Колючих сосен
Протяжный скрип.
Я здесь гулял,
Но я отвык.
Нат смотрел вниз. На мокрый асфальт. Как она тогда сказала? "Глаза цвета дождя"? Цвета мокрого асфальта...
Ты солнце послал мне
Жёлтое,
Сильное.
Небо синее,
Игривое.
Птиц звенящих,
Быстрых.
Глаз слепящих,
Чистых.
— Эй! Трэш!
Натан оглянулся.
— Трэш, ко мне! — парень, подросток лет шестнадцати, звал свою собаку. Он чуть нагнулся вперёд и кричал, призывно махая руками.
Натан усмехнулся. Пёс, огромное непонятной породы животное, с пегими подпалинами и большими лохматыми ушами, игриво вилял хвостом.
— Трэш!! Пошли домой! — умолял подросток.
Трэш порыкивал — он держал в зубах огроменную палку и никуда не спешил. Пожалуй, даже не палку — бревно с растопыренными, словно шипы, сучьями. Потянул передние лапы, лениво прогнул спину, заурчал...глухо гавкнул, не бросая своей ценной добычи.
Натан рассмеялся.
— Ну, Трэш!!.. — парнишка говорил не с собакой — с другом.
Нат протяжно свистнул, меняя высоту звука. Горло поскребло немного, зато пёс отреагировал мгновенно. Встал ровно, настороженно поднял уши и поглядел в сторону незнакомца. Натан свистнул ещё раз. Коротко.
Тяжёлые лапы побежали к скамейке.
Шерсть у Трэша оказалась густая, рыжевато-пегая и на удивление мягкая. А круглые собачьи глаза — карие. Натан взял палку обеими руками, окружив насупившуюся морду Трэша.
Палку отдашь? Крепко схватился... Ну?..
— Поймали его? — обрадовался мальчишка и пристегнул поводок.
— Нет, — покачал Нат головой. — Это он меня поймал.
Мир мал —
Я знал.
Но все равно по нему скучал.
Одно окошко загорелось приглушённым красноватым светом. Натан стоял, засунув руки в карманы джинсов и запрокинув голову. Смотрел на окно. Можно придумать миллион историй про миллион окон... Но, быть может...стоит просто вернуться к одному из них?
ГРЯЗНАЯ РУКА КАПИТАЛИЗМА, или беспечный бог
Где-то там, в пушистых облаках лазурного неба, под льющимся весеннее-летним солнцем...радостно летала стайка беспечных божьих коровок. Красненькие круглые жучки с яркими чёрными пятнышками на крыльях взмывали в высь, что-то щебетали на своем весёлом языке... Что? Они не летают стайками? Идите на фиг — это сон. Это мой сон, игра захворавшего воображения, что хочу, то и делаю. Вот. Между прочим, отлично вижу каждую зверушку.
Какой кайф. Тепло. Тихо... Особенный, ни с чем не сравнимый кайф, когда светлый сон приходит внезапно. Когда ты не ждал совсем. Отчаялся, можно сказать. А тут...
Порой ты один очень долго. Никто не звонит, не приходит в гости, даже не вспоминает о тебе, не пишет... Ты в мире один, и ты это очень явственно чувствуешь. Как тебе, кстати, такое состояние? Есть время подумать и ощутить время... Тихий пустынный город...пыльные дорожки... Но потом...что-то вдруг случается, щёлкает затвор...звонко, прямо над ухом...разъярённо трещит телефон.
— Вы обдумали наше предложение? — послышался торопливый мужской голос, который почему-то сразу показался Нату въедливым. Сытым. Тщательно подбирающим каждую букву.
Трубка не без труда нашла ухо.
А-а...
Но горло только нехотя скрипнуло. Где-то на границе сознания всё ещё летали счастливые божьи коровки... Ледяная телефонная трубка у виска, как злая хищная зверюга, пожирала каждое божественное летучее создание. Неотвратимо. Немыслимо. А-а-а...
-...Вы не знаете, что теряете! — продолжал мужик, и говорил так быстро, словно от этого зависела его жизнь, а времени, чтобы эту самую жизнь спасти, оставалось катастрофически мало. — Мы сейчас интенсивно набираем темп, и по данным питсбургского статистического института, который ежегодно проводит исследования...
