-И я, — закончил свой рассказ Д'Артаньян, — Вернулся к Мадлен и надрался с горя. А потом с перепою у меня долго болела голова. Я даже простудился. Мерзкое было время — пятьдесят третий год. И лето холодное.

-Но в вашем случае справедливость восторжествовала. Король вернул вам патент, который вы по праву заслужили еще в те годы!

-Вернул, когда у меня лопнуло терпение!

-Справедливость восторжествовала, — настойчиво сказал Рауль, — так было с вами, так должно быть всегда. И в этом случае справделивость тоже должна восторжествовать.

-Ох, какой же ты еще идеалист, мой дорогой! Это не первое убийство такого рода . Под видом самоубийства.

-Но ведь самоубийц даже не хоронят по-христиански!

-Он же считался душевнобольным, твой родственник. Так что похоронили каноника по всем правилам. А не знал ты потому, что вы тогда вроде где-то в Бретани находились. А когда все у вас там закончилось, в Париже как всегда — поговорили и забыли. Вот дьявольщина! Начали со свадьбы, а закончили похоронами.

-Вернемся к разговору о свадьбе, — сказал Рауль, — А о канонике что-нибудь выяснится. Рано или поздно. Я запомню эту историю.

Глава 18. Друг, но...

-Давай-ка, выпьем, — сказал Д'Артаньян.

-Если вы хотите споить меня, Д'Артаньян, у вас ничего не получится.

-Очень нужно мне тебя спаивать! Я сам успокоиться хочу. Что-то я разволновался.

-А я, наоборот, успокоился. Но я вам не надоел со своими излияниями?

-Если бы ты мне надоел, я давно послал бы тебя ко всем чертям. Ты меня знаешь.

-А Планше мы не мешаем?

-Когда мы ему мешали! Планше сейчас на седьмом небе!

...Раздался грохот, топанье, шуршанье. Потом все затихло.

-Планше вел такую баталию "под флагом Купидона", что под ним сломалась кровать, — расхохотался Д'Артаньян.

-И я подумал о том же, — усмехнулся Рауль, — Вы могли бы не объяснять, я не ребенок.

-Этот плут ловко устроился.

-Планше всегда ловко устраивался.

-Хитрый малый! И везучий, черт побери!

-Больше всего Планше повезло весной двадцать шестого, когда он устроился к вам на службу, дорогой капитан.

-Спасибо на добром слове, мой милый. Умеешь ты говорить комплименты. Еще выпьешь?

-Нет, благодарю вас.

-А я выпью. Твое здоровье! Ты опять задумался о чем-то?

-Я все о том же. Последний шанс осуществить мою идею. Мне поможет...

-Святой Валентин!

-Арамис.

-Праведное небо! — вскричал Д'Артаньян, — Не делай этого ни в коем случае!

-Почему? Разве Арамис не священник? Даже выше — епископ!

Д'Артаньян кивнул.

-Разве он не друг вам, отцу, Портосу? Разве вы все не клялись в вечной дружбе?

-Все это так, но Арамис...

-Подождите, Д'Артаньян, я что-то вас не понимаю... Он вам друг или не друг?

-Друг, но...

-А можно узнать, что означает это: ЗАПЯТАЯ И "НО"?

-Успокойся. Относительно Атоса я скажу: "ДРУГ!" с восклицательным знаком. И могу даже с тремя восклицательными — для выразительности.

-А Портос?

-То же, что и Атос.

-Друг — и три восклицательных знака?

-Да, мой дорогой, но Арамис втянул беднягу Портоса в свои интриги. Если ты свяжешься с Арамисом, ты попадешь в зависимость от него. Да, поверь мне, это так. И не ищи его!

-Его и искать не надо. Арамис в Париже.

-Как? — воскликнул Д'Артаньян, — Арамис в Париже? С чего ты взял?

-Я видел его собственными глазами.

-В рясе?

-В костюме всадника.

-Интересно. Очень интересно! А он тебя тоже видел?

-Конечно. С какой стати я буду прятаться от Арамиса?

-И вы разговаривали?

-Да, но совсем немного. Знаете, как бывает, когда на улице встречаются старые знакомые? Поболтали чуть-чуть о жизни, об общих знакомых и разошлись. Он торопился, я тоже. Но Арамис сказал, что, если мне когда-нибудь понадобится его помощь, он к моим услугам. Я поблагодарил его, а теперь мне действительно нужна его помощь.

-Он всегда так говорит, — буркнул Д'Артаньян, — Он хоть сказал, где ты сможешь его найти?

-Да. У господина Фуке в Сен-Манде. "Мой друг, назовите только ваше имя, и вас проведут ко мне".

-Не вздумай сделать эту глупость! Очень тебя прошу!

-Вы не доверяете Арамису? — тревожно спросил Рауль, — Поясните, что означает ваш загадочный знак препинания.

-Добавь еще многоточие после но...

-ДРУГ, НО... Не очень веселая синтаксическая фигура.

-Многоточие — это будущее, которое меня беспокоит.

