пальцами у него перед носом, но этого ей оказалась мало и она помахала у него перед лицом растопыренной пятерней.

-Ты — Саврасов Константин Михайлович.

-Это я знаю.

-Слава богу, а то я уж испугалась, что у тебя началось растроение личности, кто я Жан или Пьер. Ты меня так больше не пугай.

-А если серьезно?

-Если серьезно, возьми бутылку и проведи сравнительный анализ, тебе уролога вызвать для профессиональных обмеров?

-Я тебя обожаю.

-Я себя тоже.

Официант принес заказ, огромные тарелки с салатом заняли почти весь столик, Кира сбрызнула свою порцию винным уксусом и оливковым маслом, тоже она проделала и с порцией Саврасова. Коста не успел ее остановить. Единственное что его желудок не переносил это уксус, он, поэтому и не ел все эти японские штучки, но сказать об этом Кире все равно, что признать себя инвалидом, а для нее он хотел быть идеальным. А разве может быть идеал с гастритом? Он съел весь салат, и черт с болью, он сможет это вытерпеть. Она что-то рассказывала о Дуомо, а он просто смотрел на нее, ему нравилось просто быть с ней рядом, просто слышать ее голос, просто чувствовать ее. Блюда сменились, он разлил вино по бокалам.

-Кухня здесь замечательная, все свежее. Итальянцы ужасно ленивые, поэтому все готовится очень быстро с минимальной затратой времени и сил.

-Ты бы хотела здесь жить?

-На счет жить не знаю, а отдыхать здесь мне нравится. Хотя и здесь у меня работа.

-Всегда работа.

-Не верю, что у тебя по-другому. Сколько встреч ты отменил, перенес или провел, чтобы освободить эти дни?

-Много.

-Ты не любишь выходные?

-Не люблю. Бесполезно потраченное время.

-И сейчас?

-Сейчас нет.

-Ты не поверишь, но многие проводят выходные и праздники с любимыми и близкими людьми, и считают, что это самое замечательное времяпрепровождение.

-Поверю тебе, и с тобой это самое лучшее времяпрепровождение. Ты меня научишь радоваться выходным.

-Я? Нет, у меня практически нет выходных, и когда появляется свободное время, я не знаю, что с ним делать. Так что в этом мы схожи.

-Значит, будем учиться наслаждаться выходными вместе.

-В пределах отведенного времени. Пошли, а то ничего не успеем.

Он расплатился, Кира вовремя остановила свой порыв достать кошелек. Холодкова шутила с официантом, Саврасов в очередной раз почувствовал себя лишним, он не понимал ни слова и его это бесило. Словно доказывая свои права на нее, он поцеловал ее на виду у всего кафе, на глазах у этого официанта, его действия были встречены одобрительным гулом. Но Кира как всегда саркастически улыбнулась, закинула сумку на плечо и пошла придуманной туристической тропой.

Желудок болел, но Саврасов стойко терпел эту противную сосущую боль.

-Что с тобой?

-А что со мной?

-Знаю я эти глупости. Что болит?

-Ничего.

-Я челюсти у тебя от восторга свело?

-От восторга.

Кира встала перед ним и смотрела на него своим отработанным годами тяжелым взглядом, от которого хотелось залезть под стол или на фонарный столб. Но он слишком хорошо знал этот прием, и на него он не действовал. Так они и стояли друг напротив друга, против друг друга.

— Возвращаемся в гостиницу, и я вызываю врача.

-Зачем? Идем в Дуомо.

-Нет.

-Со мной все хорошо.

-Саврасов, я всю свою жизнь работаю с мужиками, я вашу породу знаю как облупленных. Что случилось?

-Но не воспринимает мой желудок уксус, но это скоро пройдет.

-Все вы, одинаковые.

Кира порылась в сумке и достала какие-то таблетки, не смотря на протесты Косты она чуть ли не силой заставила его их принять.

-Сразу сказать не мог. И ещё женщин обвиняют в недомолвках.

Они медленно шли по городу. Боль ушла, может лекарство помогло, а может то, что Кира обнимала его и беспокоилась о нем, за этим бурчанием и грубостью была забота.

-Сегодня осмотрим кампанилу Джотто, успеем до закрытия, а потом в музей.

-Как скажите мой гид.

Они осматривала колокольню.

-Кто-то сказал, что ее надо прятать под колпаком и показывать только по большим праздникам. Джотто предложили продолжить строительство собора, но он тратил свои силы на колокольню, но успел сделать только первый ярус, остальное заканчивали по его чертежам, но не стали делать шпиль. Здесь тоже нашла свое отражение попытка соединить христианство и античность. Чудо евхаристии и Венера с Амуром и Психея, и простые сценки из жизни.

Она фотографировала, рассказывала, а он просто наблюдал за ней.

-А с чего вы взяли, что это Венера?

Кира чуть не подпрыгнула на месте, опять любознательная девушка из Сан-Лоренцо оказалась рядом.

-Девушка, там на входе есть киоск, в котором продают книги, в том числе и на русском языке, о Санта-Мария-дель-Фьоре и кампаниле Джотто, подробно описано значение всех статуй и рельефов, фресок и картин.