Э-э...
Хрип. Натан повертел головой, не в силах оторвать её от подушки и понять, наконец, что происходит.
По мне, так человек, придумавший телефон... Не, ну, конечно, он желал всем добра...
— ...Находимся на стадии стремительного экономического роста, — интонация изменилась, голос получал страшное удовольствие от произнесения подобных комплиментов себе. — У нас масса клиентов, и только благодаря моей к вам искренней симпатии и вообще стремления, так сказать, помочь продвижению отечественной музыки, так грубо и несправедливо отодвигаемой на второй план грязной рукой капитализма...
— Погодите, вы не... — Нат поглядел одним проснувшимся глазом на часы.
— ...Согласен — не просто на второй план — в подвалы и на задворки полностью опопсевшего шоу бизнеса, который целью своей ставит лишь пропихивание полнейших бездарностей, установление доктрины...
Восемь утра?! Сейчас восемь часов субботнего утра, и какой-то хрен...
— ...и пошлое зарабатывание денег, нет, я не скажу просто денег, этого, пожалуй, недостаточно...— где-то между воодушевлённым тарахтением и гневным восклицанием, призывающем сейчас же на баррикады, послышался вздох.
— Стойте... — проскрипел Нат, отчаянно сопротивляясь надвигающейся реальности. Он попытался принять более или менее вертикальное положение.
Пулемётную очередь не затормозить. Конечно, можете загородиться руками.
-...а той фанерной, совершенно не профессиональной, музыкой... О каком профессионализме мы говорим, боже мой!..
А здесь, видимо, должны были быть отчаянные взмахи руками и всхлипы. Блин, счастье было так близко...
— Вы не с тем гово...
-...Вы можете упустить потрясающий шанс глотнуть свежего воздуха. Меня просто ужас охватывает, когда я воочию наблюдаю...
— Чувак!! Заткнись хоть на секунду! — Нат наконец овладел голосом.
Молчание. Тихое потрескивание в трубке. Надеюсь, он там умер.
— Я, конечно, знал, что дела плохи, но и не предполагал... — послышались нотки грусти.
Тьфу!!
— Ты вааще, кто такой?! — гавкнул Натан.
Получилось очень чувственно, и на линии повисло обиженное молчание.
Нат зло дышал в трубку, с остервенением распутывал завязавшийся в узел телефонный провод. Несчастные крылатые пятнистые создания...
На другом конце трубки послышалось полное глубокого собственного достоинства покашливание.
— Вениамин Матвеевич, — наконец представился мужик. — Я ваш менеджер.
Нат застыл, пытаясь засунуть вторую ногу в остывшие за ночь джинсы.
Ни фига себе. Какой ещё менеджер?
— У нас есть менеджер? — спросил подозрительно.
— Кхм...
Настойчивый стук в дверь прервал разогнавшийся было мыслительный процесс.
— Чёрт! — Натан бросил трубку на подушку.
Пол холодный какой... И зеркало... Утром...на себя...в зеркало... Это жестоко. Зачем Лешак его повесил?.. Злой вредный тип.
Там, на лестничной площадке стояли два мужика самого что ни на есть колхозного вида. С лысыми головами, в фуфайках, небритые и беззубые. С холщовым мешком.
— Картошка! — крикнул тот, что был пониже ростом и счастливо засмеялся. — Вам нужна картошка??
Расстрелять...
Нат молча захлопнул дверь.
— Ты чего, сдурел? — вылез из комнаты лохматый Леш. — Что шумишь?
— Да я...— начал было Натан.
Звонок. Осторожный. Настойчивый.
-Тьфу! — Нат рывком открыл дверь и уже готов был выкрикнуть всё, что накипело в душе за последние пять-семь минут, но...
На пороге стоял представительный джентльмен в полосатом костюме и вежливо улыбался. Голова его круглая, как футбольный мяч, уже изрядно полысевшая, чуть качнулась в знак приветствия. На щеках красовался какой-то совсем детский румянец.
— Те чё надо? — буркнул на него Леший.