-Дорогой Д'Артаньян! Вместо точек в будущем последуют ваши новые славные подвиги, я в этом уверен!

-Хорошо, коли так! Но, если говорить о прошлом, я вместо точек поставлю интриги Арамиса, когда я по его милости оказался в дурацком положении.

-Если вы до сих пор не можете забыть дело Бофора...

-Нашел о чем говорить! Нет, я не о Бофоре.

-Тогда о чем? Разве Арамис был не на высоте в английской истории? Разве вы можете упрекнуть его в чем-либо?

-В Англии мы обошлись без Арамиса.

-Я о временах Кромвеля, а не о Реставрации.

-А, вот ты о чем! Но тогда, мой дорогой, не Арамису принадлежала руководящая роль, а твоему отцу. Лидером "группы поддержки Карла Первого" был Атос. Так-то.

-А отец говорил, что именно вы придумывали самые смелые и неожиданные планы.

-Гм! Атос, как всегда, скромничает. Атос был душой того дела. А я... Что правда, то правда, голова моя кое-что соображает. Но тогда Арамис уступил первенство Атосу. То было благородное и опасное дело, а теперь все иначе. Арамис чертовски честолюбив, он рвется к власти, и все мы нужны ему постольку, поскольку можем ему помочь возвыситься.

-А разве честолюбие — это порок? Разве вы сами лишены честолюбия? И я не могу сказать о себе, что у меня его совсем нет. Ведь "честь" и "честолюбие" — родственные слова. Так же как и "любовь".

-Честь и любовь, — вздохнул гасконец, — Нет, ты все-таки идеалист... Вопрос только, что у тебя на первом месте? Честь или любовь?

-Не знаю. Правда, не знаю. Просто жизнь невозможна без чести и без любви. Это правда.

Д' Артаньян закусил усы.

-Ты заставишь меня съесть собственные усы! У тебя и должно быть честолюбие, черт возьми! Но у Арамиса честолюбие иного рода.

-Пожалуйста, выскажитесь до конца. Что означают ваши слова о Портосе? Почему я могу попасть от Арамиса в зависимость, если попрошу его обвенчать меня с моей любимой девушкой?

-Черт возьми! Как не вовремя Атос уехал! От-то объяснил бы тебе лучше.

-Что именно? Что рвущийся к власти Арамис вам больше не друг?

-Нет, Рауль, ты все-таки не понимаешь. Друг, но...

-Что?

-Но мы — Атос и я — не будем плясать под его дудку! И он это знает.

-А Портос?

-А Портос — добрый, доверчивый, честный, ради дружбы готовый на все... Арамис прибрал его к рукам... Ты знаешь ахиллесову пяту Портоса — барона дю Валлона де Брасье де Пьерфона? Слабое место? Слабое место силача Портоса?

-Портос мечтает быть герцогом.

-Вот-вот. Барона ему уже мало. Такова природа человеческая! Я не буду лицемерить и казаться лучше, чем я есть. Я знал честолюбивые мыслишки Портоса и втянул его во времена Фронды в игру на стороне кардинала. Ему нужен был титул барона. Посули Портосу этот титул фрондеры — он с таким же успехом дрался бы на стороне принцев.

-Портос не уважал кардинала. Он сознательно поддерживал не Фронду, а Двор, защищая короля. Он сам мне говорил — тогда еще...

"Мазарини можно использовать в личных целях, но драться и умирать — только за короля!" За кого же теперь дерется Портос?

-Пока до драки не дошло, но...

-Д'Артаньян, мне не по себе от ваших многоточий! Я тоже, пожалуй, выпью. А если дойдет до драки?

-За Фуке! — сказал Д'Артаньян.

-Вы пьете за Фуке?

-Портос будет драться за Фуке. И сейчас, пожалуйста, постарайся припомнить весь свой разговор с Арамисом.

-Вы мне не заговаривете зубы и не уводите в сторону от главной темы?

-К главной теме мы еще вернемся. Вспомни, прошу тебя...

-Но я не могу вспомнить ничего заслуживающего внимания. Обычный разговор, ничем не примечательный. Для вас это важно?

-Это важно для всех нас.

-Хорошо. Я постараюсь. Арамис спросил, как дела. Я сказал, что все отлично. Он спросил про отца и про вас. Я ответил, что у вас тоже все очень хорошо.

-Правильно. Пусть думает, что у нас все очень хорошо.

-А потом он завел разговор о стычке на Гревской площади. Сказал нечто вроде комплимента в наш адрес. Да, Арамис обронил что-то насчет господина Фуке.

-А ты что?

-А я сказал насчет казни тех людей, что все это было отвратительно, и, какое бы преступление они не совершили, все же лучше было бы не доводить дело до смертной казни. Хотя у нас с вами совесть чиста, мы защищали закон, мы восстановили порядок, но не слишком ли жесток этот закон? "Людоеды", как вы справедливо назвали зевак на Гревской площади. Разъяренная толпа — позор для цивилизованной страны. Может, я сболтнул лишнее, но на лице Арамиса было написано такое благочестие и... понимание, и я отважился сказать ему, что в глубине души Я ПРОТИВ СМЕРТНОЙ КАЗНИ ВООБЩЕ! И, может быть, наш король когда-нибудь ее отменит.

