New-Пигмалионъ

К тому же известный диск-жокей и шоу-мэн.

А раз уж у нее все стало так хорошо в ее личной жизни, значит она достигла.

Достигла того, чего так хотела.

Еще год назад, работая в своем кафе на Текстильщиков она и мечтать не могла о том, что попадет на радио, и что ее парнем будет известнейший на Москве человек.

И пусть он толстый — какая ерунда !

Плевала она на всех этих культуристов и идиотов с фигурами Аполлона.

Хорошего человека должно быть много.

Теперь они тусовались на всех дискотеках, на всех модных вечеринках, во всех клубах, на презентациях и юбилеях.

Сережа Мирский и Агаша Фролова.

И она стала зарабатывать приличные деньги.

Такие деньги, какие раньше ей даже и присниться не могли.

И тем более, не могли присниться бедному Абраму Моисеевичу — ее первому учителю сценического искусства и актерского мастерства..

Сначала предложения поступали только Сереже Мирскому.

Он утаивал их от нее, но делал это не очень то тщательно, и она все понимала.

Сереже было выгодно вести именно утренний эфир, потому что вечерами его приглашали проводить свадьбы высокопоставленных чиновников и богатых бизнесменов.

Вскоре Агаша узнала и суммы прейскуранта.

Оказывается Сережа брал...

Агаша в первый раз как услыхала, у нее стакан с кофе из рук выпал.

Пять тысяч долларов за одну свадьбу в конверте, плюс машина представительского класса с шофером туда и обратно. Это с Шести вечера до двенадцати ночи . И потом по тысяче долларов за каждый час переработки.

— Это же автомобиль "лада-жигули" за один вечер, — вырвалось у нее, когда при ней, совершенно не стесняясь, Мирский говорил по мобильному, принимая заказ от какого-то своего клиента.

— Вы знаете мои цены ? Хорошо что знаете, пятёрка в конверте и машина от дома до места и обратно.

Положив трубку в карман, Серега потом совершенно дежурно и буднично пояснил, — дочка министра транспорта замуж выходит на Рублевке, опять в субботу работать.

Вообще, это было частью обольщения с его стороны.

Показывая себя этаким преуспевающим шоу-мэном, Серега распускал перед Агашей свой павлиний хвост.

Но однажды заказ пришел на них обоих.

Возымели действие две совместно отработанных недели на общем эфире.

Публика теперь воспринимала и Сережу и Агашу как нечто одно целое.

Мирский был явно смущен.

Он не ожидал такого поворота событий.

— Что ? Обязательно вдвоём ? — кричал он в трубку, — а если я один, то вам что ? Не подходит ?

Но Сережино смущение длилось недолго.

— Хорошо, цены наши знаете ? Восемь тысяч в конверте. И машина от дома до места и обратно.

Восьмерку Сережа разделил по справедливости.

Семь себе и одну тысячу Агаше.

— Тысяча долларов за один вечер — это очень хорошие деньги для тебя., — сказал он.

Да.

Так и было до поры, покуда однажды не пришел заказ персонально на одну только Агашу.

Ее приглашали в модный клуб на презентацию нового женского журнала.

— Сколько мне попросить с них ? — спросила Агаша.

— Бери пятерку, не сбивай мне цены, — ответил Мирский.

А потом ее дважды приглашали проводить свадьбы.

Одну, без Мирского.

И она заряжала с клиентов по пять и по шесть тысяч за вечер.

А потом были случаи, когда Сереже предлагали сразу три свадьбы в одну дату.

Или им обоим — две свадьбы в один вечер.

Тогда Мирский изобретательно соображал, что если в одном ресторане Агаша начинает свадебное торжество, тогда как в другом ресторане к таким же обязанностям приступает Сережа, то ко второй половине вечеринок, путем переезда на машине, ведущие могли бы меняться... И можно было снимать два раза по восемь тысяч за знаменитую пару диск-жокеев...

Но отныне, эти восемь тысяч делились уже поровну.