— Вениамин Матвеевич, — представился мужик, словно имя его, как древнее магическое заклинание, распахивало все тщательно запертые двери. Он прижимал дипломатик к боку и опасливо косился на мужиков с картошкой.
Но мужики, чертыхаясь, уже спускались вниз. По узким ступенькам грохотали их кирзовые сапоги, а вслед летел едкий запах спирта и колбасы. Леший нахмурился.
— Ой, идите вы!.. — махнул рукой Натан, натягивая футболку. — Разбирайтесь сами. Я покурю лучше.
Менеджер, боясь ненароком остаться вне квартиры, проскользнул внутрь и схватил Лешего за руку. Потряс немного, дружелюбно и участливо улыбаясь.
— Аля... — позвал Леший опасливо.
На балконе было зябко. Ледяной бордюр, шершавый пол... Но мороз, казалось, отпустил. Чуть теплее стало на свете. Нат поглядел на серые тяжёлые облака и затянулся. Будет дождь.
Вереница чёрных скелетов клёнов и лип... Змеящиеся асфальтовые дорожки между ними... Утро. Он облокотился о бордюр и повертел на пальцах сигарету. Огонёк рисовал яркий полукруг. Потом лежачую восьмёрочку. Бесконечность...
— Ну-ка сюда иди! — крикнул где-то внизу знакомый голос.
Натан поглядел во двор и увидел резвящегося на площадке Трэша.
— Посвистите ему! — взмолился мальчишка. — Это невозможная собака!
Нат усмехнулся и покачал головой. Сигарета — смысл жизни.
— Почему он от тебя сбегает? — спросил.
Парень насупился и натянул на уши шапку.
— Не знаю, — ответил, — он непослушный, вот и всё.
Натан задумался. Непослушный... Хм.
— Попробуй сам убежать от него, — сказал он и стряхнул пепел.
— Чего?
— Говорю, попробуй уйти домой и забыть его на улице! — пришлось перегнуться через бордюр и крикнуть.
Сигарета выпала и шлёпнулась на газон, распугав скопившихся там котов.
Блин. Кончился смысл.
Парень прищурился, задрав голову. Размышлял, видимо. Потом поглядел на свою весёлую собаку и быстренько скрылся в подъезде. Спустя пару секунд Трэш осознал ужас ситуации. Он навострил уши, глаза его, и без того огромные, сильно округлились. Стал бестолково топтаться на месте. Потерял. Не углядел... На кошку полосатую отвлёкся!! Палка с глухим стуком упала на землю. Где?.. Где?! Где?!!!
Ну, нос же у тя есть, вспомни... Не...сначала мы с виноватыми разберёмся.
Трэш сквозь кошатник кинулся к балкону и стал громко требовательно лаять. Выгавкивать свой гнев. Ух!!
— Ну, что? — смеясь, Натан только разводил руками. — Что ты от меня хочешь? Я ни при чём совершенно!
Мальчишка позвал из подъезда, и Трэш, вне себя от радости, кинулся к хозяину.
Как же боимся мы потерять то, что ценим. Ну...иногда, конечно, забываемся и ведём себя непростительно беззаботно... А потом спохватываемся. И... Где-где-где??.. Бывает поздно. Бывает — не вернуть.
Натан присел на хромую табуретку.
М-да... Он оглянулся. Там, на кухне, за столом восседал сонный Леш, рядом с ним — круглый по всем осям менеджер... Неужели в этом доме не принято гнать поганой метлой прямо с порога непрошенных гостей? Хм...странно.
А Алик где?.. А-а...вот. Кофе варит. Тоже сонная.
Глупо, наверное, постоянно думать о чём-то и трястись за его сохранность. Беззаботность — это от бога... Потеряешь, так что ж? Привилегия избранных.
Натан с нескрываемым отчаяньем поглядел вниз, туда, к толпившимся котам. Огонёк сигареты погас.
Ладно, хватит. Тоже кофеина хочу...
Дяденька менеджер оккупировал кухонную табуретку, был этому, видимо, очень рад и сидел теперь, поджав лапки. Какое-то животное он напоминал Нату. Грызуна. Что-то мелкое, круглое и зубастое. В очках. Впрочем, совсем не злое...неуловимо знакомое...