-Не стоило этого говорить Арамису.

-Вы думаете, прогресс не дойдет до отмены смертной казни?

-Кто знает! А этот хитрец согласился с тобой?

-Нет, не согласился. Он сказал вот что: "Не тешьте себя иллюзиями, милый Рауль, ЭТОТ КОРОЛЬ не отменит смертную казнь во Франции. Но все в руках Божьих, и, быть может, еще при нашей жизни придет ДРУГОЙ КОРОЛЬ и исполнит ваше желание. А впрочем, я заболтался..." И последовала любезная улыбка, заверения в готовности прийти на помощь. Вот, пожалуй, и все.

-ДРУГОЙ КОРОЛЬ, ЕЩЕ ПРИ НАШЕЙ ЖИЗНИ? — задумчиво спросил Д'Артаньян.

-Я не придал значения его словам. Но вы и меня заразили своей тревогой. Помните, вы когда-то сравнивали господина Фуке с королем?!

-Я?!

-Да, вы.

-Когда это?

-Когда показывали мне ваш дом на Гревской площади. Не припоминаете?

-А с чего мы тогда заговорили о господине Фуке?

-Вы что-то спросили о нем, и я сказал, что не знаю его. Это было в самом начале карьеры господина Фуке.

-Ха! Но теперь-то ты его знаешь?

-Еще бы. Тогда вы и сравнили Фуке с королем.

-Я преувеличил. Хотя времени прошло совсем немного, все изменилось. Но не Фуке же имел в виду Арамис, говоря о "другом короле"?

-Зря я вам это сказал. Господин Фуке не представляет опасности для короля. Не может же Арамис лишить Людовика Четырнадцатого короны и возвести на трон г-на Фуке! Король Николя Первый из династии Фуке! Это же смешно! Абсурд! Вы не находите?

-Фуке — некоронованный король, и его империя — деньги. Но насчет угрозы Людовику — тут я не совсем уверен.

-Вы считаете господина Фуке заговорщиком? Я не вникал в частности, но мне кажется, что он любит нашего короля.

-Да, но наш король предубежден против господина Фуке.

-А вас очень беспокоит судьба суперинтенданта?

-Как тебе сказать...

-Так и скажите.

-Его есть за что уважать. И есть из-за чего остерегаться. Людовик не потерпит соперника. Наш король оказался сильнее, чем я думал когда-то. Рано или поздно дойдет до конфликта, и Фуке будет защищаться, как раненый зверь. И тогда может сложиться ситуация, которую мы с тобой сейчас даже представить себе не можем.

-Как бы ни сложилась ситуация, мы будем верны нашему королю и будем его защищать. Неужели Фуке осмелится на мятеж против Его Величества?

-Он не просто так превратил Бель-Иль в неприступную крепость.

-Да, вы упоминали о Бель-Иле.

-Я ездил туда на разведку, — прошептал Д'Артаньян, — А хитрец Арамис обвел меня вокруг пальца.

-Когда это вы успели?

-Сразу после Реставрации.

-Я удивляюсь вам, Д'Артаньян!

-Я сам себе удивляюсь. Но Арамис повел себя там не лучшим образом. Скажи, Рауль, дружок мой, как мы с тобой сейчас сидим?

-Хорошо сидим. Удобно, уютно. А что?

-И сели как придется. Как обычно при дружеской беседе. Не думая о свете и тени.

-О свете и тени думают художники, когда усаживают модель. И дуэлянты на поединке — чтобы солнце не било в глаза.

-Не только. Следователи, например, усаживают преступника против света, а сами остаются в тени, чтобы жертва не видела лица.

-Не могу судить, дорогой капитан, не имел несчастья находиться в таком положении.

-Пронеси, Господи! Но когда Арамис в своем дворце предложил мне с любезной улыбкой занять место, он посадил меня на место преступника, а сам остался в тени.

-Вам, может быть, показалось. А если это самовнушение?

-Хотелось бы так думать. Но это не так.

-Поэтому у вас недобрая память о Бель-Иле?

-Не только. А почему ты так поспешно согласился со мной? Ты же ничего не знаешь о Бель-Иле?

-Мне рассказывали о злоключениях коадъютора на этом острове.

-А я тебе поведаю о своих злоключениях!

И Д'Артаньян рассказал Раулю о своем путешествии на Бель-Иль.

-Так вот почему король получил от господина Фуке такой подарок!

-Молодец, сообразил! Они разгадали мою игру и опередили меня.

-А вас подставили. Арамис и Портос. Но Портос, я уверен, не думал, что это может повредить вам.

-Это не повредило моему положению, но нанесло удар моему самолюбию.

-Да, я вас понимаю. Обидно за вас.