Так кстати говоря, они и стали любовниками.

Когда в три часа ночи, опьяненный успехом ты едешь с чужой свадьбы, а в сумочке лежит очередной конверт с тяжеленькой суммой, то обязательно хочется любви.

И кого же не полюбить, как не партнера ?

Вот, однажды после очередной свадьбы они и поехали прямиком к Сереже на его квартиру на Соколе.

В июле Агаша заработала тридцать восемь тысяч долларов.

Голова шла кругом.

Надо бы было пойти на шоферские курсы.

Да когда ходить ?

Утром у них с Сережкой эфир, а вечером свадьбы или тусовки...

А тут еще Валерий Сергеевич Дюрыгин напомнил, наконец об их совместном проекте.

Их утвердили.

Их утвердили и теперь настала пора сниматься для телевидения.

Времени ни на что уже не осталось совсем.

И еще проблема.

Валерий Сергеевич стал выражать недовольство по поводу ее связи с Сережей.

Валерий Сергеевич поставил условие, или бросай Мирского и этот чёс на свадьбах, или я найду другую ведущую для телевизионного шоу.

Это было неожиданностью.

Но разум возобладал.

Валерий Сергеевич был прав.

Негоже телевизионной звезде пробавляться свадебными заработками в качестве тамады.

И в другом Валерий Сергеевич тоже был прав, Сережа, хоть и милый парень с бездной обаяния, все же иной уровень, не телеканала Эн-Ти-Ви-Ар. И не ее — Агаши.

Он был для нее пройденным этапом.

* * *

Агаша потом часто вспоминала эту этапную для себя свадьбу, этапную, потому как в полной мере ощутила тогда вдруг, что она чего-то уже реально в этом мире стоит, что она уже не девчонка из провинции, каких на Москве пруд пруди, а звездочка со своим собственным именем и со своей хорошей необидной ценой. Как на туфли в бутике такого класса, где на товарах нет ценников.

Та свадьба, что они провели вместе с Сережкой была этапной еще и потому, потому что после нее они оба почквствовали, что они не просто любовники на одноразовый секс, а влюбленные друг в дружку молодые люди.

Как всегда, заказ пришел через кого-то. То есть, пол-года назад. Серега проводил свадебку, тамадил у каких-то там крутых в Барвихе, понравился, зацепил за живое, и главное — запомнился. И вот когда настала череда выходить замуж подружке той невесты, эта уже тоже захотела чтобы у нее на свадьбе было не хуже чем у школьной подруги, а может даже и лучше.

Поэтому Серега ничуть не удивился, когда получил этот заказ. Но так как уже два месяца на радио он крутил свое популярнейшее шоу вместе с Агашей, то совершенно закономерным было пожелание модной юной невестушки, чтобы тамадили бы у ней на ее свадьбе сразу оба модных диск-жокея — Сережа Мирский и Агаша Фролова.

Свадьба была в субботу. И не в Ильинском или в Жуковке, хотя браком сочетались именно рублево-успенские молодые, а в Москве в ресторане Прага на Новом Арбате. Доверенный менеджер, который распоряжался конвертами так объяснил, что молодым подарили двухэтажную квартиру на Чистых Прудах, и что вообще, сразу после банкета юные новобрачные отправлялись в Шереметьево, откуда специальным чартером пол-свадьбы вылетало в Тайланд в экзотическое свадебное путешествие.

— Загранпаспорта есть ? — спросил менеджер, ответственный за конверты, — а то слетаете с молодыми до Бангкока, в самолете все равно еще мест двадцать незаполненных есть!

— Не, нам в понедельник на эфир по утру, — отрицательно помотав головой, ответил Сережа,

— Так и все гости в понедельник в этом же самолете вернутся, — развел руками менеджер, отвечающий за конверты, — молодые там останутся, если захотят, а вся тусовка друзей в понедельник на Москву вернется.

— Заманчиво, — покачав головой сказал Серега увидав задорный огонек в глазах своей напарницы, — заманчиво, но нереально.