-...Вот я об этом, собственно, и говорю, Алексей Николаевич... — кивал менеджер торопливо, не забывая то и дело улыбаться Алик. — Необходимо брать инициативу в свои надёжные руки.
— Революцию устраиваем? — Натан потёр ладони и уселся к стене на свободную табуретку.
Леш хмуро поглядел на него из-под бровей.
— От нас-то вам чего надо...э... Веньямин Матвеич? — спросил он менеджера.
— Ну...— чуть смутился толстяк, — как же...эти самые руки...
Леш молчал. Молчал и в кружку глядел. Какой, блин, вертлявый мужик этот менеджер... И вроде всё у него как по маслу...я вас, мол, под своё крыло беру из чисто благодетельных соображений...я вам концертик областной помогаю устроить...я вам...я вам...
— Тем более, — продолжал неугомонный Вениамин, — в каких ужасных условиях живут творческие люди! — он оглядел кухню и развёл руками, словно призывая в свидетели самого господа бога. — И в такой тесноте!
— А может, у нас шведская семья, — не удержался Натан.
Леш поперхнулся кофе. Вениамин вытаращил испуганно глаза на это в высшей степени беспардонное небритое создание, сидящее слева от него и ухмыляющееся. Застыл, не дыша. Как это? Это как это?.. Не пугайте старого лысеющего человека!
— Э-э...— протянул озадаченно менеджер, но все его опасения тот час развеяла Алик.
Она быстро подошла к Натану и легонько стукнула его половником по голове. Размечтался!
Блин, Аля! Моему возмущению нет предела! И помечтать-то с утра нельзя больному человеку...за больными ухаживать, между прочим надо, а не бить их половниками! Кстати, если ты не знаешь, мечты — это отнюдь не вредно!
Нат был доволен: он отомстил за несчастных красненьких божьих коровок, которых ему пришлось покинуть в такой момент...а ведь они так летали...стайками... Он отхлебнул кофе и сердито посмотрел на Алик. Скандинавка, блин! А сахар?! Аля показала Нату язык и бросила кусочек рафинада. Попала. В кружку. Брызги красивым узором легли на майку Ната, на стол, даже до Леша долетела одна особо настырная капелька. Нат бессильно рыкнул. Переодеваться не буду, хоть убей! Хотя...в этом случае, тебе придётся переодевать меня самой: я буду на это уже не способен...
Леш нехотя вытер с лица коричневую гостью. Зевнул. Нату даже стало ненадолго его жаль: сейчас бы лежал под одеялом, в обнимку с Алик и горя не знал. Вернее менеджера... Интересно, а как они вдвоём умещаются под таким маленьким одеялом?
Да...действительно...кто ходит в гости по утрам...
— Аль, дай сахару... — попросил. Перед ним возникла деревянная сахарница и маленькая ложечка. Натан хмыкнул, но ничего не сказал.
Пока ты ещё не проснулся, тебя можно подбить на любую глупость. Абсолютно. Даже прыгнуть с крыши.
Прыгать что-то не очень хотелось. Вернее, совсем не хотелось.
Ну, концертик...ну, областной...а дальше? Вот вам, ребята, счёт, оплатите пожалуйста? На фиг нам такое счастье. Батрачить на кого-то. На фиг!
Вспомнил ту дурацкую фразу про сыр и мышеловку.
Эх, как прожить свою жизнь так, чтобы быть счастливым? Леш медленно помешивал в кружке почти остывший кофе.
— Ну, так как? Я могу на вас рассчитывать?
Да-а...так просто он не уйдёт... Аля! Ну, сделай же что-нибудь!!!
Девушка поставила перед менеджером кружку с чаем, и села на табуретку рядом с Лешаком.
— Знаете, Вениамин Матвеевич, — она задумчиво смотрела куда-то в сторону двери. — Так сразу мы ничего не можем сказать...
Менеджер заёрзал на стуле и засопел. Обиженно.
— ...определённо. Надо всё обдумать хорошенько, обсудить в группе, — кивок в сторону Натана. — У нас новый гитарист, он тоже должен принять участие в обсуждении...
Вениамин просиял — есть надежда!