-Вы же гид, это ваша работа рассказывать!

-Простите, дорогая, вы меня не нанимали, и боюсь, что денег на мои услуги у вас не хватит, так что прощайте.

Кира была раздражена и не собиралась это скрывать под маской любезности и приличий. Вот что-что, а панибратство она не любила, даже если и соотечественник, даже если она и знает больше чем земляки, но она совсем не обязана развлекать или что-то объяснять.

-Кир, ты что?

-Ничего. Просто терпеть этого не могу.

-Ну не стоит оно того.

-Ты прав, пошли в музей, посмотрим оригиналы статуй Донателло и Микеланджело, "Пьета" которую Микеланджело хотел разбить, макет собора выполненный Брунеллески для конкурса, оригинальные позолоченные пластины от "Врат Рая", которые, кстати, скопированы для Северного входа Казанского Собора в Санкт-Петербурге, только там немного поменяли их местами, и многое другое.

-Веди меня, мой гид.

-Веду.

Она смотрела на вечерний город и на лениво текущую Арно, тихая река, как обманчива эта гладь, однажды она вышла из берегов и затопила город, были утрачены тысячи книг, фресок, на некоторых зданиях были мраморные таблички с отметкой уровня воды. "Вот так же как и Арно, я всем кажусь тихой и спокойной, но в глубине бушуют страсти, периодически выплескиваясь. Что же будет когда я не смогу остановить наводнение?".

Кира достала телефон и пролистала записную книжку, вот и нужный телефон.

— Enoteca Pinchiorri, Buona sera!

-Buona sera! Vorrei riservare una tavola per due persone.

-Si, certo. Com'Х il Suo cognome?

-Savrasova

-Grazie!

-Prego!

"Вот дело и сделано".

— "Твои везде мне видятся черты, твои повсюду слышатся слова, где б ни был я — со мною только ты, и, тем гордясь, ты чуточку права".

Саврасов обнял Киру и поцеловал обнаженное плечо.

-"И все же, сердцем похвалы любя, старайся жить, заносчивой не став: Ведь слыша где-то про сварливый нрав, я тоже вспоминаю про тебя...". Асадов, я люблю его стихи. Поужинаем в городе?

-Не устала бродить по городу?

-Нет. Разве можно устать от этой красоты. Недалеко от Санта-Кроче есть ресторан, пойдем?

-А ты готова?

-Нет, я надеваю вечернее платье исключительно для сна. Пошли, я все равно уже столик заказала.

-Сейчас.

Он с силой стиснул ее, словно хотел навек заключить ее в кольце своих рук и никуда не отпускать, но потом все же ослабил хватку и даже позволил высвободиться.

Ресторан Enoteca Pinchiorri приветствовал их неброской вывеской и внушительной картой вин. Саврасов уже решил заняться изучением итальянского языка, его порядком раздражало, что Холодкова что-то обсуждала с официантами, а он не понимал что именно.

-А чем вы говорили?

-О том, что я слишком хороша для тебя.

Кира видела, как на мгновение лицо Саврасова застыло, а потом стало привычно насмешливым. Но она не знала, что слова только что сказанные ей, совпали с его мыслями, он и сам считал, что не заслуживал ее.

-А он тебя заслуживает?

-Он обещал познакомить меня с богатым аристократом.

-Не мешаю?

-Нет, я сначала с тобой закрою контракт, а потом вперед за аристократом.

-Желаю удачной охоты, Акела.

-Да не злись, я пошутила. Мы всего лишь обсудили меню, и я попросила принести карту вин, вот кстати и она.

"Когда мы в следующий раз поедим в Италию, а мы поедем, и черт с ним с договором, Кира все равно будет со мной, и я буду понимать все что она говорит. Ты же собирался вывести ее на достойный уровень? Или забыл? Не будет она с тобой. Она достойна большего, и ты это знаешь".

-Коста, ты собираешься дуться весь вечер?

-Я не дуюсь.

-Заметно.

Кира стала из-за столика, поцеловала его в щеку и взъерошила волосы.

-Я сейчас вернусь, официанта не трогай, он ни в чем не виноват, это у меня шутки дурацкие.

Саврасов открыл меню, здесь все было понятно, английский все же был международным языком. Он сделал заказ, потом выбрал вино. К возращению Киры он уже пробовал открытое вино и дал добро на разлив его по широким фужерам. Холодкова села за столик, услужливый официант пододвину ей стул.

"Вот, черт, я уже ее к официантам ревную".

-Вино просто великолепно, хороший выбор, Коста.

-В винах я научился разбираться, как и в машинах, аксессуарах, костюмах.

-Можешь открыть курсы "стиль от Саврасова". Тебя многие копируют.

-Подражание лучшая форма лести.

-Но лесть на тебя не действует?

-Смотря, кто льстит.

-Если я начну?

-Боюсь, что этого я не дождусь.

-Хорошо меня изучил. Не думал, что так много информации в налоговых декларациях. У тебя же скоро день рождения, что тебе подарить?

-Себя.

-"Лучший твой подарочек, это я". Необычно, я привыкла, что от меня все время что-то требуют, что-то просят.