— Почему не реально ? — спросила Агаша.

— А потому что знаю я эту гламурную публику с Рублевки, — перейдя на шепот , сказал он, — им ничего не стоит тебя завезти куда-нибудь в Африку и там потом бросить, с них станется. Я поэтому всегда предпочитаю с этой публики брать деньги авансом, с ними надо ухо востро держать, запросто и унизят и обидят, и не заплатят..

Свадьбон должен был начаться в семь вечера.

По субботам у Сереги с Агашей эфира не было, поэтому такси за ними должно было прибыть по их домашним адресам.

— Машина будет подана к шести тридцати, — сказал менеджер, ответственный за конверты.

— Опаздаем, пробки ведь, — усомнился было Серега.

— Не опаздаете, — уверил менеджер, ответственный за конверты.

И точно.

Ровно в шесть тридцать на проспект Мира за Агашей и за гостившим у нее Серегой прибыла такая машина, на которой ездит охрана Владимира Владимировича. Черный гелентваген с тонированными стеклами и с номерами "государственный флаг федерации".

И как только оба ди-джея уселись на заднем сиденьи, шофер включил сиреневую мигалку и выкатившись на центр проспекта, сразу занял резервный ряд, порою лихо перестраиваясь на встречную полосу, разгоняя пугливых обладателей "ланцеров" и "пежо" характерным покрякиванием.

Придорожные милиционеры вытягивались в струнку и отдавали экипажу честь.

С Проспекта Мира до Нового Арбата доехали за пятнадцать минут.

— Звук нормальный ? Надо бы микрофоны попробовать, — обеспокоено сказал Серега, когда вошли в этот всегда и во все времена супер-престижный двухэтажный неопределенного цвета теремок что в начале Нового Арбата возле самого метро.

— Аппаратура настолько нормальная, что вам и не снилось, — успокоил менеджер, отвечавший за конверты, — звук не кто-нибудь выставлял, а Саунд Интертеймент, те самые, кто для концертов Эй-Си-Ди-Си и для Роллинг Стоунз аппарат ставили.

Серега успокоился.

А вот Агаша все переживала.

Во-первых, она не была уверена, правильно ли она оделась ?

Сереге то проще — он по своей полноте надел белую широченную и длиннющую рубаху-блузку навыпуск — поверх синих джинсов. И нарядно, и модно и вроде как со вкусом. Ну и ботинки из якобы змеиной кожи якобы за три тысячи долларов. С джинсиками, да с белой блузой ботиночки эти смотрелись просто великолепно.

А вот она ?

Перемерила весь свой гардеробчик и вопреки совету Сереги — надеть черную маечку с глубоким вырезом на груди и белую мини-юбочку на двадцать сантиметров выше коленок, да встать на пятнадцатисантиметровый каблучок... Вместо этого, Агаша надела этакое полу-цирковое, полу-концертное ярко-красное платье в блестках с косым подолом, открывающим правое бедро аж до трусиков и вверху с одной бретелькой, открывающее верх таким образом, что левая грудь почти закрыта, но зато правая, как у первобытных охотниц, носивших шкуру через одно плечико.

При этом коблук тоже присутствовал — в тон к платью, туфельки вполне приличные, тоже красные в блестках.

Агаша переживала, — как программа, что говорить, как выступать ?

Хорошо было на свадьбах с Абрамом Моисеевичем ! Там и народ попроще, там и с программой все ясно, шути давай с гостями по-простому, они не обидятся... А тут ? Что тут делать ? Тоже анекдотами сыпать и тоже конкурсы на лучшее поздравление теще проводить ? Разве эти с Рублево-Успенского такое съедят ?

Но все оказалось не таким уж и страшным. В принципе Сереже и Агаше была предоставлена работа обычных концертный конферансье.

— Ты погляди, кто у них в программе ! — Серега ткнул Агашу в бок и подсунул ей список концертных номеров, взятый у менеджера, ответственного за конверты.