-Имея тебя, что можно еще желать?

-Вот как-то иметь меня они не очень-то желали.

-Не играй словами.

-Словоблудие моя профессия. А как все же ты узнал, что я собираю веера?

-Это моя тайна.

-Пытать? Или бесполезно?

-Я свои источники не выдаю. Ещё вина?

-Да. И закажи бутылочку с собой.

-Что придумала?

-Ничего. Просто хороший вечер, хорошее вино...

-И ты решила хорошенько напиться?

-Ха-ха-ха. Не только.

Кира провела пальцем по бутылке.

-Заодно обмеры проведем.

Воображение Саврасова тут же нарисовало картину обмеров, кровь со страшной силой ударила в голову и не только в голову. А она словно специально распаляла его, то откинет волосы, то облизнет губы, простые движения стали пыткой. Ему уже давно хотелось утащить ее обратно в гостиницу, этот ужин казался бесконечным. Телефон в коем-то веки затрезвонил вовремя, срочные дела отвлекли его от фантазий.

Кира со скучающим видом достала свой коммуникатор, куча сообщений, куча звонков и все срочные и все важные, но сейчас ей было на это плевать. Хотя Фабио все же стоило перезвонить, что она и сделала.

Саврасов уже полчаса слушал, как Кира с кем-то разговаривала на этом чертовом итальянском языке, он даже слышал быструю эмоциональную речь собеседника, но не понимал ни слова и опять злился.

-Завтра мы идем в Уффици, работа. А послезавтра возьмем машину и покатаемся по окрестностям, здесь и природа уникальна. Как, а?

-Кукую машину?

-Любой кабриолет, ветер в лицо, развивающиеся волосы и свобода.

-Одно условия, я за рулем.

-Конечно ты, я права не брала.

Кира зачерпнула ложечкой мороженое, а потом, передумав, положила ложечку обратно в креманку. Она сделала едва уловимое движение рукой, и официант тут же появился рядом.

-Il conto, per favore

Не смотря на испепеляющий взгляд Косты, она расплатилась за ужин. Его это взбесило, тем более что это не осталось незамеченным другими посетителями. Впервые Саврасов почувствовал себя жигало, это ведь часто встречающийся здесь тип мужчин. Она стремительно бежала по ночным улицам Флоренции, он быстрым шагом шел за ней и злился, с каждым шагом злость в нем возрастала. Не привык он к унижениям. К тому времени как они добрались до номера, он кипел как чайник. Как только дверь закрылась, он развернул к себе Киру и тряхнул ее.

-Мы уже обсуждали, что я в состоянии тебя оплачивать, — сквозь зубы прошипел Саврасов.

-Опять начинается.

-Не путая меня со своими мальчиками-приживалами.

-Тебя спутаешь, "я привык получать всё, что хочу", -завелась Кира.

-Я не жигало, я и не привык, чтобы меня все время унижали!

-А не привыкла быть на содержании! Я сама в состоянии себя оплачивать, свои билеты, гостиницу. И мне, черт возьми, никогда не платили деньги за постельные услуги. Я привыкла всё решать сама!

Кира в раздражении скинула босоножки и прошла в гостиную.

-Привыкла. И за себя, и за весь свой детсад!

-Мой детсад — люди, а не договор купли-продажи!

-Мои партнеры обычно не жульничают!

-Кто бы говорил, образец честности и порядочности!

-Это ты всегда все недоговариваешь, и все тебе не нравится!

— Я не помню, чтобы я говорила, что мне не нравится Флоренция.

-От города ты в восторге, тебя вот только компания не устраивает, тебе бы жигало или Лоренцо!

Кира взяла со стола буклет и швырнула его в Косту, к ее сожалению, он увернулся.

-Нет, я должна была закричать на весь ресторан "Хватит есть Саврасов, пошли ты меня поимеешь"!

-Чего?!

-Ничего! Теперь уже ничего!

Кира прошла в спальню, сдернула с кровати покрывало, взяла подушку и пошла на террасу.

-Такой день испортил, дурак. Связалась на свою голову с душевнобольным.

Холодкова положила подушку на диванчик, легла и накрылась покрывалом.

-Не выдумывай, иди спать в спальню.

-Мне и здесь неплохо. Ночи теплые, прекрасный вид и от тебя подальше.

-Не так уж и далеко.

-Да, ты прав. Только в гостинице нет свободных номеров и на ближайшие даты вылетов нет.

-Всё уже спросила, всё уже узнала!

-Да, всё спросила, всё узнала. Я сплю!

-Не буду больше беспокоить.

Холодкова накрылась с головой, сквозь покрывало она слышала, как Саврасов ушел с террасы, и как хлопнула входная дверь.

"Вот дурак, из-за какой-то ерунды всё испортил. Мужской шовинизм в действии".

Через полчаса Кира выбралась с террасы, прошла в ванную комнату, где привела себя в порядок и переоделась в пижаму. Спать совсем не хотелось, если бы она была дома, то включила бы на всю громкость музыкальный центр и танцевала бы до утра, но она была не дома. Так и ходила она из угла в угол в этом шикарном одиноком номере.