Агаша глянула и обомлела.

Куда там милиционерам в их день десятого ноября тягаться с таким набором звезд-исполнителей !

Тут и певец с грузинской фамилией, тут и певец с болгарской фамилией, тут и ансамбль с прошлогоднего конкурса Евровидения, с конкурса Евровидения этого года, а также ансамбли с конкурса Евровидения будущих пяти к ряду лет...

На всех на них в специальном портфельчике, который охранял один из бодигардов секьюрити, у менеджера— были как раз именно те самые конверты, за которые он отвечал.

— Болгарин меньше пятерки за песню не берет, — шепнул Агаше Серега, — и грузин тоже не меньше пятерки берет, причем они приедут на пятнадцать минут и уедут, а мы за нашу десятку на двоих весь вечер тут паримся.

Но Агаша не очень то верила в артистическую социальную несправедливость.

Все по таланту.

Она верила, что если так дела и дальше пойдут, то через год — два и она станет брать за один вечер такой же гонорар, как и грузин и болгарин и всё Евровидение вместе взятые.

С первым жек номером концерта волнение в Агашиной груди улеглось.

В пятне света от двух перекрещенных прожекторов они появились с Серегой, выйдя на сцену из-за такого-же в блестках, как и сама Агаша — занавеса, появились, и громко, усиленные хорошим звуком от Саунд Интертемент, поздравили молодых.

Переждав аплодисменты невидимой из-за слепящего света рампы публики, Агаша взяла дыхание и объявила первый номер, — романс в исполнении пожилого певца — депутата Государственной Думы...

Следующим в программе был лысый бард из Питера — доктор по профессии и артист по призванию. Агаша перед ним благоговела. В иной бы раз, да пол-года назад она бы и подойти бы к нему врядли бы решилась. А тут, а теперь...

В одной программе. На равных.

И пока певец — депутат Государственной Думы допевал дорабатывал свой номер, Агаша стояла за маленькой кулисой рядом с легендарным автором-исполнителем своих песен, которые так нравились ее маме, особенно про Вальс-бостон, который танцует питерская осень... И вот, этот певец теперь так дежурно подстраивал колки своей гитары и вдруг неожиданно подмигнул Агаше и улыбнулся в свои роскошные усы, — что, девушка, а я вас на телевидении не мог видеть ? Вы там на каком канале программу ведете ?

— Пока не веду, — ответила Агаша, почти не смутясь, — моя программа с первого сентября в эфире пойдет, скоро уже.

Потом были всякие полу-голые девчонки, певшие под фонограмму...

— А я все летала, а я все летала....

Потом были другие полу-голые девицы, тоже под фонограмму певшие по бешено-страстную испанскую любовь.

Потом был пожилой гомосексуалист со своей танцевальной группой, певший тоже под фонограмму про голубую луну...

В десять вечера, когда концерт закончился, и когда начались танцы под живой большой джаз-банд из самого Питера, с Сережей и с Агашей рассчитались.

— Хотите остаться потанцевать ? — спросил менеджер, уже не ответственный за розданные артистам конверты.

— Нет, мы, пожалуй, поедем, — ответил за них обоих Сережа.

— Вам будет предоставлена машина, — сказал менеджер.

— О-кеюшки, — кивнул Сережа.

Ему всегда становилось хорошо, когда конверт с гонораром перекачивал из менеджерского портфеля к нему в карман.

Тут кто-то легонько тронул ее плечо.

— May I have the plesure of this dance ? — Агаша услыхала приятный баритон за своею спиной.

— Вы меня ? — переспросила она и глуповато улыбнулась.

— The girl just had promissed this dance to me, mister, — сказал вдруг Сережа и решительно взяв Агашу под локоток, потащил ее к выходу...

— Главный принцип нашей работы, Агаша, — уже в машине сказал Сергей, — никакой личной жизни во время чёса, и особенно никаких шашень с гостями, когда конверт с гонораром еще при тебе, а не отвезен в надежное место.